Наталия Архангельская пообщалась с украинской моделью Снежаной Онопкой и осталась под впечатлением.

О сложностях и переживаниях, связанных с этим материалом и съемкой Снежаны Онопки, я написала в письме редактора. А тут попытаюсь передать ошеломительное впечатление, которое производит украинская топ-модель: во-первых, она до дрожи красивая и обаятельная, причем не только статично, на фото, но и в мимике. Это немного отрицательное обаяние – вы поймете, почему, – но именно обаяние. Во-вторых, редко, когда красавицы настолько разговорчивы: Снежана и тут исключение из правил. А в-третьих, поглядите, как меняется интонация и тон нашего интервью: от каприза до исповеди, от самоутверждения – к негодованию и признанию «миллиона ошибок». Два часа и полное погружение в мятежный мир нашей героини. 

Выглядите вы, конечно, фантастически.

Я устала. Я не переношу холод, для меня это кошмар.

Пока я вас ждала тут, в ресторане, официанты суетились: «Садитесь сюда, к обогревателю, Снежана любит, когда тепло». 

Если бы не вы, я бы в жизни не снималась. Мне часто тяжело работать на улице. Меня всю трясет, не могу понять, что делать, вот такая вот голова, кошмар, я устала. Еще эти пробки. Мне интересно, а почему вы меня выбрали? 

Ну, во-первых, вы потрясающая модель, легенда. Во-вторых, вы – личность. У нас журнал про женщин с содержанием. Чего говорить с кем-то бессловесным? А вы, как известно, на все имеете мнение, не боитесь открывать рот. У вас есть представление о жизни.

Все считают, что я скандалистка невероятная. Но я человек, который высказывает то, что думает. Не считаю нужным что-то скрывать. Я сделала в своей жизни столько! И только лучшие показы, никогда себя не изматывала. Сама выбирала, что делать, работала с моей любимой Фридой Джаннини, три раза открывала Dolce & Gabbana. Меня зовут в Нью-Йорк, но туда уже не летаю, потому что там нет денег. Прилететь в феврале, в холод – зачем мне это? У меня есть райдер: я хочу бизнес-класс, хорошую гостиницу, пять звезд, и так далее. Мне неинтересен какой-нибудь «эдиториал» (обычная модная съемка в глянцевом журнале. – Прим. SNC), только обложка с моим именем. Стивен Майзел, человек-легенда, которому я всегда буду благодарна (пожалуй, лучший глянцевый фотограф в мире на сегодняшний день. – Прим. SNC) снял меня на обложку итальянского Vogue со звездой (имеется в виду наклейка в виде звезды на лбу; Снежану Майзел запечатлел в образе хиппи. – Прим. SNC) – после такого я не буду делать какую-то фигню. Вот итальянский Glamour только что снял меня как супермодель, на обложке будет мое имя, а внутри – большое интервью со мной. Тем более есть фотографы, с которыми я согласна работать. Я консерватор, у меня четкое видение себя. Я неплохой стилист. Могу придумать суперукрашения, которые даже Boucheron делает по моим эскизам.

То есть вы живете по заветам Линды Евангелисты: «Меньше, чем за десять тысяч долларов, с постели не встану»? 

Да. Либо за большие деньги, либо бесплатно, если снимать будет, например, Стивен Майзел или Мерт и Маркус... 

А модельные букеры на вас не в обиде?

В обиде. С Woman (нью-йоркское модельное агентство. – Прим. SNC) восемь месяцев судилась. Я была с ними много лет, но они начали давить. И в конце концов я открыла рот. А когда я открываю рот, остаться в хороших отношениях со мной уже сложно. Потом хозяин Woman продал его, я сперва обрадовалась новому руководству: ну наконец-то женщина, потом поняла, что и она не лучше. Еще на amfAR это заметила, в Каннах.

А с кем вы были на amfAR?

За одним столом с Дином и Дэном, братьями Dsquared2, Аней Рубик. Там еще Ксюша Собчак была, Ульяна Сергеенко – они сидели с Дитой фон Тиз, рядом – Леонардо Ди Каприо, Том Форд, Даша Строкоус. Я не только сидела, но и делала на amfAR показ – вместе, например, с Адрианой Лимой. Но я рано ушла домой: все-таки я замужняя женщина и соблюдаю субординацию, не позволяю танцев до шести утра.

