Скажу как на духу: фильмы про ограбления смотрю редко, а если смотрю, то к выбору подхожу как суд присяжных, взвешивая все "за" и "против". Хочется интриги со смыслом, а не "суповой" набор из штампов. Чтобы события происходили не в банке, чтобы "маски-шоу" не выкатывались горохом из фургона, не брали на прицел некрасивую очкастую кассиршу, чтобы охранник с лицом новобранца не стоял столбом, пыжась как мышь на крупу, а лебединая песня полицейских сирен не включалась через 10 секунд после того, как последний "зорро" успевал завязать шнурки и отбыть восвояси. Ну-с,  какие тут у нас бывают интриги?
Интрига обыкновенная - кассирша или охранник были в доле.
Интрига с вывертом - кассирша крутила амуры с главарем.
Интрига категории NC-17 - главарь банды и охранник банка были любовниками.
Интрига "с припёком" - главарь с наличкой смылся, а подельники остались.
Американская интрига - в банде грабителей "подсадной" полицейский.
Американская интрига с саспенсом - плюнет ли полицейский на свой значок и 50 тысяч годового жалованья, когда подельники будут делить на четверых куш с семью нулями.
Где, где интрига со смыслом? Где высший пилотаж? После "Аферы Томаса Крауна"  и "Западни" (оба фильма выстрелили дуплетом в далеком 1999 году) на  грабительском поприще не случилось ни одного умного харизматичного негодяя (Мэтт Бомер не в счет). Американские режиссеры на "мейбах" с икрой себе и так зарабатывают, штампуя бестолковые франшизы вроде "Форсажей" и "Миссий", а тратить время на прописывание героев, диалогов и сценария - это ж "снег" на ветер). И так бы и стоять на том поприще Коннери с Броснаном как двум тополям на Плющихе, если бы в 2012 году итальянцы не разродились "La migliore offerta" (Лучшее предложение).

Едва завидев имя режиссера - Джузеппе Торнаторе ("Малена", "Легенда о пианисте"), я тут же настроилась получать удовольствие в особо крупных размерах, потому что Торнаторе к любому жанру подходит с чувством, с толком, с расстановкой. Вдобавок, главную роль там исполняет мэтр Джеффри Раш ("Король говорит"), компанию ему составляют пока не примелькавшаяся на экране Сильвия Хукс ("Девушка и смерть") и "мастодонт" Дональд Сазерленд, а за музыку отвечает великий Эннио Морриконе - есть преподсылки для, как минимум, шедевра. В конце концов это "Лучшее предложение" от сицилийца, другими словами, предложение, от которого нельзя отказываться (призываю дона Корлеоне с превьюшки в свидетели)).

Итак, что мы имеем:  "непотопляемый варяг" и хозяин крупного аукционного дома по имени Вёржил ( в некоторых транскрипциях - Вергилий) с красноречивой фамилией Олдман живет себе припеваючи, днем ведя торги, а в свободное время - затворнический образ жизни. Он эксцентричен и физически крепок, как все очень богатые старики, не оскоромившиеся "счастливым" браком, но вот душевно - Клондайк для психотерапевта.  А что вы думали, жизнь в одиночестве, несмотря на явные преимущества в виде не тронутых женскими истериками нервов и банковских счетов, имеет и скрытые недостатки. Тут вам и гинефобия (боязнь женщин), и гермофобия (боязнь микробов) и атаксофобия (боязнь беспорядка). Еще он не терпит мобильных телефонов, но тут я с ним даже частично солидарна. Временами кажется, что Вёржил отгородился не столько от мира, сколько от самого себя: свои лучшие минуты он проводит в потайной комнате, стены которой увешаны полотнами с изображением женщин (нарисованных Вёржил не боится), но нет ни одного зеркала.

