История, знакомая всем из поколения 90-х (и не только) наизусть: музыкальная группа, популярность, уход из группы, и спустя полгода - трагический уход из жизни. Все это обросло таким количеством домыслов и предположений, что уже невозможно понять, где правда, а где выдумка прессы, или его друзей и коллег . Одна вещь совершенно точна и неизменна: несмотря на прошедшие после его гибели 17 лет, об Игоре Сорине помнит и скорбит огромное количество людей. Думаю, причина кроется все же не в бешеной популярности «Иванушек Internaional », а в его неординарности, отрешенности, «немного не от мира сего». Сколько девочек увлеклись философией и начали читать Кастанеду, Набокова, Бродского только из-за того, чтобы быть ближе к своему кумиру, немного понять смысл его жизни? На сколько судеб повлиял он самым магическим образом за свои всего лишь два года популярности?.. И на сколько продолжает влиять до сих пор. 

Именно с его смертью я полностью ощутила, что люди не умирают, пока в наших сердцах живет память о них. 

…Когда в мае 1996 года вышел первый альбом тогда никому не известной группы Иванушки International «Конечно Он", мне было всего 12 лет. О ребятах тогда никто не слышал и не знал, ну если только совсем чуть-чуть: клип «Вселенная» иногда показывали по ТВ. В общем, это было до «Иванушкомании», накрывшей спустя несколько месяцев всю страну, а мне выпала достаточно редкая возможность послушать тот самый альбом одной из первых, и непредвзято его оценить. Правда, их «Вселенная» уже успела стать для меня раздражающим фактором. Особенно эти ужасные черные ботинки на платформах оттуда же. И вообще, я любила Ларису Черникову.

Однажды, зайдя в гости к однокласснице, я увидела у нее  на полочке свежачок: 90-минутная аудиокассета, 2-в-1, бумажка набрана на компе.

Я говорю что-то вроде: «нафига оно тебе, группа ужасная», а она мне в ответ: «нее, ты послушай. Ее буквально вчера со студии принесли" (кто-то из друзей ее папы занимался пиратством аудиокассет). 

Под ее натиском я сдалась и взяла заценить. Ладно, думаю, перепишу уж чего-нибудь. 

...А альбом, меж тем, меня удивил. Понравился не скажу чтобы очень, но был такой Wow-фактор - ой, и рэп…ой, и техно…ой, поп… 

По сей день я считаю, что при первом прослушивании музыкальный альбом не должен обязательно понравиться, он должен тебя удивить: если он настолько ровный, что ты себе говоришь - ах, ах, какой хороший, то он потом до конца будет пылиться на полке. Ну, это сугубо мое мнение. 

Я отметила для себя «Где-то» и «Миллионы Огней», переписала их, кассету вернула, и думать про группу забыла. Строго до осени 96-го и всеобщего сумасшествия. Момент этот, когда всех накрыло, также хорошо помню - девчонки и мальчишки сидели в школе на подоконниках на переменках, и почти все - с этими яркими кассетками в русском стиле...К группе я по-прежнему относилась скептически: бойз-бенды я не любила в принципе, какими бы мальчиками-зайчиками все на картинках не были. Неубедительно, в общем. 

Мое мнение категорически поменялось после "Акул Пера" с их участием, где-то месяцем-двумя позже. Я записала и просматривала эфир позже огромное количество раз, да и вообще я считаю, что данный выпуск  - один из лучших за всю историю «Акул». 

45-минутная передача  стала театром одного актера в голубой беретке, и только у самого ленивого из журналистов на лице не отпечатался вопрос - «Что этот парень вообще здесь делает?» 

Парня звали Игорь Сорин.

Ну а история, как водится, началась задолго до этого...

...В Москве, в ночь с 9 на 10 ноября 1969 года, в московской интеллигентной семье Светланы Александровны Сориной и Владимира Семеновича Райберга родился сын - Игорь Райберг.

“Развивался наш малыш быстро и все начал делать очень рано”, вспоминает его мама, Светлана Александровна. "Его первое слово «ёги-гоги» разносилось по квартире. Помню, было ему около года, я вошла ночью к нему в комнату и вижу: Игорек стоит на ножках, крепко ухватившись за спинку кроватки, увидев меня вдруг выпалил: «Пить дать». От неожиданности я вздрогнула и остановилась, как вкопанная: «Боже, да он же заговорил!». Ну, а уже когда самостоятельно пошел, то в доме не было ни одного не обследованного им уголка. Мы находили Игорька в стиральной машине, и в кухонной раковине, и в шкафу, и еще бог знает где. Наказывать его было невозможно. Он располагал к себе, влюблял в себя и забалтывал так, что взрослые забывали о наказании. Артистизмом владел с самого раннего детства”.

