Здравствуйте, уважаемые сплетницы, редакция, Яна, Оля, Оксана, Роман Аркадьевич, Александр Невзоров – в общем, все, кто читает блоги «Сплетника»!

В настоящее время я нахожусь в отпуске и процессе написания объемного труда под названием «Частное автовладение в условиях пандемии».

Но несколько публикаций на «Сплетнике», а также знак, полученный не в виртуальности, а в реальности, заставили меня ненадолго оторваться от работы над монографией о моих автоприключениях за последние месяцы и написать этот пост.

Этими отвлекающими публикациями стали статья на главной об отеле на юге Франции с богатой историей и пост в блогах о Романе Абрамовиче на юге Хорватии с богатым банковским счетом.

Я какое-то время не писала на «Сплетнике», а затем начала работу над текстом о водительских буднях во время эпидемии (уже есть семь страниц, и это только примерно половина), в котором ни разу не упоминаются никакие публичные персоны.

Я надеялась, что таким образом мне удастся разорвать устойчивую ассоциацию моего ника с именем всем известного персонажа. Но, похоже, «поздняк метаться» – как Крессиде Бонас уже не открессидься, ой, то есть, не откреститься от статуса бывшей девушки принца Гарри, так и я в глазах сплетниц навсегда останусь сумасшедшей, ой, то есть, эксцентричной фанаткой Романа Аркадьевича.

Какие мои доказательства? (с) В комментариях к последнему посту о Романе коллеги снова вскользь упомянули меня, что означает, что отсидеться в кустах и вернуться в блоги с обнуленной репутацией у меня не получится – интернет помнит все, и, получается, я собственноручно навеки приковала свою побледневшую от ирландских дождей руку к загорелой руке Романа Аркадьевича.

Коллеги поинтересовались, не в Дубровнике ли я. Нет, я не в Дубровнике, в Хорватию мне нельзя, по крайней мере до вторника, когда правительство заново оценит ситуацию в мире и обновит «Зеленый список» – страны, после посещения которых не надо соблюдать двухнедельную самоизоляцию.

Отпуск в этом году, конечно, больная тема для многих. Видела по этому поводу хорошую шутку: told my suitcases we are not going on holiday this year; now I have to deal with emotional baggage (сказал своим чемоданам, что в этом году мы не поедем в отпуск; теперь мне приходится иметь дело с эмоциональным багажом).

Мои чемоданы тоже покрываются пылью в углу, более того, я пересмотрела свой летний гардероб с несрезанными ценниками и решила его модернизировать. Например, от туники с тропическом принтом, которую я собиралась использовать для создания отпускного образа Джей Ло на минималках, я отрезала лишнее и превратила ее в удобное домашнее мини-платье.

Шучу, шучу: как Джей Ло, любительница тропических принтов, прикупила себе и макси платье, и боди веселенькой расцветки, так и я приобрела трикотажное платье цвета джунглей для дома, а макси-туника с ценником все еще ждет своего часа.

Десять дней назад в Ирландии наконец был опубликован список стран, которые можно посещать с «обычными мерами предосторожности» и не изолироваться по возвращении. Ни Хорватия, по площадям которой бродит одинокий и постройневший Роман Аркадьевич, ни Франция, в которой отелю с богатой историей не удалось с помпой отметить свой юбилей, в наш зеленый список не вошли.

Но это меня не очень огорчило, потому что (хоть я с интересом прочитала статью про отель и с еще большим интересом просмотрела фото Романа, иногда даже приближая отдельные фрагменты), прочитав комментарии некоторых сплетниц о том, что они хотели бы оказаться в тех местах, я поняла, что меня туда особо и не тянет. Все дело в sentimental value, то есть, в особом значении, которое приобретает место или вещь для человека, благодаря связанным с ними личным воспоминаниям.

В принципе, мне все равно, где проводить летний отпуск – я бы с удовольствием съездила и в Грецию, и в Италию, и на Мальту или Кипр, которые были включены в первый зеленый список, но на этой отпускной неделе, которая уже подходит к концу, никуда улететь не получилось.

