в продолжение поста об Игоре Шпиленке, которого я ошибочно назвала Александром. Приношу свои извинения.

Много лет Сергей фотографирует Дикую природу. И с каждым годом у него растет чувство тревоги. Мир, который он фотографирует, теперь находится в опасности.

«Я как-то незаметно начал фотографировать дикую природу, получая от этого ни с чем не сравнимое удовольствие, я хочу снимать дикую природу такой, какая она есть, какой она всегда была и какой она должна остаться для наших детей» - так говорит Сергей о том, как он пришел в фотографию - «Объектив служит связующим звеном между мной и живой природой. Через него я вижу, снимаю и пытаюсь передать красоту дикой природы, частицу того, что увидел и пережил я, находясь рядом, в их ускользающем мире, который постепенно исчезает с лица земли».

Труд Сергея Горшкова признан и востребован. Его фотографии представлены в агентстве Minden Pictures. Его работы печатаются в журналах National Geographic, GEO, BBC Wildlife, Digital Photo и многих других российских и зарубежных журналах. Изданы два авторских фотоальбома: «Медведь» и «Камчатка». Сергей Горшков стал лучшим на Российском конкурсе фотографий дикой природы «Золотая Черепаха» в 2006 году, а в 2007 победил в международном конкурсе Shell Wildlife Photographer of the Year и был удостоен приза «Фотограф года России».

– Сергей, вы много времени проводите на съёмках вдали от цивилизации, подолгу живёте среди диких медведей. У вас есть семья, дети? Как они к этому относятся? – Да, семья, дети у меня есть: прекрасная жена и две дочери. Сначала они волновались, а теперь помогают, поддерживают меня в этом увлечении и вдохновляют участвовать в выставках, издавать фотоальбомы.

– Речь идет о фотоальбомах «Медведь» и «Камчатка» издательства Белый Город? – Да. Ведь сначала я снимал для себя, для своего удовольствия, и никакой «общественной пользы» мои фотографии не приносили. Но за годы путешествий по Камчатке я понял, что этот суровый, полный жизни край с каждым годом истощается благодаря неумелой, точнее говоря кощунственной хозяйственной деятельности человека. Мир дикой природы Камчатки удается увидеть немногим: для большинства людей он недоступен. И было бы несправедливо, потратив массу времени и сил на съемку уникальных по сути дела кадров, не поделиться ими.

Мне хотелось сделать не научную работу с банальным описанием событий, а фотоальбомы, которые могли бы произвести глубокое впечатление на людей, перевернуть их представление о таком грозном, и в то же время подвергающемся серьезной опасности хищнике, как медведь. Заставить смотреть на него не как на добычу и причитающиеся за нее доллары, а как на часть той дикой природы, в которую мы не вправе вторгаться.

– Думаю, ваша задумка удалась – получились действительно потрясающие фотоальбомы! А как давно вы поставили себе такую задачу? Как давно взяли в руки фотокамеру? – Снимал я, наверное, как и большинство людей, всегда. Много лет назад я отправился с друзьями на сафари в Африку. Специально для этой поездки купил себе камеру с объективом, но у меня все это украли в пути – было очень обидно. Когда вернулся, сразу же обзавелся, пожалуй, лучшим на тот момент зеркальным фотоаппаратом Nikon F5. И в 1997 году поехал с ним на Камчатку. Первые встречи с медведями поразили меня. Я захотел найти и посмотреть книгу, подробно иллюстрирующую жизнь этих животных, но ничего подобного не нашел. Вот тогда я и решил сделать такую книгу сам. Спустя несколько лет у меня появилось свободное время, и 2003-ем году, одержимый этой идеей, целенаправленно поехал снимать на Камчатку; знакомые помогли мне с охраной, с транспортом. И с тех пор уже лет шесть регулярно посещаю этот красивейший уголок земли.

Во время первой поездки я познакомился с известным немецким фотографом-натуралистом Клаусом Нигге. Когда, позже он увидел мою книгу «Медведь», то сказал, что она лучшая из всех, что он когда-либо видел. Клаус – очень опытный wild-life фотограф, авторитетный в этой области человек, и мне было очень приятно услышать от него такие слова.

– Каким образом охранник во время съемки обеспечивает вам безопасность? Ведь у него всего одно ружье, а медведей вокруг десятки. – Действительно, когда человек увлечён съёмкой диких животных, он может забыть о грозящей ему опасности. За это можно поплатиться собственной жизнью. Роль охранника – всегда находиться рядом и контролировать обстановку, предупреждая чрезвычайные ситуации. У него ружье и полный карман камней, которыми он разгоняет медведей.

– То есть, как так разгоняет? Камнями? – Правда, это очень хороший способ: медведь подходит, а ты раз ему камешком по горбу. Стрелять, слава Богу, ни разу не приходилось, хотя попытки нападения были, но они обычно заканчивались ложными выпадами, после которых звери просто убегали. Были случаи, когда медведь прямо на мою лодку вставал – посмотрит, полюбопытствует и уходит.