“По воскресеньям мы обычно старались его куда-то вывести. Это были либо детский музыкальный театр Сац, либо цирк, либо выставки. По понедельникам воспитательница собирала группу, и Игорь обо всем в лицах все рассказывал. Воспитательница пророчила ему большое будущее. «Он у вас так развит - просто гений, схватывает все на лету, в школе ему будет скучно...”.

Владимир Семенович, папа Игоря:

"Однажды в «Пионерской правде» он прочитал, что будет проводиться отбор детей для съемок фильма «При­ключения Тома Сойера». Мы отослали фотографию, и Игоря тут же отобрали на главную роль. Они с Машей, дочкой Андрея Миронова, в паре долж­ны были сниматься. Уже шли репети­ции, разыгрывались диалоги, как вдруг пришел Никита Михалков и привел Фе­дю Стукова. В силу понятных обстоя­тельств главную роль отдали Феде, а мой сын пошел на задний план, на роль Джо Гарпера. И чтобы показать, что он многого достоин, Игорь творил чудеса, он умудрялся прыгать с крыши второго этажа, хотел доказать, что он способен на большее. Во время съемок фильма он все трюки за Федю делал”.

Светлана Александровна:

“После окончания съёмок фильма «Том Сойер» Игорь был приглашён на озвучивание детского фильма «Приключения Петрова и Васечкина». В актёрской среде он всегда чувствовал себя, как рыба в воде. Это был его мир фантазий, приключений и сказок, свободного общения со взрослыми. Там была его основная жизнь. Ну, а школа? Школа - это совсем другое, там существовали рамки, а Игорь стремился всегда выйти за них. Школа была у него на втором плане. Родительские собрания мы покидали с горечью и стыдом. Он почему-то всегда спорил с преподавателями, вечно искал правду и боролся за справедливость, отстаивая своих друзей. А их было огромное количество и настолько разных по характеру, манерам, словарному запасу, что голова шла кругом”.

Владимир Семенович:

"Когда он был в восьмом классе, я его спросил: "Ты ж не будешь дальше в школе учиться?". — "Нет". И мама посоветовала ему продолжить обучение в радиомеханическом училище. Через год его оттуда вышибли, потому что он активно искал правду в жизни и у педагогов, и у завуча. В конце концов он там всем надоел и его перевели в другое училище — техническое”.

Вскоре Игорю стало известно, что есть такое училище им. Гнесиных, где готовят музыкантов и певцов, и решил поступать туда (сменив меж тем фамилию отца на фамилию матери), на факультет музыкальной комедии, который должен был вот-вот начать функционировать. Он пошел туда на подготовительные курсы, а между делом устроился в Театр им. Ермоловой рабочим сцены.

Л.К. Овчинникова, педагог по вокалу музыкального училища им. Гнесиных:

"У Игорька открылся бешеный диапазон. В творчестве, мне нравилась его «всеядность», он хотел пробовать и делать всё. Это редко бывает. Его увлекал и театр, и вокал, и пантомима. Он был всегда «голодным» до работы. Мы пытались поставить его хоть в какие-то рамки. Если тебя ругают, - убеждала я Игоря, - значит, любят и надеются. Я его выгоняла, наказывала, а он потом ходил кругами и извинялся. Всё шутовское в нем было наносным, а душа оставалась трепетной". 

Еще во время учебы Игоря в Гнесинке появилось объявление о том, что польский мюзикл "Метро" набирает ребят. На просмотр пришло громадное количество желающих в нем выступать. В итоге конкурсный отбор прошли 30 человек. Среди них были Игорь Сорин и Андрей Григорьев-Апполонов (он пришел вместе со своей подругой Полиной Гриффис). Тогда-то будущие "Иванушки" и познакомились. Их повезли в Польшу, где из 30-ти отобрали уже 13 человек.

Вскоре последовал еще более жесткий отбор, в результате которого в мюзикле осталось всего двое русских. Ими были Игорь и Андрей. 

Андрея Григорьев-Апполонов:

“В мюзикле «Метро» я работал во втором составе, а Игорёк в первом. Его труппа готовилась к выступлению на Бродвее. Ребята вкалывали по-черному. Репетиционное время заканчивалось, и за три дня до отъезда в Америку они должны были выдать спектакль на Варшавской сцене. Волнения были страшные, весь спектакль должен идти на английском языке”. 

