Всем привет! Любите ли вы "Эквилибриум", как люблю его я? Если да, возможно, пост вас немного развлечет и заставит по-новому взглянуть на это кино. Я вот недавно пересмотрела и поняла, что история больше не трогает. Мало того — сомнения вызывает. То ли я поста... кхм, повзрослела, то ли фотография Партриджа с Мэри выглядит, как адский фотошоп.

В общем, задумалась. Как бы ни был хорош Джон Престон...

...без одежды он еще лучше!

О чем это я? Ах да, много странностей в фильме, взять хоть финал. Ну убил он вице-консула, ну взорвали подпольщики фабрики прозиума — дальше что? Кто будет народом руководить? Порядок из хаоса восстанавливать? И кстати, почему нельзя было эти фабрики сразу взорвать, раз уж взрывчатку заложили заранее? Зачем ждать отмашки в виде смерти Отца? Короче, много вопросов к операции века и к этому товарищу, руководителю подполья:

Не менее странно выглядит процесс познания Престоном своих эмоций после отказа от прозиума. Мы не знаем, сколько времени прошло после Третьей мировой, но сообщение вице-консула о том, что Отец умер много лет назад, позволяет предположить, что сменилось, как минимум, одно поколение, и Престон рос, не зная эмоций.

А эмоции — страшная штука. Особенно если не понимать их и не уметь выражать. Люди с пограничной структурой психики соврать не дадут: на развитие навыка эмоциональной саморегуляции (то бишь умения распознавать свои эмоции, понимать, что их вызвало, и правильно их выражать) уходит немало лет. Люди банально не могут отличить злость от чувства стыда, а любовь — от чувства вины. В самых тяжелых случаях они просто испытывают одну неимоверно сильную эмоцию, которую невозможно терпеть. И даже трудно бывает сказать, позитивная это эмоция или негативная. Тем не менее, Престон  держится молодцом. Ну плачет разве что иногда.

Подпольщики, кстати, тоже выглядят психически здоровенькими, даром что у них в одночасье отрос целый пласт психики, которого раньше не было. И, видимо, такой же безболезненной трансформации они ждут от всех остальных, спасаемых, граждан Либрии.

В общем, к чему я. Давайте закроем глаза на подростковый пафос, наивность и сентиментальность фильма и будем честными с собой и другими. История не выдерживает никакой критики, потому что на самом деле все было не так! В кино показывают легенду, которую написал победивший режим. Какой? Эт я вам сейчас объясню, ибо крейзи муви гёрл мое четвертое, пятое и шестое имена.

Единственное, что не вызывает сомнений — наличие в Либрии элиты, не принимающей прозиум. Это прям жизненно. В лицо мы знаем только двоих: вице-консула Дюпона и грамматонклирика Брандта. Вот они, эти коварные типы гражданской наружности:

И это не единственная страшная правда, которую скрывали от беспомощных либрианцев. В то время, когда у Престона случается экзистенциальный кризис, внутри элиты идет борьба. Подполье давно коррумпировано, его лидеры — на зарплате у группировки, которая хочет захватить власть и заменить прозиум на другой наркотик. Позабористей. Что-то вроде эйфории.

Напарник Престона, Эррол Партридж — прекрасная трагическая фигура, но томик Йейтса выдает его с головой. Ценить Йейтса не каждой эмоционально зрелой личности под силу, не говоря уж о простых либрианцах.

Партридж из элиты, но у него тоже экзистенциальный кризис, хотя и по другим причинам. Он, в отличие от напарника, понимает как устроен мир и распределение ресурсов. Ему от этого тошно, и бывшие единомышленники собираются его грохнуть. Но Партридж делает финт — совершает так называемое suicide by cop, самоубийство с помощью Престона.

Убийство, хоть и по долгу службы, родного напарника (и не абы кого — человека из высших кругов) закономерно заставляет обе противоборствующие тусовки обратить внимание на скромного клирика, ходячего детектора эмоций. И те, и другие считают его весьма опасным человеком.

Брандт, не успевший добраться до Партриджа раньше, знает, что перед смертью отступник обронил несколько слов, которые не могли не запасть Престону в мозг и душу. Поскольку это были отнюдь не стихи, правящая тусовка решает заслать Престона в подполье, от греха подальше. Со всех сторон хорошо: либо Престон их ушатает, либо они — Престона. Как говорится, win-win-win.

В игру вступает Мэри. Не по своей, разумеется, воле. Рядовая подпольщица с биполярным расстройством и промытыми мозгами, мученица за веру. Возможно, она пришла в Эквилибриум, обвешанная гранатами. Ее обезвредили и, пока суд да дело, посадили в камеру. И тут такой случай. В общем, сварганили фотку, будто бывший напарник — такой же соскочивший с прозиума чувствопреступник, и послали Престона ее допросить.

Биполярочка в действии.

В общем, долго ли, коротко — проникает наш клирик в подполье. А у Юргена уже все фабрики прозиума заминированы, эшелоны с эйфорией томятся на границе, замаскированные под руины, переворот вот-вот произойдет. А тут Престон. И не просто так, а на пороге открытия страшной правды. Потому что не совсем же он дурак, в самом деле. То, что новый напарник тоже не колется, видно невооруженным глазом.

И что с ним делать? Ясное дело, завербовать и послать на убийство Отца, который уж сто лет как помер (отважной пешке об этом знать необязательно). Главное — убьют его по дороге, если не на первой линии обороны, то на второй, а не на второй — так на третьей. А если в процессе он еще и ущерб конкурентам нанесет — тем лучше.

Так вот все и было. Герой погиб. Фабрики прозиума взорвали. На эйфорию население перевели. И обернули все в историю про грезы, простираемые под ноги, про любовь и жертву.

Спасибо за внимание!