Актеров моего поколения фактически не осталось.

Отлично зная законы театра, учитывая сверхэмоциональность актеров (которые без эмоций вообще не актеры), нужно быть снисходительной. Принимать успех другой актрисы, конечно, очень сложно, обидно, кажется, что судьба распорядилась с тобой не так, возникает естественный вопрос: "Ну почему успех опять у нее?".

Московский художественный театр всегда был театром больших актеров, величайших индивидуальностей.

Когда однажды на репетиции Гончаров (режиссер) повысил на меня голос, я сказала: "Со мной нельзя так. Никогда не кричите на меня". Он опешил. Наступила пауза. Но он запомнил это, все годы орал на других. Правда, все равно это было неприятно.

Народ очень хорошо чувствует, кто прав, и становится на сторону правых.

Я человек верующий - по душе, по генам, по-крестьянски.

Сам призыв: "не важно, какой спектакль, главное - сколько получишь денег", - не мхатовская позиция. Станиславский и Немирович-Данченко отдавали театру, а не богатели за счет него.

Сказать, что "миссия"  моей жизни состоит в результатах моей работы - это для очень многих будет выглядеть нелепостью, либо позой, либо откровенным враньем. Потому что сегодня это "не принято"! Все идеалы заменило понятие "бизнес", это слово стало не просто расхожим, но в высшей степени почитаемым, хотя в наши времена оно было с очень большим отрицательным знаком. Теперь же это подается как преимущество, как знак определенного веса человека. Чем больше его бизнес, тем значимее человек, тем больше уважения требует.

Я не могу уважать накопление денег ради денег. "Делать" деньги для того, чтобы было еще больше денег, - это в моем представлении безумная нелепость. Меня никогда не прельщал большой заработок сам по себе. Да и не только меня. Мне повезло в жизни - я работала, выходила на сцену с самыми талантливыми актерами страны: Лебедев, Копелян, Стржельчик, Смоктуновский, Луспекаев. И представить себе, что они работали ради денег, - невозможно. Они работали ради высшего смысла, что заключает в себе наша профессия, - делать людей лучше и помогать им верить в лучшее. Фактически это означает существовать по заповедям, которые определены в Святой книге. Они говорили об этом либо не говорили, но выходили на сцену с этой задачей, а не для того, чтобы уничтожить веру в лучшее, в нравственность, в человечность, что нередко делается теперь.

Я верую в Бога и в самое прекрасное, что связано с этой верой, это для меня чрезвычайно важно, и когда я вижу, куда направляют сегодня сценический талант, то прихожу в отчаяние, потому что знаю: это - обреченность для таланта, из талантливого актера сделают бизнесмена.

Мы забыли свои истоки. Мы не знаем своей великой литературы. 

Говорить о легкости моего пути могут только те, кто ни разу не коснулся природы театра, не знает его жестокости по отношению к людям, работающим в нем. Вы представляете, как можно настаивать на своем, не имея крепкого нрава? Я не говорю "крутого". Крепкий нрав - основа позиции. Нельзя сходить с позиции. 

Мне кажется, сегодня нужно вытягивать людей из страха и отчаяния. С утра до ночи по "ящику" говорят только о том, как отец изнасиловал дочь, брат убил брата, мать выбросила из окна детей... И сразу отрицательный заряд на весь день.

Я не снимается в кино уже более тридцати лет.

Я не очень-то верю в судьбу. Я в большей мере верю в то, что существует Создатель, Господь Бог, и надо делать все, чтобы ему понравиться. На большее я не претендую.

Ты ответственен лишь за себя, за свои поступки. А все, что касается будущего… Можно лишь о чем-то мечтать, чего-то желать. Но очень мало определять. 

Одна из моих теток работала в Ленинградской публичной библиотеке и приучила меня читать хорошие книги. А другая сестра отца, потрясающе красивая женщина, тетя Катя, учила меня своим примером. Она была столь красива, столь обаятельна и женственна, обладала таким необыкновенным вкусом и чувством стиля, что я подражала ей.

Я вообще очень рано стала влюбляться. Мальчик, как и мы, был эвакуированный, только из Москвы. Он поразил меня тем, что, когда учительница читала нам «Ваньку Жукова», он закрылся руками и заплакал. А так как он был при этом еще и самый хорошенький в классе, то начался мой роман. Потом все пошло по нарастающей. Я влюблялась каждый год, даже могла в течение года влюбиться в двоих.

Уход из БДТ — это моя ошибка. Нельзя было предавать режиссера, который выстраивал на меня репертуар. У меня в тот период была достаточно сложная личная ситуация. И личные интересы я поставила выше профессиональных. А этого делать нельзя.

Я и отпуск люблю только за то, что могу в это время сколько угодно сидеть в библиотеке, протирать тряпочками книги, переставлять их, параллельно перечитывая любимые страницы. Это самое большое удовольствие после общения с природой.

Построила дачу, но ее постоянно обворовывают — выламывают замки, уносят двери. Не так много я зарабатываю, чтобы каждый год делать ремонт, но опять все приходится поправлять. Я ведь Дева по гороскопу. Люблю, чтобы все было в порядке.

За всеми этими современными, очень страшными, с моей точки зрения, и дьявольскими явлениями, как компьютер, происходит забвение природы. Самое прекрасное, что нас окружает, и то, к чему обращается взор и сердце даже самого глухого и слепого человека — голубизна неба, пронзительный свежий воздух, блеск реки, красота деревьев, нежность цветов, — забывается за компьютерами. Люди сосредоточиваются на этих железках, этой конфетности и теряют настоящий вкус. Я уже не говорю, что при этом они теряют еще и здоровье.

Я не могу себе позволить бояться молодежь. Они не знают жизни так, как ее знаю я. Они не овладели профессией так, как ею овладела я. Поэтому, извините, кого же мне бояться?

Я равнодушна, к тому, сколько у меня друзей и врагов. В том возрасте, в котором я сейчас нахожусь, мне это, слава богу, безразлично.

Я так много курю, но зато не пью. Пить нельзя, мозги уничтожаются.

Я знаю не только свои достоинства, но и недостатки.