Игорь в Америке

Светлана Александровна:

“Что было в Америке, я знаю только по рассказам Игоря. Был грандиозный успех, были приёмы, встречи, пресса, реклама, очереди за билетами. С труппой был подписан контракт на пять лет с видом на жительство и на работу. Игорь получил приглашение на обучение в нью-йоркскую школу оперного искусства. У них было всё за их каторжный труд. Но разом всё и оборвал ось. Бродвей не потерпел конкурентов, только американские мюзиклы самые лучшие, а поляки, да кто они такие? Вон из Бродвея! Наверняка была устроена кампания по выживанию мюзикла «Метро». Его лишили сцены, и контракт полетел в мусорную корзину. Все были в шоке. В бродвейскую премьеру было вложено 6 миллионов долларов, а сколько пота, труда и нервов, а теперь одни долги. Януш Юзефович собрал труппу и сказал, что он для неё не в силах что-либо сделать: «Вы можете остаться или ехать со мной назад в Варшаву, а там уже будем думать, что делать дальше”.

Игорь не мог больше работать в Варшаве, он оставляет мюзикл Метро, и с новыми надеждами и планами возвращается на родину.

- У меня не было там друзей, - объяснил Игорь маме, когда вернулся. - Таких, как здесь.

Поезд из Варшавы прибыл в Москву на Белорусский вокзал очень рано, где-то в пять утра. Игорь, так скучавший по своему родному городу, сразу с вокзала поехал на Красную площадь, чтобы надышаться этой стариной, этой красотой, чтобы полностью ощутить себя, наконец, в Москве, на Родине, дома: два года разлуки уже позади. Он уезжал из Советского Союза, а вернулся в СНГ, в новую коммерческую криминальную Россию, где всё решали деньги, вернулся со своими уже устаревшими для многих духовными ценностями: если друг, то до гроба; если у тебя талант, то отдай его людям; если ты что-то делаешь лучше других, то научи их тому же. Вернулся взрослым, прошедшим огонь, воду и медные трубы, уверенный в том, что он здесь нужен, вернулся законченным артистом, умеющим делать все: и петь, и танцевать, и плакать, и смеяться. Вернулся, чтобы идти дальше, работать по 16 часов, как на Западе, но уже для своих на родном языке и делиться всем, что умел. Но, увы, на деле оказалось то, что о нем все забыли, и нужно было начинать всё с нуля. Когда он пришел в Гнесинку, то оказалось, что он отчислен, даже несмотря на то, что работал по профессии. Пришлось немного повозиться, прежде чем ему удалось продолжить обучение.

Учась на четвёртом курсе, Игорь пытался полностью загрузить себя работой, ведь он привык вкалывать по 15-17 часов в сутки, ему не хватало настоящего дела. Именно тогда с Антошей Деровым Игорь стал писать свои первые песни. Вспоминая успех на Варшавских улицах, мальчики решили попробовать себя в московских ночных клубах. Там они пели и свою коронную игровую «Золотую ворону», «Волшебные очки»,«Как бегут года», «Блюз», колыбельную «Шум дождя»...

К тому времени им было также уже написано огромное количество стихов, которые ждали своего часа, чтобы превратиться в песни. 

(мое любимое)

Эти глаза никогда не лгут,

Эти губы не знают соблазна,

И это немного тебя выдает,

И это немного: согласна.

Эти слова ничего не значат,

Не больше, чем цвет помады красной,

И это немного тебя выдает,

И это немного: согласна.

Этот мотив оторвался от нот

Не дальше, чем крик в подъезде праздном...

И это немного меня выдает,

Но это немного прекрасно.

Эдуард Радзюкевич, режиссер театра «Учёная обезьяна»:

“Однажды мы снимались осенью за городом, было уже холодно. Мы всегда брали с собой сменную одежду, еду, сигареты и бутылочку водки для согрева или, как мы говорили, для протирки камеры. День был солнечным, красивым, отработали мы быстро и едем домой, уже расслабились, выпили свои 50 граммов, закусили, всем хорошо. Вдруг Игорёк говорит мне: «Эдик, как я счастлив, какое это счастье любить и быть любимым, я себя представляю звездочкой, которая ярко светит, и у неё красивые грани, и мне всё время хочется куда-то лететь, двигаться, двигаться и всего достигнуть». Я тогда подумал: «Игорь, какое ты у нас маленькое солнышко»”.

В 1994 году Игорь успешно закончил обучение в Гнесинке, тем же летом в Москву из Сочи приехал Андрей Григорьев-Аполлонов: он рассказал Сорину о знакомстве с продюсером Игорем Матвиенко, который хотел создать новую молодежную группу. Группа создавалась под Рыжего, а остальные участники были бы простой опорой - один выступать он ввиду отсутствия голоса и слуха не мог.

