На пути в Камбоджу. Апрель 2003 г. Некоторые мои друзья считают, я сошла с ума, если хочу покинуть тепло и уют своего дома. Они спрашивали меня: «Почему ты не можешь помогать им отсюда? Зачем тебе куда-то ехать, с кем-то встречаться?» Я не знала, как им ответить, но я не думаю, что поступила глупо и безрассудно. Мой отец пытался помешать моей поездке. Он даже звонил в представительство УВКБ ООН в США, но поскольку я уже взрослая, он не мог меня остановить. Вначале я была зла на него, но потом я поняла, почему он вел себя так: он мой отец и любит меня, поэтому пытается защитить. В конце концов, мы обнялись и улыбнулись друг другу. Что касается моей мамы, то она смотрела на меня, как на маленькую девочку, и улыбалась сквозь слезы. На прощание она обняла меня и передала слова моего брата Джемми: «Скажи Энджи, что я люблю ее, и передай, чтобы она помнила, что если вдруг она испугается, разозлится или ей будет грустно, пусть посмотрит на ночное небо, найдет вторую звезду справа и следует ей до самого утра». Это отрывок из Питера Пэна, одной из наших любимых сказок. Я думаю о тех людях, о которых я так много читала, о том, что они разлучены со своими семьями и родными. У них нет дома. У них на глазах погибают те, кого они любили. Они сами погибают. И у них нет выбора. Сьерра-Леоне

Беженцы, возвращаясь в Сьерра-Леоне из Гвинеи, делают временную остановку в в транзитном центре в районе Фритауна Я не знаю, как будет там, куда я еду, но я с нетерпением жду встречи с этими людьми. Большинство людей в этой стране прошли через такое, что я не могу себе даже вообразить! Когда я вышла из самолета, мне сказали, что у этого места нет практически никакой надежды на восстановление: все вокруг было сожжено и разрушено. Все вокруг было таким красивым — земля, озера, леса — настолько, насколько хватало взгляда. Единственная авиация, которая базируется в этом аэропорту, — военные вертолеты. Наконец мы приехали во Фритаун. Пока машина везла нас по улицам, мы обсуждали ситуацию в городе, последствия того, что Революционный единый фронт (РЕФ) назвал «проект: ни одного живого существа». Я увидела сотни людей, шедших по улицам, держась за руки — они выжили. На машинах краской написано: ГОСПОДЬ ВСЕМОГУЩ и ЛЮБОВЬ К КАЖДОМУ — НЕТ НЕНАВИСТИ. Кажется, что эти люди — последние, кто мог бы верить в это после случившегося, но вместе с тем ты осознаешь, что они знают нечто, чего не знаешь ты, потому что они прошли через ад.

cекретничаем с уроженкой Сьерра-Леоне, которая вернулась на родину из Гвинеи. Фото сделано в Женском центре Форума африканских женщин — педагогов в Крафтоне (FAWE Forum for African Women Educationalists). Странный обычай: в последнюю субботу каждого месяца все должны оставаться дома и делать уборку до 10 утра. Если до этого времени вы будете замечены вне дома, то должны объяснить, почему вам нужно было гулять по улицам. Битое стекло торчит из цементных стен, окружающих дом. Наш грузовик останавливается, и охрана открывает деревянные ворота. Во дворе находится маленькое здание грязно-белого цвета с потрескавшейся краской и несколько машин, стоящих за воротами! Большинство обитателей приветствует меня улыбками, а некоторые пристально разглядывают. Я разместилась в комнате номер 1, судя по прибитому к моей двери обрывку бумаги. Я думаю, что они предоставили мне лучшее, что у них есть. Вода из душа еле текла. Комната могла бы считаться бедненькой, если не убогой с точки зрения людей моего круга, но люди, которые живут здесь, сочли бы ее дворцом. Я благодарна небесам!

