После очередного гениального опуса редакции на главной о "великом противостоянии" герцогини Кэмбриджской и герцогини Сассекской, я вспомнила, что зимой мне попадалась довольно интересная статья о том, стоит ли вообще принимать сторону в этом "конфликте". 

Оригинальная статья была опубликована на сайте The Atlantic и называлась "Meghan, Kate, and the Architecture of Misogyny. Policing correct female behavior keeps all women in their place" ("Меган, Кейт и архитектура мизогинии. Контроль правильного женского поведения для удерживания их на своём месте"). Перевод я взяла в группе FemUnity в фейсбуке.

Итак, предлагаю прочитать и обсудить...

Вы в команде Кейт или в команде Меган? Если вы чем-то похожи на меня и вы не хотите выбирать сторону - или вы вообще не думаете, что должны быть «стороны».

Тем не менее, с тех пор, как Меган Маркл вышла замуж за принца Гарри, некоторые средства массовой информации противопоставляли бывшую актрису ее невестке.

Там, где Кейт Миддлтон когда-то изображалась как женщина, карабкающаяся за счёт брака по социальной лестнице, теперь она представлена ​​как воплощение женской добродетели: респектабельная, молчаливая, сдержанная супруга будущего короля и самоотверженная мама.

Поэтому Меган должна быть ее противоположностью - политиканткой, манипуляторшей, активисткой (в оригинале “woke” так говорят о людях, привлекающих внимание к перекосам в социуме, социальной несправедливости в отношении женщин, расизму), карьеристкой.

По сути, две герцогини были назначены на противоположные стороны культурной войны.

Все виды, казалось бы, не связанных друг с другом вещей стали символами той или другой стороны - киноа, авокадо, английский флаг, отношение к смертной казни - и теперь Кейт и Меган также были призваны на эту войну.

Кейт считается иконой для традиционалистов, метафорически выпекающих печенье (как однажды сказала Хиллари Клинтон о всех домохозяйках), в то время как Меган стала символом современной женственности, откровенной и социально прогрессивной.

Не берите в голову, что они могли только следовать за своими личностями и интересами, они стали представителями двух разных политических позиций.
Разбивая все женские жизни в абсолютную двойственность, выбор, доступный для всех женщин, а не только Меган и Кейт - ограничен.

Жизнь женщин обеспечивает особенно яркую арену для столкновения между традиционализмом и современностью, потому что мы любим интерпретировать выбор женщин как комментарий к выбору других женщин.

Столкновение «Меган против Кейт» перекликается с «Мамиными войнами», термином, в феминизме применяемым для ситуации, когда каждое решение, принятое матерью, интерпретируется как упрек другим матерям, которые выбирают по-другому.

Грудное вскармливание или смесь, кесарево сечение против естественных родов, мать, сидящая дома, а не «супермама» - успевающая и работать и ухаживать за детьми и встречать мужа в кружевном передничке.

Примечательно, что принц Уильям и принц Гарри, несмотря на свои разные темпераменты и подходы, не превращаются одинаково в обезличенных культурных аватаров.

Существует давняя традиция регулирования женского поведения путем определения женщин в оппозиции друг к другу.

Даже стравливания, я бы сказала.

Это также знакомая картина в освещении первых американских леди: вспомните Лору Буш против Клинтон или Меланию Трамп против Мишель Обамы.
Во время исследования моей истории феминизма, «Трудные женщины», я была поражена моделью, в которой «хорошим девочкам» обещают избежать женоненавистничества, пока они послушны и конформистски - модель, которая имеет расовый и классовый подтекст.

Когда Кристабель Панкхерст и Энни Кенни устроили первую акцию суфражисток в Манчестере в 1905 году, в газетной статье о последующем судебном процессе они осудили их поведение - они кричали и плевали на полицейских, говоря, что это похоже на поведение женщин «из трущоб». И добавила: «К сожалению, такое обвинение должно быть выдвинуто против лиц, которые должны, по крайней мере, иметь возможность контролировать себя». Аристократка леди Констанс Булвер-Литтон, другая суфражистка, написала в своих мемуарах, что женщины из высшего сословия были привитые «искалечительной подчиненностью ... настолько обусловленной самим их существованием, что она становится самоцелью, идеалом».

Кейт теперь помазана как знаменосец этого идеала. Заголовки газет о ней стали заметно добрее с тех пор, как были объявлены отношения принца Гарри с Меган.

Когда-то ее считали вульгарной и безнадежно буржуазной интриганкой, которая решила учиться в университете Сент-Эндрюса в Шотландии именно для того, чтобы поймать в ловушку принца Уильяма.