Правда, Игоря тогда это все мало интересовало: со своим другом Антоном Деровым он работал над их совместным первым сольным альбомом, делал ролики для программы «Сам себе режиссер»…

Когда «Сорин-Деров Project» забуксовал ввиду его «неформата», Андрей снова обратился к Игорю - мол, не хочешь ли попробовать себя в группе? Чтобы Игорь заинтересовался данным предложением, ему было сказано, "что это будет не простая эстрадная группа, а это будет шоу со светом, звуком, живой музыкой и театрализацией”.

Игорь дал свое согласие, изначально понимая, что это - всего лишь хороший трамплин для дальнейшего прыжка. Но не более. Вскоре нашелся и третий участник - бывший манекенщик Славы Зайцева Кирилл Андреев.

О том, что он теперь участник новоиспеченной группы, Игорь объявил в день своего рождения - 10 ноября 1994 года. Его друзья расценили этот поступок достаточно негативно, для них это было «предательством искусства». Игорь же считал по-другому.

Написав для новоиспеченной группы песню (точнее, стихи, а музыку написал И. Матвиенко) «Понимаешь», группа начала первые репетиции и выступления.

Троица стала известной далеко не сразу - около года Игорь, Кирилл и Андрей выступали в московских школах совершенно бесплатно, нарабатывая опыт выступлений.

(Святые угодники, а как они танцуют!)

«Вселенная» уже показывалась по телевизору, но популярность так и не приходила. Игорь Матвиенко тогда сказал ребятам, что надо снять еще один видеоклип, и если уж после него ничего не произойдет, то группу придется распустить. 

Взяв режиссера Олега Гусева, оператора Максима Осадчего, и телеведущую Леру Кудрявцеву, группа отправилась в Питер, на заброшенную дамбу, снимать «Тучи». Было это в конце весны 1996 года. 

...В конце лета песня зазвучала буквально отовсюду, откуда мог исходить звук.

Игорь Сорин: 

“Она не просто втиснулась в плотное рейтинговое досье «Московского комсомольца», она подмяла все хиты и заняла первую строку. ПЕРВУЮ! Год назад мы не мечтали, даже в голову не приходила такая мысль: быть первыми. Наш клип гоняют по «ящику» по несколько раз в день. Все наши голоса, включая Андрюхин шепот и иерихонскую трубу Кирилла, наш Великий Матвиенко свел в единый опус — «Тучи». Они грохочут во всех палатках, музыкальных салонах, в переносных магнитофонах. Девочки бесятся. А первой жертвой торгового пиратства стал (вот смех!) мой папаня. Он, радостный, притащил с рынка продукты и кассету. Всунул ее в музыкальный центр, и по квартире понеслось шипенье, какой-то грязный вариант нашей песни. «Пираты» поторопились снять сливки. Нюх у них хороший. Зато пошленькая фразочка: «Наутро они проснулись знаменитыми» — пришлась на нашу долю. Поначалу «Тучи» дали попробовать Кириллу, но после первой попытки спеть стало ясно: не хватает самой малости — одного диапазончика. Это все равно, что браться ремонтировать часы топором. Андрюха не в счет — его бек-вокал, состоящий исключительно из шепота, может имитировать только звуки швабры». 

Мы не будем больше «обкатываться» по ПТУ, районным школам и второсортным клубам. Завтра мы выйдем другими. Волноваться не надо: фонограмма надежна. Все выверено. Все сведено в классный хит. Девочки будут визжать, облеплять сцену. Прорывать кордон охранников, чтобы вручить цветы, игрушку и получить взамен автограф. Микрофончик в руки — и ты свободен на сцене. Правда, хочется петь живым голосом. Не ждать своей песни, пока до тебя дойдет очередь после Кирюхи и Андрея. Иногда хочется плюнуть в микрофон. Вымаливаю право спеть своим голосом. Без сопровождения. Живьем. Не имитировать песню жестами. А выдать во весь диапазон, как это было на вокале в Гнесинке, когда прослезилась госкоммиссия. Я стесняюсь пригласить на наш концерт моего любимого педагога Людмилу Конкордиевну. Я стесняюсь присутствия в зале моих родителей. От меня ждали другого. Иного. И что это за слава, если я украл у кого-то надежду и веру в иной успех. Маленький человечек, дергающийся под фонограмму”.

