У тебя с ней что-то есть? Лос-Анджелес. Весна 2006 года – Я схожу за пивом, ты сделаешь такос. В холодильнике есть готовые лепешки, – говорит Квентин Тарантино. – Магазинные? – коротко интересуется Роберт Родригес, который по-хозяйски расположился на шикарной, но редко используемой кухне в доме друга. – Ну да. – Достань из холодильника и положи в мусорное ведро. Лепешки для такос нужно печь самому. Это недолго. Квентин восхищенно смотрит на Роберта. Сразу видно семейного человека, отца пятерых детей. Роберт чувствует себя на кухне так же уверенно и спокойно, как на съемочной площадке, хотя выглядит при этом персонажем сюрреалистического, вполне в духе их творческого тандема, фильма. Громила под метр девяносто в черных джинсах, майке с черепами, черной бандане и цветастом женском фартуке, оставленном Квентину на память какой-то из бывших подруг. Большие руки, припорошенные мукой, ловко жонглируют продуктами, о наличии которых в своих шкафах Квентин даже не подозревал. Пару дней назад Роберт приехал к Квентину сюда, в Лос-Анджелес, в гости из Техаса, где постоянно живет с семьей. Два режиссера доводят до ума новый, шестой по счету совместный проект, задуманный Квентином, – «привет из 1970-х», эпохи дешевых придорожных кинотеатров, за которыми закрепилось народное прозвище «грайндхаус» («мясорубка»). В этих мясорубках киномеханики показывали по два фильма за сеанс. Трехкопеечные боевики и ужастики были настолько плохи по форме и содержанию, что скорее веселили, чем пугали публику. Квентин вырос на таких, давно ставших историей, сдвоенных киносеансах и мечтает отдать им дань незаслуженного уважения: снять два фильма под общей вывеской «Грайндхаус», которые будут показываться в кинотеатрах один за другим без перерыва. Первым пойдет фильм Роберта «Планета страха» про смертельный вирус, превращающий людей в зомби, вторым – картина Квентина «Доказательство смерти» про маньяка с большой дороги. – Так ты идешь за пивом или нет? – Роберт жестом фокусника набрасывает салфетку на комочки теста. – Иду, – Квентин, который, задумавшись, стоял на пороге кухне, направляется к двери, но тут же возвращается с вопросом: – Как, говоришь, зовут актрису, которую ты взял на главную роль? Я забыл. – Роуз Макгоуэн. Два режиссера дружат давно, и Квентина настораживают какие-то новые, незнакомые нотки в голосе Роберта. – Где она снималась? – В сериале «Зачарованные», – цедит сквозь зубы Роберт. Квентин фыркает, но, увидев выражение лица друга, волевым усилием прекращает веселье. – У тебя с ней что-то есть? Роберт хмурится. Они с женой – продюсером Элизабет Авеллан – уже давно скорее друзья, чем супруги. Некоторое время назад они собирались мирно расстаться. Но неожиданная беременность Элизабет и рождение пятого ребенка заставило их отложить развод. – Это неважно, – отвечает Роберт после паузы. – Рози – это то, что нам надо для «Грайндхауса». – Нам? – забыв про пиво, Квентин садится на край стола. – Она и у меня будет сниматься? А можно с этого места поподробнее?

