Девятого декабря 1946 г. в городе Нюрнберг начинается т.н. Нюрнбергский процесс по делу врачей. На скамье подсудимых — врачи и юристы, которые проводили медицинские опыты над заключёнными трудовых лагерей СС. Двадцатого августа 1947 г. суд вынес решение: 16 из 23 человек были признаны виновными, семеро из них приговорены к смертной казни. В обвинительном заключении говорится о “преступлениях, которые включали убийства, зверства, жестокость, пытки и другие бесчеловечные акты”. 

Анастасия Спирина разобрала архивы СС и выяснила, за что именно осудили нацистских врачей.

Письмо

Из письма бывшего заключённого В. Клинга от 4 апреля 1947 г. к фрейлейн Фровайн, сестре оберштурмфюрера СС Эрнста Фровайна, который с июля 1942 по март 1943 гг. был в концлагере Саксенхаузен заместителем первого лагерного врача, а позже — гауптштурмфюрером СС и адъютантом имперского руководителя медиков Конти.

“То, что мой брат был эсэсовцем, не является его виной, его втянули. Он был хорошим немцем и хотел выполнить свой долг. Но никогда не мог он считать своим долгом участвовать в этих преступлениях, о которых мы узнали только теперь.”

Я верю в искренность Вашего ужаса и в не меньшую искренность Вашего негодования. С точки зрения реальных фактов следует констатировать: несомненно верно, что Ваш брат из организации гитлерюгенд, в которой он являлся активистом, был “втянут” в СС. Утверждение о его “невиновности” было бы справедливо только в том случае, если бы это произошло против его воли. Но это, конечно, было не так. Ваш брат был “национал-социалистом”. Субъективно он не был приспособленцем, а, напротив, был убежден, конечно, в правильности своих идей и действий. Он мыслил и действовал так, как мыслили и действовали в Германии сотни тысяч людей его поколения и его происхождения.”…” Он был неплохим хирургом и любил свою специальность. Он обладал также качеством, которое в Германии — из-за его редкости среди носивших форму — называли “гражданским мужеством”. “…”

Я читал в его глазах и слышал из его уст о том, что впечатление, которое на него произвели эти люди, сначала привело его в смятение. Все они были более интеллигентными, относились друг к другу более товарищески, зачастую в страшно тяжелом положении проявляли себя более мужественными, нежели окружавшие его пропойцы — эсэсовцы. “…” В заключённом он видел — “в частном порядке” — “доброго малого”.”…” Было ясно, что за этой гранью преданный своему “фюреру” и своим руководителям офицер СС Фровайн отбросил бы деликатность. Здесь наступало раздвоение сознания.”…”

Кто надевал эсэсовский мундир, тот записывался в преступники. Он прятал и душил всё человеческое, что когда-то в нём было. Для оберштурмфюрера Фровайна эта неприятная сторона его деятельности как раз и была “долгом”. Это был долг не только “хорошего”, но и “лучшего” немца, ибо последний состоял в СС.

Борьба с заразными болезнями

“Так как опыты на животных не дают возможности получить достаточно полную оценку, эксперименты должны быть проведены на людях.”

В октябре 1941 г. в Бухенвальде создаётся блок 46 с названием “Испытательная станция по сыпному тифу. Отделение по исследованию сыпного тифа и вирусов» под руководством Института гигиены войск СС в Берлине. В период с 1942 по 1945 гг. для этих экспериментов было использовано более 1000 заключённых, не только из лагеря Бухенвальд, но и из других мест. До прибытия в блок 46 никто не знал, что они станут подопытными лицами. Отборы для экспериментов проводились согласно заявке, направлявшейся в бюро коменданта лагеря, а исполнение передавали лагерному врачу.