Светлана Александровна:

“Игорь пригласил нас на свой концерт только тогда, когда стало очевидно, что «Иванушки» популярны. Вообще-то он не любил славу и всегда был недоволен собой. Говорил, что ему в «Иванушках» тесно и слишком... легко. Он ненавидел петь под «фанеру» и страшно злился, когда им делали замечания по этому поводу... У нас были довольно жесткие отношения с соседями из-за фанаток, которые исписали весь наш подъезд любовными посланиями, адресованными Игорю. Все этажи и лифты пестрели слезными обращениями к нему. Нам это надоело, и я вынесла этим ненормальным девчонкам ведро с порошком и сказала, что если они уважают Игоря, то должны вымыть все этажи. Вымыли. Почти все деньги, которые Игорек стал зарабатывать в «Иванушках», уходили у него на экипировку. Он не любил стандартные вещи, поэтому всегда отоваривался на тишинской барахолке, скупал всю старину. Приходил домой порой в ботинках или шинели, которые носили лет 30-50 назад”.

Несмотря на то, что “Иванушки” стали мегапопулярны - рекламные контракты, жвачки, альбомы для наклеек, море поклонниц, во время гастролей и на записи альбома «Твои Письма» начали возникать неизбежные из-за разницы темпераментов и мировоззрения ребят конфликты."Так хочется петь. Мой голос живет в каждой песне, но единожды. Во время записи. Меня угнетает «фанера». Угнетают подпевки, я вынужден валять дурака. Андрюху и Кирилла фанера устраивает. Меня - нет". 

По слухам, песню «Кукла» исполнил не Игорь, а Олег Кацура, а уж правда ли это - знают лишь сами участники группы. В клипе на данную композицию Игорь просто танцует и стоит у микрофона, даже не открывая рот под фонограмму, настолько он был от песни не в восторге.

В новом альбоме Сорин практически не пел, правда, написал для него песню “Я ее ищу”, и от начала до конца исполнил “Облака”, волею судеб ставшей реквиемом.

Андрей Григорьев-Аполлонов:

“Я даже хотел ее сам петь, об этом всерьез просил, но в итоге понял и признал, что петь должен Игорь. Ее будто бы написал он сам  (хотя это и не так) — настолько она попала в его тогдашнее настроение. Он тогда был погружен в раздумья об уходе из коллектива, а я его отговаривал. Песня писалась долго — месяца два. Нужно было ее пропеть, прожить, прочувствовать. И то, как она звучит в записи, это абсолютная заслуга Игоря — он все сделал для того, чтобы она стала его песней.” 

Игорь Сорин: "В группу «Иванушки» я попал и случайно, и не случайно. Мне говорили, что это будет не просто группа, а будет Шоу. Но когда ты изо дня в день два с половиной года занимаешься одним и тем же, становится неинтересно. Я загибаюсь от однообразия. Это чудовищная растрата себя. Жалко, но я ничего не могу с собой поделать. Я больше не развиваюсь в группе. Я устал от этой музыки. Я даже не считаю это музыкой. Это звуки. Слишком все просто. Работа перестала приносить мне радость, она превратилась в каторжный труд. Я несчастлив сейчас". 

Игорю удалось договориться с Матвиенко, и контракт было решено прекратить в марте 1998. Группа начала искать нового солиста, и его нашли. Им стал Олег Яковлев.

Оффтоп: лично я считаю, что группе невероятно повезло с заменой, Олег, хоть и смотрелся белой вороной после Игоря, достойно пел, а уж сколько ему довелось вынести бед из-за фанаток Сорина, одному Б-гу известно. Памятник прижизненный ставить надо. 

Игорь покинул группу 3 марта 1998 года. Немного переведя дух после изматывающих гастролей и бешеного ритма жизни, Игорь был полон решимости продолжить свой проект, то, с чего все начиналось и ради чего он изначально пошел работать «Иванушкой».

Однако если ранее он сталкивался с «неформатом», то теперь люди были вполне готовы подписать с ним контракт. Правда, при единственном условии: петь он будет примерно то же, что и пел раньше: попсу.

Отар Кушанашвили:

"Дяди, к которым он обращался, протягивая в ладонях все наработанное, шарахались от его "ахмадуллинских" творений: если это продавать, то как? Нужно "Колечко", а тут какая-то гремучая смесь Бальмонта, Боба Дилана, соула, рэпа, фанка и "Сэвэж Гардена". 

Он все более впадал в стресс: та свобода, что ему грезилась, та свобода, что для него была синонимична раю, та свобода, о которой он так красочно балясничал с друзьями, - на поверку оказалась совершенно иной. 

