По поводу реакции на предыдущий пост. Пост не был рекламным, поскольку мне не заплатили ни рублями-долларами, ни продукцией МЛМ-компаний, ни обещаниями заплатить чем-либо. Хотела запилить тут пост про рекламу от одной известной жж-блогерки. Но никак не могу найти. Зато нашла пост про любовь любовную, надеюсь понравится.

жж Ляля Брынза

Убить Бэллу

Чудесное совершенно расскажу. Естественно, из области бабодурского. 
Удержать внутри себя нет сил.
Перевести в полноценную худпрозу нет времени.

Хотя хороший может рассказик выйти. 

Ладно. Короче, смотрите что было.

На неделе в блиц-режиме встречалась с однокурсницей, что проживает в оч. дальнем зарубежье. Я ее лет тысячу не видела, еще столько же не увижу. Да и ладно. Я вообще с ней близко не дружила, но приятельствовала, поэтому ее сообщение и предложение попить кофе "где-нибудь в приличном месте... ты же знаешь что тут у вас в Москве есть приличного... ведь есть же что-нибудь" меня удивило.

С другой стороны, возраст... ностальгия. Человек уже лет пятнадцать безвылазно в своих америках. Наверняка, в анамнезе с пучок неврозов. Охота посидеть, вспомнить юность, опять же (я понимаю прекрасно) потребно немножко своими успехами прихвастнуть. В америках этих даже если прихвастывается - удовольствие не то совсем. Тамошние люди не знают же "что было", и из какой задницы человек сумел подняться. А была она девочкой деревенской, некрасивой и плохо-одетой, ширококостной, по-крестьянски туповатой и тяжелой на подъем. Донашивала за мной джинсы и свитера, пахла кислыми подмышками, и на беляшик столовский денег вечно стреляла.

А теперь она состоявшаяся ухоженная красавица с золотой "визой" в кошельке. Правда молодцом! МБА сделала. Есть свой бизнес, дом на четыре спальни, муж-красавец, дети совершенно чудные (фотографии демонстрировались с новенького макбука). 

Нормально посидели. Даже до мохито доболтались. И вот под второй мохито и шестой виток воспоминаний о светлой юности она вдруг произносит. Отстраненно так. Трубочкой в бокале помешивая.

- Вчера тоже вот встречалась...
- С кем? - мне ж интересно. Из однокурсников наших в нерезиновой полтора человека. И все эти полтора человека с ней в близких друзьях не ходили.
- Да так... С одной... женщиной.

Говорит, медленно, словно нехотя, а сама мяту уже в кашицу истолкла, и то ее на трубочку нацепит, то о край стакана обратно в бокал сковырнет. Вот знаю я это ковыряние. Мятные листочки ли в мохито, картофельное ли пюре в общепитовской тарелочке, бычок ли задумчивый в пепельнице. Знаю... Человек мается и хочет рассказать, но не знает как, и не уверен надо ли. Но хочет. Свербит у него. Зудит в душе. 

- Что за женщина? Я ее помню? 

Зачем все это мне? Не знаю. С одной стороны, я иногда бываю действительно доброй. Т.е. осознавая, что человеку необходимо выплеснуться, могу подарить ему своё время, свое внимание и искреннее сочувствие. С другой стороны, могу и просто "для приличия" поинтересоваться, а потом вовсе не слушать. Случаются со мной еще и подлые корыстные цели, когда я алчна до инфоповода и хорошей истории. А на хорошую историю у меня нюх как у охотничьей собаки. Так вот, когда она промолвила это "с одной /пауза/ женщиной/ пауза) на меня прям повеяло запахом отличной истории. И я замерла в стойке.

- Да нет... Вряд ли... Хотя... Ну, помнишь, на пятом курсе был /как это по русски?/ у меня дурацкий роман 
с одним... Мы еще на аэробику с тобой ходили.
- О. Точно! Было дело! - я радостно закивала головой.

***

Короче, чтобы не размазывать буквами по экрану, в трех словах. 