Блок 46 являлся не только местом для проведения экспериментов, но и, собственно, фабрикой для производства вакцин против брюшного и сыпного тифа. Для изготовления вакцин против сыпного тифа были нужны культуры бактерий. Однако это не было безусловно необходимо, так как в институтах такие опыты производятся без выращивания самих культур бактерий (исследователи находят тифозных больных, у которых можно взять кровь для исследования). Здесь было совсем по-иному. С целью сохранить бактерии в активном состоянии, чтобы постоянно иметь биологический яд для последующих инъекций, культуры риккетсий переносились с больного на здорового путём внутривенных инъекций зараженной крови. Таким образом там сохранялись двенадцать различных культур бактерий, обозначенных начальными буквами Бу — Бухенвальд, и идут от “Бухенвальд 1” до “Бухенвальд 12”. Ежемесячно таким образом заражалось от четырёх до шести человек, и большинство из них умирали в результате этого заражения.

Вакцины, использовавшиеся немецкой армией, производились не только в блоке 46, но получались из Италии, Дании, Румынии, Франции и Польши. Здоровые заключённые, физическое состояние которых посредством специального питания доводилось до физического уровня солдата вермахта, применялись для определения действенности различных сыпнотифозных вакцин. Все подопытные лица делились на контрольные и подопытные объекты. Подопытным объектам делали прививки, а контрольным объектам, напротив, прививок не делали. Затем все объекты по соответствующему эксперименту подвергались внедрению тифозных бацилл различными способами: их вводили подкожно, внутримышечно, внутривенно и скарификационно. Определялась инфицирующая доза, которая могла вызвать у подопытного развитие инфекции.

В блоке 46 висели большие доски, где велись таблицы, на которые вносились результаты серий опытов с различными вакцинами и температурные кривые, по которым можно было проследить, как развивалась болезнь и насколько вакцина могла сдержать её развитие. На каждого заводилась история болезни.

Через четырнадцать дней (максимальный инкубационный период) люди из контрольной группы умирали. Заключённые, которым были сделаны различные предохранительные прививки, умирали в различные сроки в зависимости от качества самих вакцин. Как только эксперимент можно было считать завершённым, оставшиеся в живых, в соответствии с традицией блока 46, ликвидировались обычным способом ликвидации в лагере Бухенвальд — путём укола 10 см³ фенола в область сердца.

В Освенциме проводились опыты для определения существования природного иммунитета против туберкулёза, разработки вакцин, практиковалось проведение химиопрофилактики такими препаратами, как нитроакридин и рутеноль (комбинация первого препарата с сильнодействующей мышьяковой кислотой). Испробовался такой метод, как создание искусственного пневмоторакса. В Нойегамме некий доктор Курт Хейсмайер стремился опровергнуть, что туберкулёз был инфекционным заболеванием, утверждая, что только “изнеможденный” организм был восприимчив к такой инфекции и больше всего восприимчивость была у “расово низшего организма евреев”. Двумстам испытуемым вводились живые микобактерии туберкулёза в лёгкие, а у двадцати еврейских детей, заражённых туберкулёзом, были удалены подмышечные лимфатические узлы для их гистологического исследования, что оставляло уродующие шрамы.

Проблему с эпидемиями туберкулёза нацисты решали радикально: с мая 1942 по январь 1944 гг. все поляки, у которых обнаруживались открытые и неизлечимые, по решению официальной комиссии, формы туберкулёза, были изолированы или убиты под предлогом защиты здоровья немцев в Польше.

Примерно с февраля 1942 до апреля 1945 гг. в Дахау исследовали методы лечения малярии на более чем 1000 заключённых. Здоровые заключённые в специальных помещениях подвергались укусам заражённых комаров или инъекциям экстракта слюнных желез комаров. Доктор Клаус Шиллинг надеялся таким образом создать вакцину от малярии. Исследовался противопротозойный препарат акрихин.

Подобные опыты проводились и с другими инфекционными заболеваниями, такими как жёлтая лихорадка (в Заксенхаузене), оспа, паратиф А и Б, холера и дифтерия.

