Дабы утолить жажду написания статей и заставить себя уже заняться разработкой продолжения темы диплома, планирую опубликовать на нашем Сплетнике серию постов о Модерне - художественном направлении в искусстве, имеющем столько же разнообразных названий, сколько и  национальных черт в каждой стране, где он имел возможность появиться и развиваться.

Моде́рн (от фр. moderne — современный), ар-нуво (фр. art nouveau, букв. «новое искусство») и «fin de siècle» (букв. «конец века») во Франции, югендстиль (нем. Jugendstil — «молодой стиль», по названию основанного в 1896 году иллюстрированного журнала Die Jugend) в Германии,  «тиффани» (по имени Л. К. Тиффани) в США, «стиль Сецессион» (Secessionsstil) в Австрии, «модерн стайл» (modern style, букв. «современный стиль») в Англии, «стиль либерти» в Италии, «модернизмо» в Испании, «Nieuwe Kunst» в Нидерландах, «еловый стиль» (style sapin) в Швейцарии.

В каждой стране, где архитекторы имели возможность работать с архитектурным ликом города, вы без труда сможете выделить именно этот стиль, но в каждом городе есть свои особенности, но главным является отказ от прямых линий и углов в пользу более естественных, «природных» изгибов. 

В Великобритании модерн имел место быть только в Шотландии в Глазго благодаря Чарльзу Ренни Макинтошу.

Я решила не мудрить и просто запостить выдержки из своего диплома, возможно написано чересчур пафосно, но мне неохота его переписывать ибо там и так все ёмко :)

                                       Жизненный путь художника

       Гений, новатор, провидец, перфекционист, предтеча модерна Чарльз Ренни Макинтош стал синонимом огромного количества званий. Неизбежная  привычка категоризировать никогда не была так остра, как в случае с Макинтошем, тем не менее благодаря огромному количеству созданных им разных работ трудно дать ему определение точнее, чем дизайнер. Его уникальная экспрессия и язык его художественной энергии ставят его особняком среди всех его современников и последователей, строя мост через пропасть Викторианской эпохи к новому веку.

       «Старые формы в новом обрамлении» было основным принципом перевода традиционного в современный контекст. Видение Макинтоша было выражено новым современным языком, новым шагом вперед для развития архитектуры и дизайна, и самым заметным в Шотландии. Он искал вдохновение вокруг себя, пересмотрев свои художественные амбиции, но он так и не стал тем лидером, готовым стать основоположником собственной школы дизайна. Он шел одинокой тропой и не мог далеко смотреть в будущее архитектуры. Это явилось трагедией, потому что являясь патриотом, Макинтош так и не получил признания, которого он был достоин в родном городе или стране. Несмотря на это, его интуитивное восприятие и стремления открыли двери для будущих поколений художников.

       Школа искусств Глазго была невыполнимым и несравнимым ни с чем проектом, простой и лаконичный подход к интерьеру и экстерьеру дизайна «белых комнат» расходится с Викторианской традицией. Было ли это Модерном? Отчасти да, но Макинтош не предавал сакрального значения орнаменту или декоративным деталям, создавая свой уникальный стиль.  Он был блестящим мастером комбинации флористических и геометрических форм, соединяя декоративность и функциональность.

       Жизнь Макинтоша была полна бедности, неудач и не лишена иронии. Он умер в бедности в относительно молодом возрасте, доживая свои последние годы за границей в изоляции от своих друзей. Но если смотреть на его жизнь с точки зрения его творчества, то меланхоличная жалость становится ошибочной. Огромные усилия, которые он приложил к своим ранним архитектурным проектам, в частности к Школе искусств Глазго, не прошли даром. Он уделял каждой грани своего таланта максимальную важность, к эскизам текстильных работ, мебельному дизайну и акварели он уделял равное художественное видение, энтузиазм и внимание. Его решение посвятить себя акварели было не удивительно, в связи с тем, что на протяжении всей жизни его тянуло писать с натуры и делать наброски. И работы, которые по своему изумительны и не получили должного признания критиков, которого они заслуживали. Несмотря на то, что в своей архитектуре он изобрел абсолютно новый язык, манера письма его архитектурных работ является поистине уникальной, его пейзажи выглядят необыкновенно современными в своей экспрессии.

