Невесту для царя избирали со всей земли руссокй Это было связано с государственной необходимостью, которая не является целью этого поста и описывать ее нет необходимости. Вздумав жениться, царь обнародовал во всем государстве, чтобы для него выбрали самых прекраснейших девиц, знатных и незнатных, без всякого различия. Привезли их в Москву более пятисот: из них выбрали 300, из трех сот 200, после 100, наконец только десять, осмотренных повивальными бабками и докторами; из сих десяти царь избрал себе невесту и женился на ней. На выбор ему были представлены следующие (к сожалению, это только три восстановленные по останкам, портреты и одни портрет, рисованный с натуры):

После избрания, царскую невесту торжественно вводили в царские особые хоромы, где ей жить, и оставляли до времени свадьбы на попечении дворовых боярынь и постельниц, жен верных и богобоязливых, в числе которых первое место тотчас же занимали ближайшие родные избранной невесты, обыкновенно ее родная мать или тетки и другие родственницы.

Введение невесты в царские терема сопровождалось обрядом ее царственного освящения. Здесь с молитвою наречения на нее возлагали царский девичий венец, нарекали ее царевною, нарекали ей и новое царское имя. Вслед за тем дворовые люди "царицына чина" целовали крест новой государыне. По исполнении обряда наречения новой царицы рассылались по церковному ведомству в Москве и во все епископства грамоты с наказом, что бы о здравии новонареченной царицы Бога молили, т. е. поминали ее имя на ектениях вместе с именем государя. С этой минуты личность государевой невесты приобретала полное царственное значение и совсем выделялась из среды подданных и из среды своего родства, так что даже и отец ее не смел уже называть ее своею дочерью, а родственники не смели именовать ее себе родною. Но, само собою разумеется, что такие отношения царицына родства существовали как бы только в идее, в отвлечении, в идеальных представлениях о недосягаемой высоте царского сана, о недосягаемом его освящении, к которому так близко становилась избранная девица. На самом же деле родство царицы, хотя и теряло право, для государственного приличия, именовать ее своею родною, хотя и не осмеливалось иначе называть ее, как великою государынею царицею, -- но все-таки, по своему влиянию оставалось ее родством и всегда быстро восходило на степень самых близких людей к государю, быстро возвышалось до значения всемогущих временщиков.

Избранная невеста, вступая во дворец царевною, среди радостей и полного счастия, неизобразимого для простой девицы и особенно для ее родных, вовсе не предчувствовала, что именно с этой минуты участь ее держится на одном волоске, что именно с этой минуты ее личность становится игралищем самых коварных, низких и своекорыстных замыслов. Те же самые люди, которые с дворским раболепием служили ей, с дворским раболепием заискивали ее особого расположения, земно кланялись ей, как новонареченной царице; те же самые люди, которые так были близки ее царственному жениху, так были любимы им и, казалось, так добродушно и искренно радели о его счастии и стало быть о счастии избранной им супруги, - эти то самые люди и являлись, в тайных своих замыслах, первыми и можно сказать единственными ее врагами. Русская царица проводит жизнь в своих покоях, в кругу благородных девиц и дам, так уединенно, что ни один мужчина, кроме слуг, не может ни видеть ее, ни говорить с нею; даже и боярыни не всегда имеют к ней доступ. С царем садятся за стол редко (Царь обедает обыкновенно один, а ужинает по большой части вместе с царицею.) Все занятия и развлечения их состоят в вышивании и уборах. Государыня вставала обыкновенно часа в четыре утра. Постельничий, при пособии спальников и стряпчих, подавал государыне платье и одевали ее. Умывшись, государыня тотчас выходила в Крестовую палату, где ее ожидали духовник или крестовый поп и крестовые дьяки. Духовник или крестовый священник благословлял государыню крестом, возлагая его на чело и ланиты, причем государыня прикладывалась ко кресту и потом начинала утреннюю молитву; в то же время один из крестовых дьяков поставлял перед иконостасом на налое образ святого, память которого праздновалась в тот день. По совершении молитвы, которая продолжалась около четверти часа, государыня прикладывалась к этой иконе, а духовник окроплял еге святою водою…