Активное участие в экспериментах принимали промышленные концерны того времени. Из них особую роль сыграл немецкий концерн IG Farben (одной из дочерних компаний которого является ныне существующая фармацевтическая компания Bayer). Научные представители данного концерна выезжали в концентрационные лагеря для проверки эффективности новых видов своей продукции. Также IG Farben производила в годы войны табун, зарин и Циклон Б, который в основном (около 95%) применялся для дезинсекционных целей (ликвидации вшей — переносчиков многих инфекционных заболеваний, того же тифа), но это не мешало его использовать и для уничтожения в газовых камерах.

На руке жертвы глубокий ожог от фосфора. Эксперимент заключался в том, чтобы поджечь на коже живого человека смесь фосфора и каучука. Через двадцать секунд горение прекращали и рану обрабатывали эхинацином или другими веществами, с целью определения их заживляющих свойств. Эта фотография, сделанная лагерным врачом, послужила вещественным доказательством в ходе Нюрнбергского процесса над нацистскими преступниками.

В помощь военным

“Людей, которые всё ещё отвергают эти опыты над людьми, предпочитая, чтобы из-за этого доблестные германские солдаты умирали от последствий переохлаждения, я рассматриваю как предателей и государственных изменников, и я не остановлюсь перед тем, чтобы назвать имена этих господ в соответствующих инстанциях.”

— Рейхсфюрер СС Г. Гиммлер

Тело Гиммлера после совершения самоубийства.

Эксперименты для военно-воздушных сил начались в мае 1941 г. в Дахау под покровительством Генриха Гиммлера. Нацистские врачи считали “военную необходимость” достаточным основанием для чудовищных экспериментов. Они оправдывали свои действия, говоря, что заключенные были приговорены к смерти в любом случае.

Руководил экспериментами доктор Зигмунд Рашер.

В первой серии экспериментов на двухстах заключённых исследовали изменения, происходящие с организмом под действием низкого и высокого атмосферного давления. Используя барокамеру, учёные имитировали условия (температуру и номинальное давление), в которых находится лётчик при разгерметизации кабины на высотах до 20000 м. Затем проводилось вскрытие жертв, при котором обнаруживалось, что при резком снижении давления в кабине пилота растворённый в тканях азот начинал выделяться в кровь в виде воздушных пузырьков. Это приводило к закупорке сосудов различных органов и развитию декомпрессионной болезни.

В августе 1942 г. начались опыты по переохлаждению, вызванные вопросом о спасении лётчиков, сбитых огнём противника в ледяных водах Северного моря. Подопытные лица (около трёхсот человек) помещались в воду температурой от +2° до +12°Св полном зимнем и летнем комплекте снаряжения лётчика. В одной серии опытов затылочная область (проекция ствола мозга, где находятся жизненно важные центры) находилась вне воды, в то время как в другой серии опытов затылочная область была погружена в воду. Электрическим способом замерялась температура в желудке и в прямой кишке. Смертельные случаи имели место, только если затылочная область подвергалась переохлаждению вместе с телом. Когда температура тела при этих опытах достигала 25°С, подопытный неизбежно умирал, несмотря на все попытки спасения.

Также возникал вопрос о лучшем методе спасения переохлаждённых. Было испробовано несколько методов: нагревание лампами, орошение желудка, мочевого пузыря и кишечника горячей водой и т.д. Лучшим способом оказалось помещение пострадавшего в горячую ванну. Эксперименты проводились следующим образом: 30 раздетых людей находились вне помещения в течение 9-14 часов, до достижения температуры тела 27-29°С. Затем они помещались в горячую ванну и, несмотря на частично отмороженные руки и ноги, пациент полностью согревался в течение не более одного часа. Смертельных случаев в данной серии опытов не было.

Заключённый в ходе эксперимента в барокамере теряет сознание, а затем умирает. Дахау, Германия, 1942 г.

