— Я просто не понимаю ваших отношений.
— Я знаю, это бред, но сначала, после смерти моих родителей, когда я была со Стефаном, я чувствовала себя в безопасности.
— Елена, он вампир...
— Поверь мне, я знаю, это звучит дико, но я, я будто знала, что он не перестанет любить меня, что он никогда... никогда не умрет.
— А Деймон?
— Деймон... я привыкла к нему, он меня раздражает, и что бы я ни делала, его невозможно обидеть.
— Когда ты в кого-то влюблен, я не знаю, может ли тебя что-то обидеть...

И это называется платьем? Значит, девушки 21 века ходят как проститутки. А на меня еще и плохо смотрели, когда я брюки носила...

— Мило. Мы торчим здесь, пока маменькин сынок осуществляет жертвоприношение. Ты жалок, Финн!
— Помолчи, Коул. У него есть мужество, какое тебе и не снилось.
— Что бы ты о нас ни думала, убийство собственных детей это жестоко.
— Я лишь сожалею, что не позволила вам умереть тысячу лет назад.
— Хватит. Мне наскучила эта болтовня. Заканчивай, мам. Или я верну тебя в ад.
— Тысячу лет мне приходилось наблюдать за вами. Чувствовать боль каждой жертвы. Страдать, пока вы проливали кровь. Даже ты, Элайджа, с твоими претензиями на благородство ничуть не лучше. Все вы — сущее проклятие, растянувшееся на многие столетия. Если вы пришли молить о пощаде — простите. Но вы пришли зря.

— Что было, то прошло. Поверь мне, обиды забудутся.
— Знаешь, что никогда не забудется? Месть!

Когда люди видят хорошее, они этого ожидают. А я не хочу соответствовать ни чьим ожиданиям.

— Я не знаю, что я хочу.
— Ну, это неправда. Ты хочешь того же, что и все.
— И чего же, таинственный незнакомец, который знает ответы на все вопросы?.. Скажи мне, чего же я хочу?
— Ты хочешь любви, в которой можно раствориться. Ты хочешь страсти, приключений и немножко опасности.

Я знаю, это эгоистично. Я знаю, что это выглядит так, будто я держу вас обоих на поводке, но... Я не знаю, что делать. Если я выберу одного из вас, то потеряю другого. А я уже потеряла стольких, что мысль о том, что я потеряю кого-то из вас, невыносима!

Через год или, может, через век ты появишься на пороге моего дома и позволишь подарить тебе весь мир. Запомни мои слова — парень из маленького городка, провинциальная жизнь— тебе этого будет мало.

— Она все еще привлекательная?
— Можешь ему передать, что он тоже ходячий секс.

— Почему ты не позволяешь людям видеть хорошее в тебе?
— Потому что, когда люди видят хорошее, они ожидают лучшего. Я не хочу, чтобы мне пришлось жить, оправдывая чьи-либо ожидания.

Сальваторе могут ругаться, как собаки, но, в конце концов, умрут друг за друга. По крайней мере, они знают, что такое семья.

Вроде как есть такое выражение: двое — просто компания, трое — уже вечеринка!

Самое тяжелое – это забыть людей, которые принесли только боль и разочарования.

Дорогой дневник. Бурундук спросил мое имя сегодня. Я представился как Джо. Эта ложь будет преследовать меня вечно.

— Он ликовал так, как только можно ликовать. Как будто гордился собой за то, что переспал с ней. Сработало?
— Не сработало. Я слышала каждое твое слово о Деймоне, главном вампирском жиголо.

— Так каков план?
— Разделяй и властвуй. Для начала нужно отвлечь их чем-то блондинистым.

Я мог бы разорвать ее на мелкие кусочки и скормить белочкам.

Если план «А» не сработал, у тебя есть ещё 32 буквы, чтобы попробовать.

— Верни мне моего брата. И никогда больше меня не увидишь.
— У меня связаны руки... Видишь ли, я обещал Стефану, что не дам тебе умереть, но сколько поблажек я должен тебе давать? К тому же ты точно желаешь смерти, раз пришел сюда, так что...
— Ну, что сказать? Я экстремал.

Просто хочу, чтобы ты знал: я слишком умна, чтобы тобой увлечься!

— Это было лишь на одну ночь.
— Читаешь мои мысли.
— И все же я считаю, что ты скоро мне позвонишь.
— Но не стоит очень надеяться.