Я стараюсь никогда не подходить к медведю сразу – сначала наблюдаю за ним, присматриваюсь несколько дней, изучаю его характер. Не стоит полагать, что мишки – добрые и милые животные. Это дикие звери. Много таких случаев, когда люди думали, что все знают о медведях, тысячу раз с ними встречались, и поэтому им все можно, но существует множество примеров, свидетельствующих об обратном. Напомню лишь несколько случаев: в 1996 на Камчатке в лапах медведя погиб японский фотограф Мичио Хошино. Лет шесть назад медведь съел Виталия Николаенко, егеря заповедника, который всю жизнь посвятил изучению этих животных. Аналогичная участь постигла фотографа американца Тимати Трэвела и его подругу. Все эти люди погибли не случайно – у них притупилось чувство опасности и они переступили черту дозволенного. У каждого зверя есть своя граница личного пространства. Когда ее переступают, медведь начинает защищаться.

– И все же, были случаи, когда медведь пытался на вас напасть? – Да, был такой случай. Я нашел этого крупного самца утром, спящим в густом стланике – снимать было невозможно, и я ждал часа два, пока медведь проснется. Когда поднялось солнце, я решил оставить его, чтобы вернуться вечером, когда свет будет более мягким. Казалось, медведь не обращает на меня ни малейшего внимания, и я стал медленно удаляться. Уходя, по привычке оглядывался. Повернув в очередной раз голову, увидел, что этот огромный зверь мчится прямо на меня. Нас разделяло около ста метров, а до лодки, которая стояла под берегом, было метров пятьдесят. Не раздумывая, скатился по сугробу, как на санках, прямо к лодке. Отплыв на несколько метров и, понимая, что нахожусь в безопасности, быстро достал фотоаппарат и начал снимать медведя, который продолжал бежать по снегу в моем направлении. Но, сделав несколько снимков, в том числе и этот, я понял, что у него серьезные намерения. Он, не кол:)сь, бросился в воду и поплыл в мою сторону, не реагируя ни на крик, ни на удары весла о борт. Быстро заведя мотор, я отплыл на безопасное расстояние, а медведь, поняв, что добыча ускользнула, проплыл еще несколько метров, фыркнул, развернулся и вернулся на берег. Скорее всего, причина нападения была в том, что он просто не смог меня идентифицировать (медведи ведь близорукие), принял за жертву, за какое-то животное.

– Человек в принципе может убежать от медведя? – Думаю, шансов нет. Если медведь захочет, он вас догонит. Эти животные прекрасно бегают, плавают, ныряя в воду, на несколько минут задерживают дыхание, преодолевают очень крутые, почти вертикальные склоны. Как говорил биолог-охотовед М.А. Кречмар, «Если медведь захочет вас съесть, он обязательно это сделает».

– Тем не менее, вам удается снимать этих животных с очень близкого расстояния? Вероятно, медведи тоже присматриваются к вам, со временем начиная узнавать и подпускать все ближе и ближе? – По-видимому, да. Я знал одного медведя более 5 лет. Он не переступал наши границы, но не позволял переходить свои. Именно его мне удалось сфотографировать под водой с расстояния вытянутой руки, точнее, вытянутой медвежьей лапы. К сожалению, в прошлом году его не видел. Скорее всего, этого медведя убили браконьеры.

– Много животных гибнет от рук браконьеров? – Приведу лишь один пример. В 2005 году я снимал на одном труднодоступном перекате, где одновременно охотилось несколько десятков медведей. Лично мне однажды довелось там увидеть около 50 особей. Это очень большое количество! Целый месяц я наблюдал за их жизнью, фотографировал, не мешая им, а они не мешали мне. Через год вернулся на это место, чтобы продолжить съемку, и был просто ошеломлен, когда увидел, что на перекате бродит лишь один старый медведь. Всех остальных перестреляли.

Это, в прошлом «райское место», выглядело ужасающе. Дело в том, что браконьеры забирают лишь желчь и лапы медведей, оставляя всё остальное на месте преступления. Проснувшиеся весной голодные мишки пожрали останки своих сородичей, и все берега были покрыты костями и недоеденными шкурами – это страшное зрелище. Я уезжал с чувством стыда и бессилия, понимая, что больше никогда медведи не соберутся здесь в таком количестве – их просто нет.

– В настоящее время приняты меры, чтобы остановить этот беспредел? – Да. Когда всё это случилось, я сообщил заповеднику. Сейчас на Камчатке работает специальная мобильная группа по борьбе с браконьерством – хорошо подготовленные люди, спецназовцы. Несколько уголовных дел завели, некоторых браконьеров поймали. За последние два года навели порядок, ситуация более-менее стабилизировалась. Но все равно кто-то постоянно соблазняется на незаконный промысел и попадается, потому что для местных жителей продолжительное время охота была естественным средством заработка, и объяснить им, почему теперь охотиться нельзя, очень сложно.

