…Парижское кладбище, лето 1975-го. Мужчина лет тридцати с букетом лилий в руках ищет могилу, оглядывается то и дело, сверяется с планом. Наконец, кажется, нашел. Но что это? На обелиске два имени и две фотографии - с одной улыбается обаятельная блондинка, с другой на мужчину смотрит… его собственное лицо.

Порой кажется, что актерские суеверия вполне оправданы, что та самая роль, в которую артист вживается до глубины своего существа, действительно, становится второй натурой и влияет на судьбу.

Графа де Пейрака сожгли на Гревской площади – и все, даже его жена Анжелика, были уверены, что великий хромой из Тулузы действительно умер. Однако уже во второй серии популярнейшей саги французского режиссера Бернара Бордери зритель узнавал: граф смог спастись. Робер Оссейн, звезда французского кино, исполнитель роли Жоффрея де Пейрака, погиб в автомобильной катастрофе – летом 1974 года об этом написали все французские газеты.

Женщины графа де Пейрака

Трагический финал истории любви оплакивал весь Париж: Оссейн вместе со своей невестой, актрисой Мишель Вотрин, отправился в романтическое предсвадебное путешествие и где-то в глуши, на дороге случилась авария. Машина столкнулась с грузовиком. Автомобиль загорелся, Робер Оссейн смог выбраться и попытался открыть водительскую дверь. Но все его усилия оказались тщетными: в покореженном авто Мишель была заперта намертво. Кто-то оторвал Оссейна от пылающей машины - он успел увидеть только взмах руки: Мишель как будто прощалась с ним. Очнулся актер в больнице. Узнал, что его невесту уже похоронили – и, по необъяснимой ошибке, посчитали погибшим и его самого. Родители Мишель Вотрин заказали и надгробие: одно на двоих, чтобы умершие влюбленные смогли соединиться после смерти.

Спустя много лет в одном из интервью Оссейн признается: часть его сердца и впрямь умерла тогда, вместе с подругой. Именно поэтому он не стал менять надгробие. И по-прежнему приходит к себе на могилу и приносит цветы для Мишель.  

Разумеется, в жизни главного героя-любовника Франции были и другие женщины. Много лет длился невероятный роман с Мариной Влади: именно она стала первой любовью и первой женой Робера Оссейна.

Мэзон-Лаффит – большой дружный дом, интересное русское семейство. Четыре сестры Поляковых-Байдаровых, младшей, Марине – всего одиннадцать. Случайное знакомство 21-летнего начинающего актера и девочки-подростка, разумеется, не могло стать завязкой романа. Любовь пришла позже – когда через пять лет сестры Поляковы пришли на спектакль с участием Оссейна и заглянули в гримерку.

«... И я пропал! Марине было тогда 16 лет, и я так в неё влюбился! Она была похожа на ангела! Золотые волосы, лучистые глаза, бледная кожа! Такая хрупкая, эмоциональная, нежная!»

Он скупал журналы со статьями о Марине – восходящей кинозвезде - и афиши ее фильмов. Он каждый день отправлял в дом Поляковых цветы. Оссейн сделал все, чтобы попасть на одну съемочную площадку с Влади. А в ответ услышал: выйду за тебя, если вычерпаешь чайной ложкой море. Марина смеялась над ним, дразнила его, прямо говорила: ты не в моем вкусе, Робер. Но капля точит и камень – и в 1955 году Робер Оссейн и Марина Влади поженились.

Пять лет совместной жизни, двое сыновей – Петр и Игорь - и ни единого шанса остаться вместе. Оссейн был всего лишь одним из многих актеров Франции – его приглашали играть злодеев и аферистов; о Марине же с восторгом писали газеты всей Европы - после фильма «Колдунья» она считалась одной из самых перспективных молодых кинозвезд.

Много позже Оссейн скажет: нашу любовь убил русский быт – вечный самовар и вечные гости; о супружеском уединении оставалось лишь мечтать.  Однако истинная причина была, возможно, в другом: Робер Оссейн так и не смог простить русской красавице ни ее успеха, ни тех долгих лет, когда она отвергала его чувства.

«Это было очень тяжелое, трудное и долгое расставание для нас двоих. Нельзя строить отношения, когда лишь один человек готов на все ради другого, а второй... Я искренне и беззаветно любил Марину. А что испытывала ко мне она, так и осталось для меня загадкой».

