«Большой Лебовски» — чёрная комедия братьев Коэн, снятая и выпущенная на экран в 1998 году. Главную роль исполнил Джефф Бриджес, его персонаж — безработный пацифист, случайно попавший в эпицентр авантюры по хищению одного миллиона долларов. Фильм не имел коммерческого успеха, однако, в силу необычности, фильм собрал вокруг себя огромное количество фанатов и, благодаря обилию юмора, стал «первым культовым фильмом эпохи Интернета». По нему написаны книги, созданы сайты, ежегодно проводятся фестивали имени Лебовски, распространяется целое философское учение, основанное на образе главного героя. Многие реплики персонажей стали крылатыми фразами.

Погодите, давайте я объясню. Я не мистер Лебовски. Это вы мистер Лебовски. А я Чувак. Так меня и зовите. Ещё можно Ваше Чувачество... Чувакер... или там Эль Чувачино, это если вы не любитель краткости.

Брандт: О, это дети мистера Лебовски. Чувак: От разных матерей. Он явно не расист. Брандт: Дети не в буквальном смысле. Маленькие стипендиаты Лебовски. Юные дарования, которые не имеют возможности получить высшее образование. Мистер Лебовски платит за их уч:) в колледже. Чувак: Во, балдеж. Он не возьмет приемыша, а?

Чувак: Ковёр задавал стиль всей комнате. Да, это был ценный ковер. Донни: Кто задавал стиль? Уолтер: Ты слышал, что рассказывал Чувак, Донни? Донни: Что? Я шар кидал. Уолтер: Ну так нечего встревать. Ты как дитё малое, приходишь в середине фильма и начинаешь спрашивать. Речь идет о немотивированной агрессии. Чувак: Я не могу выслать счёт китайцу, который нассал на мой ковёр. Уолтер: —Речь вообще не про китайца, Чувак. Речь о линии, о границе, которую нельзя переступать. Кроме того, воздержись от употребления термина «китаец». Будь добр, называй его «азиато-американец». Чувак: Его жена должна половине города, а ковёр обоссали мне? Уолтер: А ковёр обоссали тебе. Чувак: А ковёр, блядь, обоссали мне. Уолтер: Правильно, Чувак. Ковёр обоссали тебе.

Чувак: Насчет ковра я вам все объясню… Мод: Любите секс, мистер Лебовски? Чувак: Простите? Мод: Секс, плотская любовь, соитие. Увлекает? Чувак: Речь о моем ковре… Мод: Как насчет секса? Чувак: В смысле, соития? Мод: Я тоже люблю.

Чувак: Слышь, нельзя так. Ребята, они ж как я — пацифисты. Смоки вообще «косил» по убеждения. Уолтер: Знаешь, Чувак, я и сам когда-то «баловался» пацифизмом. Не во Вьетнаме конечно.

Я тебя люблю, Уолтер, но рано или поздно ты должен признать, что ты — дебил.

Смоки, тут не Вьетнам. Это — боулинг. Здесь есть правила.

Донни: Это — нацисты, Уолтер? Уолтер: Они грозили кастрацией. Нет, это — нигилисты. Бояться нечего. Уолтер: Нигилисты? Может, они и не идейные национал-социалисты, но методы те же.

Суббота, Донни, это шаббат, еврейский день отдыха. В этот день я не работаю, я не вожу машину, не езжу на машине, не имею дела с деньгами, не включаю духовку и уж чего-чего, я не хожу катать шары.

Каждый лоботряс сам определяет свою судьбу, нечего винить других в собственных неудачах.

Бывает ты ешь медведя, а бывает, медведь тебя.