Если ты не закроешь свой рот, следующее, что из него вылетит — твои зубы.

Какой позор. Отвергнута капитаном футбольной команды. Добро пожаловать в молодость.

— Ребекка, скажи, я очень хорошо выгляжу?
— Колл, ты же знаешь, что мне внушить ничего не получится.

— Я подписала им смертный приговор, Стефан.
— Нет, ты подписала смертный приговор Клаусу, Елена. Все остальные — это сопутствующий ущерб.

Когда меня выберут, я изменю все понятия о великолепии. Знаешь, мне здесь очень нравится слово «когда». Такая самоуверенная. А еще я обещаю управлять, вдохновлять и умилять. А дальше что, кончились слова на «лять»?

Кэролайн, я стою в одном из моих самых любимых мест в мире, окруженный едой, музыкой, искусством, культурой, а всё, о чём я могу думать — это то, как сильно я хочу показать тебе всё это. Возможно, однажды ты позволишь мне.

— За нами кто-то следит.
— Я сейчас пойду и оторву ему башку.
— Если ты сделаешь это, Деймон, ты можешь раскрыть всех нас.
— Мне кажется, риск будет не так велик, если... ну... понимаешь... я оторву ему башку.

— В этом крыле были еще четыре жертвы, и все почти обескровлены. Думаете, это Сайлас?
— Или врач с очень сомнительным обращением с пациентами.

Дай угадаю. Невероятно красивый мужчина подошел к тебе и выдал себя за меня?

— Посмотри на себя. Самовлюбленная эгоистка, которая в бегах уже пять веков. Разве кто-нибудь захочет быть с тобой? Ты по определению изношенный товар. Не удивительно, что Элайджа бросил тебя.
— Да, я совершала довольно ужасные вещи, чтобы выжить. Но в отличие от тебя, бедная, хрупкая, Елена, я не отключала эмоции. Я справлялась с ними. Ты и недели бы не продержалась как вампир, если бы все не лебезили перед тобой.

Ты чувствуешь, как огромная тяжесть уходит из твоей груди? Это радость. Потому что твой друг не умер. Это эмоция, Елена, это – человечность.

— Как насчет благодарности? Или любого другого человеческого чувства?.. Я не расслышал.
— Я сказала, что я убью тебя.
— Отлично! Видишь? Вот и злость! Следовало бы догадаться, что это будет первым твоим чувством — так уж я на людей влияю!

— Куда ты идёшь?
— Выяснить, кто замышляет что-то против нашего брата, а потом либо остановлю их, либо помогу им, зависит от настроения.

— О, Господи. У тебя есть сердце. Ой, ошиблась. Это всего лишь окровавленное ребро.
— Что ж, я рад что ты находишь мои мучения такими забавными.

— Так где эта злобная ведьма?
— Она не может колдовать...
— Да ты что? Ну так позвони ей и скажи, что Джереми в опасности. Может это поможет вернуть ее с пенсии?

Не стоит недооценивать привлекательность темноты, Стефан. Даже самая чистая сердцем тянется к ней.

Рисование — метафора контроля. Я выбираю всё — холст, цвета... Будучи ребенком, я плохо понимал мир и свое в нем место, но рисование научило меня, что своих целей можно достигать обыкновенной силой воли. То же и в жизни: можно просто не давать никому встать у тебя на пути.

Жизнь отстой, когда ты просто обычный человек.

— Не переживай, милая. Я не трону тебя.
— Ты уже сделал достаточно.
— Я сделал более, чем достаточно. Я показал милосердие, доброту, жалость... ради тебя, всё ради тебя, Кэролайн.

— У Джереми татуировка на теле. Бонни — ведьма, которая снимет печать с лекарства. Шейн — человек-компас. У нас со Стефаном есть надгробие, которое черт знает для чего нам нужно. А у Елены ничего нет.
— А как насчет меня?
— А у тебя классный зад.

Я знаю, что ты любишь меня. Каждый, кто способен на любовь, может быть спасён.

Если ты хочешь быть плохим — будь им с целью.

Раньше я думала, что самое страшное, что может случиться в жизни — это потеря любимого человека. Но я ошибалась. Самое страшное — осознать, что потерял себя.

— Видишь, я же говорил, что умею быть плохим.
— Плохие так не говорят.

Если бы я хотел убить десять человек, я не стал бы их поджигать. Я устроил бы праздничный обед.

Благодарочка за внимание!