Туристическая карта Пхеньяна. Пхеньян — столица Корейской Народно-Демократической Республики (Северной Кореи). Пхеньян является административным, культурным и историческим центром страны. Слово «Пхеньян» (на корейском языке означает «широкая земля», «уютная местность». Историю Пхеньяна можно почитать хоть в той же Викепедии, этот пост посвящен неофициальному взгляду на столицу КНДР. Это взгляд Андрея Ланькова, востоковеда, корееведа, специалиста по истории Северной Кореи. Он регулярно посещает Пхеньян, в восьмидесятых годах ему даже довелось проходить там стажировку. Многие факты Ланькову передают северокорейские перебежчики, обосновавшиеся в Китае или в Республике Корея. На мой взгляд информация очень интересная.

Площадь имени Ким Ир Сена О Пхеньяне 1984 года. Пхеньян не только крупнейший город Северной Кореи. Это – город особый, витрина северокорейского социализма. На протяжении всей истории КНДР правительство поддерживало в столице куда более высокий уровень жизни, чем в остальных частях страны. Жить в Пхеньяне – привилегия, и только те северокорейцы, кого режим считает благонадежными, имеют на это право.

Что же такое представляет собой реальный Пхеньян (или, точнее, что он представлял собой в середине восьмидесятых)? Центральные кварталы столицы – это действительно широкие улицы, дома современной архитектуры, монументальные здания учреждений. Это – парадный центр, где сосредоточены основные правительственные учреждения, где живет правящая элита. Эта часть города, которую и можно считать Пхеньяном пропагандистским, Пхеньяном-витриной, невелика: в середине восьмидесятых из конца в конец ее можно было пройти от силы за полчаса.

Монумент идеям чучхе. За пределами небольшой парадной центральной зоны начинался другой Пхеньян. На первый взгляд, застройка этих районов отличалась от центральной только большей скромностью и некоторой монотонностью. Вдоль обсаженных деревьями дорог тянулись многоэтажные дома довольно современного, хотя и «коробчатого», вида, так что если ехать по улице на машине или комфортабельном интуристовском автобусе, да ещё не особо оглядываться по сторонам, то создавалась полная иллюзия того, что машина идёт по современному многоэтажному городу. Дело, однако, в том, что современные дома лишь протянулись лентами вдоль дорог, они как ширмы закрывают внутренность кварталов, которые сплошь застроены маленькими традиционными лачугами, и представляют собой настоящие трущобы.

Трущобы Пхеньяна Типичный пхеньянский одноэтажный дом представляет из себя невысокое сооружение с черепичной или шиферной крышей, оштукатуренными и выбеленными кирпичными стенами. Все окна и двери обращены в одну сторону и выходили в маленький двор – огородик. По моим приблизительным подсчетам, площадь этих домов колеблется от 15 до 30 квадратных метров, в среднем составляя примерно двадцать квадратных метров. Обстановка бедная, как правило, самодельная, часто в комнате есть только низенький столик и небольшой шкаф. К дому может быть пристроена кладовка. Теснота в таком жилище страшная, по ночам едва ли не весь пол в комнате превращается в кровать, но днем дом обычно пустует: старшие – на работе, а дети в школе или же бегают на улице.

Улица на дальней окраине Пхеньяна, 1985 г. (фотография С.О.Курбанова) Но вернемся к жизни пхеньянских кварталов. В трущобах есть водопровод, но не канализация, так что жителям приходится пользоваться одним общим туалетом на 5-10 домов. Разумеется, ни о каком смывном туалете речи не идет, и те из наших соседей-студентов, кто приехал из провинции, говорили, что такое устройство как унитаз они впервые увидели в Пхеньяне. Впрочем, и в Пхеньяне современные туалеты были тогда (как, впрочем, и сейчас) только в многоэтажных домах. Уже в 1984 году с освещением в городе было сложно, сказывалась характерная для Северной Кореи и постоянно обостряющаяся нехватка электроэнергии, так что освещены были лишь центральные улицы. Однако, при всем режиме экономии электроэнергии, на освещение памятников Ким Ир Сену энергии, однако, не жалели, Триумфальную арку, например, подсвечивали так, что даже в парке Моранбон, едва ли не в километре от Арки, становилось довольно светло.

