Добрый вечер! Это мой первый пост, поэтому, если что-то не получится, не судите строго. честно признаюсь, пост "слизан" с одной украинской газеты. Просто захотелось поделится интервью с этой актрисой. Звезда московского театра «Современник» привезла в Одессу экспериментальный спектакль «Бедная Лиза», где ее партнером стал солист Большого театра танцовщик Андрей Меркурьев. Чулпан Хаматова не скрывает, что не любит давать интервью. Особенно после «разоблачительных» материалов о ее личной жизни. (У 36-летней Чулпан три дочери от разных мужей — Ивана Волкова, сына питерской актрисы Ольги Волковой, артиста балета Алексея Дубинина и актера, режиссера Александра Шейна). Она носит джинсы, слушает «Битлз» и с удовольствием поменяла бы автомобиль на велосипед. Свои дни рождения предпочитает отмечать в онкологических клиниках с врачами, больными детьми и их родителями. Актриса очень осторожна в выборе ролей и считает, что лучше не сниматься совсем, чем сниматься в плохом кино. Поэтому каждая ее новая кинороль оказывается в центре внимания зрителей и критиков. Как и последняя — в фильме «Америка». В Одессу актриса прибыла с экспериментальным спектаклем «Бедная Лиза» Театра Наций, которым вот уже пять лет руководит Евгений Миронов… «С Женей Мироновым я готова отправиться в любое плавание, даже самое рискованное» — Чулпан, говорят, вы неровно дышите к Евгению… — Это так, скрывать не стану. Но лишь в творческом плане. С Женей мы вместе играем в спектакле «Рассказы Шукшина», вместе работали в фильме «Достоевский», где он играет писателя, а я — его первую жену… Такого партнера, как Женя, у меня никогда не было. И сомневаюсь, будет ли еще. Рядом с ним открывается значимость нашей профессии. Да и вообще, с Женей Мироновым я готова отправиться в любое плавание, даже самое рискованное. — Судя по всему, вы рисковая женщина. Взять хотя бы недавний скандал вокруг фонда «Федерация»… — Хорошо, что рисковая, а не склочная, как стремятся представить некоторые. В декабре прошлого года мероприятие этого фонда в Санкт-Петербурге с участием премьер-министра России Путина завершилось крупным скандалом. Помните, тогда в присутствии известных политиков, бизнесменов и голливудских звезд Путин спел песню «С чего начинается Родина?», аккомпанируя себе на рояле? Деньги, собранные на этом мероприятии, должны были пойти в помощь детям, страдающим от онкологических заболеваний. Но спустя три месяца выяснилось, что ни один рубль на счета больниц так и не поступил. Финансирование началось лишь после того, как сложившаяся ситуация стала подробно освещаться в СМИ. В ответ фонд «Федерация» начал в массовом порядке подавать в суд на журналистов. В конце августа руководитель фонда, бывший солист популярной в 80-е годы группы «Земляне» Владимир Киселев отсудил 50 копеек у музыкального критика Артемия Троицкого за его высказывания в «Новой газете». Двести тысяч рублей фонд взыскал с «Московского комсомольца». Поводом для иска к газете «Коммерсантъ», в которой издание описывало скандал, стало взятое у меня интервью как у соучредителя другого благотворительного фонда — «Подари жизнь». В нем я сказала, что список попечителей фонда «Федерация» оказался сугубо закрытой информацией. Однако мне удалось найти этот список, в нем были либо люди, о которых никто ничего не знает, либо люди с сомнительной репутацией. Более того, этот фонд возник за десять дней до концерта, на котором выступал Владимир Путин. Тверской суд Москвы счел мои слова неэтичными. «Коммерсантъ» должен выплатить 1 рубль и напечатать опровержение. Изначальная сумма иска «Федерации» ко мне исчислялась миллионом рублей, но судом она была снижена до символического рубля. На этом «кино» не закончилось. Второго ноября нынешнего года Владимир Путин поприветствовал участников акции «Пацаны, вам это не нужно» — мероприятия, организованного тем же фондом «Федерация», направленного на борьбу с употреблением наркотиков. Уже 3 ноября вдохновленный фонд подал иск к газете «Аргументы недели». Второй аналогичный иск к этому изданию подал музыкант Владимир Киселев, требуя опровергнуть информацию о фонде и его руководстве, опубликованную в одном из мартовских номеров газеты. Могу прокомментировать эти деяния так: очевидно, этим «пацанам» что-то нужно… Тем более что в «Федерации» впоследствии опровергли информацию о том, что прошлогодний концерт проводился для сбора средств, и заявили, что цель работы фонда заключается в привлечении внимания к больным детям.