Но если выбирать место, в котором не просто было бы море и солнце, а которое было бы особенным, то это не был бы для меня Hotel du Cap-Eden-Roc на Французской Ривьере, потому что личных воспоминаний, связанных с российским императорским двором, Каннским кинофестивалем или со звездами Голливуда у меня пока нет. И Дубровник для меня не лучше и не хуже любого другого солнечного направления, потому что моя увлеченность Романом Аркадьевичем еще не достигла стадии, на которой я готова целовать песок только потому, что по нему ходил он. Эти места не имеют для меня сентиментального значения.

Его имеет, например, отель на побережье Амальфи, о котором я писала раньше. Как Остап Бендер мечтал прогуляться по Рио-де-Жанейро в белых штанах и носил в кармане вырезку из энциклопедии о городе своей мечты, так и я нет-нет да и проверю, во сколько мне обойдутся десять ночей в отеле на краю скалы (спойлер: за время моей одержимостью отелем цены колебались от десяти до сорока тысяч евро).

Я не выбирала этот отель из-за дороговизны или звездных постояльцев (в нем останавливались, например, князь Альбер и княгиня Шарлен) – когда я впервые услышала о нем, я понятия не имела, во сколько может обойтись ночь в отеле, и кто в нем гостил. А вот байка про номер для новобрачных, из окна которого можно выбросить партнера, если он оставит тебя неудовлетворенной, заложила надежный фундамент для сентиментального значения, которое теперь прочно ассоциируется с этим местом.

Мало того, что ночевка в отеле заставила бы партнера десять раз подумать, прежде чем отвернуться к стене и захрапеть, возвращение в те места лично для меня означало бы, что желания действительно могут сбываться.

Я много раз загадывала желания. Иногда так спешила осушить бокал под бой курантов, что шампанское шло носом. Косточки куриные с кем-нибудь разламывала. Искала спрятанную в пельменях пуговицу. Бросала монетки, как тогда, в Италии. Там я и загадала вернуться туда снова с кем-нибудь вдвоем. Фундамент и первые этажи здания сентиментального значения были построены мной лично много лет назад, но, чтобы поправить съехавшую набок крышу и завершить долгострой, необходима помощь рук умелого строителя.

Строительство сентиментального значения в одиночку – возможно, но менее эффективно. Именно другой человек способен сделать ничем не примечательное место или вещь особенными. Не обязательно быть богом, чтобы превратить воду в вино, любому под силу сделать поделочные камни или осколок бутылочного стекла – драгоценными, если добавить к подарку личное отношение.

У меня много бижутерии, я люблю яркие и крупные украшения. Изделий из драгоценных металлов с драгоценными или полудрагоценными камнями немного, но все они имеют для меня значение. Сентиментальное значение.

Идеальные украшения – не обязательно дорогие. Помню, когда наша преподавательница йоги выходила замуж, кольца для них с мужем делал знакомый дизайнер. Камни, которые он использовал, не были драгоценными. Если я правильно помню, они не были даже полудрагоценными – но они были из тех мест, откуда был родом жених.

Я перебираю украшения из своей шкатулки и вспоминаю людей и обстоятельства, при которых мне эти украшения дарили.

Вот серьги, которые мне несколько лет назад подарила подруга. Серебро, бронза, лунный камень. Два котика: один поярче, у него день, другой тусклее, сидит на месяце в ночном небе. Серьги работы латвийского дизайнера. Я их часто ношу. Каждый раз вспоминаю, кто мне их подарил, и откуда они родом.

А в прошлом году на рождественском базарчике в Старой Риге мы с сестрой увидели киоск этого дизайнера. Сестра подарила мне вот эти серьги, и себе сделала подарок. Теперь я вспоминаю ее, когда ношу серьги, и знаю, что где-то в Латвии и она ходит в похожих.

Когда сестре исполнилось сорок, я устроила ей сюрприз – прилетела без предупреждения. Я заранее связалась со всеми родственниками и организовала маленький концерт, каждый приготовил для нее какой-то номер, с личным, сентиментальным значением.

Сестра была растрогана. Когда после дня рождения мы выехали в город за покупками, она отвела меня в ювелирный магазин и сказала, что хочет поблагодарить за сюрприз, он имел для нее очень большое значение. Она купила для нас одинаковые золотые кулоны. И это имело большое значение и для меня, и для нее.

Два года назад маме исполнилось семьдесят. Сначала я не собиралась прилетать на день ее рождения, он в ноябре, а у меня уже были билеты на декабрь, и в марте я снова должна была лететь домой, на Золотой свадебный юбилей родителей.