Тебриз – Москва - Берлин

…Северо-запад Ирана, высокогорное озеро Урмия. Упоминание о «сияющем белом озере» есть даже в собрании священных текстов «Авеста»; в девятом веке арабский историограф назвал его «озером еретиков». Здесь около сотни островов, некоторые обитаемы – встречаются леопарды, пеликаны, фламинго. Суровая спокойная красота, как будто скрытая от мира, одно из тех мест на земле, где природа сохранила свою силу и первозданную красоту. Неподалеку, между горами Сефенд и Эйнали – Тебриз, город с 4000-летней историей.

В девятнадцатом веке основное население составляли азербайджанцы, смешанные браки были широко распространены и Ахмед Хуссейн – азербайджанец по отцу и иранец (или, как сказали бы раньше – перс) по матери – один из многих уважаемых купцов Тебриза, женился по большой любви на девушке из таджико-персидской семьи. Начало двадцатого столетия перевернуло привычный уклад: сначала вспыхнуло курдское восстание, потом – иранская революция. Спасаясь от кровавых событий, семья бежала в Туркестан. Там, в Самарканде, в 1905 году родился сын – Аминулла Хуссейн. Его имя и фамилия не раз изменятся: сначала в Самарканде его будут звать на русский лад – Амин Гусейнов, в Москве он станет Андреем, гораздо позже мир узнает его как Андре Оссейна, французского композитора.

Маленький Амин несколько раз ездил с родителями на родину - в Иран, в горы, к тому самому заповедному озеру; поднимался высоко в горы; много лет спустя в одном из интервью иранскому радио известный и титулованный композитор расскажет на языке фарси, который он считал родным, о том, как тогда в детстве горы казались ему огромной стеной до небес, как они меняли цвет, и становились то розовыми, то нежно-зелеными, то серо-голубыми; о том, как солнце заходило за вершину Эйнали, а сама гора терялась в тумане.

В самаркандском доме Гусейновых всегда звучала музыка, был и патефон – большая редкость по тем временам. Мальчик очень рано научился играть на таре - персидском варианте лютни.  Спустя десятилетия он научит игре на таре своего сына Робера Оссейна, а еще через полвека знаменитый французский актер и его сын Петр изумят президента Франции Франсуа Олланда своей игрой на этом инструменте - музыкальном символе и Ирана, и Азербайджана.

Одаренных детей в царской России поощряли – давали возможность обучаться в лучших учебных заведениях империи. В числе счастливчиков оказался и маленький Амин Гусейнов – именно благодаря его музыкальному таланту семья перебралась в Москву. Здесь, в школе при Московской консерватории, где он обучался игре на скрипке, его звали Андреем и хвалили за успехи. Здесь же, в Москве, застал семью Гусейновых кровавый октябрьский переворот.

В 1922 году семья бежала в Европу: сначала осели в Штутгарте, после перебрались в Берлин. Решив, что музыка не прокормит сына в будущем, родители отдали его учиться медицине. Однако он, как ни старался, так и не подружился с медициной. Первая любовь взяла верх, и Андрей Гусейнов возобновил занятия музыкой, наперекор желанию семьи. Сначала в Штутгартской, а потом в Берлинской консерватории.

Судьба эмигрантов

Доходный дом в Санкт-Петербурге, собственный банк – в дореволюционной России это значило многое. И все это было у банкира Миневского. Дочь Миневского, Анна, окончила Смольный институт. Сам банкир отличался широтой политических и социальных взглядов: в его доме снимали комнаты многие будущие революционеры; иногда Миневский помогал им деньгами.

Много лет спустя Робер Оссейн, исследующий историю своего рода, выяснит: часть этих денег отправлялась в Швейцарию на имя будущего вождя октябрьского переворота Владимира Ленина. Возможно, этот факт и спас жизнь семье Миневского в страшные дни семнадцатого года: комиссар, которому было поручено арестовать банкира, узнал его – когда-то этот классово чуждый элемент простил ему долг за комнату. Миневскому вместе с дочерью помогли выехать из России. В Берлине петербурженка Анна Миневская встретилась с еще одним эмигрантом из России – уроженцем Самарканда Андреем Гусейновым. Случайно. Зашла в фотомастерскую за портретом и встретила судьбу.

«Мама была удивительно хороша, а папа - невероятно обаятелен. Они сразу полюбили друг друга и очень скоро поженились».

Он – начинающий музыкант. Она дает уроки детям русских эмигрантов. Денег не хватает – и вскоре молодожены решают перебраться в Париж: там много соотечественников, может быть, легче будет найти более стабильную работу.