Урок ремесленного мастерства с юными беженками из числа тысяч жертв преследований, насилия и войны в Сьерра-Леоне. Я упомянула о том, что здесь недостает каких-то удобств, не потому, что мне их недостает, а потому, что вижу, как живут работающие здесь люди. С тех пор как я здесь, я впервые начала плакать. Но, сдержавшись, я пошла дальше. ...Маленькие дети шли рядом со мной. Я улыбалась им, а они отвечали мне самыми очаровательными и большими улыбками, которые я когда-либо видела. Один малыш спросил меня очень серьезным тоном, даже вызывающе дерзко: «Ты кто?» «Энджи» Он хихикнул, засмеялся и убежал.

Транзитная станция Джуи Транзитная станция находится рядом с деревней Джуи, где живут около 6 000 сьерра-леонцев. Здесь есть начальная и средняя школы, а также Институт изучения Библии. Беженцы отправляют своих детей в эти школы на время нахождения на транзитной станции. В деревне есть также медицинский центр, питьевая вода. Пластиковые палатки, грязные полы. Люди бродят вокруг, не в состоянии себе помочь. Не могут поехать домой. Человек подбежал к сотруднику УВКБ ООН, жестами натруженных рук он просит подойти их как можно скорее. Объяснили, что мужчина хочет, чтобы мы посмотрели его больного мальчика. Я встретилась взглядом с этим мальчиком. Он выглядел лет на двенадцать, но, возможно ему было шестнадцать. Очень сложно определить возраст из-за недоедания, которое изуродовало его организм. Он был очень болен. Я держалась в стороне, меня он не знал. Доктор осматривал его. Мальчик был молод, но осознавал все, что с ним происходи. У него парализованы ноги. Его живот и ребра казались слишком большими. Его позвоночник был сильно поврежден. Болезнь пожирала его тело. Позже мне сказали, что, вероятно, это последствия огнестрельного ранения и неудачной операции. В больницу его не приняли. Там недостаточно средств, чтобы заботиться о нем. Я никогда не смогу забыть его лицо. Я никогда не забуду то, как он передвигал свои ноги руками.

Жертвы ампутации. Многие гражданские лица подверглись насильственной ампутации конечностей во время гражданской войны в Сьерра-Леоне. Я просидела в Офисе около двух с половиной часов, проверяя информацию и проводя встречи, пытаясь понять, кто и чем занимается, какие организации присутствуют в регионе. Сегодня мы встречаем корабль, на котором беженцы должны будут вернуться в Сьерра-Леоне. Мы отвезем их в лагерь около Кенемы, который станет их новым домом. Корабль задерживается. Наконец крикнули: «Пора двигаться!» Я схватила свой рюкзак. Прошло еще полчаса. Нам вручили маленькую сумку с основным походным оборудованием — «На случай, если что-нибудь произойдет…» Наша машина все утро простояла в каком-то подобии гаража, на ремонте. Ремонт не получился, машина до сих пор не готова. На все здесь уходит так много времени! Регистрация беженцев, которые сойдут на берег, также займет немало времени. Мы едем по улицам, и практически при каждой остановке машину обступают нищие. Среди них есть слепые и покалеченные дети — инвалиды на всю жизнь. Я спросила, можно ли дать им денег. «Нет, только не в этом людном месте. Сюда сбегутся все. Рискуем создать проблемы». На транзитной станции Ватерлоо мы берем еще беженцев. Итого сейчас насчитывается 387 человек. Заезжаем в город, чтобы купить все необходимое.

Дети из Сьерра-Леоне, которые были беженцами в Гвинее. После приезда из Гвинеи они проводят несколько дней в Транзитном центре Джуи перед тем, как продолжить свой путь домой. В центре им предоставляется питание. Сейчас мы едем по проселочной дороге. Идем на восток. Жестами указываем следующим за нами грузовикам, чтобы они прибавили скорость, а то что-то наш обоз растянулся. Я видела человека, бредущего вдоль дороги. На нем были шорты, сам он весь в пыли. При этом держал на весу пулемет и кричал что-то самому себе, никак не реагируя на нас. Странный странник. Повсюду остовы сожженных домов, разбитые и перевернутые легковые автомобили и грузовики. Все это на фоне красивых густых джунглей. Время от времени попадаются маленькие домики, наполовину сгоревшие, наполовину отстроенные заново с помощью древесины и глины. По дороге попадались старые пустые школы и церкви со стенами, изрешеченными пулями. Нужно спешить. Если мы подъедем к лагерю после восьми вечера, то нас могут попросту не впустить на его территорию. Порядки тут если есть, то суровые.