– Давайте вернемся к съемке медведя под водой. Как родилась идея, как вам удалось сделать эти потрясающие кадры? – В первый раз – чисто случайно. Я занимался подводной съёмкой и вынырнул буквально в метре от охотившегося за рыбой медведя. Успел сделать несколько кадров, оттолкнуться и уплыть. А потом понял, что так снимать можно, и поставил себе такие задачи: сделать портрет медведя в воде и снять медведя в полводы: чтобы он находился частично над водой, а частично в воде. Такого снимка на тот момент не делал никто ни в России, ни в мире.

Основная проблема заключалась в том, что подобную съемку нужно вести из воды широкоугольным объективом с близкого расстояния. Но как только я погружался в воду и становился визуально меньше, медведи, независимо от размера, возраста и времени нашего знакомства, сразу воспринимали меня как добычу и начинали на меня охотиться. Тем не менее мне удалось сделать такой кадр, но никому не советую пытаться это повторить, конечно, если вы не такие же сумасшедшие, как я.

– К этому крупному медведю как удалось подобраться так близко? – Я нашел маршрут, по которому он ходит. Каждый медведь во время охоты, как правило, перемещается по одному и тому же пути. Если начал на каком-то месте есть, то поймает рыбу и возвращается на это же место. Если с рыбой в кусты уходит, значит, всегда будет уходить. Есть еще третий вариант – некоторые медведи съедают добычу прямо в воде. Так вот, в этом случае я просто поставил лодку рядом с его тропой. Постепенно пододвигал ее все ближе и ближе. Сидя в лодке, опустил руки с камерой за борт и снял. Но под каждого надо было подстраиваться в зависимости от его характера.

– А с дистанционным спуском не пробовали снимать? – Один мой знакомый американский фотограф Steve Winter когда был на Камчатке пробовал. При мне медведь взял его камеру, ушёл с ней в кусты и начал разламывать. Я тоже пытался снимать дистанционно, но медвежата настолько любопытны, что сразу подходят к одиноко стоящей камере, чтобы её изучить. Однажды медвежонок взял мой фотоаппарат за антенну wi-fi-передатчика и понёс. Я крикнул на него, тот испугался, бросил «игрушку» и убежал. Но я понял, что такой вариант съёмки не пройдет.

– У вас довольно много динамичных кадров с белоплечими орланами. Расскажите, как снимали этих красивых и редких птиц. – Орланы – действительно довольно редкие птицы. Для меня они значат даже больше, чем медведь. Орлан – символ Камчатки. Причем медведей снимали многие, а орланов – всего несколько человек. Мне на пятом году удалось довольно хорошо, на мой взгляд, снять орланов. Морские орлы живут на берегу Тихого океана и на Охотском побережье. Зимой собираются в местах, где проще найти пищу: заповедник Ширетока в Японии, Курильское озеро, озеро Орланье на Камчатке. Птиц очень трудно застать – они сегодня здесь, завтра там. Но обстоятельства сложились так, что год был голодный, и все они собрались у одного ручья, где была рыба в большом количестве. Выдался целый месяц, когда мне удалось поснимать.

– На многих кадрах чувствуется продуманная композиция? Вы где-то обучались основам композиции или просто так видите и чувствуете гармонию? Вы заранее строите кадр, предугадываете поведение и перемещение животных? – Фотография живой природы это мое увлечение. Я не профессиональный фотограф, это не мой бизнес, я не зарабатываю этим на жизнь. Природа, животные – вот мои учителя. Наблюдая за животными продолжительное время, можно снять момент, который длится секунду, и который случайный человек не смог бы никогда увидеть.

– С ваших слов «легко подсчитать, что один медведь может принести региону за свою жизнь больше ста тысяч долларов. А медведь, убитый на трофейной охоте, – это мизерный доход отдельно взятых людей». Можете более подробно рассказать о первом варианте? – Всё просто. На Камчатку растет поток туристов. В основном они едут посмотреть Долину Гейзеров, вулканы, и все мечтают увидеть живого медведя. Они готовы платить, и платят за это серьезные деньги. Также приезжают охотники, которые хотят убить этого медведя. И если подсчитать, то получится, что живой медведь принесет гораздо больше денег в казну Камчатки, чем убитый на охоте. Была бы моя воля, я бы сделал на территории Камчатки один большой заповедник. Судьба медведей и других обитателей этого уникального полуострова во многом зависит от добросовестности местного населения и егерей. Страшно даже представить, что такой красивый, бурлящий жизнью край может опустеть.

Его любимое место съемки — Камчатка: «Путешествие в мир дикой природы Камчатки настолько интересное и захватывающее, что многие годы работы пролетели как один день. Я счастлив, что мне удалось наблюдать красоту животного мира этого полуострова. Воспоминания от увиденного и пережитого здесь, останутся у меня на всю жизнь...» - говорит Сергей.

Сергей уверен, что каждому фотографу необходим индивидуальный проект, который он должен знать и раскрыть до конца. Индивидуальный проект Сергея - дикий мир Камчатки, а точнее дикий мир медведя, он фотографирует их уже много лет...

Информация с сайта фотографа Сергея Горшкова www.gorshkov-photo.ru отрывки интервью с сайта http://amarakhovski.wordpress.com