А что, муж против?

Нет, просто не каждому понравится то, что я в семь утра встала, пошла сниматься, в девять пришла с температурой. Не каждый выдержит, когда я полтора месяца живу в Нью-Йорке, что я прилетаю на Каннский кинофестиваль, живу в отеле «Мартинез» со всеми звездами. 

Снежана, а вы всегда были с таким характером?

Меня даже в модельном агентстве монстром называли. Папа ушел из семьи, я защищала себя сама. Выгнали из школы, помню, когда спросили: «Онопку выгнать?», весь класс поднял руки. Да ради бога! У меня особо не было друзей, только мама и ее подружки. Я всегда стремилась к людям старше, к чему-то осознанному. О чем с одноклассниками говорить? О каких-то игрушках? Работать я начала в восемнадцать лет. Прилетела в Нью-Йорк без знания языков, молчала все время, делала какие-то тестовые съемки, шел дождь. Думала: зачем мне это? Зачем я на другой континент приперлась? Какой кошмар! Букер приезжала, поднимала с кровати: «Ты не болеешь, я же вижу, чего ты врешь?» Потом я собралась улетать, но потеряла паспорт и, пока мне его делали, попала на кастинг к ассистентке Стивена Майзела. Меня предупреждали: она такая строгая, Снежана, осторожней! Но мы сразу нашли общий язык, разговорившись о сумке Chanel и о Мадонне, я даже не поняла, откуда вдруг у меня взялся английский. На следующий день я знакомлюсь со Стивеном – он великий человек! – меня букируют на Dolce & Gabbana, потом сразу на Prada и итальянский Vogue, я получаю контракт с Shiseido... И когда мне говорят: «Снежана, снимись для рекламы йогуртов» (а было время, все там за миллионы снимались), я отвечаю: «Зачем?»

А миллионы?

Я из маленького города Северодонецка, но именно за деньгами никогда не гналась. Нет, конечно, мне хотелось всего этого богатства – имея пять рублей в кармане, я увидела Bentley и сразу решила, что это будет моя машина. Прошло десять лет, и я сменила шесть Bentley – красные, черные – сейчас я на Rolls-Royce. Хотелось, чтобы все знали: я сделала это сама. Никто не помогал. Сейчас, когда говорят: «Да Онопка ничего не делает», у меня реакция бешеная.

Кто говорит?

Украинский филиал Buro 24/7, например. Я перезвонила: почему вы позволяете себе такое? Вы знаете, как я живу, куда я езжу, где я снимаюсь вообще? Вы хоть за чем-то следите? Вы видели W Magazine, где я поучаствовала в проекте Стивена Кляйна (фотограф. – Прим. SNC)? Мою съемку у Luigi & Iango (известный фотодуэт. – Прим. SNC)? Показ La Perla, где я с Наоми Кэмпбелл, Изабели Фонтана, всеми супермоделями? Да, я согласна, мне двадцать девять лет, я замужем, у меня брат, мама, две собаки, я люблю находиться дома – и не скрываю этого! Я же не говорю, что впахиваю двадцать четыре часа в сутки. 

А в каком вы сейчас агентстве?

Next. Хороших, считаю, всего четыре: Next, Woman, DNA, IMG. С Woman, понятно, я в ссоре. Так как в свое время я ушла за своим букером из DNA в Woman, то DNA тоже для меня закрыт. IMG берет девочек из богатых семей – у них Жизель Бундхен, Кейт Мосс. Будут ли они уделять внимание мне? Будет ли то отношение, которого я хочу?

Под девочками из богатых семей, вы, наверное, все же имеете в виду insta-girls вроде Кары Делевинь, Кендалл Дженнер и Джиджи Хадид.

Я уважаю Кендалл, Кару, Джиджи – они реально работают. Но опять-таки что такое insta-girls? Я завела «Инстаграм» всего год назад, на сегодняшний день имею 670 тысяч подписчиков, в принципе ничего не делая. Я не снимаюсь, как Кендалл, каждый день на обложки Vogue. У меня нет такой известной семьи, ко мне не приезжает в первый ряд Канье Уэст с Ким Кардашян. Зато я общаюсь с подписчиками, потому что считаю, что когда тупо морозишься от своих фанатов – это некрасиво. Отвечаю: «Спасибо большое!» и так далее. Это занимает время. Спрашивают, почему у вас нет «Фейсбука». Да мне только «Фейсбук» осталось на шею повесить. Почему у вас нет «Снэпчата»? Ну, слушайте, я не могу все успеть!