Корейский полуостров ночью. Как видите, проблемы со освещением остались Основным видом общественного транспорта в городе был троллейбус. Проезд в троллейбусе, как и в автобусе, – по талончикам стоимостью 10 чон каждый, которые продавались в кассах большинства магазинов. Когда троллейбус подходил к остановке, кондуктор выходил и, встав снаружи у задней двери, начинал собирать у входящих пассажиров талончики (вход – только через заднюю дверь). Как только салон наполняется, кондуктор входил внутрь, двери закрывались и троллейбус отправлялся дальше. Люди в ожидании троллейбуса обычно заранее выстраивались в очередь и садились очень быстро, организованно, безо всякой толкотни. Автобусов в Пхеньяне было мало, причем весь день ходили они только в будни, а по выходным и праздникам – лишь утром и вечером. Причина проста – нехватка бензина, которая ощущалась уже тогда.

Пхеньянский троллейбус Особое значение для Пхеньяна с начала восьмидесятых годов играет метрополитен, две ветки которого действовали в западной, правобережной части города. Бросались в глаза чисто военные особенности метро: невероятно большое заглубление, множество герметичных дверей, длинные и обязательно извилистые переходы от собственно станции до туннелей эскалаторов. Оформлены станции пхеньянского метро с той же дворцовой роскошью, которая ассоциируется с Московским метро сталинских времен: мрамор, мозаика, витражи, огромные бронзовые люстры. Внешний вид станций несколько портит очень плохое освещение, так как из соображений экономии обычно включают не более половины всех ламп.

Станция метро «Ёнгван». Современный вид. По заведённому в Северной Корее порядку дети не могут идти в школу сами по себе. Все ученики одной школы, живущие по соседству, в назначенное время должны собраться на специальном «сборном пункте» и уже оттуда под командой назначенного из числа самих школьников командира, строем и, обязательно, с песней, они идут к школе. Не нужно объяснять, что в песнях, разумеется, поется о Великом Вожде (Ким Ир Сене) и о Любимом Руководителе (Ким Чжон Ире).

Дети на улице современного Пхеньяна Надо сказать, что корейцам свойственна удивительная любовь к детям, которая проявляется буквально во всём. На фоне всеобщей бедности дети, особенно маленькие, были довольно прилично одеты, и даже в трущобах детские сады были заботливо ухожены и оборудованы. Забавно видеть, какая суета начиналась в метро всякий раз, когда в вагон входила женщина с маленьким ребенком. Ей тут же уступали место, а малыш становится центром всеобщего восторженного внимания. Все соседи усаживали его, поправляли одежонку, разговаривали с ним или угощали чем-то вкусненьким. Дети – любимая тема разговоров, и самый неприступный или недоброжелательный кореец буквально тает, когда задаешь ему вопрос о его детях или внуках.