Их жизнь – точно иллюстрация из книги о судьбах русской эмиграции. Того самого могучего шквала, который выбросил  на чужой берег Шаляпина и Дягилева, Гайто Газданова и Чемерзина, семью Людмилы Чериной ... Яркие таланты, давшие новый импульс французской культуре: литературе, кино и театру. И даже военному делу – вспомним черкешенку Ирэн дю Люар. Все те, кто действительно покорил Францию – но остался верен собственным корням.

Андре Оссейн по праву входит в плеяду ярких звезд русской эмиграции: первый иранец, окончивший Парижскую консерваторию, один из  ста лучших кинокомпозиторов XX века; во Франции именно его, великолепного мелодиста, считают предтечей знаменитого Эннио Морриконе. Андре Оссейн писал музыку не только к фильмам – на его счету несколько балетов, а две его симфонии - «Персеполис» и «Ария» - называют в числе лучших симфонических произведений двадцатого века.

«Отец хорошо говорил на фарси, прекрасно - на русском и с большим акцентом на французском, хотя большую часть жизни прожил именно во Франции».

«Тоска по Ирану» - именно так Робер Оссейн отзывался о музыкальных мотивах отца – и впрямь, в мелодиях как будто слышатся восточные напевы. Не случайно в Иране Аминуллу Андре Оссейна считают «своим» - пишут о нем книги, снимают фильмы.

Кстати, во время Второй мировой войны Андре Оссейн не просто участвовал в движении Сопротивления, но был в одном отряде… с родителями Шарля Азнавура. Этими «странными сближеньями» точно пронизана вся жизнь Оссейнов.

Парижский «бандит»

Первые воспоминания Робера Оссейна – две крохотные комнатушки в полуподвале на улице Вожирар, складной стол, пианино, печка. Сегодня поверить в это непросто – но один из самых известных французских актеров двадцатого века сначала научился говорить на русском языке и с детства слушал музыку русских композиторов.

Отец его долгое время не мог продать ни одного произведения – его симфонии и балеты были никому не нужны. Признание к Оссейну-старшему придет лишь после того, как его сын, известный актер, попробует себя в режиссуре и возьмет в свой фильм ту самую музыку, что впервые услышал в далеком детстве.

До пятнадцати Роберовских лет семья жила на грани нищеты. Иногда ему перепадало несколько монет на карманные расходы – эти дни были для мальчишки настоящим праздником: можно было сходить в кино или в театр. Не с тех ли самых пор все, кроме сцены, софитов, темного зрительного зала, стало казаться Оссейну иллюзией, не стоящей внимания?

Он все чаще прогуливал школу – и родители отдали его в интернат, в надежде, что там упрямца все-таки приучат к дисциплине. Но чуда не случилось. В пятнадцать Оссейн бросил учебу и пошел работать. Курьер, дворник, помощник мясника на рынке, изредка - статист массовых сцен в кино. В сущности, это было своеобразное бродяжничество: ни своего угла, ни вещей, ни денег, ночи, проведенные у случайных знакомых. Но однажды ему повезло: один из этих знакомых оказался скандальным режиссером Жаном Жене.

«Когда мы с актерами приходили к Жану Жене домой репетировать, - много позже рассказывал Оссейн, - он рылся в наших карманах, шарил в сумках, а лично мне давал дельные советы, как раздобыть денег на пропитание, например, пойти на улицу просить милостыню». Однажды Робер последовал совету наставника – но исключительно в интересах дела: ему предстояло сыграть нищего, бродягу – и надо было войти в роль.

Робер Оссейн исполнил одну из главных ролей в постановке Жана Жене «Высокий надзор». Успех был оглушительный. Критики буквально захлебывались от восторга: этот Оссейн не похож на актера, он настоящий дворовый бандит! Жан Жене в очередной раз подтвердил свою репутацию режиссера, склонного к риску – надо же было доверить главную роль человеку с улицы!

Казалось – мечта уже сбылась; вот слава, вот интервью и поклонницы! Однако этот первый головокружительный успех сыграл в жизни актера роковую роль. Робер Оссейн стал «идеальным убийцей». К нему приклеился один-единственный образ – и на долгие годы он был обречен изображать гангстеров.