Интерес был и к способу согревания животным теплом (теплом животных или человека). Подопытные лица переохлаждались в холодной воде различной температуры (от +4 до +9°С). Извлечение из воды производилось, когда температура тела опускалась до 30°С. При этой температуре испытуемые всегда были без сознания. Группа подопытных укладывались в постель между двумя голыми женщинами, которые должны были как можно теснее прижиматься к охлаждённому человеку. Затем эти три лица укрывались одеялами. Выяснилось, что согревание животным теплом протекало очень медленно, но возвращение сознания наступало раньше, чем при других методах. Раз придя в сознание, люди больше уже его не теряли, а быстро усваивали своё положение и тесно прижимались к голым женщинам. Подопытные лица, физическое состояние которых допускало половой контакт, согревались заметно быстрее, этот результат можно сравнить с согреванием в горячей ванне. Был сделан вывод, что отогревание сильно охлаждённых людей животным теплом может быть рекомендовано только в тех случаях, в которых не имеется в распоряжении других возможностей отогревания, а также для слабых индивидуумов, которые плохо переносят массированную подачу тепла, например, для грудных детей, которые лучше всего отогреваются у тела матери с дополнением согревающими бутылками. Результаты своих экспериментов Рашер представил в 1942 г. на конференции “Медицинские проблемы, возникающие на море и зимой”.

Жертву нацистского медицинского эксперимента погружают в ледяную воду в концентрационном лагере Дахау. Доктор Рашер наблюдает за экспериментом. Германия, 1942 г.

Полученные в ходе экспериментов результаты остаются востребованными, так как повтор данных экспериментов в наше время невозможен. Доктор Джон Хейворд, эксперт гипотермии, заявлял: “Я не хочу использовать эти результаты, но нет других и не будет других в этическом мире”. Сам Хейворд в течение нескольких лет проводил эксперименты на добровольцах, но он никогда не позволял температуре тела участников опускаться ниже 32,2°С. Эксперименты нацистских врачей позволили добиться цифры в 26,5°С и ниже.

С июля по сентябрь 1944 г. на 90 цыганских заключенных были проведены эксперименты по созданию методов опреснения морской воды, руководил которыми доктор Ганс Эппингер. Субъекты были лишены всякой пищи, им давалась только химически обработанная морская вода по методу самого Эппингера. Эксперименты вызывали тяжёлую степень обезвоживания и впоследствии — органную недостаточность и смерть в течение 6-12 дней. Цыгане были настолько глубоко обезвожены, что некоторые из них облизывали полы после того, как они были помыты, чтобы получить хоть каплю пресной воды.

Когда Гиммлер обнаружил, что причиной смерти большинства солдат СС на поле боя была кровопотеря, он отдал приказ доктору Рашеру разработать коагулянт крови для введения немецким солдатам перед тем, как они отправятся на войну. В Дахау Рашер проверил свой запатентованный коагулянт, наблюдая скорость капель крови, сочащихся из культей после ампутации конечностей, у живых и находящихся в сознании заключённых.

Кроме этого, разрабатывался действенный и быстрый способ индивидуального умерщвления заключённых. В начале 1942 г. немцы проводили опыты по введению шприцем воздуха в вены. Они хотели установить, какое количество сжатого воздуха могло быть введено в кровь, не вызывая эмболии. Также применялись внутривенные инъекции масла, фенола, хлороформа, бензина, цианида и перекиси водорода. Позднее обнаружили, что смерть наступала быстрее, если инъекции фенола производились в область сердца.

Декабрь 1943 г. и сентябрь-октябрь 1944 г. отличились проведением опытов с целью изучения влияния различных ядов. В Бухенвальде яды добавляли в продукты питания заключённых, в лапшу либо суп, и наблюдали за развитием клиники отравления. В Заксенхаузене были проведены опыты над пятью приговоренными к смерти с пулями калибром 7,65 мм, наполненными аконитиннитратом в кристаллической форме. В каждого из подопытных было произведено по выстрелу в верхнюю часть левого бедра. Смерть наступала через 120 минут после выстрела.

Фотография изуродованной шрамами ноги выжившей из Равенсбрюка, польской политической заключенной Елены Хегиер, которая была подвергнута медицинским экспериментам в 1942 г.

