Это не очень большой, но важный социальный слой - и один из главных американских архетипов, что ли. "Корневые" простые американцы, которых постепенно вытесняет средний класс. Потомственные необразованные бедняки, часто алкаши, живут в хибарах и трейлерах - белые негры такие.

Но они носители главных американских ценностей: свободы и личной независимости. Обычно они ультраконсерваторы. Но при этом они, как правило, более общинны, чем мидл-класс, и в их среде более терпимое отношение ко всяким фрикам и чудакам - вообще к личной свободе и самовыражению. Мол, я бедный, в трейлере живу, выпиваю да - но я хозяин своей жизни. И никакая правительственная сволочь мне не указ - такая примерно идеология. На них нет буржуазного лака, человеческие чувства видны - поэтому фотографы любят снимать "White Trash"...

Прекрасная фотоистория Бренды Энн Кенелли - о людях, которых в Штатах называют "White Trash".

Когда Энджи Пул была маленькой девочкой и жила в Техасе, каждый вечер перед сном она играла в куклы и посылала маме по телефону воздушные поцелуи с пожеланием доброй ночи. Мама Энджи была дальнобойщицей, она моталась на своем грузовике по всей стране, и поцелуям нужно было миновать мили хайвеев и дюжины темных придорожных автоотстойников, чтобы прорваться наконец к маме сквозь музыку кантри, которую она врубала по радио, чтобы не заснуть, дожидаясь, когда зазвучит в трубке дочкин голос. Энджи часто оставалась на попечении всевозможных тетушек и дядюшек или тех, кто сам себя так называл, хотя никакого кровного родства между ними не наблюдалось. Больше всего она любила, когда мама бывала дома между рейсами, и мечтала, как, когда сама станет мамой, всегда будет встречать своих детей из школы.

Энджи встретила Майка Рабертса, когда ей было восемнадцать. Она тогда работала на своей первой работе в продуктовом магазине «Уинн Дикси». Майк крепко выпивал, гонял на машинах и вечно влипал по этому поводу в разборки с полицией.

Энджи влюбилась в него, и ее любовь оказалась для души Майка тем домом, которого ему так недоставало, чтобы стать тем хорошим человеком, каким он — Энджи знала это — на самом деле был. Майк, когда ему удавалось устроиться, работал то механиком, то водителем тягача, то в пожарной части, то на стройке. Энджи родила четырех детей, и вот наконец Рабертсы смогли купить в кредит дом.

Лишних денег у них никогда не водилось, но они говорили, что у них есть все, что нужно. Когда у Майка была постоянная работа, Энджи, которая сидела дома с детьми, могла даже позволить себе зайти в соседний «Вулмарт» примерить платье, которое она подумывала купить, потом щелкнуть его на мобильник и скинуть фото мужу, крутившему в это время баранку своего грузовика, чтобы он его оценил. Энджи, Майк и их дети достигли своей цели. Они нимало не стремились к чему-то большему, чем просто быть счастливой семьей, у которой есть что есть, что надеть и крыша над головой. По их представлениям, они были вполне успешны.

Но в 2006 году налетел ураган «Катрина». У Рабертсов, живших в Ковингтоне, штат Луизиана, через дамбу от Нового Орлеана, дом сорвало с фундамента. Это так их подкосило, что они со своими четырьмя детьми восемь месяцев ютились в трейлере Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям. Но потом все довольно быстро вернулось на круги своя. Семья въехала обратно в свой дом, который и раньше нуждался в ремонте, а теперь разве что чуть больше, но в нем все еще вполне можно было жить в теплом климате Луизианы: ну подумаешь, окна выбиты да кое-где стены от фундамента отходят! Вот с работой у Майка было хуже. Большинство строек было заморожено, а мелкие предприниматели, которые нанимали его водителем тягача, ужали штаты до минимума. А квартплата росла: жилья в округе осталось мало.

В 2008-м пришлось отправиться на заработки и Энджи — в службу работы с клиентами телевизионного «магазина на диване». Ее главная обязанность — отговаривать покупателей аннулировать заказы, которые они сделали в минуту слабости, сидя далеко за полночь у телевизора, чувствуя себя жирными, бедными и безобразными и попавшись на удочку компании, где работает Энджи, втюхивающей им свои товары, суля избавить их от всех проб­лем… за небольшой накопительный ежемесячный взнос, автоматически списываемый с кредитной карточки. Энджи убалтывала их часами. Майк перебивался случайными заработками. А их дети между тем входили в подростковый возраст, и отсутствие столь необходимого им материнского присмотра начало приносить свои горькие плоды.

Тринадцатилетняя Энджел сбежала из дому, а трем младшим поставили диагноз «синдром дефицита внимания и гиперактивность». Потом Энджи начала постоянно болеть. Несколько раз ее забирали на «скорой», но потом возвращали из больниц домой. А в августе у нее нашли рак мочевого пузыря.

Энджи по-прежнему вынуждена ходить на работу, чтобы тянуть семью. Майк у себя во дворе занимается ремонтом автомобилей. Мормонская церковь, к которой принадлежит семья, поддерживает их на плаву: коли нужно что починить, все члены общины идут к Майку, а в этом году церковь купила всем детям школьную форму.

"История, которую я рассказываю своими фотографиями, — это история любви. Пример Рабертсов показывает, что любовь, материнство и семья во многом являются теми «классовыми привилегиями», которые американское общество готово терпеть и поддерживать, только если стремящиеся к этому могут позволить себе такую роскошь. Рабертсы олицетворяют американскую мечту: работают в поте лица, выше всего ценят семью, почитают Господа и живут в мире с соседями, но в итоге терпят крах, потому что не стремятся к большему. Идеология, заставляющая американцев не покладая рук работать на систему, которая только увеличивает неравенство, когда-нибудь нас просто раздавит. Желание всего и побольше дает Америке жизненные силы. Материнство, семья, община — все это мы ценим на словах, а на деле разве что-то из этого набора нас полностью удовлетворяет? Но те американцы, для кого эти ценности действительно важны, отторгают постоянную жажду всего — больше, больше, еще больше, — хотя она такая насквозь американская."