Сегодня день рождения у одного из моих любимых современных писателей - у Мишеля Ульбека. Наверное, такой как Уэльбек и есть тот, кто больше всего нужен современной литературе,— умный человек. Основные темы его творчества, в общем-то, банальны — это одиночество человека, тупиковость пути западной цивилизации, сексуальность и потребление. Но пишет о них Ульбек в очень простой и увлекательной форме. 

Честно сказать, до Ульбека у меня было предвзятое отношение к французской литературе, которая достаточно мизантропична. Знакомство с Ульбеком у меня началось с "Карты и территории". В  этом романе он рассуждает о том, во что превратилось современное искусство — следовательно, и все человечество. На страницах его романа живо предстают Шон Пенн, Дэмиан Херст, Джефф Кун, Роман Абрамович, современные писатели и художники, кураторы выставок и меценаты. Я, как человек напрямую связанный с творчеством, прочитала книгу взахлеб. Ниже цитаты из романа. Фотки французского мизантропа, который ныне живет в Ирландии решила не постить, поэтому предлагаю посмотреть на работы влиятельных художников ХХ века.     

Художник прежде всего, говорил он, должен уметь подчиняться. Подчиняться неким таинственным, неожиданным знакам, которые за неимением лучшего и при отсутствии какой-либо религиозности называют озарениями; эти знаки власть и безапелляционно командуют тобой, и от их приказов удается увильнуть разве что ценой потери собственной цельности и самоуважения. По их велению художник может уничтожить какую-то свою работу, если не все работы вообще, и радикально сменить курс, а то и вовсе пойти куда глаза глядят, не имея ни хоть сколько-нибудь внятного плана, ни надежды на продолжение. Поэтому, и только поэтому, удел художника допустимо иногда называть нелёгким.

David Bowie+Damien Hirst+Julian Schnabel

Страстный взгляд. Вот что женщинам нужно прежде всего. Они западают на мужчин с энергией и страстью во взгляде.

Jeff Koons, Made in Heaven, Installation View 1991

Образ еJря-террориста, который классно *****, снова стал популярен в последние годы, что, надо признать, оказалось не просто модным поветрием, а возвратом к фундаментальным ценностям, к самой примитивной и грубой природе сексуального влечения; одновременно закончилась и эпоха анорексичных моделек, а чересчур дородные дамы с пышными формами волновали уже разве что пару-тройку африканцев да нескольких извращенцев. Начавшееся третье тысячелетие после временных кол:)ий незначительной амплитуды возвращалось во всех областях к культу базовых и проверенных веками стандартов: так, женская красота выражалась в цветущем облике, мужская – в физической силе.

Damien Hirst, Beautiful Love Demelza Painting with Beautiful Butterflies, 2008

Странное дело, казалось бы, стремление выразить себя и оставить след в этом мире - мощный стимул, но и его одного, видимо, недостаточно. По-прежнему лучше всего срабатывает и помогает преодолеть себя банальная нужда в деньгах.

Banksy, Mobile Lovers, 2014

На похоронах Церковь в своей стихии, ей есть что сказать о смерти, а вот о любви – это ещё вопрос.

Julian Schnabel, Portrait of Olatz, 1993

Она была из тех трогательных русских, которые за годы учебы привыкли любить некий образ Франции – ее галантность, гастрономию, литературу, далее по списку – и впоследствии страшно огорчались, убеждаясь, что реальная страна неизмненно обманывает их ожидания. Принято считать, что русские совершили великую революцию, избавившую их от коммунизма, с единственной целью – дорваться до «Макдоналдсов» и фильмов с Томом Крузом; тут есть доля правды, но все-таки в меньшинстве своем они жаждали попробовать пюн-фюссе и посетить Сент-Шапель. Судя по образованию и эрудиции, Ольга принадлежала именно к этой элите.

А что точнее всего характеризует человека? Какой вопрос мы прежде всего задаём, когда хотим узнать о его положении в обществе? В некоторых социумах интересуются для начала, женат ли он, если ли у него дети; у нас же в первую очередь интересуются профессией. Западного человека характеризует его место в производственном процессе, в не статут племенного кобеля.

Roy Lichtenstein, Thinking of Him, 1963

Лучшими клиентами считались, разумеется, русские. Они никогда не торговались, не важно, шла ли речь о заказе аперитива или об аренде внедорожника, и тратили деньги щедро, с размахом, храня верность экономике по типу потлача, играючи пережившей всевозможные государственные режимы.

Andy Warhol, Red Lenin, 1987

Вообще, моё любимое время – конец декабря: темнеет в четыре часа. Тогда я со спокойной совестью могу надеть пижаму, принять снотворное и залечь с бутылкой вина и книжкой. Я так живу уже многие годы. Солнце встаёт в девять утра; пока я умоюсь, выпью несколько чашек кофе, глядишь – уже и полдень на носу, остаётся продержаться четыре часа светового дня, с этой задачей я обычно справляюсь неплохо.

Joan Miró, This is the Colour of My Dreams, 1925

В водовороте тотального физического крушения, к которому сводится старость, лишь голос и взгляд остаются болезненными, но неопровержимыми свидетельствами стойкости характера, стремлений, желаний и всего того, из чего состоит личность человека.

Damien Hirst, Trinity - Pharmacology, Physiology, Pathology, 2000

Всё же вера в Бога весьма практичная штука: если ты не в состоянии помочь ближнему, – а это в жизни часто случается, да, собственно, только так оно и бывает, взять хотя бы отцовский рак, – всегда можно помолиться за него.