Снежана, я знаю, у вас есть некоторая обида на украинский глянец: вы твердите о том, что мало снимают местных моделей. Не знаю, насколько эта обида справедливая: вы дважды, как мне известно, украшали обложки украинского L’Officiel.

Давайте возьмем русский Vogue – сколько обложек с русскими девочками он делает? Много. Я могу привести статистику. Анна Винтур крайне редко дает обложку неамериканке. Бразилия пиарит только своих – Жизель Бундхен, Алессандру Амброссио. И так во всех странах, чем же мы отличаемся? На первую обложку украинского Vogue поставили Дарью Вербову. Это моя любимая модель, но она, хоть с украинскими корнями, канадка! А я украинка и живу здесь. Все говорили, что Онопка будет на первой обложке – ладно, ставят Дарью. Я согласилась сняться для модной истории внутри журнала, но при условии, что мои фотографии будут ее открывать. Что они делают? Не только врут и не ставят мои фотографии вперед, но и ошибаются в моем возрасте, приписывают несколько лет. Вы смеетесь надо мной? Вы три месяца меня уговаривали, я согласилась. Я не воспринимаю украинский Vogue – его делают люди, которые ничего не понимают в моде. После той истории мы договорились снова – делаем три обложки со мной – и мне дают фотографа, который до этого снимал обнаженку, меня просят встать голой на улицах Киева, и, естественно, я отказываюсь. Еще мне предложили сфотографироваться с бомжами. Я что, не понимаю, зачем это было сделано? Это было сделано специально. Издевательство – чтобы я сама отказалась.

Снежана, а кто сейчас в новом поколении украинских топ-моделей?

Я не знаю. Ни одну девочку, правда. Знаю только, что такой карьеры, как у меня, не было ни у кого. Многие девочки делают по шестьдесят показов в сезон. Я так не буду! Я жуткий аллергик, у меня от всего текут слезы, у меня нет такой кожи, таких волос. Есть профессиональные уровни: А, B, C... Модели уровня А делают десять топовых показов – все. У меня есть обложки с моим именем – Карин Ройтфельд (экс-главред французского Vogue. – Прим. SNC) и Майзел делали такое только для Линды Евангелисты, Наташи Водяновой и для меня. Откройте любой сайт – почему меня сравнивают с Кейт Мосс? Говорят, что у меня ужасный характер. Может, где-то и ужасный. Я, например, не люблю, когда мне клеят волосы, потому что потом остаюсь лысая. Я это всегда ненавидела, но с Луиджи Мурену (авторитетный стилист. – Прим. SNC) дружу до сих пор. Я преклоняюсь перед Пэт Макграт (самая влиятельная визажистка в мире моды. – Прим. SNC) – она для меня такой человек! Когда мы снимали первую обложку, было очень жарко, мне стало плохо. Пэт дала таблетку: «Снежок, я тебя очень прошу, пять минут и один кадр!» Мы сняли всего один кадр для той истории. Пэт объяснила Стивену, что мне плохо, и это было настолько по-человечески! Великий человек. Есть люди, которые ведут себя иначе. Вот, допустим, телешоу «Топ-модель по-украински» с Аллой Костромичевой. И там в жюри парень, который носил мне в агентстве кофе, – он теперь важный скаут. Ведущая, Алла, у которой ни одной обложки Vogue, которая никогда не делала показов Gucci, только Yves Saint Laurent со Стефано Пилати и Маккуина один раз, хотя я Маккуина делала все время. (Только раз пропустила, потому что они выпустили те жутко высокие туфли, похожие на копытца, помните? И я понимала, что не пройду в них, и не стала рисковать.) И сидит там, на «Топ-модели», фотограф, которая ничего не могла сделать со мной на съемке: меня трясет, мне холодно, а она не может настроиться. Пришлось ставить главреду ультиматум: «Либо мы снимаем, либо я ухожу». А теперь это «великий» фотограф.

Так, а почему передача плохая?