Показательный корейский дом 80-ых годов. В сравнительно благополучном 1985 году каждый взрослый работающий пхеньянец получал по карточкам в среднем примерно полкилограмма риса и/или иных зерновых в день. Впрочем, реальные нормы были ниже, так как 15% пайка, как официально объясняли, «направлялась в стратегические запасы». Вдобавок, часть этого количества выдавалась не собственно рисом, а кукурузой, ячменем или иными злаками. В Пхеньяне, как в привилегированном городе, доля риса в пайке тогда составляла примерно 50%, в то время как в провинции даже в лучшие времена три четверти зерновой нормы выдавалось ячменем или кукурузой.. Однако в питании, как и в уровне жизни в целом, существует заметный разрыв между народом и номенклатурой. Даже внешне чиновник отличается от простого человека и дело не только в том, что он лучше одет и из кармана френча у него торчит неизменная авторучка. Нет, всё гораздо проще: большинство чиновников толстые, с округлыми животиками, которые рельефно вырисовываются под их традиционными френчами. В отличие от старого Советского Союза, система привилегированного распределения существовала в КНДР почти что открыто. Вдобавок, чиновники высшего ранка часть своей зарплаты получали в валюте, что давало им возможность отовариваться в валютных. Мясо, яйца, молоко и прочие редкие деликатесы на столах чиновниках были каждый день. В середине восьмидесятых большинство семей в Пхеньяне уже имело телевизоры. Телевизоры есть японского, советского, китайского или корейского производства Импортные телевизоры зачастую украшены корейской надписью, так что, видимо, изготовляют их по специальному заказу КНДР. В магазине черно-белый телевизор стоил 700-900 вон, но только одних денег для покупки недостаточно, кроме них требовался ещё и специальный ордер. Получить его можно на месте работы, но для этого сначала нужно провести несколько лет в ожидании своей очереди. У самых обеспеченных были и магнитофоны, либо купленные в валютных магазинах или с рук на черном рынке, либо привезённые из-за границы. Еще менее доступны населению холодильники, которые были только у высших чиновников, да и то далеко не у всех. Конечно, холодильники красовались на витринах Первого универмага, но вот купить их можно только по ордерам, а получить ордер на покупку холодильника – дело чрезвычайно сложное. Это впечатления Ланькова о Пхеньяне середины восьмидесятых. С тех пор многое в Северной Корее изменилось.

Двор в центре Современного Пхеньяна. В период от 1992 до 2005 года - мы имели почти 15 лет стихийного роста рынка. Когда старая система развалилась,( в результате окончания предоставления субсидий от СССР и Китая) люди обнаружили, что по карточкам им больше не дают ничего. Начался голод, от которого умерло по разным оценкам от полумиллиона до миллиона человек. Лично я склоняюсь к более низким цифрам, к полумиллиону умерших от голода в 1996-1999 гг., но точных цифр нет. Когда начался голод, честная часть рядового чиновничества просто поумирала, а менее честная стала брать взятки.

В условиях голода и коллапса государственного сектора снизу, стихийно начинает развиваться частная экономика.. Это именно стихийный рост частной капиталистической экономики, ее рост снизу. В результате, к концу 1990-ых годов почти вся экономическая деятельность в стране - насколько мы можем судить о ситуации в стране, по которой нет никакой статистики, - оказалась сосредоточенной в новом частном секторе. Люди выращивают, что могут, на частных нелегальных полях, изготовляют все, что можно изготовить, на частных нелегальных производствах. Возникают самые невероятные формы частного предпринимательства, замаскированные под государственные.

Население Пхеньяна в районе 3-х миллионов, но это - административный Пхеньян, он больше реального, так как включает в себя обширные сельские территории вокруг города. В настоящем Пхеньяне, в городском, живет примерно полтора миллиона человек.

В Пхеньяне до начала 90-х годов езда на велосипеде была запрещена. С 1990-х годов пользование велосипедом в Пхеньяне разрешено, но не для женщин, которым на велосипеде теоретически ездить нельзя. Периодически проводятся кампании по борьбе с женским велосипедовождением. Со штанами они тоже периодически борются, но весь этот пар уходит в свисток. Дается «указивка», и полиция периодически начинает стаскивать барышень с велосипеда. Проходит неделя или две - все об этом забывают, и по-прежнему женщины ездят на велосипедах, и по-прежнему носят штаны.

Семья на отдыхе Средняя корейская семья живет в городе, питается. У нее есть карточки, которые примерно на 80% отовариваются, Мама занята каким-то своим бизнесом, который, может быть, и не бизнес, а ремесло. Например, она шьет костюмы на продажу. Папа тоже, может быть, делает обувь, либо работает на огороде и выращивает кабанчика на продажу. Возможно, они пекут лепешки с овощами или еще что-нибудь делают. В сумме всего этого хватает для того, чтобы наесться, напиться.