Горькая ирония состояла в том, что и сам Оссейн не видел себя в другом амплуа. И не только в кино или в театре, но и в жизни. Он не умел обращаться с деньгами – сразу тратил все, что зарабатывал, а после вновь перебивался обедами у знакомых и ночевками у друзей. Какое-то время он спал на полу на матрасе в мастерской у фотохудожницы Антуанетты Перье – а когда у нее появился новый любовник, перенес свою подстилку на лестничную клетку и ночевал под ее дверью, как собака.

Спустя много лет Оссейн сделает довольно рискованное признание: ему нередко помогали дамы в возрасте – платили за то, чтобы он сходил с ними в театр, на концерт, в ресторан, потанцевал, поговорил – а может, и не только за это…

Жизнь, достойная пера Виктора Гюго, Оноре де Бальзака или Федора Достоевского. Этого писателя Робер Оссейн боготворил. В семьдесят лет – неожиданно, пожалуй, для всей французской публики – актер вдруг заявит: он всегда считал себя русским эмигрантом. И «Преступление и наказание» на сцене Парижа - не что иное, как возвращение к корням, к истокам, к далекой, но не забытой родине.

Каролин и Анжелика: презрение и признание

«Через три года после развода с Мариной я встретил Каролину, ей тогда едва исполнилось пятнадцать. Я по уши влюбился в нее - девушку вдвое моложе меня».

Ему – тридцать три. Ей – едва пятнадцать. С точки зрения французов – это не просто неравный брак, это извращение. Странно, что родители девочки не подали в суд, - шепчутся за его спиной. Но сам Оссейн не видит ничего предосудительного в том, что женился – вполне официально, с разрешения отца и матери своей избранницы – на ученице колледжа Каролин Эльяшев.

Найти общий язык с будущим тестем не составило труда – ведь Анатоль Эльяшев родом из Баку, он – азербайджанец, как отец и дед Оссейна. Робер отпрашивается со съемок, чтобы «забрать жену из школы», открыто появляется с Каролин на официальных мероприятиях. И получает в ответ негодование и возмущение публики: письма с проклятиями и угрозами приходят пачками, папарацци не оставляют в покое, журналисты не упускают случая подчеркнуть, что мсье Оссейн – грязный извращенец, которому отныне закрыта дверь в большое кино. Но представители прессы серьезно ошибаются. Уже в шестьдесят четвертом Робер Оссейн станет одним из самых узнаваемых французских киноактеров; его назовут секс-символом французского кино и женщины всей Европы будут писать ему совсем другие письма – яркие, страстные признания в любви.

…Для режиссера Бернара Бордери выбор был очевиден: главную мужскую роль в экранизации авантюрного романа Анн и Сержа Голон должен сыграть именно Оссейн. Сам актер согласился без всяких колебаний: роли гангстеров изрядно надоели, и раз уж предлагают попробовать себя в амплуа героя-любовника – почему бы и нет?      

Со дня премьеры фильма «Анжелика, маркиза ангелов» Робер Оссейн перестал быть Оссейном. Теперь он превратился в Жоффрея де Пейрака – идеального мужчину, одновременно сильного и нежного, ученого и трубадура, соблазнителя и верного мужа.

Миллионы женщин в мире поверили в существование этого совершенно мифического персонажа – только потому, что его играл Робер Оссейн. Он умел быть убедительным. Он заставил поверить не только в реальность прекрасной иллюзии, но и в существовании красивой и большой любви, которой не страшны ни расстояния, ни смерть – реальная или мнимая, ни измены.

К нему подходили на улице: молодые девушки робко просили автограф «у самого графа де Пейрака», женщины постарше обнимали со слезами на глазах, благодарили за удивительный образ мачо на все времена; в Риме темпераментные итальянки бросались перед ним на колени и пытались поцеловать его ботинки. Это была настоящая истерия.

Сначала Оссейну льстила долгожданная слава. После стала раздражать – он как будто сросся с образом графа-колдуна из Тулузы; а потом он смирился и стал относиться к происходящему с иронией.

Культовая картина спасла его честь, принесла славу и деньги. Он смог осуществить давнюю мечту – и купил дом для своих родителей. С Каролин Эльяшев, подарившей ему третьего сына - Николая, он развелся спустя 15 лет: все-таки разница в возрасте и интересах оказалась чересчур велика для счастливой жизни.

