Для Евдокии Завалий война началась в 15 лет. Чтобы попасть на фронт, ей пришлось скрывать свой возраст и пол. Она стала единственной в мире женщиной – командиром морских пехотинцев. Немцы прозвали её «фрау Черная Смерть».

О чем может мечтать пятнадцатилетняя девочка? О любви, о будущем, об окончании школы. Так было и в случае Евдокии Завалий. Летом 1941 года она только закончила седьмой класс и собиралась пойти учиться на врача. Но тревожная речь Молотова от 22 июня перевернула и ее жизнь.

«Мое место на фронте» - решила Дуся, отложив свои девичьи мечты об учебе в долгий ящик.

Но что могли сказать в военкомате девушке-подростку? Естественно, отправили домой со словами: «Детей на фронт не берем».
Но вскоре война сама пришла за ней. 25 июля ее поселок, Новый Буг, атаковали фашистские самолеты, атаковавшие отступающие советские части. Дуся вместе с остальными рабочими артели бросилась к дому и обнаружила у себя в саду раненого красноармейца.

Поскольку она готовилась поступать в медицинский техникум, она смогла перевязать раненого солдата, а потом, по приказу офицера, оказала первую медицинскую помощь другим пострадавшим. Возможно, именно ее навыки убедили тогда командира взять ее с собой.

На войну 16-летнюю Дусю Завалий провожала ее бабушка. В украинском селе Новый Буг она славилась тем, что лечила людей травами и предсказывала судьбу. «Сначала она не хотела меня отпускать, я ведь только за кофточкой домой забежала, а она все поняла сразу, крепко обняла, зашептала что-то и посмотрела в глаза: «Онучечка! Четыре раза будешь кровью стекать! Но тебя принесут белые гуси...», потом перекрестила. Бабушка моя прожила на свете 114 лет», — рассказывала ветеран войны.

Часть, вместе с которой девушка отправилась на войну, была 96-м кавалерийским полком 5-й кавалерийской дивизии 2-го кавалерийского корпуса. Свой возраст Дусе все же пришлось скрыть. Командиру полка она сказала, что ей скоро исполнится 18. Отсюда и разные сведения о настоящем возрасте Евдокии на начало войны. Некоторые источники называют годом ее рождения – 1924, другие – 1926 год. По словам самой Завалий, когда началась война, ей не было еще и шестнадцати.

В армии Евдокии пришлось скрывать не только свой возраст, но и пол.

Из кавалерийского полка ее вскоре перевели в запасной из-за тяжелого ранения. Однажды туда прибыл капитан набирать солдат на передовую. Глядя в документы девушки, он прочитал: «Старший сержант Завалий Евдок.» (так ее инициалы сократили в госпитале) - и переспросил – «Завалий Евдоким?». «Так точно! Завалий Евдоким Николаевич». Дуся не стала переубеждать капитана, принявшего ее за мужчину. В конце концов, после госпиталя внешне она не сильно отличалась от других солдат – волосы у всех были одинаково выстрижены, на всех стандартная гимнастерка и галифе.

Так Евдокия оказалась солдатом на передовой в составе 6-й десантной бригады, воевавшей на Кавказе. Целых восемь месяцев ее сослуживцы не знали, что с ними наравне воюет девушка, быстро признав ее за «своего парня».

Осенью 1942 года командир отделения разведки «Евдоким» Завалий воевал под Моздоком. Вот как описывает одну из операций морских пехотинцев Николай Бойко: «Подразделению десантников, в котором воевал старший сержант Евдоким Завалий, приказано было отойти на занятые ранее позиции. Отошли, закрепились, и оказалось, что не зря. Фашисты плотным кольцом окружили горстку советских десантников. Семь суток бойцы, показывая примеры героизма, удерживали свои позиции. Заканчивались боеприпасы, надо было что-то предпринимать. И здесь "Евдоким" предложил переправиться на другой берег бурной горной реки и попытаться пополнить запас боеприпасов, а также раздобыть продуктов, они тоже уже были на исходе».

В траншее случайно отыскали кабель, один конец которого десантники зацепили за дерево, а второй старший сержант взяла в руки и отправилась на вражеский берег. Дуся-«Евдоким» собранные боеприпасы сложила в две плащ-палатки. Этот груз она положила на своеобразный плот, на скорую руку собранный из крышек снарядных ящиков, и, зайдя в воду, подала сигнал десантникам, что готова переправить боеприпасы.