Рози застала меня врасплох Канны, Франция. Май 2005 года Роберт никогда не чувствовал себя уютно на балах и приемах. Если ты вырос в Техасе, в семье среднего достатка, где, кроме тебя, еще девять детей, велика вероятность того, что смокинг не будет идеально сидеть на тебе никогда, а воплощением шика до конца жизни останутся остроносые сапоги, ремень с большой пряжкой и ковбойская шляпа. Будь воля Роберта, он вообще не пошел бы на этот бал. Но мероприятие значилось в программе Каннского фестиваля под вывеской «Кино против СПИДа», и не пойти было неудобно. К счастью, его почти не беспокоили – киношный бомонд слишком привык воспринимать Роберта как молчаливую улыбчивую тень экспансивного Квентина Тарантино. Отдельно от него Родригеса почти никто не узнавал. В Канны Роберт привез картину «Город грехов». Квентин, фильмы которого в фестивальную программу не попали, остался в Лос-Анджелесе. С ним было бы гораздо легче, думал Роберт, предоставленный самому себе. Вопреки расхожему мнению, два режиссера дружат вовсе не с колыбели. Они познакомились только 13 лет назад, в 1992 году, на фестивале в Торонто. Роберт привез туда фильм «Музыкант» («Эль Марьячи»), снятый за две недели на те $7 тыс., которые он заработал, согласившись поучаствовать в медицинском эксперименте – испытаниях нового лекарства. Квентин здесь же дебютировал с «Бешеными псами». И они стали держаться вместе, идеально дополняя друг друга, – болтун, обожающий эпатаж и внимание, и стеснительный, простоватый на вид молчун, который легко подхватывал и приближал к реальности даже самые фантастические идеи приятеля. Тогда в Каннах Квентин получил приз Международной федерации кинематографической прессы – ФИПРЕССИ, Роберт не получил ничего, кроме опыта. «Иногда на фестивале знакомишься с режиссерами, которых больше никогда не видишь, – вспоминал Родригес, – или встречаешь где-то случайно лет через пятнадцать. С Квентином получилось иначе. Я вернулся в Америку, сел на студии Columbia Pictures работать над сценарием «Отчаянного», в первый же вечер вышел в коридор и у автомата с кофе наткнулся на Квентина. Оказалось, он пишет «Криминальное чтиво» через две двери от меня. «Привет, – сказал Квентин Роберту, словно они расстались пять минут назад. – Тебя еще не тошнит от этого дерьмового кофе? Тут напротив есть хороший кубинский ресторан, пошли ужинать. Говорят, художник должен быть голодным, но это все фигня, лично я в это не верю. Кстати, у тебя деньги есть?» «За ужином мы напились, – вспоминал потом Роберт. – Я дал ему роль в «Отчаянном», а он пригласил меня режиссировать один эпизод в уже задуманных «Четырех комнатах». Сказал, что хочет засветиться в фильме как актер и ему нужна запасная пара рук по ту сторону камеры». Разные во всем, два режиссера сработались быстро, плотно и превратились в массовом сознании практически в близнецов. «У каждого из них свой стиль работы, – рассказывала Роуз Макгоуэн, поработав и с Родригесом в «Планете страха», и с Тарантино в «Доказательстве смерти». – Когда у руля Квентин, на площадке царит контролируемое безумие, постоянный и очень шумный массовый мозговой штурм. Когда Роберт – полная благодать и тишина, как в монастыре». Задумавшись о том, как бы пригодился ему раскованный Квентин здесь, в Каннах, Роберт сделал несколько шагов вдоль стены и наткнулся на что-то живое. – В зале много места, – раздался недовольный голосок на уровне его груди. – Даже режиссерскому эго есть где развернуться. Совсем не обязательно ходить по ногам. Роберт посмотрел вниз, прямо в сердитое большеглазое кукольное личико с ярко-красными губами. Огромные темные глаза смерили его взглядом и, судя по выражению, оценили на троечку. Роберт не смотрел сериал «Зачарованные», но лицо молодой женщины показалось ему знакомым и очень привлекательным. – Простите, – пробормотал он. – Не прощу, – отрезала незнакомка. – Знаете, во сколько мне обошлись эти туфли? А еще немного, и вы могли наступить мне на подол. А платье взято напрокат. – Ну не наступил же. – Вам повезло, – она решительно протянула ручку для пожатия. – Рози Макгоуэн. Я одна, если вы тоже один, можете за мной поухаживать. «Она издевалась надо мной весь вечер, – вспоминал Роберт. – Сильная, жесткая и с довольно резким собственным мнением по любому вопросу. Я был обезоружен, взят в плен и в какой-то момент стал ожидать расстрела. По ролям, которые Рози сыграла, людям сложно представить, какой она может быть свирепой. Но когда мы начали разговаривать, я понял, что в этой свирепости очень много юмора и обаяния». – Я хочу, чтобы ты играла в моих фильмах, – неожиданно сказал Роберт, проводив актрису до ее отеля. – Если ты думаешь, что после этих слов я приглашу тебя на чашечку кофе… – Я пью кофе на ночь, только когда работаю, – отношения Роберта с женой уже шли к спокойному мирному расставанию, но он все еще думал о себе как о женатом человеке. – Просто я подумал, что на экране твоя энергетика сметет кого угодно. Тебе ничего не нужно делать – только быть самой собой. Однако прошел почти год, прежде чем Родригес написал для нее роль в «Планете страха» и убедил Квентина сделать ставку на актрису без имени. Все это время Рози и Роберт общались: созванивались, встречались, находя в обществе друг друга все больше удовольствия. Рози стала родной, близкой, и Роберт все чаще ловил себя на том, что даже дома, с обожаемыми детьми, продолжает ждать новой встречи.