Она и ее младшая сестра Пиппа были прозваны «сестрами Глицинии» - «очень декоративными, ужасно ароматными и со свирепой способностью лазать».

Как изменились времена!

Кейт теперь женщина, в противовес которой Меган осуждают.
«Из всех фотографий, опубликованных в эту бурную неделю для королевской семьи, одна выделялась для меня», - писала Аманда Пеллелл из Daily Mail 10 января. - «Это была улыбающаяся мать троих детей в джинсах и джемпере… Нет. здесь слезы или истерики, просто женщина, довольная своей судьбой и понимающая, как вести себя как королевская личность ».

Платель, как и многие другие обозреватели в британских правых газетах, недавно обратилась в «Кайтманию», ранее осуждая неисправности ее гардероба, слишком длинные волосы и подход к воспитанию «как мать-стюардесса» (имеется в виду видимо то, что Кейт много летает с детьми и использует помощь нянь).

Эта новая валоризация Кейт имеет расовый характер, потому что самый долговечный образец британской респектабельной женственности в Великобритании - «Английская роза» - гораздо менее доступен для всех иностранцев или темнокожих.

Язык, используемый для обозначения черноты Меган, был отмечен некоторыми авторами, даже несмотря на то, что он не замечен у многих белых британцев: она «экзотическая», «городская», «прямо из Комптона».

Автор Афуа Хирш сказала NPR, что люди расы видят в освещении Меган «очень колониальные рассказы о том, как мы должны быть настолько благодарны, что нам позволили войти».

Но эта «английская роза» не является бенефитом и для тех, кого маркируют как «правильных» женщин.

Если на женщин из числа меньшинств и рабочего класса нападают за то, что они были недисциплинированными и неблагодарными - за то, что они не знали своего места - их более состоятельные белые сестры, согласно описанию феминистки-теоретика Кэтрин Маккиннон, отклоняются как «слабые, избалованные, привилегированные, защищенные, легкомысленные и самоуверенные».

То есть ни у английских роз, ни у самостоятельных женщин нет шанса быть до конца правильными, услышанными, уважаемыми и выиграть эту войну.

«Клуб Меган» также принял бой.

Она была представлена ​​как символ перемен - первый цветной человек в королевской семье, общепризнанная феминистка, разведенная женщина и женщина с успешной собственной карьерой.

Но, как утверждает Несрин Малик, автор книги «Нам нужны новые истории», радикализм актрисы, вступающей в брак с аристократом, часто преувеличивается как маркер прогресса.

«Когда темнокожие люди объявляли свадьбу Меган-Гарри каким-то переломным моментом в гонке, это было не совсем верно», - написала она.

Неизбежно, есть те, кто утверждает, что любая критика Меган должна быть вызвана расизмом. Хотя некоторые из них, несомненно, так и есть, в Британии также существует давняя традиция считать всех королевских женщин неподходящими.

Проблема с культурной войной, причина которой никогда не исчезает, заключается в том, что каждый получает от нее то, что хочет.

Одна сторона гордится тем, что «защищает традиционные ценности», говоря правду о герцогинях из изнеженных миллениалов, и защищая корону.

Другая сторона видит себя поборником разнообразия и прогрессивных ценностей, противостояния расизму и призывам к ответственности средств массовой информации.

Передачи на телевидении и радио вызывают бурные дебаты, участники полируют свое членство в группе той или иной стороны, оттачивают аргументы и оскорбления, на экране вырисовываются громкие политические высказывания и фотографии хорошо выглядящих знаменитостей.

Но все женщины проигрывают, когда их жизнь сводится к этим простым двоим: бескорыстная мать против безжалостной карьеристки.

Когда вся наши жизнь сводится только к выбору из двух возможностей и нас призывают ненавидеть женщин, выбравших иное, чем мы.

Меган тоже мама.

У Кейт есть политические интересы, такие как психическое здоровье и дошкольное образование.

У обоих есть няни, и они живут в домах стоимостью в миллионы.

Не все то, что они делают, они делают для того, чтобы «посылать сигнал» или «делать заявление»; некоторые из их личных выборов это только личные выборы.

Сосредоточив внимание только на различиях между Кейт и Меган, мы упускаем из виду очень могущественные институты: королевскую семью и мизогиниию, которые давят на них обеих.

P.S. Напоминаю, что текст не мой, но очень мне понравился... 

P.P.S. Картинки добавлены, чтобы скрасить прочтение лонгрида...