Француженка Одиль Декк умеет быть востребованной и не терять свободы. Обладательница Jane Drew Prize, архитектурной премии, направленной на признание женщин-ахитекторов, ее проекты с завидной регулярностью появляются на новостных лентах. 

   

    Одиль отмечена жюри как «архитектор-бунтарь, пламенный защитник равенства и неиссякаемый источник реактивной энергии». И, судя по тому что в течение пяти лет Одиль реставрировала Maison Bernard — постройку венгерского фантазера Антти Ловага, она позволяет себе делаеть то, к чему лежит душа. 

Maison Bernard, построенный в 1970-х годах венгерским архитектором Антти Ловагом. Проект реставрации — арх. Одиль Декк.

    Одиль Декк — одна из немногих женщин, добившихся успеха в архитектуре. Ее цельный талант пробил дорогу в традиционно мужской профессии. Название архитектурного бюро ODBC складывается из имен его создателей — Одиль Декк и Бенуа Корнетт. Их связывали и архитектура, и общие увлечения, и любовь. Последние 18 лет, после гибели Бенуа в автокатастрофе, Одиль руководит бюро одна, продолжая развивать их метод «гипернапряжения». Суть метода в том, что с пространством можно работать как с пластичным материалом.

Антресольный этаж ресторана L'Opera.

Рестаран L'Opera в историческом здании Опера Гарнье.

    Одиль взаимодействует со зрителем, искривляя, сжимая и расширяя пространство, в котором он находится. «Архитектура должна взять на себя заботу о теле человека, вот почему мы экспериментируем с разными формами и функциями. Мы пытаемся пересмотреть принципы человеческого существования».

Phantom, керамика. 45 x 35 x 10 см. Limited edition (8+4). Odile Decq / Bernard Chauveau Éditeur / CRAFT Limoges. 2011.

   Первая постройка, принесшая ODBC мировую известность, — административный комплекс Banque Populaire de l'Ouest (BPO) в Ренне, 1990. Скульптурный объем с металлическими фасадами выходит огромной стеклянной стеной на живописную панораму. Необыкновенно длинный холл подчеркивает переход из мира природы в мир металла.

    Суперсовременное для своего времени здание было с трудом принято французской публикой, которая посчитала «весь этот хай-тек слишком английским». А проект  BPO стал манифестом молодого бюро. «Мы были молоды и были аутсайдерами в профессии. Мы вложили всех себя в этот проект. После премий и публикаций все были уверены, что мы уже завалены заказами. Однако во Франции это работает немного не так. Ты выигрываешь конкурс, и ничего не меняется. Следующие два года мы сидели вообще без работы, а из сотрудников осталась только приходящая уборщица. И мы начали все сначала».

    История в каком-то смысле повторилась и после получения ODBC «Золотого льва» за вклад в развитие мировой архитектуры. Во Франции новых заказов почти не появилось, зато Одиль стала строить в Лондоне, Брюсселе и Италии, летать по всему миру с лекциями и, по ее словам, отдыхает теперь только в самолетах.

Жилой комплекс Red Lace во Флоренции.

   Самая значительная ее работа 2000-х — это новое крыло музея современного искусства MACRO в Риме. От проекта до реализации прошло целых десять лет. Открытие осенью 2010 года привлекло внимание всего мира. В самом центре города-памятника возник симбиоз исторических строений и ультрасовременной архитектуры с яркими и контрастными решениями. Весь комплекс пронизан трансформирующейся красной «лентой», постоянно меняющей свое функциональное назначение.

 Новый корпус музея MACRO в Риме.

Кварира Одиль Декк в Париже. В спальне эксцентричный вкус Одиль особенно очевиден. В изголовье — Metallo 9 К. Грандидье.

    Эту страсть, передаваемую архитектурой, свою готовность к риску и открытость Одиль Декк передавала своим студентам в Париже как ректор Ecole Spéciale d'Architecture (ESA) — самого старого (осн. в 1865 г.) и тем не менее прогрессивного архитектурного университета. Работа со студентами, приехавшими со всего мира, похожа на работу в ее мастерской. Несмотря на экстравагантный образ, ее творческий метод не деспотичен.

Частный дом в Сент-Анж, Франция. Studio Odile Decq. 2015. 185 кв. м

   «Работа в офисе у нас в основном строится по принципу семинара: мы дискутируем, общаемся, обсуждаем идеи. Иногда я набрасываю эскиз, когда что-то приходит на ум, но у меня нет реального времени, чтобы делать все самостоятельно. Идеи приходят в путешествиях, особенно часто, когда я чищу зубы. Я не люблю работать в одиночку». И все решения проверяются макетами. Мастерская буквально заставлена ими.

    Главное для Одиль — это не внешняя узнаваемость почерка, не навязывание своего эго, а нахождение контекстуального решения. «Слишком многие архитекторы заботятся о красоте линий и дизайне, а не о тех, для кого они строят. Я работаю для людей».