Роман без привилегий Остин, штат Техас. Осень 2006 года. Съемки фильма «Планета страха» Когда Рози, хромая, вышла из темноты, Роберт вскочил, уступая ей свое режиссерское кресло. Молодая женщина благодарно кивнула, села, вытянула ноги. На одной – гипсовый «сапог» с датчиками, который компьютерные волшебники позже превратят в протез-пулемет. На другой – туфля на высоченном каблуке-шпильке. Только так можно было уравнять ей конечности… Когда Роберту явилась идея сделать героиню с пулеметом вместо одной ноги, он тут же позвонил Рози. Она сказала: «Фантастика. Обожаю абсурд». Теперь же, глядя на то, как она с трудом поспевает за остальными актерами, бегущими на своих двоих, Роберт корит себя за то, что втравил ее в эту авантюру. Но с другой стороны, он очарован бесстрашием Рози. Хрупкая женщина сама выполняет большую часть трюков, зарабатывает синяки, но не жалуется. Актриса и режиссер вынуждены скрывать свои особые отношения. Жена Роберта – продюсер фильма, и, хотя она все про них с Рози знает и на съемках почти не появляется, лишних пересудов всем троим хотелось бы избежать. Эпизодические роли в «Планете страха» исполняют близнецы Элиза и Электра Авеллан, племянницы Роберта, дочери брата Элизабет. Рози порой ловит на себе неодобрительные взгляды, она уверена, что все происходящее немедленно докладывается другим членам клана Авеллан-Родригес. – Я чувствую себя так, словно мы с тобой переехали в деревню, где все на виду и все друг про друга знают, – иногда жалуется она Роберту. – Потерпи, малыш, – он гладит ее по голове. – Элизабет не возражает, она сама меня отпустила. Но у нас общее дело, которое мы любим. Будет несправедливо, если один из нас вынудит другого уйти из компании. – Значит, она всегда будет стоять у нас за спиной? – спрашивает Рози, заранее зная ответ. Роберт промолчал.

Лос-Анджелес. Осень 2007 года Он открывает дверь дома Рози своим ключом. В полутьме Роберт осторожно пробирается в спальню, стараясь ничего не сломать и не помять в этом женском царстве. Он так и не научился чувствовать себя здесь как дома. Ему нравится, как Рози выглядит среди мебели и черно-белых афиш золотого века Голливуда. Она сама похожа на гостью из прошлого, одну из бледных богинь немого кино с трагическими глазами и готическим макияжем. Но с точки зрения быта Роберту больше по душе просторные дома с подвалами, чердаками или гаражами, где творческий человек может устроить себе мастерскую и никому не мешать. Дома Роберт практически жил в гараже, переоборудованном под домашнюю киностудию. Роберт садится на край кровати, гладит спящую Рози по щеке. Она потягивается и открывает глаза. Прямо перед ними на красном бархате переливается кольцо. – Ой, – сонно моргая, актриса садится на постель, забирает коробочку из его рук. – И за что мне такое счастье? Роберт смотрит на нее исподлобья. – Ты – ракета, Роуз. Ты умная, сильная, сексуальная. Твое пламя горит так ярко, что это пугает мужчин. Но, думаю, даже твои близкие друзья удивились бы, узнав о том, какой нежной и уязвимой ты можешь быть. Я это знаю. И хочу быть твоим мужем. – Я тоже хочу, чтобы ты был моим мужем, – Рози примеряет кольцо, улыбается. Чуть позже Роуз Макгоуэн появится с этим кольцом на пальце на вечеринке телеканала HBO в голливудском отеле Chateau Marmont. На пороге банкетного зала оно, как живое, соскользнет с руки и покатится по полу, разбрызгивая бриллиантовые искры. Его подберут и вернут владелице, но она, увидев в произошедшем плохой знак, весь вечер будет пребывать в подавленном состоянии.