После моленья крестовый дьяк читал духовное слово — поучение из особого сборника «слов», распределенных для чтения в каждый день на весь год… Окончив крестовую молитву, государыня, если почивала особо (без государя), посылала ближнего человека к царю в хоромы спросить о его здоровье, как почивал? Потом сама выходила здороваться с ним в переднюю или столовую. После того они вместе слушали в одной из верховых церквей заутреню, а иногда и раннюю обедню. Между тем, с утра же рано собирались во дворец все бояре, думные и ближние люди — «челом ударить государю» и присутствовать в Царской Думе. Поздоровавшись с боярами, поговорив о делах, государь в сопровождении всего собравшегося боярства шествовал, в часу девятом, к поздней обедне в одну из придворных церквей. Если же тот день был праздничный, то выход делался в храм или монастырь, сооруженный в память празднуемого святого. В общие церковные праздники и торжества государь всегда присутствовал при всех обрядах и церемониях. Поэтому и выходы в таких случаях были гораздо торжественнее. Государыня в это время удалялась в свои хоромы и занималась вышивкой, слушала рассказы стариц, отдавала распоряжения на приготовление к столу тех или иных кушаний. Обедня продолжалась часа два. Едва ли кто был так привержен к богомолью и к исполнению всех церковных обрядов, служб, молитв, как цари. В пост царь с царицей стояли в церкви часов по пяти или шести сряду, клали иногда по тысяче земных поклонов, а в большие праздники по полуторы тысячи. После обедни, в комнате в обыкновенные дни государь слушал доклады, челобитные и вообще занимался текущими делами. Царица вновь удалялась к себе и занималась домашними делами. Заседание и слушание дел в комнате оканчивалось около двенадцати часов утра. Бояре, ударив челом государю, разъезжались по домам, а государь шел к столовому кушанию, к которому иногда приглашал некоторых из бояр, самых уважаемых и близких. Царица обедала у себя в окружении самых близких. То есть, круг общения царицы был настолько ограничен, что она годами, а иногда всю жизнь наблюала вокруг себя одних и тех же людей, новости получала лишь из их уст. После обеда государь ложился спать и обыкновенно почивал до вечерни часа три. В вечерню снова собирались во дворец бояре и прочие чины, в сопровождении которых царь выходил в верховую церковь к вечерне. После вечерни иногда тоже случались дела и собиралась Дума. Но обыкновенно все время после вечерни до ужина государь проводил уже в семействе или с самыми близкими людьми. Во время этого отдыха любимейшим занятием государя было чтение церковных книг, в особенности церковных историй, поучений, житий святых и тому подобных сказаний, а также и летописей. Оканчивая день после вечернего кушания, государь с государыней снова шли в Крестовую и точно так же, как и утром, молились около четверти часа. Подумайте, каким внутренним терпением, крепким сознанием смысла своего существования, пониманием своего долга нужно обладать для того, чтобы жить в таком одновременно неспешном и сурово-аскетическом ритме. Из года в год, из поколения в поколение поддерживать этот уклад, являя собой народу пример чинности, трудолюбия и набожности. Подобно государевым покоям, немногим отличался от крестьянского и царский стол. Блюда самые простые: ржаной хлеб, немного вина, овсяная брага, а иногда только коричная вода. Но и этот стол никакого сравнения не имел с тем, который государь держал во время постов. Великим постом, например, царь и царица обедали лишь три раза в неделю: в четверг, субботу и воскресенье, а в остальные дни довольствовались куском черного хл:) с солью, соленым грибом или огурцом. Рыбу государи за время поста вкушали лишь дважды, строго соблюдая все семь постных седмиц. Единственной заботой царицы было обеспечение династии наследниками. Но здесь не все зависело от нее. То есть, вернее сказать от нее ничего не зависело. Она должна была иметь близость с государем по его желанию. А тот в свою очередь опирался на мнение своих астролябов. И, если в этот день царица была грязна (у нее была менструация), то она еще на месяц отлучалась от почивальни царя. Как правило, через месяц указанный день выпадал на этот же период. И так далее. Вот почему у царей, несмотря на их молодость в первые годы (когда беременность наступала, что говорится от ветра), не было наследников. Например, у Ивана Грозного и его первой жены Анастасии первые два года не было детей. Самым страшным для царицы была неугодность царю, что являлось в следствии ее даже незначительной болезни, утери красоты, нечадородии, тогда он становиась пленницей монастыря, где и заканчивала свою жизнь. Также, для нее была нежелательна смерть супруга-царя, потому как в данном случае, если дети были малолетние или их не было вообще, то царица также оказывалась в монастыре. Самым лучшим было родить несколько наследников, желательно через 9 месяцев после венчания и взрастив их до возраста 7 лет (уже тогда дети считались взрослыми и на равне с ними участвовали в походах. Не забывайте, я говорю о первых русских царицах, а это время исключительно Ивана Грозного - первого русского царя), умереть. В этом случае, ей устраивались пышные похороны и, в иных случаях, причисление к лику святых.