— Знаю, что это для вас больная тема, однако, если не возражаете, вернемся к классике. Например, к Достоевскому… — Не имею ничего против Достоевского и книг вообще, — продолжает Чулпан Хаматова. — С ранних лет родители прививали мне любовь к литературе. Причем я не просто прочитывала книгу, а проживала ее, погружаясь в мир чужих страстей и переживаний. Взявшись за книгу, должна прочесть ее до конца, даже если мне вставать в семь утра. Именно роман Достоевского «Бесы» разрушил во мне революционные идеалы, воспитанные в Советском Союзе. Прочитала роман в девятом классе и потеряла почву под ногами: те, кто делал революцию, неожиданно оказались бесами. Слава Богу, с произведениями Достоевского я познакомилась раньше, чем взялась за «Мастера и Маргариту», потому что иначе просто сошла бы с ума и потом уже не восстановила бы свое душевное здоровье… «В рекламе швейцарских часов снялась только по одной причине — не было денег» — Вы вспомнили о семье. Расскажите о ней подробнее… — У меня была обычная семья. Мы жили в Казани — впятером в однокомнатной квартире. Вся интеллигенция в родной Казани была расстреляна-сослана, носители языка в основном приехали из деревень. Родители не разговаривали по-татарски, просто не умели. Моим предкам даже приходилось менять имена. Моя бабушка, которую все звали Сима, только годам к одиннадцати узнала, что на самом деле ее зовут Симбике… А вот мое имя в школе никто не мог выговорить. И на вопрос, как меня зовут, я обычно отвечала: Катя, Лена или Таня. Поначалу даже не думала становиться актрисой. Родители-инженеры стремились направить меня по своим стопам. Поэтому, окончив математическую школу, я поступила в Казанский государственный финансово-экономический институт. Но в один прекрасный день поняла, что, если кардинально не изменю свою жизнь, буду корить себя до последнего дня. В театральный я поступила на спор. Никто ведь не верил, что я смогу бросить престижный финансовый вуз. Да я и сама в это не верила. Хотя несколько месяцев тайно проучилась на подготовительных курсах. Даже сдавала в ломбард серебряные ложки, чтобы оплачивать уч:). Поступив в театральное училище, я проучилась там один курс. После чего преподаватели посоветовали мне ехать в Москву. — В ГИТИС? — Ехала с мечтой не просто поступить в ГИТИС, а именно на курс Алексея Бородина, которого любила за спектакль «Наш город». Мама не хотела меня отпускать и в глубине души надеялась, что я провалюсь. Но я поступила. Вскоре начались бесконечные кастинги и попытки сняться в кино, которые заканчивались неудачами. Однако я не сдавалась. Свернуть с пути меня не заставило даже замечание одного из режиссеров, что у меня невыразительные глаза. Первым моим фильмом стал «Время танцора» Вадима Абдрашитова, а потом — «Страна глухих» Валерия Тодоровского. — Эти кинофильмы моментально сделали вас известной. — Девушка из провинциальной Казани покорила Москву. Даже стала лицом известной швейцарской марки часов. Я снялась в рекламе только по одной причине — не было денег. — Очень часто ваши героини сталкиваются с проблемой материальных ценностей. Что для вас значат деньги? — Деньги — это независимость, свобода. Пока они не начинают работать против этой свободы и независимости. Я думаю, что большое количество денег, конечно, рождает большее количество ответственности и несвободы. Хотя для меня деньги никогда не стояли на первом месте. К счастью, на данный момент могу сказать, что моя любимая профессия позволяет мне быть независимой. — От близких людей вы зависите? — У меня давно нет таких близких людей, от которых бы я зависела. Я живу в собственном пространстве принятия решений. — Вы часто говорите, что вам нравятся роли сильных и сумасшедших женщин. Вы сами не такая? — Спасибо за комплимент. Я не знаю. Думаю, что фрагментами: то такая, то сякая (улыбается). — Вам приходится сниматься обнаженной? — Во-первых, я сама выбрала такую профессию, значит, должна быть готова ко всему. А во-вторых, каждый вечер обнажаю душу на сцене, так почему же я не могу обнажить тело? — Не страшно, что вам уже не… надцать, что выросло уже новое поколение актеров? — Я не собираюсь убеждать себя и окружающих, что мне 20 лет. Тем более что знаю многих женщин, которые и в 70 будут моложе 20-летних. Например, Катрин Денев. — Да, но многие актрисы хотят и в жизни, и на сцене выглядеть красивыми. Вы, насколько я знаю, об этом не особо заботитесь… — Просто в один прекрасный момент не хочу сойти с ума из-за того, что молодость начнет необратимо таять. Если я желаю продолжать работать как актриса, мне нужно искать в себе новые качества. С удовольствием сыграла бы какую-нибудь бабушку из Гоголя, скажем, сваху. — Вы долго не решались сниматься в телесериалах, а