       Кем на самом деле был этот человек? В студенческие годы в школе искусств он наслаждался дикими гедонистическими днями. Он погрузился в прогрессивную художественную среду школы, под руководством Френсиса Ньюбери, человека, ставшего для него другом на всю жизнь, покровителем и поддерживал Макинтоша в его творческом пути. «Четверка» из Глазго, состоящая из Макинтоша, его друга Герберта МакНейра и сестер Макдональд, Маргарет и Френсис, придумавшая самим себе название и основанное на схожем языке художественного языка. Их мастерские превратились в места встреч для длинных ночей дискуссий и  обменом мнений и художественных стремлений. Чарльз был ядром группы, его талант и открытая натура вызывала восхищение среди студентов.  Очаровательный, добродушный, щедрый и гордый, но в то же время вспыльчивый, высокомерный, упрямый со взрывным характером он был сложной натурой с очень щепетильным отношением к мельчайшим деталям.

        Несомненно все эти аспекты его характера напрямую влияли на его и без того изменчивую архитектурную карьеру. С ним было крайне трудно работать, методы его работы постоянно менялись, в работе ему была важнее точка отсчета, а не общий план проекта. Потерявший веру в себя от отсутствия признания и невозможности повлиять на идеи окружавших его людей, он сильно страдал от депрессии и заниженной самооценки, вследствие чего он и покинул Глазго в первый раз, уехав в Волберсбрик, в надежде пережить старые неудачи.

       Главной константой его жизни была выдающаяся женщина, без которой он, возможно, не стал бы великим мастером. Маргарет Макдональд была на четыре года старше Чарльза и завоевала  его сердце в конце 1890х годов, когда тот был обручен с Джесси Кеппи, сестры Джона Кеппи, бизнес партнера Макинтоша. В 1900 году он расторгнул помолвку, разбив сердце Джесси, закрепив отношения с Маргарет, погрузившись в стабильные отношения, полные взаимного уважения. Маргарет даже смогла подчинить себе сложный темперамент Чарльза. Пара была известна в своих кругах и после своего переезда в Лондон они с головой погрузились в местную культуру, устраивая вечеринки, вливаясь в театральные и художественные группы. Маргарет, являвшаяся участницей Четверки, была выдающейся художницей и мастером по декоративным работам, работая в похожем направлении, что и её сестра Френсис и Герберт МакНэйр. Её влияние на работы Чарльза было отчасти ущербно, потому что её работы были мистическими и нематериальными, часто причисляемые к символизму, и несли романтический характер, и возможно это помешало ему достичь больших успехов в его творчестве. Декоративные элементы в его стиле имели важное значение для Макинтоша, неотделимо от его архитектуры и отношению к форме. Его работы гораздо глубже, чем простой орнамент и манипуляции с пространством – каждый аспект его дизайна имел значение для него. В своих взаимоотношениях с Маргарет, личных и рабочих, они делились вдохновением и идеями, он называл её гением, ставя её талант выше своего. Она была достаточно сильной личностью, чтобы в пройти достойно трудные времена и возвращаться к творчеству.

       Непревзойденные ранние архитектурные  работы Макинтоша, Хилл-хаус и Школа искусств Глазго были одновременно пиком и упадком его карьеры, к моменту завершения строительства Школы искусств удача перестала благоволить Чарльзу. Его работы на родине были проигнорированы возможными заказчиками, в то время как его работы и других участников четверки были высоко оценены их современниками в Вене. Но Макинтош не получил множества заказов заграницей, несмотря на его популярность, возможно это случилось из-за большой загруженности работой в родном Глазго. Ко времени, когда он получить возможность поработать на Континенте, началась Первая Мировая Война и он потерял все связи.

       После его смерти его поместье было оценено в 88 фунтов, а четыре стула – по одному фунту и только сейчас он признан одним из самых выдающихся мастеров Модерна. Не так давно один из его рабочих столов был продан за 720 000 фунтов и сейчас его произведения тщательно ищут и собирают в коллекции. Его смерть прошла незамеченной в 1928 году и по ироничному стечению обстоятельств в этом же году группа австрийских архитекторов выслала ему приглашение отпраздновать его великий вклад и влияние на их архитектуру и дизайн. Непризнанный при жизни и забытый на долгие годы талант Макинтоша вновь засиял.

