Жанна Хасановна Агузарова родилась 7 июля 1962 года. Возможно, в посёлке Туртас Уватского района Тюменской области. Провела детство в селе Боярка Колыванского района Новосибирской области, где её мать, Людмила Савченко, работала фармацевтом. Жанна окончила среднюю школу в 1977 году в поселке Колывань Новосибирской области. Сама певица старательно скрывает подробности биографии, поэтому в разных источниках можно встретить разные версии. Безуспешно пыталась поступить в несколько театральных учебных заведений (в Новосибирске, Ростове-на-Дону, Свердловске). Некоторое время жила в Ростове-на-Дону. В 1982 году приехала в Москву и поступила в техникум для обучения на маляра. Однако уже вскоре Агузарова вошла в московские богемные круги, где была известна под псевдонимом Иванна (позже — Ивонна) Андерс (по словам самой Жанны, пришлось жить под псевдонимом из-за отсутствия собственного паспорта, в поддельном же исправила имя с «Иван» на «Иванна», выдавая себя за дочь дипломатов).

В 1983 присоединилась к группе «Браво» (тогда ещё носившей название «Постскриптум»). История, всем известная. Позвонила по объявлению, пришла на прослушивание... Поёт Жанна легко, безо всякой натуги, и как только возьмёт ноты повыше - туши свет! Иерихонская труба. Чистейший звук извлекается из недр её лёгких. Уникальный дар песневещания. И чувствуешь первородность, отсутствие учёной занудливости. Павел Кузин, барабанщик из "Браво", сказал, что самый сильный шок с ним случился, когда он, познакомившись с певицей, услышал, как она поёт. "Я едва не свалился со стула за барабанами...Никогда прежде живьём мне не доводилось слышать такого сильного голоса."

Уже первая двадцатиминутная магнитофонная запись группы «Браво» с новой солисткой имела большой успех. В 1984 году королеве эпатажа были предъявлены обвинения в подделке документов. Чтобы как-то зацепиться в столице, «марсианка» Жанна пошла на обман. Она некоторое время живя по поддельному паспорту на имя Иваны Андерс, утверждала, что ее родители являются шведскими дипломатами, а сама она учится в медвузе. Именно этот обман позволил создать некий ореол таинственности и попасть в богемную московскую тусовку. В поддельном паспорте она исправила имя: вместо Иваны стала Иванной, да еще и фамилию себе приписала — Андерс. В 1984 году во время кампании преследования рок-музыкантов советскими властями была задержана прямо на концерте (18 марта) вместе с группой. Группа, не имевшая официальной регистрации, выступала подпольно. После одного из таких выступлений участники были арестованы за «нелегальную предпринимательскую деятельность», так как все доходы от билетов не декларировались, возбуждено уголовное дело, а Хавтан отчислен из института. Из-за обнаружения у Агузаровой паспорта на чужое имя её помещают сначала в Бутырскую тюрьму, где она провела шесть месяцев, после чего «переехала» в Институт судебной психиатрии имени Сербского. Через полгода был вынесен вердикт «вменяемая», и звезда рок-н-ролла на полтора года отправилась на принудительные работы в леспромхоз в Тюменскую область. По словам Жанны Хасановны, в психушке к ней относились хорошо и психотропных препаратов не применяли. «Я так и не поняла, зачем меня упрятали в дурдом. Я просто провалялась там около полугода, а когда вышла, пела то же, что и до клиники», — рассказывает Жанна. В 1985 году, вернувшись в ансамбль, Жанна Агузарова продолжает репетиции в «Браво», выходит «самиздатовская кассета» группы с такими поныне популярными песнями, как «Черный кот», «Чудесная страна», «Ленинградский рок-н-ролл»... __________________________ Ни в одном своем интервью Жанна не поведала о мужчине, с которым провела 8 лет жизни. Ник Полтаранин — бывший гражданский муж Жанны Агузаровой. Сегодня он — гражданин США. Именно с ним в 1990 году певица рванула покорять Америку.