затем все-таки согласились. — Сегодня ситуация с кино в России такова, что больше пятидесяти процентов кинопроизводства отдано телевизионному формату. С этим ничего не поделаешь. Только нужно уточнить: я снимаюсь в телефильмах. В сериалах, снятых на видеопленку, я участвовать не буду. К тому же я просто отказываюсь от теле- и кинопроектов, которые мне не нравятся. — Следовательно, португальский фильм «Америка», ставший одним из событий недавнего кинофестиваля «Два в одном», вам нравится? — Наверное, нравится его героиня — русская эмигрантка, вышедшая замуж за португальского мошенника, — рассказывает Чулпан Хаматова. — В этой ленте есть драма, но и ирония. Она о человеке, о судьбе, об эмиграции. Впрочем, для жителей России и Украины это типичная история. — Съемки проходили в Португалии? — Да, но мне не привыкать к зарубежью. Я работала в Германии, Австрии… — Где лучше: там или здесь? — В разные периоды у меня спрашивали, не хочу ли я эмигрировать. Сейчас могу определенно сказать: если уезжать, то лишь из-за детей, которые будут жить в стране, где все понимают, по каким законам она живет, где тебя никто не обидит. Только там я не смогу заниматься творчеством. Я пробовала подолгу жить в Германии, но у меня не получилось. — Помимо профессии, у вас есть важное дело в жизни — благотворительный фонд… — Это важное дело как раз очень зависит от системы, в которой я его делаю и которая порождает абсурдные проблемы. Например, мошенники, которые наживаются, спекулируя проблемами больных детей. Моя жизнь резко изменилась после случайного знакомства с врачом-онкологом. От него узнала, насколько дорого лечить лейкоз и как дети, которых можно спасти, умирают только потому, что у родителей нет денег. Меня попросили провести благотворительный концерт классической музыки, чтобы помочь собрать средства на аппарат для облучения донорской крови, однако собранных денег не хватило. Тогда мы вместе с моей подругой актрисой Диной Корзун решили организовать еще один концерт. Худрук театра «Современник» Галина Волчек тут же согласилась нам помочь: «Мы бесплатно даем вам театр и сцену». Обзвонили всех наших друзей, которые сразу же согласились. Помню, на сцену вышел Олег Янковский и, ничего не говоря, просто открыл кошелек и дал деньги… — Вы были с ним знакомы? — Именно знакомы. При всей своей невероятной звездности и успешности Олег Иванович оставался прекрасным человеком — помогающим, сострадающим… — И вот так стал создаваться фонд? — Ни я, ни Дина не хотели создавать фонд: это слово ассоциировалось у нас с чем-то нечестным. Мы стремились оказывать адресную помощь, приводили к детям известных людей, искали деньги, пользуясь своими связями и авторитетом. К сожалению, законы таковы, что мы не можем больше какой-то суммы собирать средства без тендера. Пришлось организовывать фонд «Подари жизнь». Мы с Диной решили: главное условие — чтобы все было прозрачно. — Кто из ваших коллег участвует в работе фонда? — Алена Бабенко ездит в больницу и переписывается с мамами, Артур Смольянинов тоже посещает больницу. Помогают Валентин Гафт, Игорь Кваша, Марина Неелова, Елена Яковлева, Сережа Гармаш, Вова Крестовский из группы «Уматурман». Историй здесь можно рассказать множество. Например, прибегаю как-то в театр и вижу Лию Ахеджакову, беседующую с женщиной, у которой болеет ребенок. Мы записали ее телефон. А вскоре Лия оказалась в самолете рядом с банкиром и уговорила его дать деньги на лечение этому ребенку. Недавно позвонила актриса Катя Гусева: «Чем я могу помочь?» Не знаю ни одного из драматических артистов, кто бы не был так или иначе втянут в это дело. — Если не секрет, сколько денег удается собрать? — В минувшем году дети получили помощь более чем на 577 миллионов рублей. Деньги у нас не лежат. Собираем и тратим их. Конечно, с одной стороны, благодаря поддержке государства и лично Владимира Путина в Москве наконец-то построен Центр детской гематологии. Но молчать о том, что есть другая сторона в нашей жизни, тоже неправильно. Юра Шевчук, который в разговоре с Путиным поставил вопрос о свободе слова в стране, поступает как гражданин, и я его в этом полностью поддерживаю. — Разве подобное не чревато? — Естественно, мы ведь знаем, где и с кем живем! Однако волков бояться… Пусть некоторые говорят: Хаматова уже надоела со своей благотворительностью. Я же буду пользоваться своей известностью, чтобы рассказывать о том, что для меня значимо. Моя популярность ценна для меня потому, что я могу прийти на Гражданский форум и лично сказать Дмитрию Медведеву, что дети у нас умирают, не дождавшись лечения из-за того, что бюрократическая система все тормозит. Зато как потрясающе видеть детей, которые выписываются из больницы… источник