Потом все-таки решила лететь. С таким графиком полетов дорогие подарки я покупать не могла. Но, как мы помним, сентиментальное значение делает и гранит в свадебном кольце бесценным.

Я решила подарить маме малахитовые украшения. Я в детстве очень много читала: мама привила любовь к чтению, в молодости она работала в библиотеке, и сама всегда держала книгу где-то на расстоянии вытянутой руки.

Сказки Бажова были одной из самых любимых моих книг. Мало того, что написаны они были причудливым языком, а иллюстрации меня просто гипнотизировали, так еще и одной из героинь сказок была моя тезка Танюшка, которой покровительствовала сама Медной горы хозяйка.

Танюшке досталась в наследство малахитовая шкатулка с украшениями, которые могла носить только она – стоило другим женщинам их надеть, волосы путались, а уши краснели и пухли. Танюшка кружила головы мужчинам, обладая при этом кротким нравом и исключительными талантами рукодельницы. Так что, если кто-то еще не догадался, откуда растут ноги у моего самомнения – оттуда, из классики русской литературы…

Я приготовила для мамы речь: она, как хозяйка Медной горы, научила нас с сестрой не только читать, но и всему тому женственному, что у нас есть, наводить красоту и наряжаться, а в случае необходимости и сшить наряды самим. Поэтому я и дарила ей малахит.

Более того, поскольку дни рождения у мамы с сестрой с разницей в неделю, я и сестре купила малахитовые украшения. И, поскольку зовут меня Танюшка, человек я увлекающийся и не умею вовремя остановиться, купила я малахитовых украшений и себе – связь поколений, дань уважения женской половине нашей семьи… Моя речь о том, почему я дарю малахит маме, сестре и самой себе получилась долгой, люди на банкете начали беспокойно ерзать на своих стульях, вот прямо как вы сейчас.

Я достала из шкатулки украшения для мамы (бусы, серьги и браслет), для сестры (серьги, браслет и кольцо) и серьги, браслет и кольцо для себя.

Мамины украшения были более традиционными, наши с сестрой чуть необычнее – малахит в обрамлении кожи. Даже кольцо для сестры было кожаным. Я заказывала его в интернет-магазине и думала, что кожей будет обтянута металлическая основа, но оказалось, что кольцо – из мягкой кожи, без чего-либо внутри.

Это, кстати, было не так уж плохо – кольцо оказалось маловато, но из-за того, что кожа немного тянулась, сестра смогла надеть его на палец.

Мы сидели с ней за столом рядом, и минут через десять сестра легонько ткнула меня локтем в бок и показала палец – перетянутый у основания кожаным кольцом, палец онемел и начал синеть. Малахитовые украшения из танюшкиной шкатулки как в сказке не желали украшать других женщин:) Шучу, конечно, это кольцо и мой палец заставило бы посинеть. Я отдала сестре свое кольцо, подходящего нам обеим размера, а кожаное забрала, чтобы когда-нибудь переставить камень на серебряную основу.

Этой зимой подруга подарила мне кулон в виде морской звезды. Подруга знала, что я несколько лет не была в отпуске на море, и пожелала мне обязательно съездить в какую-нибудь теплую страну в этом году. Морская звезда должна была меня морально поддержать.

Но, во-первых, была объявлена пандемия, а, во-вторых, цепочка для кулона оказалась коротковата. Можно было, конечно, перевесить звезду на другую цепочку, но на этой было пару милых деталей, которые мне не хотелось терять: лого Guess среди звеньев и маленькая подвеска с лого на конце вставки-удлинителя.

Я решила укоротить цепочку и превратить ее в ножной браслет, анклет. Морская звезда на щиколотке символизировала бы летний отпуск еще лучше, чем звезда на шее.

Я зашла в ювелирный магазин, чтобы узнать, во сколько мне обошлась бы переделка. В магазине как раз не было покупателей, и продавщица смогла меня внимательно выслушать. Из-за лого в середине цепочки, от нее нельзя было просто отрезать лишнее. Чтобы все элементы анклета стали на свои места, надо было снять замок, отрезать часть цепочки, снова прикрепить замок, а с другой стороны, где звенья удлинителя были чуть крупнее, тоже отрезать часть, но не весь удлинитель целиком – мне хотелось, чтобы я могла немного регулировать длину, и чтобы на конце осталась треугольная подвеска.

