Алена Долецкая в интервью Forbes. Цитаты

Поводом для этой беседы с публицистом и креативным консультантом, первым главным редактором российского Vogue Аленой Долецкой стал уход с российского рынка крупных глянцевых журналов. Вместе с главным редактором Forbes Woman Юлией Варшавской они поговорили о медиарынке и экономике глянца, о «культуре отмены» и культурных мостах, а также о том, почему стиль жизни вот-вот превратится в «стиль выживания»
 

***

То, что сейчас Россия находится в режиме культурной отмены, с моей точки зрения, куда более печально. Я поддерживаю позицию Михаила Борисовича Пиотровского, который сказал, что «культурные мосты сжигают в последний момент». Рьяность, похожая на охоту на ведьм, с которой была атакована русская культура, кажется мне тревожной и почти абсурдной. Что касается решения издательских домов, здесь гадать не имеет смысла. Да, кажется, что скорее это временная пауза, намекающая, что нужно прекратить «специальную операцию»*, — и тогда будем разговаривать. Такая молниеносная идеологическая подстройка владельцев глянцевых изданий меня огорчает. Она не дала шанса и редакциям, и сотрудникам принять собственные решения, что-то предложить в ответ, наметить позитивный путь. 

***
Все, что касается стиля, подчинено уровню экономического развития страны. Если мы просто посмотрим на стиль жизни — на рубашку, на стол, на цветы, которые на нем стоят, — он всегда будет под сильным влиянием того, в каком состоянии находится страна. Lifestyle-медиа — это же просветители. Мы показывали, а некоторые показывают до сих пор, как можно жить. Да, сейчас трудно, но так можно. Продвижение эстетики жизни было задачей всех лайфстайл-медиа. Она толкала человека идти дальше. Чуть больше работать, чуть больше смотреть красоты. Чуть больше привыкать к другим образам жизни и к ним стремиться. Теперь этого нет. 
****
Отношение к бедности — это вообще наша национальная беда. И мы, и вы в Forbes пытались воспитать в русском человеке уважение к благосостоянию. Это был кропотливый, но очень важный труд. Бедность — это не просто некрасиво, она унизительна для человека. Это печальная часть национальных ценностей, с которыми предстояло и предстоит работать. Нам нужно уважение к человеческому труду: когда один делает красивые чашки, другой умеет их красиво сложить, а вместе они уже могут сделать какой-нибудь заводик и радовать еще большее количество людей. Но нам не хватило времени. 

****
 

Сейчас с такой молниеносной скоростью меняются обстоятельства, что, конечно же, ситуация может стать невыносимой и люди будут принимать совсем иные решения, чем те, которые они приняли сегодня. Это самое сложное и травматичное — когда мы совсем не знаем, где или с чем проснемся завтра. В подобном состоянии человек начинает идти не за базовыми принципами, которые у него выстроились, а за теми изменениями обстоятельств, которые он увидел не в понедельник, а во вторник, на следующий день. 

Растерянность и паралич воли — самое сложное сейчас, и единственное успокоение в том, что, очевидно, мы сейчас живем в эпоху, которая войдет в учебники по истории. От этого предостерегал наc Алексей Венедиктов, но уже поздно, мы уже живем. В этой ситуации особенно важна способность соизмерять личностные ценности, какими бы они ни были, с тем, как вы смотрите на каждое новое обстоятельство. 

***
Мы с вами обсуждаем lifestyle, стиль жизни. Но, по сути, сейчас мы с вами должны запускать совсем другой журнал, который будет рассказывать не про стиль жизни, а про стиль выживания. Тот уровень проблем, которые свалились на нашу нацию, беспрецедентен по остроте, боли, агрессии. Это уровень, когда вдарили все мыслимые и немыслимые орудия — внутренние, внешние, наши человеческие. Это уровень, когда люди вынуждены переходить в другую степень бытия — не жизни, а выживания. Если мы это осознаем, то, мне кажется, будет чуть-чуть проще, хотя бы потому, что это честно. 