Оставшись одна на территории, занятой немцами, Евдокия Завалий утром открыла огонь по колонне грузовиков. Матросы с той стороны поддержали её стрельбой с противотанкового берега. В одной из подбитых машин оказались продукты. После того, как Евдокия-«Евдоким» уложила в плащ-палатку хлеб и консервы, девушка к своим бойцам. «Немцы обнаружили её, когда она начала переплывать реку и открыли минометно-пулеметный огонь, но было поздно — старшего сержанта Евдокима Завалий встречали боевые товарищи и открыли ответный огонь, боеприпасами, которые переправила с вражеского берега Дуся-разведчица, правда, что это девушка, десантники узнали позже», вспоминал потом ветеран войны Николай Бойко.

Очень тяжелые бои шли на Кубани, в районе станицы Крымская. «Евдоким Завалий» был уже старшиной роты. Там рота попала в окружение, и в разгар схватки погиб командир. Заметив растерянность бойцов, Евдокия Николаевна поднялась во весь рост и крикнула: «Рота! Слушай меня! Вперед, за мной!» Бойцы поднялись в атаку, и сопротивление противника удалось сломить и выйти из окружения. В этом бою наша героиня получила второе тяжелое ранение. Вот тогда-то и разоблачили «Евдокима».

«Неразоблачённой» под мужским именем Евдокия Завалий провоевала 8 месяцев
Евдокия Николаевна боялась, что после разоблачения её снова отправят в санитарки. Однако, учитывая её боевые заслуги, её отправили феврале 1943 года на курсы младших лейтенантов в город Фрунзе (ныне Бишкек). В октябре 1943 года лейтенант Евдокия Завалий была назначена командиром взвода отдельной роты автоматчиков 83-й бригады морской пехоты. После этого назначения некоторые острословы из других взводов смеялись, называя ее подразделение «Дуськин взвод». «Был такой Ваня Посевных, — рассказывала Евдокия Николаевна. — Когда он появился во взводе, посмотрел на меня презрительно и сказал, что не станет подчиняться бабе. Я ему командую: «Выйти из строя!» — а он не выходит…», — вспоминала потом Завалий.
Но в боях за Будапешт, именно Иван Посевных прикрыл свою командиршу от снайперского выстрела, подставив свою грудь. «К человеческим потерям привыкнуть нельзя, — говорила Евдокия Николаевна, — но выжить все-таки можно. Главное — не утратить память и не предать ее. На ней ведь держится мир, но как объяснить это людям?».

Александр Александрович Кузьмичев, командир роты автоматчиков 83-й бригады морской пехоты, в своих послевоенных воспоминаниях писал: «Взвод гвардии лейтенанта Евдокии Завалий, всегда находился на острие боевых действий, служил тараном при наступлении бригады морской пехоты. Их посылали туда, где было особенно трудно». Евдокия Завалий и ее взвод наводили ужас на гитлеровцев дерзкими вылазками, за которые немцы стали называть девушку «фрау Черная смерть».

Во время Будапештской наступательной операции взводу Евдокии Завалий было поручено взять штаб немецкого командования. Было решено идти по канализационному каналу, заполненному нечистотами. Так как там нечем было дышать, было выдано 18 кислородных подушек, которыми бойцы пользовались по очереди при движении по коллектору. Двое морских пехотинцев задохнулись и остались в подземелье навсегда.
Выходить на поверхность стали на третьем канализационном люке. По счастливой случайности, он располагался прямо за немецким танком, и разведгуппа Завалий сумела уничтожить охрану — двух немцев с пулемётом. «Ворвались в бункер. Немцы, не ожидавшие этого, не оказали сопротивления. Самым ценным трофеем оказались оперативные карты. «Освоив» бункер, мы начали из него стрельбу. На улице возникла невероятная паника… Не понимая, почему стреляют из их же бункера, фашистские вояки стали из автоматов бить друг друга. Беспорядочный огонь открыли танкисты», — вспоминала потом отважная разведчица. На помощь группе Завалий вскоре подоспела рота морпехов и другие подразделения. Они брали этаж за этажом и вскоре полностью очистили от гитлеровцев замок и прилегающие кварталы.

«Взяли в плен генерала — он не поверил, что разведчики прошли под землёй, пока не увидел их, не успевших отмыться от грязи и нечистот. Когда услышал, что комвзвода была девушка, опять не поверил и оскорбился: «Худшего издевательства вы не могли придумать?!» Вызвали меня. Пришла в штаб грязная, как черт, разит от меня за километр. Майор Круглов, зажимая нос платком, обращается ко мне: «Доложите, как пленили немецкого генерала!» И вдруг немец протягивает мне пистолет системы «Вальтер» — плохо, видать, обыскали его ребята. «Фрау русиш черный комиссар! Гут! Гут!» Я глаза вытаращила на политотдел, те кивают — бери. Потом ребята именную надпись мне на этом пистолете сделали...», — рассказывала Евдокия Николаевна Завалий.