Вас я, конечно, своими объяснениями запутала, но продавщица меня поняла, потому что я все показывала на пальцах, то есть, непосредственно на цепочке. Она обещала перезвонить мне, когда уточнит стоимость работы у мастера, чтобы я подтвердила, что цена меня устраивает.

Она позвонила мне в понедельник и сказала, что переделка обойдется мне в двадцать евро. Цена меня устраивала, и я спросила, когда браслет будет готов. В среду. Я вернулась в магазин в среду, но мастер цепочку еще не вернул. Передо мной извинились, я сказала, что все в порядке, и вернулась в магазин через несколько дней.

На этот раз цепочка была готова. Я расплатилась и еще в магазине открыла конверт, чтобы убедиться, что украшение не перепутали, и работа была сделано правильно.

Мне сразу показалось, что браслет коротковат. Я вышла на улицу, зашла за угол магазина и примерила анклет. Я смогла его застегнуть, но на самое последнее звено удлинителя. Мне хотелось создать видимость такой небрежной свободы, когда браслет слегка провисает на щиколотке, пару сантиметров удлинителя слегка свисают вниз от замка, а на кончике удлинителя слегка покачивается треугольная висюлька.

Вместо этого браслет плотно обхватывал ногу, висюлька торчала прямо из замка, и, случись щиколотке немного прибавить в объеме от жары, изящная лодыжка стала бы напоминать перетянутую ниткой сардельку. Как будто я стащила украшения из малахитовой шкатулки какой-нибудь другой Танюшки.

Я не собиралась возвращаться в магазин и выяснять, почему цепочку сделали короче, чем я просила. Сентиментальное значение украшения приобрело негативный окрас – теперь, доставая его из шкатулки, я не строила бы планы на отпуск и вспоминала бы не подругу, а то, как меня сначала вроде внимательно выслушали, а потом не вернули браслет в назначенный день, а когда все-таки вернули, то предварительно отрубили от него два лишних сантиметра.

Но когда я вышла из-за угла, из магазина как раз вышел его владелец. Я окликнула его, подошла и сказала, что хочу, чтобы он знал, что работа была сделана неправильно. Он спросил, в чем дело, и предлагал снова отдать ему браслет для исправления, но я не стала этого делать. Сказала, что не могу больше тратить на это время, реальную причину объяснять не стала, потому что это такая сложная штука – негативное сентиментальное значение.

Какое-то время вообще конверт этот не открывала, обидно было, теперь немного успокоилась, сегодня вот достала браслет и даже примерила для фотографии. На руку попробовала – великоват. В общем, буду думать.

За бравадой и солеными шуточками этого сразу и не заметишь, но я – сентиментальный человек. Как Пенни из «ТБВ» и Рейчел из «Друзей», я храню в коробке разные мелочи – билетики, вырезки из газет – которые напоминают мне о каких-то важных моментах.

Вот календарь на стене. Это уже традиция – обычно на рождество я навещаю родных, и мама дарит мне изданный в Латвии календарь. В нем расписаны имена на каждый день (в Латвии именины – важное событие), государственные праздники отмечены красным, а семейные дни рождения мама разрисовывает цветочками. Календари обычно тематические – на этот раз посвящен году крысы.

Видите ленточку, на которой он висит? На ней висел на елке конверт с подарком от сестры, билетом в оперу.

Сегодня уже второе августа *уже и третье успело наступить*, но я забыла вчера перевернуть лист календаря. Сделала это сегодня, увидела картинку и решила написать этот пост – про летний отдых вообще; отдых в местах и украшениях, имеющих сентиментальное значение; и сентиментальное значение вообще.

Море, пляж с белым песком, парусная яхта… И белая крыса в капитанской фуражке. Не белый конь, конечно, на котором мог бы прискакать рыцарь, но, как говорится, штош…

Безусловно, снежинка, которую Леонард привез Пенни из экспедиции на Северный полюс, и кулон-звездочка для Бернадетт, которая вместе с Говардом побывала в космосе, – очень романтичные подарки, но не надо обесценивать тиару от Шелдона только потому, что она дорого стоила. Была бы яхта, а уж сентиментальное значение мы ей как-нибудь придадим.