Проклятие «Рыжей Сони» Остин, штат Техас. Лето 2009 года. Съемки фильма «Мачете» Маленькая женщина в очень коротком черном платье, которое облегает ее фигурку, как чулок, стучит каблучками по неровному асфальту бывшей парковки перед пустующим офисным зданием. Эта площадка теперь служит в основном как место для склада крупного мусора. Женщина не обращает внимания на пирамиды из пустых цистерн и коробок, чем ближе подходит к меловой отметке на асфальте, тем более хищной и тихой становится ее походка. Последние несколько шагов она крадется, словно кошка, углядевшая мышь. Наступив носком туфли на белую черту, поднимает руку, в которой зажат круглый нож-звездочка, подобный тем, которые обязательно имеются в арсенале ниндзя. Резкий замах… – Вот черт! – она роняет свое оружие, с болезненной гримасой хватаясь за локоть правой руки. – Я же спрашивал, как ты себя чувствуешь, – с мягкой укоризной говорит Родригес. – Почему ты не захотела подождать, пока тебе станет легче? Актриса повредила руку на съемках «Рыжей Сони» – ремейка фильма 1985 года с Бриджит Нильсен и Арнольдом Шварценеггером. По сюжету ее героиня – варварская воительница – много дерется на мечах. Во время одной из таких драк Рози споткнулась и, сильно ударившись, повредила руку. Картина должна была выйти в 2009 году, но из-за травмы Рози съемки пришлось остановить на неопределенный срок. Что будет с «Рыжей Соней» – фильмом, который мог сделать ее настоящей звездой, теперь непонятно. Рози подозревает, что при первой же возможности ее заменят другой актрисой, отправив в утиль все сцены, отснятые такой дорогой ценой. И теперь рвется доказать Роберту, что может снова приступить к съемкам. Но увы, сыграть даже крошечный эпизод, на который согласился режиссер, оказалось для нее проблемой. – Рози, ну зачем ты скрывала правду? Она смотрит на него с неприязнью: – Врачи говорят, нужно удалить часть локтевой кости, а потом шесть месяцев восстанавливаться. И правда в том, что я еще не решила, соглашаться на операцию или нет. – Ты могла отказаться выполнять трюк. – Ты смеешься? – актриса снова начинает потирать больной локоть. – Я на экране всего пару минут, а ты хочешь, чтобы полторы из них я отдала дублерше? Ну и как прикажете на это реагировать? Роберт прожил большую часть сознательной жизни с уравновешенной, мудрой Элизабет, которая, будучи на восемь лет старше, перебесилась еще до встречи с ним. Ему становится все труднее понимать импульсивную, амбициозную подругу. Он с самого начала знал, что у Роуз бойцовский характер, но не ожидал, что однажды она начнет смотреть на него как на врага…

Надо мной все смеются Остин, штат Техас. Осень 2009 года. Съемки фильма «Мачете» Роберт в задумчивости смотрит на выстроенный в павильоне интерьер комнаты дешевого мотеля. Посреди декораций на кушетке сидит актер Дэнни Трехо, у него на коленях устроилась Джессика Альба. Покрытое шрамами лицо Дэнни, сделавшего карьеру на ролях злодеев и убийц, выражает беспомощную растерянность, поза деревянная, напряженная, словно он боится лишний раз пошевелиться. Это не совсем те эмоции, которые требуются Родригесу для любовной сцены с участием неукротимого Мачете – бывшего мексиканского полицейского, ставшего преступником. Точнее, совсем не те. – Дэнни, у тебя четверо детей. Ты должен