В конце концов, нужно писать альбом. Альбом не писался: один замысел сменялся другим, еще более громоздким и расплывчатым; то хотелось просто писать песню простую, про то, как Он и Она...в этом жестоком мире...и все такое..., то в голову приходил мюзикл, то альбом чисто инструменталки, то с голым вокалом, без опоры в виде стихов...А время шло. Разговоры о соринской гениальности как максимум и его своеобычности как минимум поутихли». 

Чтобы немного отвлечься от грустных мыслей, которые все чаще и чаще его посещали, он отправился в круиз со своим другом Антоном, его женой Нонной (Гришаевой) и своей девушкой Сашей. 

По словам людей, работавших с ним в то время, после возвращения он был полон сил и желания работать: он познакомился с музыкантами электронной группы DSM, с которыми он начал делать новые записи.

Светлана Александровна:

"31 августа Игорь приехал домой за какими-то вещами и инструментами. Он спешил и пробыл дома совсем не долго: «Мама, Я поживу у ребят, мы должны понять друг друга, притереться. Я, наконец, начал работу, ты скоро услышишь мою новую песню». 

Я так порадовалась за него. Моё материнское сердце ничего мне не подсказало. Я не увидела в его глазах пустоты. Он был в нормальном рабочем состоянии. Игорь давно выплыл из той пустоты и безысходности, в которой находился несколько месяцев назад. Он вновь обретал себя, он набирал силу, и я перестала за него волноваться. 

В тот роковой день, первого сентября, у меня были какие-то дела в городе и опять никакого предчувствия беды. Около четырёх часов дня я вернулась домой, а меня уже разыскивали по всей Москве. Саша была в больнице с утра и звонила мне через каждые полчаса. От неё я узнала о случившемся. До моего сознания ещё ничего не доходило, у меня спрашивали разрешение на операцию, сыпали медицинскими терминами. Я слышала только одно: либо он умрёт на операционном столе, либо выживет, но останется полностью парализован. Я ответила: «Он мне нужен любой, лишь бы жил». И вышла. Я должна была его видеть, и он должен был меня увидеть спокойной, уверенной в лучшем, что с ним будет всё в порядке, и всё обойдётся, как всегда. Я должна была дать ему свои силы, свою надежду. А вышло совсем иначе. Я вошла в палату, меня подвели к его кровати, и я увидела спокойное, чуть улыбающееся лицо, на котором не было ни страдания, ни страха, ни боли. Это спокойствие меня поразило, я остановилась, как вкопанная. Мы молча, не отрываясь, смотрели друг на друга, будто не он, а я была на его месте. Вдруг так же спокойно он произнес: «Мама, поцелуй меня». Я поняла, что он прощается со мной, как перед дальней дорогой. «А где Саша? Позови». Я выбежала из палаты и за мной тут же вошла Саша. Я им не мешала. В этой жизни у них оставалось всего несколько минут…"

"На похоронах Игоря у всех было такое чувство, что всё происходящее неправда, такого не может быть, что это просто какое-то театрализованное действие, что сейчас это всё закончится, и Игорь встанет, улыбнётся, и всем будет легко и весело. Но чудо не произошло, и все чувство­вали себя виновными в том, что не подставили плечо, виновными в своём равнодушии, виноватыми за то время, которое может раздавить человека с тонкой ду­шой. Это было величественное, молчаливое прощание. Даже своей смертью Игорь учил людей быть лучше, чем они есть".

Группа “Формация DSM” смонтировала последние записи, сделанные Игорем, и выпустила в эфир клип на песню “Русалка”. Не берусь оценивать данное произведение (в данном случае - музыку), на меня она вообще производила пугающее впечатление. Видимо, грибы у участников были знатными.

…Полгода спустя, в марте 99-го, Продюсерский центр Матвиенко выпустили издание «Фрагменты из Жизни» - и это было поистине ценным подарком для тех, кто не имел ранее возможности быть знакомым с творчеством Игоря. Его мама и папа решили передать аудиокассету с 20-ю стихами, записанными Игорем, в Продюсерский Центр Игоря Матвиенко, также туда вошли песни, которые он пел со Антоном Деровым и в составе Иванушек International. И еще одна очень душевная и искренняя песня - “Я тебя никогда не забуду”.

(Сама я купила кассету, по-моему, в день ее выхода, во «Всесоюзном», ЦУМе, и слушала ее очень много раз, ночью, лежа с плеером). 

Но на этом трагедия осиротевшей без Игоря семьи не закончилась. Владимир Семенович увлекся поклонницей Игоря, более чем на 40 лет моложе его самого. 