Я объясню. Когда участниц называют жирными свиньями, когда их унижают, заставляют делать то, что я с двенадцатилетним опытом не сделаю, и Алла Костромичева... Извините, это издевательство, хамство. Это передача конкретно построена на унижении. Там говорят: «Для фото ты должна стать кокаиновой проституткой». Я, когда это увидела, чуть не упала. В «Топ-модели по-американски» все иначе: даже «увольняя» девочку с проекта, Тайра Бэнкс обнимает ее: «Зайка, у тебя все получится». Я смотрю наш выпуск и думаю: ну тебя бы, Алла, никто так не снял, и этот макияж – колхоз, и все это полный бред. Заставлять девочку пройтись на высоченных каблуках в темноте, держа что-то на голове, даже я, с колоссальным опытом, так не пройду. А ведь мою походку включили в списки лучших и назвали I don’t give a fuck walk, но я, Снежана Онопка, говорю вам, что так не пройду. Я, например, не умею плавать – и отказалась делать это на съемке Мерта и Маркуса. Они поняли: «Снежок, без проблем». 

Ну вы одна такая. А начинающей модели скажут: «Откажешься – возьмем следующую». Может, и вам бы так сказали.

Да-да, у нас прямо очередь стоит. Что-то я за двенадцать лет на Украине не заметила этой очереди. Но опять-таки с передачей «Топ-модель по-украински» – я должна была ее вести.

Вам предложили, а вы отказались?

Я не отказалась, они взяли Аллу Костромичеву. Я сразу сказала: ребят, я не готова никого унижать. А они сделали из передачи шоу, которое, да, все смотрят. Я согласна, у них хорошие рейтинги, значит, людям интересно. Значит, у меня вот такое субъективное мнение. 

Снежана, не спросить не могу. А что у вас случилось с Наташей Якимчик? (В прошлом году Снежана поучаствовала в рекламной кампании купальников Natayakim вместе с их автором Натальей Якимчик. Но девушки, похоже, рассорились – и в «Инстаграме» Снежаны появилась фотография Наташи: голова экс-подруги была заклеена стикером – мультяшным поросенком. – Прим. SNC.) 

У меня лично с ней ничего не случилось. Мы познакомились в Монако, общались. Я снялась вместе с ней в рекламе круизной коллекции Natayakim, больше мы не сотрудничали. Потому что я делала La Perla c Карин Ройтфельд – невозможно все сразу. Надо было лететь на Сейшелы, я не переношу перелеты. А скандал раздули люди, понимаете? Мне звонили все телеканалы: что произошло?! Зовут на интервью, какой бренд, желтая пресса... Честно, я смеюсь с этого, конечно.

Просто у вас в «Инстаграме» был неоднозначный пост, поэтому и звонили.

Понимаете, это была шутка. Если люди не понимают шуток, я в этом не виновата. Наверное, неудачно пошутила. Мы не поняли друг друга – вот и все. И люди все это раздули в колоссальный скандал! Как в Америке – они у американцев научились, мне кажется.

Ну это желтая пресса – она так работает.

И не только журналы! Малахов! Я говорю: вы серьезно? Вы думаете, я пойду на и заканчивая «Комсомольской правдой». Как ни смотрю – московский номер. Что я такого сделала, что поднялась такая буря? 

Просто всем нужны скандалы и сенсации.

Скандалы пусть ищут в других местах. Выеденного яйца не стоит эта фотография шуточная, как и фото, которые бродят по Интернету уже пятнадцать лет (якобы эротические фотографии Снежаны. – Прим. SNC) Судиться и доказывать ничего я не буду. Я не буду доказывать, что я не козел! Вот меня обвиняют в накрутке фолловеров. Так накрутите себе сами, в чем проблема? Если я попала в Канны по непонятным причинам, имея аккредитацию и машину с пропуском, проживая в «Мартинезе», – чего вы так не сделаете? А всего-то надо было, чтобы пригласили Карин Ройтфельд и Том Форд. Все очень просто.

Вас обсуждают, потому что вы не оставляете людей равнодушными.

Слушайте, я же говорю, меня либо любят, либо ненавидят. Почему-то все в жизни у меня либо черное, либо белое. Могу дружить десять лет и поставить точку за один день. Как это было с моими двумя подругами. Зачем мне нужны друзья, для которых в какой-то момент кто-то оказывается важнее?!

