Покинув пост главного редактора Vogue Paris, Карин Ройтфельд и сегодня остается одной из самых влиятельных женщин фэшн-индустрии. Именитые бренды, глянцевые журналы и лучшие универмаги мира мечтают о сотрудничестве с ней. О прошлом, настоящем и будущем с femme fatale мира моды поговорил Карл Лагерфельд.

...Карин Ройтфельд начинала свою карьеру моделью. В 1975 году она впервые попробовала себя в роли стилиста, приняв участие в фотосессии французского Elle. После этого журнал на долгие годы стал ее домом. В 1990 году, объединившись с Марио Тестино, она начала работать на Glamour, а оттуда перешла в Vogue.

Парижский Vogue получился настолько "ее", что теперь сложно вообразить, что Ройтфельд возглавляла его всего десять лет. Ее уход в январе этого года означал, что журнал уже никогда не будет таким, как прежде. Издание пошло своей дорогой, а Карин - своей: ее последние работы - кампания Chanel, каталог Barneys и автобиография, получившая название Carine Roitfeld: Irreverent ("Карин Ройтфельд: Непочтительная").

Кайзер Карл поговорил с Карин Ройтфельд, своей давней подругой, в июле в Париже, а журнал Interview опубликовал текст его интервью.

Карл Лагерфельд (К.Л.): Как далеко ты можешь зайти, работая над фотосессией?

Карин Ройтфельд (К.Р.): Когда речь идет о съемке, мой главный принцип - делать все, что угодно. Экспериментировать с сексуальностью, нарушать табу, но только до тех пор, пока это эстетично. Пока я вижу красоту и элегантность, я не боюсь никаких ограничений.

К.Л.: Кажется, Марлоу сказал, что "нет красоты без изъяна":

К.Р.: Так и есть. Думаю, настоящая красота не может быть совершенной. Красота бывает довольно скучной, особенно если мы говорим о пропорциях, которые не выходят из моды, которые как бы вне времени. Зато то, что на первый взгляд кажется странным, спустя время может стать по-настоящему интересным, впечатляющим, по-настоящему привлекательным.

К.Л.: Можешь привести какой-то пример?

К.Р.: Посмотрите на модель Мариюкарлу Босконо: возможно, она не красавица в привычном смысле слова, но она очаровала абсолютно всех, и все мечтают с ней работать. Думаю, личность куда важнее внешних данных.

К.Л.: Как думаешь, как фотография становится эротической? И когда наступает момент, когда она переходит из разряда эротики в порнографию?

К.Р.: Очень сложно понять, где заканчивается одно и начинается другое. Я ненавижу слово "границы", потому что никогда не думаю о них, работая над фотосессией. К тому же у каждого собственные границы, ведь очень часто содержание снимка зависит не от того, что на нем изображено, а от того, что в голове у смотрящего.

Карин Ройтфельд в юности

Карин с семьей

К.Л.: Я не знаю никого, кто всегда был бы так хорошо готов к съемке, как ты.

К.Р.: В то же время я все делаю очень быстро. Мне все кажется, что если я буду затягивать, в итоге выйдет скучно. И это то, чего я требую от фотографов. Я ненавижу псевдо-интеллектуальность. Она меня утомляет.

К.Л.: Ты умеешь вселять в других людей талант. Как тебе это удается?

К.Р.: Это как когда мужчина влюбляется в женщину. Он говорит: "Так, с ней мне куда веселее, чем с другими". Ну, на самом деле, думаю, все дело в том, что я ненавижу скуку.

К.Л.: Я хочу тебя спросить: как ты стала таким стилистом?

К.Р.: Все дело в везении. Бывают люди, которые вселяют в тебя уверенность, и как только ты становишься уверен в себе, ты получаешь свободу, которая позволяет тебе проявить себя. Думаю, в моей жизни многое произошло именно благодаря таким встречам.

К.Л.: Мне кажется, что свобода - величайшая роскошь в мире. В этом контексте получается, что, работая в Vogue, ты была как бы в тюрьме?

К.Р.: Я как лимон. Чем больше на меня давят, тем больше сока я даю. Но когда мне весело, я даю не меньше сока. И я все никак не могу иссякнуть...

К.Л.: Какое место в твоей жизни занимает мода? Она важна для тебя?

К.Р.: Очень важна! Для того, чтобы жить, существовать, работать очень важна.

К.Л.: Думаю, это важно. Ты - это то, как ты выглядишь. Ты представляешь свой собственный бренд, свой имидж и помещаешь их в собственную вселенную.

К.Р.: Думаю, люди запоминают меня, потому что им нравится язык моего тела, их "цепляет" то, как я ношу юбки с разрезом, как ставлю ноги, как держу сумочку. Роль обольстительницы кажется мне очень вдохновляющей.

К.Л.: На самом-то деле ты скромница.

К.Р.: Люди думают, что со мной тяжело, так как я делаю темный макияж глаз, прикрываю лицо волосами и все такое. То, что я достаточно скромна, не всегда помогает мне, но благодаря этому мне удается сохранить в себе то, что многие уже, наверное, растеряли. Я - в своем "пузыре", и слава Богу, что это так, потому что повседневная жизнь - непростая штука. Мой имидж защищает меня. Но я верный друг и верный любовник.