Накануне юбилея Агузаровой (летом ей исполнилось 50 лет) он рассказал о времени, проведенном рядом со звездой, и признался, почему их пути разошлись. — Я понимаю, что вы не случайно со мной связались — 7 июля Жанна отметит юбилей. Через вас я хочу пожелать ей обыкновенного человеческого счастья. С днем рождения, дорогая Жанна! — Почему через газету — у вас нет ее телефона? — Слышал, что она ведет затворническую жизнь, порвала со всеми друзьями из прошлого. На днях я созванивался с лидером группы «Браво» Женей Хавтаном, он тоже не знает, как и чем сейчас живет Агузарова. Ее нынешняя жизнь — тайна за семью печатями, которую тщательно оберегают от посторонних глаз. Хавтан обещал попробовать узнать ее контакты через третьи руки. В общем, все как всегда. Если Жене удаться найти ее номер телефона, я, конечно, поздравлю Жанну. — Нынешняя Агузарова и та Жанна, какой запомнили ее вы, — два разных человека? — Ну а как вы сами думаете? Мы познакомились с Жанной в 1986 году. Она тогда была на пике славы, собирала стадионы, ее хит «Желтые ботинки» постоянно крутили по радио, но у нее не было и намека на звездную болезнь. Первый раз мы столкнулись с ней на рок-фестивале в Алма-Ате. Ее окружали толпы фанатов, которым она с улыбкой на устах раздавала автографы, ее заваливали цветами, по всему городу были расклеены афиши. Помню, как счастлива была Агузарова, ее глаза светились добротой. Это была отзывчивая, обаятельная девушка. — На тот момент у Агузаровой был мужчина? — Нет, у нее никого не было. Хотя штамп в паспорте у нее стоял. Но это был фиктивный брак, ни о каких серьезных отношениях там речи не шло. Так что моя совесть чиста. Позже Агузарова часто повторяла: «Ты появился в тот момент, когда в моем сердце было пусто, а на душе — одиноко». Вероятно, от одиночества она и прониклась ко мне. — Насколько я знаю, у нее до вас был муж Илья, океанолог? — О нем она никогда не рассказывала. Мне, в свою очередь, было неудобно спрашивать про бывшего. Как вы себе представляете мой вопрос: «Как там твой бывший?». — Она прониклась к вам, потому что ей было одиноко. А вас что зацепило? Ее необычная внешность? — Причем тут внешность? Когда Жанна запела в гостиничном номере без микрофона, у меня мороз по телу пошел. Понимаете? Помню, я ей что-то говорил — и она понимала меня с полуслова, смеялась над моими шутками, радовалась тому, что я просто сижу рядом. Со мной тоже происходило что-то невероятное. Она только начинала фразу, я сразу продолжал. Искру, которая промелькнула между нами, заметили все, кто находился рядом. Это было счастье!

- Запросы у Агузаровой были скромные? — Так в то время ни ей, ни мне ничего не надо было. У нас все было. У меня — квартира, машина, у нее — деньги и успех. У нас было море друзей, родители живы-здоровы. Боже, как же счастливы мы были в то время. - Решение уехать в Америку приняла Жанна? — Однажды она проснулась и сказала: «Я уезжаю, и ты едешь со мной. Без тебя я не смогу». Я не стал ломаться и сразу согласился. Дело в том, что в США она без меня пропала бы. Например, в Москве необходимо было проводить переговоры с американской стороной. Я выступал в качестве переводчика, так как хорошо владел английским. Жанна на тот момент знала язык на уровне «хай» да «бай». Также я знал, у кого в Москве можно было поменять доллары. Если вы помните, в те времена за подобные дела можно было загреметь в тюрьму. А у меня были блокноты, списки так называемых валютчиков. Мне достаточно было сделать один звонок. Более того, к тому времени Жанна ушла из группы «Браво» — она понимала, что одна заработает гораздо больше денег. С ребятами она получала всего 5–10 рублей за концерт. Я стал ее директором. У меня было куча связей, мне не составляло