Остается только удивляться тому, как молодой девушке удалось добиться подчинения и уважения десантников, воюющих всегда в самом пекле. Она сама потом вспоминала: «Вначале многие хмыкали в мою сторону. А я волю в кулак, очи озверелые и — вперед! Хотелось нос мужикам утереть, показать, что могу воевать не хуже, если не лучше их. В конце концов, привыкли ко мне. Если бы не признали как командира, сто раз была бы убита».

За все время войны Евдокия Завалий так и не привыкла терять. По ее словам, из пятидесяти пяти автоматчиков ее взвода до конца войны дожили лишь шестнадцать.

Кто-то погиб, прикрывая ее, как Иван Посевных. В свое время, появившись во взводе, он заявил: «Бабе подчиняться неохота», а потом подставил свою грудь под пулю, предназначавшуюся ей. Другой боец, Дмитрий Седых бросился под танк с последней гранатой.

Боль и слезы от потерь приходилось прятать, чтобы не дай Бог никто не заподозрил в слабости.

Командир не мог себе позволить подобных эмоций. Но память обо всех своих бойцах, не вернувшихся с войны, Евдокия Завалий пронесет через всю свою жизнь: «Каждый из моих автоматчиков до сих пор стоит перед глазами, хотя никого уже нет в живых».

Предсказание бабушки Завалий исполнилось: девушка четыре раза была тяжело ранена и дважды контужена. Но домой она вернулась живой, несмотря на то, что ее трижды «хоронили».

Еще в начале войны кто-то из односельчан сказал ее родным, что видел ее похороны.

Второй раз, это произошло во время форсирования Днестровского лимана. Евдокию сильно контузило, и она потеряла сознание. Когда очнулась, увидела, как два немца ходили по местности и добивали еще живых пехотинцев. Не в состоянии двигаться, Завалий с ужасом ждала своей участи. Но когда они подошли к ней вплотную, ей удалось притвориться мертвой. Она не издала ни звука, даже когда один из немцев пронзил ее ногу штыком, проверяя, жива она или нет. Ее, истекающую кровью, обнаружили местные жители уже на рассвете. К тому времени в штабе 83-й ее сочли погибшей, а на братской могиле в Белгород-Днестровском написали ее имя.

Третий раз ее «похоронили» в Болгарии, но она и в этот раз обманула смерть.

Гвардии лейтенант Евдокия Завалий прошла славный боевой путь — участвовала в обороне Кавказа, в боях за Крым, Бессарабию, на Дунае, в освобождении Югославии, Румынии, Болгарии, Венгрии, Австрии, Чехословакии.
После окончания войны её хотели направить на уче.бу в военное училище, но сказались 4 ранения и 2 контузии, полученные ею во время войны.

В 1947 году она демобилизовалась и уехала в Киев. Военное прошлое ещё долго не покидало её: «Я после войны ещё долго по ночам ходила в атаку. Кричала так, что соседи пугались. А бабушка молилась и говорила маме: «Это нечистый дух из неё выходит!» — вспоминала Евдокия Николаевна.

В Киеве она познакомилась со своим будущим мужем, вышла замуж. У неё родились двое детей, четыре внука и 4 правнука. До самой кончины (5 мая 2010 года) ветеран войны работала директором гастронома.

— Евдокия Николаевна, откройте секрет: как удавалось руководить взводом десантников, может, слово какое заговорное знали?
— Слова самые обычные: «Взвод! Слушай мою команду!»

Кавалер четырёх боевых орденов и почти 40 медалей:

орден Октябрьской Революции,
орден Красного Знамени,
орден Красной Звезды,
ордена Отечественной войны I и II степени,
медаль «За отвагу»,
медаль «За оборону Севастополя»,
медаль «За взятие Будапешта»,
медаль «За взятие Вены»,
медаль «За освобождение Белграда»,
другие ордена и медали.

Украинские награды:

Орден Богдана Хмельницкого III степени.
Орден «Золотая фортуна» III степени

Была членом Совета ветеранов Украины.

Незадолго до своей смерти, 84-летняя женщина призналась, что на фронте для нее было самым трудным и страшным: «Я просто не имела права быть слабой, бояться. Но все равно боялась… Больше всего — крыс. Ничего с собой поделать не могла, крысы для меня страшнее немцев были — голодные, по ночам в лицо бросались, за пятки грызли. Брр! Лучше не вспоминать...»...