Примерная 19-летняя студентка медицинского института появилась на пороге дома родителей своего кумира, держа в руках портрет Игоря, написанный ею. Изумленные Владимир и Светлана с благодарностью приняли подарок и пригласили девушку в дом. Так для отца Игоря Сорина началась другая жизнь.

Аня чаще других заходила в гости после занятий, стала добрым другом семьи. Владимир Семенович начал понимать, что его тянет к этой милой девушке, так неожиданно появившейся в их доме. Он гнал от себя странные мысли: “Ей 19, мне за 60 — это же просто смешно!” Но Аня почувствовала то же влечение. Она скучала по Владимиру Семеновичу, ждала коротких встреч с ним. Наконец оба поняли, что все зашло слишком далеко и нет смысла скрывать их отношения.

...Как Светлана Александровна выбиралась из этой ямы, знает только она сама. В висках стучали страшные слова: «боль», «одиночество», «предательство». Но она нашла в себе силы жить дальше. И даже простила мужа. "Хотя несколько лет после развода я не могла даже слышать его голос",вспоминает мама Игоря Сорина. "Но потом начали общаться, перезваниваться. Как знакомые. Участвовали в телевизионном проекте «Прости меня», Володя просил прощения. Да я давно его простила! Придем вдвоем на кладбище, постоим возле могилы сына, повспоминаем…"

"Я всегда мечтал о втором ребенке", признается Владимир Семенович. «Хотел, чтобы у Игоря был тыл. Он рос один, но я всегда мечтал о брате или сестре для него. А когда говорил об этом Светлане Александровне, она наотрез отказывалась рожать еще раз. Я не знаю, хотел ли Игорь братика или сестричку, мы с ним об этом так и не поговорили... Думаю, он обрадовался бы. А когда он погиб, я понял, что теперь просто схожу с ума от мысли о втором Игорьке... Светлана тогда предложила усыновить мальчика, но я хотел только своего ребенка. Родного. Появилась Аня, в которую я по уши влюбился. Родился Марк. Это просто чудо. Я не знаю, за что мне такое счастье.Марк еще хитрее, чем Игорь. Очень творческий мальчик растет. Он постоянно что-то напевает, танцует, у него прекрасное чувство юмора. Я хочу ему дать все то, чем в свое время обделил Игоря. Я был в чем-то слишком жестким со своим старшим сыном, не был ему другом, которым должен быть отец. И огромное чувство вины не дает мне покоя. Сейчас, я думаю, жизнь дала мне второй шанс, чтобы я исправил все свои ошибки».

Нина Нечаева, главный редактор журнала «Коллекция. Караван Историй»:

“Было что-то в этом невысоком, хрупком, с прозрачными детскими глазами парне. До сих пор в ушах звучит его хрустальный выкрик «Да и на небе тучи!» 

Мы не были знакомы, но я часто общалась с его отцом — художником и поэтом Владимиром Райбергом. В студии на Бахрушина Владимир Семенович учил мою маленькую дочку рисовать. Замечательный человек, интеллигент, умница, талант — уходящая сегодня натура. Его многие осуждали потом за то, что расстался с мамой Игоря, женился на молодой, а самому-то седьмой десяток! 

На свет появились два парня — Марк и Милан. Сейчас они уже довольно большие и ершистые, как все подростки. Не знаю, как сложилась жизнь Райберга с молодой женой, но на душе тепло от мысли, что у Игоря есть два брата и в них явно проглядывают его черты. Читала, что мама Сорина, Светлана Александровна, тоже не одна, у нее есть близкий человек. И Владимира Семеновича она простила. Никто не вечен. Бездна всегда рядом с нами и ждет своего часа. Не отдавайте себя ей до срока, любите жизнь, прекраснее этого ничего нет…”

Как бы дело ни обстояло, Игоря нет с нами уже 17 лет. Целый, большой отрезок жизни, взрастивший новое поколение. Но даже сейчас, спустя столько времени, о человеке, бывшим известным относительно небольшой временной отрезок -всего два года, о нем помнит огромное количество людей, его друзья и поклонники каждый год в ноябре организовывают вечера памяти... Он был и зрелым, и незрелым одновременно, и сильным, и беззащитным, думаю, это и было тем, что подкупало людей при общении с ним. До сих пор не прекращаются обсуждения, каков он был при жизни, люди, которым доводилось знать его при жизни, вспоминают свои моменты, связанные с ним, свои истории, а это значит, что жизнь свою он прожил пусть совсем недолго, но отнюдь не напрасно…

Статья создавалась нелегко - я попыталась сделать ее беспристрастной, не оценивая действий разных людей, так или иначе имеющих отношение к Игорю, не давать каких-либо негативных суждений, а просто рассказать о человеке, справедливо названным его другом Отаром Кушанашвили Маленькой Легендой поколения.