Там, как в мелодраме. Она связалась с юристиком одним (учились мы в одном корпусе) и закрутилась всякая между ними любовь. Юристик был немножко такой слащавый и смазливый юнечик, внешне ей - тогда неотесанной и угловатой вовсе не подходил, но как-то всё у них сложилось, и решили они даже пожениться. Нет. Ну там сплетни разные имели место быть, что у нее дядя зам начальника начальника чего-то важного, и что этот ушлый юристик мечтает за счет невесты сделать карьеру.
Но мне лично думается, что это всё вранье, и что она ему просто нравилась.

Ну, она всех на свадьбу позвала. Тогда все и всех звали на свадьбы. И про платье белое и планы на будущее тоже со всеми делилась в открытом формате. А чтобы в белое прекрасное платье безупречно уместиться, пошла она за два или три месяца до свадьбы на аэробику. Ну, и еще человек пять (я в том числе)за компанию. Тогда всё и все делали "за компанию". И там на аэробике она сдружилась с аэробичкой - нашего (плюс минус два года ) возраста девушкой. Девушкой очень энергичной, очень весёлой, яркой и красивой. Аэробичка эта нам всем нравилась ужасно. Мы же были филюльки - томные, пастозные и синюшные. А она такая - кровь с молоком. И попа торчком. И характер легкий-прелегкий. Звали Бэллой. Белкой. Белочкой. Тут еще вышло так, что Бэлла проживала в том же районе что и наша героиня (чуть подальше), поэтому жених - владелец настоящей шестерки желтого цвета обычно забирал с поздних аэробических занятий и свою невесту, и Бэллу. Сперва довозил до подъезда невесту, потом уже тренершу.

Как там? "И платье сшилось белое, когда цвели сады. Но что же тут поделаешь - другую встретил ты"...

Что стало с платьем - не ведаю. А невеста извинилась перед приглашенными за беспокойство. Ну, на нет и суда нет. Хотя посплетничали всласть. Знали же, куда свинтил юристик и на кого променял нашу глашу (ее не глашей зовут, если что - я для красоты слога). Впрочем, судя по поведению брошенной невесты, не слишком ее это всё морально уничтожило. Она не вскрыла себе вены, не сиганула с общажной крыши, даже не похудела от страданий. Спокойно доучивалась, писала диплом и не избегала походов в курилку юрфака, которая была всяко удобнее нашей и где злополучный жених частенько ошивался. 

Вскоре наше студенчество закончилось. Разъехались мы кто куда. Нашаглаша тоже уехала из Самары. Переводила не то на заводе не то на промыслах, и довольно скоро (это если она в америках лет пятнадцать, а закончили мы в девяноста втором... мама дорогая!!! это упоминание было лишним !)... перебралась в Штаты. Там сменила мужа на свежего, и дальше: детишки, учеба, МБА, работа, дом, кожаные диваны, фарфоровые зубы. 

Года три назад, как-то вечером нежась в кожаном диване перед каменным камином и попивая многолетний бурбон, наткнулась она на сайт "Одноклассники". Полезла глядеть! Нашла многих. Меня вот, к примеру. Юристика разыскала, даже попереписывалась с ним лениво и зря. Юристик оказался скучен, сварлив, женат уже третьим браком... Да и фиг с ним.

И эту тоже там нашла. Бэллу. Уже потом. После того, как разузнала у юристика, что ничего у них не срослось. Поглядела на Бэллины фоты, позлорадствовала всласть. Бэлла - когда-то неудержимо красивая, яркая, тоненькая... Бэлла -звездочка... Бэлла - "прости, но она ТАКАЯ - лучше всех", Бэлла-разлучница... за эти годы превратилась в невзрачную тетку, впахивает бухгалтером в московской конторешке, растит сына одна. 
Короче, была Бэлла, да вся вышла.

Казалось бы, чего ж вам боле? Убедилась что тебе повезло, а соперница (хотя какая теперь она тебе соперница?) повержена в прах самой жизнью? Уверилась в торжестве справедливости, подкинула полешек в камин, пощупала кожу диванного валика пальцами, хлебнула бурбону ... и забыла!

Но нет! Женщина, она будь даже профессором математики, не может не потоптаться на мощах другой женщины, тем более если для этого имеется причина, и причина эта - мужчина. Пусть причине уже сто лет в обед и она покрылась мхом и плесенью, но "низабудем нипрастим"!

Сперва Нашаглаша зарегилась на Одноклассниках под чужим именем. Ну, мол, "я - Маша Иванова из городу Саранску", и начала с Бэллой дружиться. Дружилась где-то с год - всё смаковала подробности Бэллиной жизни и детали ее "падения". Сама же про себя много и вкусно врала. За год всё-всё выяснила досконально... Очевидно, что Бэллу жизнью поломало, что не сложилось у нее ни с тем самым юристиком, ни потом с еще парой мужиков. И ни Бэллину однушку в Красногорске не сравнить с дублексом возле океану, ни Бэллиного замухрышистого пацана от-горшка-два-вершка не сравнить с красивыми, спортивными и умными Дэвидом и Джулией... Ну, и хватит уже!

Щаз! А триумф где? А где шакалья джига на костях? И вот Нашаглаша впервые за 15 лет (то есть до этого ни одна из причин не казалось ей достаточной для посещения исторической родины) берет билет и летит в Москау. Официальное оправдание посетить родительский дом не канает, поскольку родительский дом в Самаре, а до Самары Нашаглаша так и не добралась. Т.е. как ни крути, смысл приезда сюда через пятнадцать лет существования там - увидеть Бэллу, продемонстрировать себя, уничтожить Бэллу. Закрыть свербящий в обласканной кожаными диванами попе гештальт.

УМРИ, СУКА!

***
Итак, что происходит за день до нашей встречи.

Отоспавшись в Рэдиссоне, Нашаглаша, прикинувшаяся овечкой Машей Ивановой, пишет Бэлле в одноклассники "Белочка, я тут в Москве проездом из города-Саранску, люблюнимагу, жажду узреть в реале". Ни о чем не догадывающаяся жертва радостно соглашается. Она тоже хотела бы увидеть живьем уже почти подружку.
Дамы договариваются на семь вечера на Пушкинской в центре зала. 

В этот день Нашаглаша посещает салон красоты, где доводит свою красоту до совершенства. Выбирает наряды - дорогие, качественные, высокомерные. Такие, чтобы стало ясно сразу кто тут королева, а кто кухарка.

Пушка, семь вечера. Нашаглаша - воплощение американской мечты в московском метрополитене стоит на месте вся похожая на статую дискобола - холодная и безупречная. В пальте. Ждет. Естественно волнуется. Но волнение это ей щекотно и приятно. Она же прекрасно понимает, что ничего неожиданного произойти не может. Припрется на встречу Бэлла вся в куртешке (видела она на фотах эту куртешку на синтепончике), в стоптанных сапогах, в непрокрашенной голове и растекшейся ларечной косметике. Придет. Увидит Нашуглашу в пальте и бежевых шпильках... и о:)ет. И дар речи потеряет. Будет стоять, хлопать губами, умирать от стыда и зависти. Жалеть себя невозбранно будет. Осознавать, что жизнь прошла зря.

А дальше уже не имеет значения. Расстанутся ли они здесь же на Пушкинской, или (и это даже лучше) Бэлла согласится выпить чашку кофе. И еще полчаса кто-то станет наслаждаться долгожданным триумфом, а кто-то обтекать и жадно глотать горячий эспрессо. И Нашаглаша конечно великодушно заплатит за кофе и предложит еще.
А Бэлла откажется. Суетливо натянет на себя синтепоновый ужас и почти бегом рванет прочь, стыдно зацепив по дороге чей-нибудь столик.

Ну, как-то так... То есть с вариациями, но примерно оно должно было случиться как-то так. 

***

- Бэлла меня не узнала, - она всё мнёт мяту соломинкой. - Точнее не так. Она меня даже не вспомнила.
- В смысле? - удивляюсь я, потому что уже вся в нетерпении жду финальной сцены. Молилась ли ты на ночь? Ааааах! Все умерли.... 
- В прямом, - смешок у нее такой по-женски ироничный и... отчетливо горчит.
- Она опоздала, конечно. Но я ее сразу узнала - страшная старая тетка, как на фотографиях. Ужас, что с людьми делает время и отсутствие средств... Подошла к ней. "Белла, здравствуйте, это я ..." Поздоровалась и замолчала, всё ждала когда она узнает. А она не узнала. Нет, удивилась конечно, даже комплиментов наговорила. Наверное ждала что-то вроде себя - мятое и пыльное. 

Тут я начинаю непроизвольно подсовывать под себя ладони, чтобы мои необработанные ногти не так бросались в глаза, но собеседнице моей все равно. Она вся там, во вчерашнем дне, во вчерашней своей странной встрече...

- Ну? - отрываю ее от разглядывания меню. - Что дальше?
- Ну, повела я ее ужинать. И еще с час эту Машу Иванову изображала. Очень хотела, чтобы она сама узнала. Без подсказки! Ю си? Это же важно, чтобы она сама. А она всё не узнавала и не узнавала. Пила чай, ела сэндвич, болтала, рассказывала всякую ерунду и не узнавала.
- Ну?
- Тогда напомнила. Не удержалась. Спросила: "А помните, Бэлла, вы вели аэробику? Еще в Самаре". 
- Ну?
- Удивилась она, откуда я знаю. Она вроде бы про это мне не писала, потому что... Понимаешь, вот я дословно повторю... "Потому что это очень незначительный этап в моей жизни". Я тогда ей сказала, что училась в Самаре. И что ходила в девяноста первом к ней на аэробику...
- А она? 
- Отмахнулась, мол, мало ли кто куда ходил, попросила у официанта чаю и снова принялась болтать. А я сидела и ждала, когда. Ну же! Ну! 
- Это понятно... Эх! Надо было как есть лепить! - сокрушаюсь я искренне. Нет. Мне не жаль Нашуглашу, и Бэллу не жаль. Мне историю жаль. Какая-то она выходит куцая.
- Я и сказала!
- Как? Сказала? Сама?
- Да. Я сказала. Я ей сказала. "Бэлла, я не Маша Иванова, а Такаято Такаято. Это на мне собирался жениться ваш первый муж, когда вы его у меня отбили.
- А она? - я уже вся вспотела ладонями. 
- Она не вспомнила. Понимаешь. Даже тогда она меня просто не вспомнила. Спросила "А разве он на ком-то жениться хотел? Надо же! С ума сойти! Хотя, погоди... Вроде бы что-то такое было... Нет. Не помню " 
- С ума сойти!
- Представляешь, я всю жизнь жила чтобы ей и ему... доказать, а она даже не вспомнила. Смешно. Официант, счет. - просит она. И повторяет тихо, - Всю жизнь...
Разумеется, Нашаглаша утрирует. Вовсе она жила не для того, чтобы доказать. Но обидно. Как же обидно! Вот так веришь что ты и боль твоя и твоя обида кому-то не безразличны. Хотя бы самому обидчику. Ведь не просто же так он тебя в свое время унизил, оскорбил, жизнь твою надломил, пообгрыз с краю... 

Ты веришь, что для него это так же важно, как и для тебя. Ты ждешь встречи лицом к лицу, чтобы наконец то до-ка-зать. А тебя просто не узнают. Или делают вид, что не узнают. 

Или делают вид что узнают, а на деле...

Но по любому из сценариев им просто всё равно. И, выходит, что они снова победили тебя - такого сильного, умного, успешного в белом пальто и с бокалом мохито в ухоженной руке.


***

Мы прощались на улице. 

- Завтра шоппинг. Дорого у вас тут. Постараюсь уложиться в тысячи три не больше...
- О! Хорошо тебе! - позавидовала я вслух. Искренне, как мне показалось.
- Долларов... - Сочла необходимым уточнить она.
- Ага...
- А помнишь, как я твои старые варёнки донашивала целых четыре года? И куртку белую?

Она смотрела на меня пристально, и, клянусь, во взгляде у нее читалась мольба.

- Правда что ли? Да не... Ты путаешь! Да и не водилось у меня никогда белой куртки.