знать, как это делается! – Спасибо, я лучше с крыши лишний раз прыгну, – мрачно отвечает Дэнни откуда-то из-под Джессики. – Лучше бы ты убил моего героя, мужик, как ты делаешь обычно. – Да, только на сей раз ты – главный герой. Тебя нельзя убивать. – Жалко. Умирать я привык. Убивать привык. Банки грабить… Возникает неловкая пауза. До карьеры в кино Дэнни Трехо больше десяти лет отсидел в тюрьмах как раз за вооруженные ограбления. – Ребята, я чувствую себя бутафорией, – недовольно признается Джессика. – Дэнни, расслабься. Ты что, раньше в эротических сценах не снимался? – Издеваетесь над стариком? Я пришел в кино в сорок, а сейчас мне за шестьдесят. Какому дураку пришло бы в голову вписывать мужика моего возраста и с моей рожей в эротическую сцену? Роберт Родригес – человек, которому это в голову пришло, задумчиво потирает подбородок. Рози неслышно подходит сзади. – На ее месте могла быть я, – говорит она едва слышно. – Со мной у него бы все получилось. – Рози, прошу тебя, не сейчас, – устало говорит Роберт. У него были на Рози большие планы – три фильма с ней в главной роли, включая злополучную «Рыжую Соню». Но руководство студии отказывалось давать деньги под малоизвестную актрису. Роберт не сдавался, отстаивал возлюбленную. Но Рози кажется, что он недостаточно старался. «Я думала, для вас с Квентином нет ничего невозможного! – кричала она. – Господи, ты выбил для Дэнни Трехо главную роль в фильме, где Роберт Де Ниро играет эпизод! Вам уже никто нигде не отказывает и не ставит условий, потому что все знают, что это бесполезно, вы все равно сделаете по-своему! Ты обещал мне роли, об этом писали газеты, а теперь надо мной все смеются…» – Один раз я делал почти эротическую сцену, – вдруг вспоминает Дэнни. – Чуть не изнасиловал героиню в «Воздушной тюрьме». – О Господи, Дэнни, – вздыхает Джессика. – Это не считается. Ну хорошо, давай попробуем еще раз. – Только не прыгай на меня так, – застенчиво просит Дэнни. – Я волнуюсь. Внезапно почувствовав пустоту за плечом, Роберт оборачивается. Рози уже нет рядом с его креслом. А на матерчатом подлокотнике в свете софитов сверкает оставленное ею кольцо.

Эпилог Остин, штат Техас. 2010 год – Кто-нибудь, позовите отца обедать! Пять пар детских ног с топотом устремляются по лестнице – на улицу, через двор, в отцовский гараж... «В нашей жизни ничего не изменилось, – говорит Элизабет Авеллан, когда ее спрашивают, трудно ли ей было принять мужа назад. – Роберт живет и работает в нашем доме, мы воспитываем детей. У нас в перспективе много семейных проектов. Иногда к Роберту подходят на улице, говорят: «Моему сыну очень нравится ваш фильм». Он спрашивает: «Какой?» Получает ответ: «Отчаянный» или, скажем, «Планета страха». «А сколько лет сыну?» – «Восемь». У Роберта просто шляпа на голове дыбом встает: «Как восемь? Ребенку в восемь нельзя показывать такие фильмы!» У Квентина нет своих детей, поэтому он легче относится к жестокости на экране, хотя, должна заметить, совершенно не приемлет насилия в жизни. А Роберт хочет делать и фильмы для больших мальчиков, и фильмы для маленьких. Я тоже этого хочу. Мы с ним остаемся родителями, партнерами и друзьями. Единственная разница – официально мы больше не женаты».

Роберт с детьми

С бывшей женой (она старше Родригеса на 7 лет)