***
Я верю в талант, и эту веру ничто не может взорвать. СССР ведь долгое время жил в состоянии литературной и культурной цензуры. Вы привели пример Балабанова, а я могу вас отбросить чуть назад и назову Андрея Тарковского и многих-многих других, которых сейчас люди вашего возраста начинают пересматривать, перечитывать, к ним обращаться.  [...] Мне сложно предсказать, какой уровень таланта нам нужен сейчас. Но такие люди есть, я в этом совершенно убеждена и очень жду их появления и их произведения. Только, конечно, это не произойдет завтра. 

***

Почти за четверть века мы много чего узнали, изучили и уже умеем смотреть и видеть, у нас иная оптика. Поэтому я надеюсь, что вытоптать это очень сложно, а значит, есть возможность продолжать делать медиа, которые ни при каких обстоятельствах не улетят назад в безвкусие, в умственную бедность, в журналистскую импотенцию. 

***

 У меня есть незабвенная история, как рекламный отдел пришел и сказал, что у них есть потрясающее предложение: на картинке девочка бегала по поляне, а вокруг красивые луга, поля, ромашки. Мало того что Vogue был журналом для взрослых, состоявшихся женщин, так еще и внизу не очень большим шрифтом я увидела надпись «Сибирские пельмени» — их тогда только придумал Олег Тиньков. Я сразу поняла, что никогда не пойду на это. Рекламщики мне говорят: «Алена, вы не понимаете, это бюджет трети номера». Но у меня была привилегия сказать: «Через мой труп, спасибо». И они ушли. Потом мы познакомились с Олегом на рок-концерте, который он устроил в Москве. И он мне сказал: «Так это вы та самая тварь, которая не поставила мою гениальную рекламную кампанию?»
 

***
 Так что пришло время настоящим талантливым журналистам решать — жить с новыми возможностями или уходить из профессии. 
***

До 24 февраля я работала над одним проектом, который придумала еще в 2011 году. [] Рабочее название «Искусство и мода: русская нить». Мы рассматривали, в какой момент элементы русской культуры оказывали влияние на западных модных дизайнеров. Я была куратором этого проекта. Третьяковская галерея, 2500 квадратных метров, больше 14 домов моды и 12 музеев мира. Я отсмотрела огромное количество архивов. Одна из крупнейших дизайнерских компаний готовила архитектурное решение выставки. Это был по-настоящему циклопический масштаб исследования, проделанный, конечно, с помощью моих коллег в Третьяковской галерее и вне ее. 

Всю эту запредельную красоту и невероятно важное по глубине исследование нам пришлось, как вы понимаете, закрыть. 
***

 

Но я всегда верила в русские мозги, особенно в медийные, да и вообще в профессиональные. Масштабность таланта была всегда. Она не может исчезнуть. И даже если мы столкнемся с утечкой мозгов, они не попадут под дисперсное разбрасывание, а объединятся вокруг чего-то вроде «Колокола» Герцена. Я держу его в голове, потому что сейчас для нашей страны самое важное — попытка объединения на базе общих ценностей, общих целей и общего представления о преодолении нашего печального положения дел.

Конечно, ценности могут быть разными, но и на колокольнях никогда не висит один колокол. Там их много. И великие звонари знают, как соединить все пять или даже 12 колоколов. Поэтому надо молиться, чтобы нам хватило и на колокола, и на то, чтобы появлялись звонари, которые умеют создавать настоящий, подлинный и очищающий душу колокольный звон.

***

P.S.  в интервью Юлия Варшавская интересовалась, а что делать с гендерным неравенством. И что вообще, гендерное неравенство - важная проблема. ей недавно аж посвятили целый круглый стол. Очень смешно говорить об этом в стране, где всегда часть населения жила чтобы выжить - тут не до гендерного неравенство и forbes некогда читать.