«Тарс – это я»

....и завоевывает сердце марсианской принцессы. За перенос на экран старомодной классики фантастической литературы (Берроуза чаще вспоминают как автора «Тарзана», но его марсианский цикл на многих повлиял) взялся режиссер Эндрю Стэнтон, работник студии Pixar, обладатель двух «Оскаров» — за мультфильмы «В поисках Немо» и «Валли». Первый его фильм с живыми актерами вышел картиной отчасти ностальгической: ровно такое кино могли бы снять в 1970-е или 1980-е, если бы постановщикам были доступны кинотехнологии нулевых. Обаятельно наивная картина воскрешает дух приключенческого кино, на которое нужно сбегать с уроков: с крылатыми небесными кораблями, узорными доспехами на голое тело и героическими прыжками с края на край — благо марсианская гравитация способствует.) Корреспондент «Парка культуры» поговорил с Уиллемом Дефо, сыгравшим четырехрукого вождя марсианского племени тарков и приехавшим представить фильм в Москву. – Вы романы Эдгара Райса Берроуза про Марс читали до того, как получили предложение сняться в их экранизации? – Нет, я даже никогда не слышал о них, только «Тарзана» знал. Но когда получил роль, почитал, захотел посмотреть, есть ли там что-то интересное, что не попало в сценарий. Ну и в качестве руководства к действию. Эндрю прямо-таки фанат этой серии книг, так что надо было понять, откуда этот фанатизм взялся, уважить первоисточник. – И как, сильно первоисточник отличается от сценария? – Изменения имеются, но, думаю, только к лучшему. В книжке некоторые персонажи уж очень плоские, а в сценарии добавили сложности в том, как они раскрываются и взаимодействуют друг с другом. Что до моего героя, то я все-таки не настолько хорошо знаю роман, чтобы анализировать его. Но мне это и не нужно, я был настроен на работу со сценарием и не знаю, сильно ли мой Тарс Таркас отличается от книжного и чем именно. Ну и, конечно, в каком-то смысле в фильме Тарс – это я, пропущенный через множество фильтров и трансформаций. Но в сердцевине там я. – Долго раздумывали перед тем, как согласиться на роль четырехрукого зеленого марсианина? –Нет-нет, я сам ее себе организовал: как только узнал, что Эндрю взялся за этот проект, пошел к нему и попросил эту роль. – Чем вам близок Стэнтон? – Я работал с ним над «В поисках Немо», и мне очень понравилось то, как он работает с актерами, пусть даже это был мультфильм, где я озвучивал аквариумную рыбку, планирующую побег. Вообще, то, как Pixar делает фильмы, это круто: они их делают, а потом переделывают и снова делают и доделывают — долгий путь проб и ошибок, постоянные эксперименты. И Эндрю проявил себя как человек, способный блестяще обыграть историю. У него есть талант рассказчика, который не даст скучать, и он знает, как подтолкнуть артиста к открытию новых возможностей: постоянно предлагает различные варианты, интерпретации. – Насколько активно вы вмешивались в создание персонажа? – Я всецело доверяю Эндрю, и в целом моя работа заключается в том, чтобы взять чье-то видение и сделать его моим собственным. Так что я очень зависим от тех, кто запускает меня в свои истории. Но потом я уже становлюсь тем, кто осуществляет замысел, непосредственным исполнителем. Это принципиальная схема, поэтому я и выбираю чаще всего не столько сценарии, сколько режиссеров, которым могу доверять. Эндрю я верю. – Вы же раньше не становились живым скелетом для нарисованного аниматорами поверх вас героя — каково это? – Мне кажется, эта технология Motion Capture может быть использована очень по-разному. В данном случае, что важно, все были нацелены на то, чтобы по-честному снять весь фильм вживую и только потом рисовать поверх сыгранного, основываясь на актерских работах. Не уверен, что так всегда поступают, но Эндрю верит, что работать нужно именно так. Аниматоры, в принципе, могут создать любую картинку с нуля, изобразить любую произвольную эмоцию. Но чтобы у персонажа в итоге была душа и было сердце, импульсы должны исходить от человеческого существа внутри персонажа — со всеми ошибками и всем хорошим, присущим живому человеку. вот так! Надо будет сходить!