Жизнь художника была наполнена взлетами и падениями, тщательной выработкой собственного индивидуального стиля, который стал узнаваем благодаря его фирменным элементам декора, таких как: мелкие квадраты, длинные тонкие полосы, стилизованная роза (как самый узнаваемый орнамент автора), сочетание меди и стекла в витражах.

Он является одним из первых дизайнеров, в современном, знакомом нам широком смысле этого слова, являясь человеком, который работал не в одном единственном направлении, а развивал различные грани своего таланта, стараясь добиться совершенства в каждой из них.

Долгие и прочные партнерские отношения с его спонсорами помогли появится на свет многим идеям и теориям дизайнера, помогая разрастись его известности далеко за пределами родного города.

При этом Макинтош сильно страдал от того, что его талант оставался неоцененным его современниками, потому что он шел в разрез с тенденциями, распространенными в Великобритании, которая еще не была готова принять новые веяния Модерна и всячески противилась его проявлениям.

С другой стороны на континенте его работы были приняты очень тепло и сильно повлияли на венских дизайнеров, которые впоследствии следовали за своеобразной «Школой Макинтоша», поглощали его идеи и применяли их в своих работах, позже преобразуя и интегрируя их в свои собственные произведения.

Методом проб и ошибок Макинтош создает разнообразные мебельные формы, которые прошли путь от грубой, хрупкой и дешевой мебели, которая со временем преобразовалась в темную громоздкую мебель, которую сменила воздушная и утонченная светлая мебель, которая была ознаменована как пик творчества мастера, после которого был совершен отход от поиска новых форм, вернувшись к ранним работам, далее переходя к более геометризированным формам, в которых он использует мотив деревянной решетки и параллельных перекладин.

Касаемо интерьеров, в конечном счете он переходит к системе, представляющей своеобразный цветок, когда в нижних этажа используется более мужественный и темный дизайн, а вверх стремится более женственный и светлый.

Макинтош старается избавляться от надоевшей строгой викторианской угловатости, вводя в интерьеры прямые линии и избегая большого количества острых углов.

Если бы фортуна была более благосклонно к Макинтошу, возможно смог бы воплотить в жизнь новые интерьеры, разработать новую концепцию дизайна, но его творчество обрывается на периоде работы над геометрическими формами и их взаимодействии и интеграции в жилые пространства.

Сразу после наивысшей точкой в мастерства следует период упадка, всвязи с тем, что у него не было возможности разрабатывать и воплощать в жизнь новые формы мебели из-за того, что дерево не могло вынести этих преобразований. В том числе Макинтош старался уйти от его самых удачных находок с белой мебелью и природными элементами, стараясь создать что-то новое, что бы ему перестать быть заложником одного стиля.

Но творчество Макинтоша было отправной точкой, для возникновения новых стилей, как например Баухаус, открыв дорогу молодым последователям «Школы Макинтоша» как и в Глазго, так и в Вене.

Архитектурное творчество Макинтоша создает новый облик города, превращая его из депрессивного портового города, задымленного благодаря заводам, в новый, прогрессивный и изысканный город, облик которого войдет в историю как «Стиль Глазго».

Отличительной чертой дизайнера было то, что он был способен изобретать свой стиль заново, обращая внимание на все современные веяния, переваривая их и используя в своем творчестве, при этом не ударяясь в эклектику и не относя себя к какому-то определенному стилю, стоя особняком в современном ему искусстве.

P.S. В 2010 году Школу искусств признали лучшим зданием Великобритании за прошедшие 175 лет, но в мае 2014 года случилась ужасная трагедия - главное детище Чарльза, Школа искусств Глазго сгорела. 70% убранства удалось спасти, но великолепная библиотека утеряна и сейчас ее восстанавливают.

Само по себе творчество макинтоша настолько огромно, что сложно впихнуть все в один пост, так что, если хотите, могу разделить по направлениям и рассмотреть более подробно.

Спасибо за внимание!