Вы не жалеете?..

Нет. Я знаю, что была права на сто процентов. Друг – это человек, который может и порадоваться за тебя, и посочувствовать. Все готовы вытирать тебе сопли, а как нужна помощь – никого рядом. Когда тебе хорошо – миллион человек вокруг, но все они только и мечтают тебя сожрать. Когда я начала заниматься благотворительностью, так называемые друзья этого не поняли – зачем? Почему я все время занята? Почему не могу с ними встретиться? А я очень хочу реализоваться, у меня амбиции зашкаливают, сама не знаю, куда от них деться, верите? Меня это сжирает изнутри. Я хотела уйти из модельного бизнеса. Муж рычал: съездишь в Канны – и все, заканчиваешь, не будешь работать. Вообще он любит меня и поддерживает любой мой выбор, но я передумала. Я не могу остановиться.

«Все готовы вытирать тебе сопли, а когда нужна помощь – никого рядом. Когда тебе хорошо, рядом миллион человек, но все они мечтают тебя сожрать» 

Насколько я знаю, вы частенько появляетесь на светских мероприятиях здесь, в Киеве. Всегда в джинсах, кстати.

Всегда, даже когда все приходят в бальных платьях – мне все равно. Сколько мне вопросов задавали, сколько меня пытались осудить... Я говорю, ребята, у каждого свой вкус.

То есть прямо принципиально не соблюдаете дресс-код?

Я готова соблюсти его на ужине amfAR в Каннах. Но и там я сделала по-своему: должна была надеть платье известного дизайнера из шоу-рума Карлы Отто, но выбрала неизвестного. Команда Отто не очень поняла мой выбор: «Снежок, а что ты это платье не хочешь?» Но когда я сама выбрала украшения и прическу, со мной согласились: «Это действительно классно»... Слушайте, у меня есть мама, брат, муж – их мнение для меня важно. Для этого я должна человека уважать. А я половину тусовки не уважаю. Даже вашей, московской – не уважаю.

А почему?

Потому что кто-то построил бизнес на деньгах мужа или родителей. Это очень просто – кричать «Я – звезда!», да еще с таким лицом – мне все должны.

Может, просто дано? Повезло родиться в такой семье – отчего не воспользоваться?

...Родилась бы ты в другой семье, посмотрела бы я, как ты открывала бы свой рот и унижала людей. Я ненавижу унижение, ненавижу! Я всегда четко понимаю, кто я и откуда, я помню, чего добилась, несмотря на то, что сделала миллион ошибок. Миллион, понимаете? 

Например?

Это личное, не хочу об этом говорить. Но даже если коснуться работы... Если бы я не сделала определенные ошибки и поменьше открывала свой рот, я была бы второй Кейт Мосс.

Если бы вы были более терпеливой.

Вы абсолютно правы. Если бы не вставала и не убегала со съемок, не показывала бы свою эмоциональность – да что там, у меня все написано на лице, я не могу скрывать. Мне не нравится, как меня накрасили, – не могу работать. Это очень плохо для модели, неправильно, непрофессионально. То же самое было с украинским L’Officiel – я прислала свои референсы, своего фотографа – уперлась: будем снимать так и никак иначе. Они хотели по-другому, а я – черно-белую обложку.

Снежана, черно-белая обложка глянцевого журнала не продастся. Грустное исключение – только что погибшая принцесса Диана.

Я хотела так. Это неправильно, понимаю. Но я не могу себя изменить – поздно уже. Мне мама, муж доказывают, а я все равно как дурачок.

«Снежана, смирись, промолчи».

Да. «Снежана, – говорит мама, – ну зачем ты все время озвучиваешь свое мнение? Тебя спрашивали? Вот зачем ты открываешь свой рот? Вот надо было тебе вставить свои пять копеек?» А я не могу. Недавно давала деньги на благотворительность, они до больного ребенка не дошли. Я взвилась. Коля спрашивает: почему именно тебя это интересует? Почему не интересует еще миллионы людей, которые скидывались?

А потому, что борьба за справедливость!

Да просто какое-то чувство идет. И поэтому все говорят: «Снежана, ты скандалистка». А я не скандалистка, я просто отстаиваю свою точку зрения. Она у меня есть. 

SNC, 2016 год