труда организовывать концерты, также я сам заказывал ей костюмы. — В быту Агузарова была тяжелым человеком? — Она — Рак, я — Скорпион, и этим все сказано. По гороскопу мы подходили друг другу идеально. Поэтому каких-то явных ее недостатков я не замечал. Да, иногда она могла вспылить. Но по делу. Ей всегда было присуще обостренное чувство справедливости. Например, она не терпела, если музыканты опаздывали или «лажали» на репетиции. Она твердила: «Во всем должен быть порядок, система!». — Сама она соблюдала систему? — Что касалось работы, Жанна была слишком организованная. Музыка для нее была важнее человеческих отношений, быта, друзей, родных. Когда я первый раз попал в ее московскую квартиру, то был поражен — в комнате не увидел никаких посторонних вещей, отсутствовали всякие женские штучки, не было даже телевизора. Представляете, Агузарова вообще не смотрела телевизор, не слушала радио, не читала газет. На это у нее просто не находилось времени. Она целыми днями слушала свою музыку и свой голос. — А музыку других исполнителей она слушала? — Нет, она никого не слушала. Она полностью сконцентрировалась на собственном творчестве, а что происходило вокруг, ее мало волновало. А вы говорите «жениться на ней»... У нее вряд ли нашлось бы время сшить свадебное платье. Она жила концертами и гастролями.

— Вы были знакомы с ее родителями? — Да, мы заезжали с ней в какую-ту деревушку, где ютились одно время ее мама и брат Дима. Но это была недолгая встреча, можно сказать, мимолетная: «Здравствуйте — до свидания». На том и разошлись. Отца Жанны я никогда не видел. Насколько я знаю, он бросил семью, когда дочь была еще совсем крохой, и с тех пор не объявлялся. — Ник, вернемся к рассказу об Америке. Насколько я понимаю, покидая родину — вы с Агузаровой сильно рисковали? — Не то слово. Это был огромный риск. Ведь мы ехали в никуда — в Америке у нас не было ни друзей, ни знакомых, ни родных. Хотя нет, знакомые все-таки были, на которых мы понадеялись. Но это отдельная история. Расскажу ее... Все в том же 1990 году в Ялте мы с Жанной играли в теннис. Вдруг к нам подошел некий молодой человек. Представился Игорем. Выглядел он на 100 баллов — дорогой костюм, блестящие ботинки, модная стрижка. Мужчина поведал, что он родом с Украины, но давно живет в Америке. Затем обратился к Жанне: «Я знаю, что вы известная певица, поэтому хотел бы помочь вам раскрутиться в Америке, где у меня полно связей». Игорь быстро втерся к нам в доверие и в какой-то момент стал чуть ли не лучшим другом нашей семьи. Он часто приходил к нам в гости с бутылкой вина, вел задушевные беседы. А уж сколько он всего обещал нам — и песни Жанне запишет, и на радио ее пристроит. Обычно я хорошо чувствую людей, но здесь интуиция меня подвела. В итоге мы отдали ему все диски с записями песен и 47 тысяч долларов, чтобы он помог нам встать на ноги в чужой стране. Позже, в Сан-Франциско, он взял с нас еще 2 тысячи долларов за «продюсерские» услуги. А потом исчез. Также пропали все наши записи. В свое оправдание Игорь сказал, что чемодан с дисками потерялся по дороге из Москвы в Сан-Франциско. Вину свалил на авиакомпанию перевозчика. В итоге в Америке мы остались ни с чем. Позже мы попались на удочку еще одного афериста. Он тоже много чего обещал, а в итоге пропал. И почему мы с Жанной были такими наивными? Верили всем? Потому и набили массу шишек. — Где вы жили Америке первое время? — Денег у нас поначалу было полно, поэтому мы ни в чем себе не отказывали. В Сан-Франциско поселились в одной из самых крутых гостиниц города. Сняли роскошный номер. Кушать ходили в самые лучшие рестораны. Жанна тогда серьезно занялась спортом — полностью отказалась от спиртного и сигарет. Каждое утро мы