Сбрасываемые на Германию фосфорно-каучуковые зажигательные бомбы наносили гражданскому населению и солдатам ожоги, раны от которых плохо заживали. По этой причине с ноября 1943 г. по январь 1944 г. были проведены опыты для проверки эффективности фармацевтических препаратов в лечении ожогов фосфором, которые должны были облегчить их рубцевание. Для этого подопытным искусственно наносились ожоги фосфорной массой, которая была взята из найденной под Лейпцигом английской зажигательной бомбы.

В период с сентября 1939 г. по апрель 1945 г., в разное время,  в Заксенхаузе, Нацвейлере и других концлагерях были проведены опыты по исследованию наиболее эффективного лечения ран, вызванных ипритом, также известного под названием горчичный газ.

В 1932 г. IG Farben была поставлена задача найти такой краситель (один из главных продуктов, производимых конгломератом), который мог бы выступать в качестве антибактериального препарата. Такой препарат был найден — пронтозил, первый из представителей сульфаниламидов и первый антимикробный препарат до эры антибиотиков. Впоследствии он был испытан в опытах директором Института патологии и бактериологии компании Bayer Герхардом Домагком, который в 1939 г. получил Нобелевскую премию в области физиологии и медицины.

Получив Нобелевскую премию в 1939 году, ученый Герхард Домагк был заключен под арест на неделю.

Проверить эффективность сульфаниламидов и других препаратов в качестве лечения инфицированных ран на людях довелось с июля 1942 г. по сентябрь 1943 г. в женском концлагере Равенсбрюк. Раны, намеренно нанесённые подопытным, были заражены бактериями: стрептококками, возбудителями газовой гангрены и столбняка. Для избежания распространения инфекции с обоих краёв раны перевязывались кровеносные сосуды. Для моделирования ран, полученных в результате боевых действий, доктор Герта Оберхойзер помещала в раны подопытных древесную стружку, грязь, ржавые гвозди, осколки стекла, что существенно ухудшало течение раны и её заживление. В Равенсбрюке также проводились серии экспериментов по пересадке костей, регенерации мышц и нервов, бесполезных попыток трансплантации конечностей и органов с одних жертв на других.

Герта Оберхойзер(1911, Кёльн- 1978)— нацистский врач, обвиняемая на Нюрнбергском процессе над врачами.За военные преступления и преступления против человечности суд приговорил Оберхойзер к 20 годам тюремного заключения. 31 января 1951 года срок был снижен до 10 лет. 4 апреля 1952 года освобождена досрочно.

Из письма В. Клинга:

Эсэсовские врачи, которых мы знали, были палачами, до невозможности дискредитировавшими профессию врача. Все они были циничными убийцами огромной массы людей. Награды и повышения производились в зависимости от количества их жертв. Нет ни одного врача СС, который, работая в концлагерях, получил свои награды за свою действительную врачебную деятельность. “…”

Кто кого, чёрт возьми, вёл или совращал? “Фюрер”, чёрт или некий бог?Правда ли, что “вовне” никто не знал об этих преступлениях внутри и за стенами лагерей? Непритязательная правда состоит в том, что миллионы немцев, отцы и матери, сыновья и сёстры, не видели ничего преступного в этих преступлениях. Миллионы других совершенно ясно понимали это, но делали вид, что ничего не знают,и это чудо им удавалось. Те же самые миллионы ужасаются теперь убийце четырёх миллионов, [Рудольфу] Гессу, спокойно заявившему перед судом, что он уничтожил бы в газовой камере и своих ближайших родственников, если бы ему приказали.

Последний узник Шпандау - Рудольф Гесс.

Зигмунд Рашер был схвачен в 1944 г. по обвинению в обмане немецкой нации и этапирован в Бухенвальд, откуда потом был переведён в Дахау. Там он был убит выстрелом в затылок неизвестным за сутки до освобождения лагеря союзниками.

Герта Оберхауэр была судима в Нюрнберге и приговорена к 12 годам тюрьмы за преступления против человечности и военные преступления.

Ганс Эпингер покончил с собой за месяц до Нюрнбергского процесса.

Продолжение следует

https://www.fleming.pro/2016/04/vrachi-tretego-rejha/