Все картины, разумеется, подлинники, и все они  в какой-то момент как бы "ушли" с молотка на олдманском аукционе, при этом ни один клиент в суд на него не подал и тяжких телесных повреждений не нанес. Репутация мистера Олдмана - чиста, как совесть у новорожденного. Как такое может быть? Элементарно, с помощью подельника. "Так герой же ни с кем не общается!" - возразите вы. "Нет такого преступления, на которое не пошел бы капитализм ради 300% прибыли" - отвечает нам Карл Маркс. Даже отпетые социопаты для пользы дела могут делать исключения. Помните песенку "без друзей меня чуть-чуть, а с друзьями - много"? Вот без Билли Уистлера (Дональда Сазерленда) домашнему Эрмитажу Вёржила вовек бы не бывать. Подделать можно все: радость, боль, ненависть, болезнь, выздоровление, даже любовь (Билли Уистлер)

Сазерленда в фильме мало, но он мегаколоритный: эдакий Гэндальф, отставший от Братства Кольца и попавший во временную петлю. Краем глаза понимаешь, что старина Дональд тут неспроста, что на роль просто старичка с ярким шейным платком и биноклем можно было взять кого-угодно - значит, интрига где-то рядом.
Но режиссер нас уже отвлек, Аннушка уже пролила масло, а Вёржилу уже позвонила таинственная богачка Клэр (Сильвия Хукс) с просьбой произвести оценку доставшихся ей в наследство предметов искусства.  Вёржил, как любой антиквар, учуяв на том конце провода дилетантку, временно излечивается от социофобии и задает старт "пси-Хованщине" (слово получилось случайно, но в "десятку": тут и психо-, и хованки (на украинском - "прятки") и Хованщина (трагедия за веру). Найденные Вёржилом в подвале палаццо Клэр странные колесики, похожие на деталь часового механизма, филигранно раскручивают "стрелки" сюжета, не провисая и не частя, как и положено исправным часам. Каждый кадр, каждый план - как законченный кадр, его хочется "заскринить" и поставить в рамку.

Колесики не перестают находиться, и наш аукционист обзаводится еще одним вынужденным другом - Робертом "Бахметьевым" (Джим Стерджесс)), который своими "оч.умелыми ручками" может починить и отреставрировать хоть черта с рогами. Как мне показалось, все эти разбросанные по пустому особняку элементы "чего-то", все эти колесики, пружинки, болтики и даже говорящая "невидимка" Клэр - аллегория внутреннего устройства самого Вёржила. Внешний фасад - дряхлеющий, но с остатами былого великолепия, а внутри - бесполезная рухлядь, пыль, запустение и где-то под замком, запертая изнутри томится в нем и ни разу не видевшая солнца любовь к женщине. И как же трагичен будет ее выход на свет, как больно будет ломать засовы и рушить барьеры, каким глубоким может быть горе преданной веры, найденной на закате жизни и тут же безвозвратно потерянной. На последних кадрах, не в последнюю очередь, благодаря звуковому сопровождению, лично мне понадобились бумажные салфетки, а плакала я только с "Белым Бимом", "Муму" и "Хатико" (поняли направление, да?) Торнаторе удалось невероятное - органично  "начать за здравие и кончить за упокой", перейти от прекрасного к ужасному, и не дав зрителю опомниться, увлечь его с помощью "русалочьей" музыки Морриконе прямо на голые рифы правды жизни.  Джеффри Раш сыграл здесь лучшую из своих ролей - эволюцию Вёржила он передал с тонким, не нарочитым надрывом, ему сопереживаешь, забыв, что джентльмен, на минуточку, мошенник, и что жизнь всего лишь развернула его лицом к зеркалу. 

Отдельное спасибо создателям фильма за кастинг Сильвии Хукс на роль Клэр. Глядя на нее, понимаешь, что только такой типаж женщины способен разбудить "мумию фараона". Клэр здесь, чем-то напоминающая юную Орнеллу Мути,удивительно красива аскетичной красотой старинных полотен - бледная, субтильная, без чрезмерных красивостей, выпуклостей и припухлостей. И она, кажется, боится внешнего мира даже больше, чем сам Вёржил, а какой мужчина устоит перед возможностью включить свой рыцарский шарм перед столь беззащитным существом? В любой подделке скрыто что-то подлинное. (Вёржил Олдман)

"Лучшее предложение" - это не только фильм об ограблении, это история о том, как опасно играть в  "кручу-верчу, обмануть хочу" с судьбой -  судьба сама тот еще шулер-наперсточник. 

Перед зеркалом сядешь под вечер: снимешь маски одну за другой,
Лишь одна отделяет от цели...Прочь последнюю, с кожи долой!
Стой, не нужно! Рука опустилась, дышит льдом амальгама стекла -
В зазеркалье правдиво и жестко отражалась одна пустота. 

Вердикт - смотреть обязательно. 

П.С. Стихи - авторские