с ней натягивали спортивное трико, кроссовки и бегали по улицам Сан-Франциско. Она хотела начать новую жизнь, даже псевдоним себе там взяла — Ninetieth nineth, что означало «1990-е». А еще Жанна не уставала повторять: «Теперь у нас все будет хорошо». Ей так хотелось верить в лучшее. Но на чужбине все оказалось сложнее, чем мы думали. Это на родине Жанну считали звездой, ее песни на ура проходили на радио и телевидении. В Америке Агузарова была никем. В Калифорнии мы обратились к сотрудникам одной радиостанции, показали им песню «Мне хорошо рядом со тобой», исполненную Агузаровой на английском. Нам тут же дали от ворот поворот, объяснили, если мы хотим, чтобы наши песни звучали на их радио, то нужно петь на чистом английском языке, без акцента. Естественно, Жанна не могла так быстро избавиться от неправильного произношения. В какой-то момент Агузарова поняла — Мадонной ей не стать! Фортуна отвернулась от нее. — Однако же вы прожили за границей целых 5 лет? — До последнего надеялись на лучшее. После Сан-Франциско мы перебрались в Лос-Анджелес, поближе к Голливуду. Но там Жанне предложили место певички в ресторане «Черное море». Затем решили попробовать силы в Нью-Йорке. Деньги тогда у нас еще не закончились, поэтому мы буквально швырялись ими. Поселились на Манхэттене в фешенебельном отеле «Плаза», где выкладывали за номер по 1000 долларов в сутки. Кто же знал, чем закончится для нас это приключение? А финал американской истории оказался плачевным. Америка не приняла Агузарову. В итоге мы оказались в крошечной «однушке» на Брайтон-Бич. Выступала Жанна в эмигрантском ресторане «Националь». В русском квартале Агузарова чувствовала себя неуютно. И вот тогда наши отношения дали трещину. Жанна винила меня, что я не отговорил ее от идеи отправиться в Америку. В свою очередь, я успокаивал ее: «Потерпи еще немного, нужно подождать...». Но ждать Жанна не умела. — Агузарова не завоевала любовь американцев? — Если в СССР Жанна собирала стадионы по 40 тысяч человек, то в Америке, если бы я даже обклеил весь Сан-Франциско ее афишами, мы бы все равно не продали билеты. Агузарова выступала лишь в русских ресторанах, куда приходили люди, чтобы отметить день рождения. И когда Жанна начала взвешивать и сопоставлять все «за» и «против», то поняла, что совершила страшную ошибку, покинув родину. Конечно, мы просчитались, когда решили, что после ошеломляющего успеха в СССР Жанне удасться через месяц завоевать сердца американцев. Как же мы заблуждались... — И когда она решила уехать? — В 1995 году она позвонила Игорю Николаеву, и тот сказал только одну фразу: «В России сейчас хорошее время. Приезжай!». Оказалось, в Москве ее ждали с распростертыми объятиями. Тогда как Америка не оценила ни голоса, ни имиджа, ни харизмы Жанны. И она в один миг приняла решение вернуться на родину. В отличие от меня у нее всегда был обратный билет и открытая виза

— Расставаясь, вы поставили точку в отношениях? — Нет. Мы молча обнялись, поцеловались, никаких точек не ставили. О дальнейшей встрече мы тоже не договаривались. Она равнодушно сказала, что ей необходимо петь. А мне, в свою очередь, хотелось жить в Америке. ________________________ А вот, что сказал о Жанне мэтр рок-музыки Борис Гребенщиков: -Какой Вы её помните? -Абсолютно нормальной девушкой с очень сильной хваткой к музыке. -Долго ли, по-Вашему, талантливый человек должен пребывать в своём уме? Может быть, для Жанны пришёл рубежный час? -То же можно спросить и о неталантливых людях... -Но бездари нас мало интересуют... -Тогда надо говорить о талантливых, не обращая внимания, сходят они с колёс или нет. Пока человек творит, он - творец. Залезать к нему в голову - можно и обжечься. (2000 год) Желтые Ботинки