Радоваться! Радоваться! Назначение жизни — радость. Радуйся на небо, на солнце, на звезды, на траву, деревья, животных, людей. Нарушается эта радость — значит, ты ошибся где-нибудь, ищи эту ошибку и исправляй.

Чтоб жить честно, надо рваться, путаться, биться, бросать, и вечно бороться и лишаться. А спокойствие — душевная подлость.

Вся моя мысль в том, что ежели люди порочные связаны между собой и составляют силу, то людям честным надо сделать только то же самое.

Можно жениться только вследствие страсти, когда женитьба не противоречит нравственности и разуму. А по (одним) разумным соображениям нельзя жениться.

Вот Вильгельм* говорит: «Для женщин должно быть: Kirche, Küche, Kinder"**. А я говорю: «Вильгельм отдал женщине все самое важное в жизни, что же осталось мужчине?»

Получая письмо от человека, которого любишь, меньше желаешь знать: что случилось, чем то, как смотрит этот человек на то, что случилось.

Мне — это совсем не парадокс — представляется, что смерть есть пробуждение. При смерти совершается то же, что при пробуждении.

Свойство всякого таланта — скромность и простота не напущенная, смирение, неверие в себя. Это прямо определяет величину.

Дети — они свежи, от бога приходят, потом мы понемногу все портимся и потом все понемногу исправляемся.

Мне всегда бросалось в глаза, что с тех пор, как существует человечество, то, что было научной истиной в предшествующем поколении, оказывалось заблуждением в следующем поколении. Неужели то, что в наше время считается наукой, все правда?

Человек — это дробь. Все качества, достоинства человека — числитель. Мнение же его о себе — знаменатель. Избави бог, если, как это часто бывает, разрастается до бесконечности знаменатель.

Есть естественное влечение к своему народу — у меня к русскому — хотя я стараюсь не быть русским, а христианином.

Если люди учат тому, что в этой жизни надо жить для будущей жизни, не верьте им.

Мне в моем возрасте, под 80 лет, особенно ясно видно, что я — маленькое орудие бога для исполнения его задачи, и все больше имею определенной работы, вижу перед собой, и меньше сил — и потому от всего, что меня отвлекает, рассеивает, должен воздерживаться. Я ужасно берегу свои силы.

Есть люди, которые умеют хорошо думать, но своих мыслей у них нет, берут их из книг. А другие есть, у которых есть что-то свое, а мысли ходят туго. Я предпочитаю второе.

Знание смиряет великого, удивляет обыкновенного и раздувает маленького человека.

Скоро наступит время, когда я никому не буду отвечать.Нет смысла. Спрашивают совета. На это [есть] шутка: «Советов спрашивают для того, чтобы им не следовать».

Я бывал много раз влюблен, но могу сказать, что о любви никогда не вспоминаю. О дружбе, отношении к людям, об охоте, о работе живо думается — и особенно о работе — воспоминания очень живы, а о влюблении, любви, без всякого кривляния говорю, не вспоминаю. Должно быть, оно неважное дело. Как еду овсяным полем и русак выскочит, вспомню об охоте, и особенно о работе вспоминаю.

Никто никогда не раскаивался, что жил слишком просто.