Девушки на улицах Пхеньяна Одеты они достаточно сносно, потому что в последние годы приток китайского импорта и собственных копий китайских товаров привел к тому, что корейские города и поселки стали выглядеть разноцветно. Раньше это была старая военная форма, ватники и спецовки, в которых почти все корейцы ходили до середины 1990-ых годов. Сейчас не так. Если это городская семья, в ней уже может быть телевизор. В некоторых семьях есть компьютер, собранный непонятно из чего - но это уже верхний слой, примерно 10% населения. С большей вероятностью будет DVD-проигрыватель дома - тоже в небольшом количестве семей, принадлежащих к этим 10%. А низ, он будет просто есть вареную кукурузу, а по праздникам - вареный рис с небольшим кусочком мяса.

Пхеньянский ресторан заполненный Китайцами. В Корее есть рестораны, они абсолютно «явные», на них крупно написано, что это ресторан - «Цветущая магнолия», Пхеньянский народный комитет учреждений общественного питания. Хотя сеть общественного питания к данному ресторану «Цветущая магнолия» никакого отношения не имеет. Примерно в 1997 году общепит рухнул, и этом месте в 1998-99 годах начал формироваться новый частный общепит, но он замаскирован под государственный. Люди, которые открывают рестораны, платят отступные, «крышевые» соответствующему отделу народного комитета. Процент посетителей небольшой, в Пхеньяне - это чиновничество, это люди, работающие во внешнеторговых организациях, - их там некоторое количество. Рынки реально существуют, официально. Правда, с кучей ограничений, но эти ограничения сейчас массово игнорируются.

Сайт завода размещенный в сети Кванмен. Есть локальная сеть – Интранет – национального масштаба. (Кванмен) В принципе, сейчас появилась возможность dial-up’иться из дома. Начали появляться компьютеры на руках. Люди делают деньги, в том числе иностранные фирмы. Есть некоторое количество иностранцев, работающих в Корее очень тихо, потому как чего-либо – заклеймят презрением, и вообще лучше тихо-тихо там работать, но это есть. И именно иностранцы туда ввозят китайские компьютеры б/у. К сети можно подсоединяться, есть интернет-кафе, можно dial-up’иться из дома, если у тебя есть телефон. С телефонами плохо, но не так катастрофически плохо, как раньше. Телефонизация потихоньку происходит, хотя, конечно, телефонная линия дома, кроме Пхеньяна, – это большая редкость. Да и в Пхеньяне это не рядовая семья. Рядовая семья и за 100 долларов компьютер не купит, потому как это примерно пять годовых зарплат. Но элита это имеет. Внутри Интранета идет нормальная интернетовская жизнь, снаружи абсолютно невидимая, потому что доступа снаружи нет, к ним доступа тоже снаружи нет. А так и чаты, и форумы. По настоящему интернету следующая ситуация. Есть список учреждений, утверждаемый лично Ким Чен Иром, которые имеют право иметь компьютеры, подсоединенные к сети. Это реально МИД, некоторые научно-технические серьезные организации, служба безопасности. Но даже в этих организациях подсоединенные к интернету компьютеры стоят в специальных комнатах, доступ туда только по спецпропускам, людям, имеющим разрешение входить в комнату, где стоит подсоединенный к интернету компьютер.

Одно интересное впечатление о Пхеньяне последних лет, когда я оказался там, если сравнивать с серединой 80-х гг. Женщины в золоте, выходящие из магазинов. Это было немыслимо, запрещено в 80-е гг. Никакого золота в частном владении. Носят золотые украшения, ходят хорошо откормленные девушки с МР3-плейерами. Но это верхушка, элита. Это чиновничество, черный рынок, люди, занятые в валютном производстве, что очень хорошо, – это такие люди. А средний человек в городе живет очень бедно, не голодает, но часто недоедает. Какую-то крышу имеет, базовую медицину тоже (ногу сломает – ему гипс поставят, если нужны антибиотики – это уже отдельный разговор). Т.е. очень бедная страна, но последние годы – это не катастрофа, а просто крайняя нищета. Я не знаю, с чем сравнивать. Советский Союз 30-х гг., может быть. Может быть, хуже. Большинство фотографий взято из отечественных блогов. Текст взят из многочисленных интервью Андрея Ланькова и его книги «Неформальная История Северной Кореи».