Однажды настал тот самый день, которого Робер Оссейн ждал и боялся. Он понял, что профессия актера принесла ему славу – но не дала удовлетворения. На самом деле он мечтал об ином. В начале семидесятых один из самых известных французских актеров принял парадоксальное решение: он уехал в провинцию, в Реймс, чтобы возглавить там драматический театр. Раздал все вещи и мебель знакомым и друзьям, с собой взял три книги:  «Письма к молодому поэту» Рильке, «Итальянские хроники» Стендаля, «Первую любовь» Тургенева.

Спектакли «графа де Пейрака» неизменно пользовались успехом. Вскоре его вновь пригласили в Париж – на этот раз в качестве режиссера. В 1975 году в парижском театре Мариньи публика встречала овациями «Преступление и наказание» в постановке Робера Оссейна. В роли сестры Раскольникова, Дуни, выступала молодая актриса Кандис Пату. Она смогла помочь Оссейну в самое тяжелое время – после гибели в автокатастрофе Мишель Ватрин. Год спустя Кандис стала его третьей женой и родила ему четвертого сына - Жюльена. С Кандис актер и режиссер живет до сих пор – вот уже больше сорока лет.

…Две книги мемуаров, театральные постановки, планы, планы, планы… Он мечтал поставить «Войну и мир», но этот проект, увы, остался неосуществленным. Он мечтал увидеть родину предков и несколько раз ездил в Россию и Азербайджан. На большом приеме в 2014 году, устроенном в Баку президентской четой Алиевых для французской делегации, Робер Оссейн и его сын Петр сыграли на старинном таре музыку отца и деда - Андре Оссейна. Разумеется, приглашенные – в том числе и президент Франции Олланд – были поражены. Но для самого Оссейна ностальгия по утраченной родине давно стала частью внутреннего мира, частью судьбы.

«Я до сих пор помню запах борща и пожарских котлет, которые готовила моя мама. Я до сих пор обожаю соленые огурцы, ржаной хлеб, компот из сухофруктов с корицей...»

В Париже он сам ходит на базар и покупает свежие овощи для борща и котлет, никому не доверяя этот процесс. Потом стоит у плиты, а жена, затаив дыхание, ждет, пока он приготовит эти свои удивительные блюда. Эти обеды в семье Робера и Кэндис друзья называют «русскими».

Французское детство, французская жизнь, но, словно тени за спиной, всегда рядом туман Эйнали, Самарканд, Москва и сумрак Петербурга. Россия, с точки зрения Оссейна – не просто страна; это, скорее, миссия. На Фестивале российского искусства в Каннах Робер Оссейн был удостоен почетного знака «За выдающийся вклад в укрепление культурных связей между Россией и Францией». И – снова совпадение – в 2008-м эту же награду получила Марина Влади.

Кажется, публика до сих пор не знает наверняка, кто скрывался за всеми этими многочисленными масками – авантюриста, бродяги, жиголо, героя-любовника, актера одной роли и режиссера многих спектаклей. И только одна история, случайно просочившаяся в прессу, проливает свет на истинное лицо вечного графа де Пейрака. Рассказал ее близкий друг Оссейна.

Однажды Робер ехал в театр на такси. Машина остановилась на перекрестке – и к ней подошел старик с удочкой. Обычная картина для Парижа, да и не только – кто же не видел их, этих надоедливых нищих, продающих всякий хлам. «Послушай, тебе случайно не нужна удочка?», - спросил старик у актера. А тот ответил, протягивая деньги: «Еще как нужна! Именно такую я давно себе искал, ты меня здорово выручил». Автомобиль подъехал к театру – Оссейн хотел расплатиться. Но таксист не взял с него ни сантима: «Месье, вы мне ничего не должны, вы уже заплатили».

В одном из интервью 91-летний Робер Оссейн без всяких сожалений и прикрас назвал свою жизнь «медленным уходом».

«Мне кажется, что смерть - это формальность. Кто-то поставит точку в твоей жизни — не потому что ты плохой или хороший, а потому, что она просто должна там стоять».

Не так давно в Твиттере сообщили: умер великий Робер Оссейн. Разумеется, новость оказалась фейком. Сам актер отреагировал с удивительной терпимостью и юмором: «Мне все еще удается возрождаться из пепла». Что ж, графу де Пейраку, сожженному на Гревской площади, не привыкать к «чудесному воскрешению». Оно происходит каждый раз, когда Робер Оссейн появляется на экране.

ИСТОЧНИК: журнал Горец (gorets-media.ru), автор текста Анна БЕСТУЖЕВА

Обновлено 20/08/19 18:01: