Источник: ФБ Божены Рынской

....

Опять пишу об Игоре. Вспоминаются детали судебного процесса. Я уже сообщала, что за деньги, заработанные Игорем, Гангрена наняла адвокатскую контору с самой дурной репутацией в NY. Эти адвокаты считаются самыми агрессивными, выйти с ними на разумный сеттлемент практически невозможно, - они предпочитают затягивать процесс и зарабатывать на этом. Фирменный прием этих адвокатов из Cohen Clair - frivolous claims. Это корректное название этого приема, которое используют, говоря об этой конторе, а я не корректно скажу, что за этим словосочетанием прячется: ложь и клевета. И тактика адвоката из этой конторы по имени Roy Howard была измотать противника. 
С клеветы началось первое же заседание. Roy Howard заявил, что Игорь развелся за спиной Елены, что брак Игоря и Елены лицензирован в NY, и что представителей Елены не было в России в суде. Все было клеветой, причем легко опровергаемой. Елена расписывалась на повестке, у Елены было 8 представителей, которых она все время меняла, брак не был лицензирован в NY.

Как протекал процесс. Елена знала, как страшно Игорь страдает от невостребованности. Как он страстно хочет работать. И знала, что ему закрыты все возможности в России. Тем не менее, ее адвокаты выкрикивали с места, что вот, он не хочет работать, потому что он жену содержать не хочет, а в письменных заявлениях, подписанных Еленой, было написано, что такой умный человек, как Игорь, просто не может не найти работу. Это все было прелюдией к требованием пенсии. 
Первое требование было 28 000 долларо в месяц. Расходы на детей мы не берем - Игорь оплачил дочери учебу в Оксфорде, питание, дом и перелеты, а сын учился в бординге, который тоже оплачивал Игорь. Речь шла о личной сумме для Елены Малашенко, на шпильки и булавки. Потом требование снизили до 25 800, он так посчитали )), а потом до 20000. Вдумайтесь, 20 000 долларов в месяц посто так, профиршпилить. 
Мы с Игорем твердо решили, что нам это не по средствам. Мы останавливались не в Метрополе за 500 долларов, в отличие от Елены, а в отелях за 160 евро, самым дорогим нашим отелем была Вена во время Брейгеля - 220 евро. И мы настояли на судебном заседании, где судья назначил Елене 15 000 долларов в месяц из ее доли имущества.

Это не отрезвило соперников, они продолжили свою тактику клеветников. Следующим заявлением было вот что: Игорь с Ходорковским встречались в Париже, и Игорь сам не взял предложенную работу.

А вот тут самое интересное. Это была выдумка чистейшей воды. Игорь и Ходорковский не виделись с 2014 года. Ходорковский любит молодых, Игоря никогда ни к чему привлекать не хотел, что и подтвердил. В Париже МБХ предложила встретиться когда-то я, но у него ожидаемо не нашлось времени, чтобы специально ехать в Париж и тратить день, и я встречалась с ним в Эстонии и в Праге. 
Откуда же в клевете, придуманной Роем Ховардом, возник Париж? Думаю, что вот откуда. Оба телефона - мои и Игоря - были оформлены на английскую фирму Гусинского. С Гусинским я была в жесткой ссоре, после его хамского поступка в отношении Игоря. Обычно я звонила МБХ, но один раз написала сообщение, что еду в Париж, давайте встретимся может. Очень вероятно, что Гусинский просто слил Елене переписку из наших айфонов. Открыл доступ к айклауду. Игорь не верил, что Гусь способен на такое предательство, а я говорила: один раз предатель, предатель всегда. 
Также в Сотогранде мы нашли все пароли Игоря от всего, переписанные почерком Гангрены. 
Возвращаюсь к мифической работе на Ходорковского. У Игоря не было никаких контактов с ним, ни в мессенджерах ни лично. Это была подленькая выдумка, продолжившая стратегию frivolous claims, то есть, намеренного вранья.

Следующей вехой в этой стратегии было заявление о том что Игорь купил мне квартиру за 3 000 000 долларов на улице Грушевский вал в районе Патриарших прудов. Улицы такой нет, дома с таким номером нет, узнать, сколько реально стоит моя квартира труда не составляло. Но Рой Ховард не хотел установить правду, - выдумки, которые мы должны были опровергать это способ его ведения дел. Фирменный почерк. 
Зачем это делалось, если это так легко все опровергается? И почему каждый раз адвоката не наказывали за вранье? Потому что в американском суде у адвоката есть иммунитет - он может нести любую околесицу, хоть педофилом противника назвать, его никто не привлечет за клевету. Я предлагала не раз жаловаться на клеветническую манеру Роя Ховарда в Бар, но адвокаты говорили мне, что не имеет смысла.

...

Ужасно грустно, что такого талантливого, умного мужчину, как Игорь, и такую талантливую и яркую личность, как я, довела до смерти (я мертва внутри) такая посредственность, как Пивоварова.

По образованию эта сочинская рвачиха - искусствовед. Но как говорил Игорь, она сама признавалась, что ошиблась с выбором профессии. В 90-е Игорь был сказочно богат, так вот, Пивоварова не инвестировала ни в одну картину. Тогда можно было по 50 000 - 40 000 долларов купить Яковлева, Григорьева, и сейчас это бы стоило пару миллионов.Вместо этого красным деревом обивалась изнанка стенных шкафов, покупались с чудовищной переплатой ковры, (сейчас выяснилось, что это была анти-инвестиция), кресло какое-то, которое ничего сейчас не стоит. 
Дом в Испании был обставлен просто безобразно. Чудовищно. А чтобы обставить дом в NY, Елена, зачем-то купила мебель в Корт Инглезе и отправила ее в США. Это адский бред, потому что в США куча аукционов, где, с деньгами Игоря можно было покупать шедевры, реальные шедевры дизайна, и это бы столо дешевле, чем Корт Англез.

Мне Игорь никогда не выделял бюджетов. У меня не было искусствоведческого образования. И поэтому мой первый опыт тоже был не вау. Но я быстро научилась разбираться, мне двух лет хватило, чтобы сделать достойный интерьер, а уж что я бы сделала сейчас, если б Игорь дожил. Когда я поездила на Мезон Обже и посмотрела, что в тренде....

Книжные шкафы в Сотогранде были набиты Чарской. Хороших детских книг почти не было. Ни Водовозовой, ни Серебряных коньков, ни Бруштейн. Не говоря уже о многотомнике Маршака. В то время можно было купить серию Советский иллюстратор. Это книжки с картинками Тырсы, Митрохина, Конашевича, Мавриной. Ни фига. Дети о детской иллюстрации не знали ничего вообще.

Вертинская вспомнила, что Лена ей сказала, что не читает книжки, потому что не хочет жить чужими мыслями. Это высказывание хорошо запомнилось. Особенно малообразованность, несмотря на диплом, Лены, бесила Игоря - с ней не поговорить. Игорь написал блестящую диссертацию по Данте, а рядом с ним женщина, которая вообще не читает.

Я же, не будучи искусствоведом, но просто будучи насмотренной, умудрилась за свои деньги, свои заработки собрать приличную коллекцию графики за два года. У меня есть несколько хороших работ Мавриной, Тырса прекрасный, несколько работ Расторгуева, Рыбченков, Фрумак (Круг художников), Бурлюк (гуашь), Ведерников и Витинг, Сигорский, Софронова, Пахомов, Русаков. И, в отличие от Пивоваровой, мне никто безлимитных карточек не давал. Иногда я брала у Игоря в долг, но тут же отдавала с продажи вещей или с гонорара за рекламу. Мою "детскую", как бы, коллекцию хвалили настоящие знатоки живописи.

Игорь очень поддерживал мое увлечение графикой, вместе со мной втянулся в процесс, стал ходить на выставки. Он сам талантливо снимал, но в семье никто его увлечение не поддерживал. И вот мы оба с ним - оба красивые, оба начитанные, оба талантливые, подходящие друг другу идеально, стали жертвами алчного хищного СЕРОГО И ВНЕШНЕ, И ВНУТРЕННЕ БЕЗДАРНОГО двуногого, которое во всем и во всех видит только одно - пищу. Вот в чем главная драма.