P.S. Теоретически, на этом месте должна была быть песня «Облака», но с тем трагическим моментом у меня ассоциируется совсем другое произведение. 

Тогда, 5 сентября 1998 года (на следующий день после его смерти), на «Русском Радио», после объявления о том, что Игорь скончался, включили Клементию - «А Следы Твои Уходят В Небо». С тех пор именно она для меня и является реквиемом. Послушайте ее.


Ты где-то рядом, 

Я знаю где-то рядом. 

Не отвечай, не надо 

Невесомых слов. 

Я подожду заката. 

Я буду ждать заката. 

Меня зовут куда-то 

Шорохи шагов. 

А следы твои уходят в небо 

Я ещё боюсь, но уже иду. 

Упаду дождем, рассыплюсь снегом, 

Если я тебя так и не найду. 

Найду... 

"Когда работаешь на полную катушку, забываешь в этой круговерти, какой ты есть на самом деле. Самое страшное, когда не знаешь, какой ты есть".

"Мне на гастролях   в Нарьян-Маре подарили шубу «мальци», и я два дня ходил в ней по Москве.  Конкретный чукча. Народ шарахался".

"Было часа 4 утра, я дошел до дельфинария. Перелез через забор, уселся поудобнее и стал играть - у меня с собой была любимая флейта - для белух. А они высовывались из воды и танцевали под музыку. Просто сказка какая-то".

"Мы все выросли в нормальных семьях. Отец - художник, мама всю жизнь занималась историей: война 12-го года. Меня окружали творческие люди. Фазиль Искандер часто бывал в гостях. При этом я был чудовищным раззвиздяем. Я пил спирт из проходящих цистерн на железной дороге. А в заднем кармане вмести с рогаткой и пулькой лежал какой-нибудь билетик в Детский музыкальный театр. Днем я лазил по каким-то немыслимым амбарам, а вечером - органная музыка, Колонный зал Дома Союзов - пусть я там буду засыпать, но я кайфовал от пространства звуков".

"Да, в детстве у меня были кумиры, но получаемые знания позволяют постепенно от всей этой мишуры слепого поколения избавиться. И остаются только люди, которые для тебя авторитетно, у которых ты можешь научиться чему-то полезному и важному для себя. Мне всегда нравились несколько художников, например, Джузеппе Арчимбольдо, создавший удивительные картины из овощей и фруктов. А из музыкантов? Разве что всегда оригинальный и яркий, талантливый Дэвид Боуи".

"Прощать умеют только люди, находящиеся в великом состоянии любви. Поэтому я могу и стараюсь прощать. У любви есть силы на то, чтобы прощать..."

Использованные материалы: 

С. Сорина “Приглашение к жизни”;

В. Райберг «Ёги-Гоги»;

журналы “Между Нами, Девочками”, “ОМ”, “Живой Звук”, “Я-Молодой”, “Московский Комсомолец” из личного архива;

Фотоальбом “Иванушки Без Ретуши”, 1998;

vk.ком/igorsorin;

afisha.ру;

chtobypomnili.ком;

sobesednik.ру.

Подпишитесь на наш
Блоги

А следы твои уходят в небо

01:08, 4 сентября 2015

Автор: Mrs_Pet

Комменты 71

Аватар

Огромное вам спасибо за пост. Написано очень качественно, с большой любовью и душой. Просто спасибо.

Аватар

Недавно прочиталамв каком то интервью Григорьева-Аполлонова,он сказал(пишу по памяти)-все в нашем кругу знают,что случилось с Игорем. Это было бытовое убийство по неосторжности в неадекватной компании. А потом они испугались и выбросили его в окно,чтобы замаскировать под несчастный случай

Аватар

Честно говоря,я обалдела от КАЧЕСТВА поста!Да я в Сми последнее время такого не видела,а тут у нас,на Сплетнике!СПАСИБО

Аватар

Спасибо за эту статью. Было очень интересно прочитать, много нового для себя открыла, и было очень приятно вспомнить

F

Он ушел из группы, чтобы делать свою,не поп музыку, но хотел при этом оставаться популярным, считал, что сделанного имени хватит для этого. Но надо понимать, что так не бывает.Или ты работаешь с продюсером, делаешь то, что тебе и не по душе.Или занимаешься своим творчеством, для себя, без всяких амбиций и популярности. Вспомнился Паша Артемьев,который тоже на пике популярности ушел из Корней. Правда не знаю,как у него дальше сложилась творческая жизнь,надеюсь все в порядке.

Подождите...