Раздача питания беженцам, вернувшимся из Гвинеи в Сьерра-Леоне. Фотография сделана в Транзитном центре Джуи в районе Фритауна. Сейчас 9:30 вечера. Мы прибыли в Бо. Мы проведем здесь ночь, а в 7 утра снова двинемся в путь. Вместе с женщиной, которая явно была лидером группы, мы начали раздавать еду. Прошло какое-то время, пока все беженцы вышли из грузовиков, все были очень голодны. Я представляю себе, как плохо они, должно быть, себя чувствовали. Меня саму тошнило. Наверное, меня бы вырвало во время поездки, но, поскольку по дороге не было никаких уборных, то я ела только хлеб и ничего не пила. Оказывается, правильно сделала. Я пыталась помочь, раздавая кружки и ложки. Железных мисок не хватало, поэтому после того, как одни люди поели, мы сразу же вымыли все тарелки, чтобы использовать их вновь. Первыми были накормлены дети, затем женщины, и, наконец, мужчины. Кто-то обратился ко мне «памви», что означает «белый человек». Кто-то назвал меня «сестрой». Они были добры ко мне, зная о том, что я здесь для того, чтобы помочь. Другие люди на их месте, наверное, злились бы, толкались и скандалили — слишком тяжелы были их испытания, чтобы еще стоять и ждать медленно движущейся очереди за едой. Пройдя сквозь столько мучений и трагедий за все годы своих скитаний, сейчас люди не шумели и не злились, а, наоборот, терпеливо помогали мне разобраться, что к чему.

Корабль «Фанта», который только что привез во Фритаун из Гвинеи беженцев, возвращающихся в Сьерра-Леоне. Ньямбе и я отправились ночевать в ближайший отель. Я чувствовала, что это незаслуженная привилегия. Но я так устала. И я с глубокой благодарностью воспользовалась этой возможностью.Нам дали номера с вентиляторами, но мой не работает. За окном я слышу голоса людей и едва различимые звуки американской музыки 80-х. Только что я увидела жирного прыгающего паука. Когда-то поверхность кровати была пластиковой, но сейчас почти вся обивка содрана. На кровати нет простыней, только матрац. Мне уже нравится эта комната. Человек, который проводил меня в номер, улыбнулся, когда открыл дверь, и сказал: «Отлично! Хорошо!» Затем он показал мне туалет и с широкой гордой улыбкой сказал: «Смотри!» И спустил воду.Минуту назад он вернулся, чтобы дать мне спички и свечу. С часу ночи до 4.30 утра здесь нет электричества. Ньямбе вошла ко мне в комнату, и мы поделили остатки буханки хл:). Было слишком жарко, чтобы есть, поэтому я предусмотрительно оставила свою половину на завтрак. Сегодня утром я обнаружила отверстие, сделанное, видимо, лезвием большого ножа в своей двери. Ньямбе сказала, что она видела его еще вчера, когда стучалась ко мне. Интересно, а как же право на неприкосновенность личной жизни? Но на самом деле мне все равно. Сейчас слишком рано, и я рада снова быть в пути. Руанда

В 1994 году в Руанде разразился геноцид, и в течение 24 часов около 250 000 руандийцев бежали в Танзанию. Сотни тысяч беженцев шли через мост, который соединяет Руанду и Танзанию. Сама река была полна мертвых тел, около 40 000 погибших. Поначалу они пытались вытащить тела, но их было слишком много. Сейчас это огромная река мертвых. Конечно, в 1994 году Англия и США поддерживали этих людей в их желании вернуться домой. Верили в то, что в Руанде воцарился мир. Хотя они и знали, что возвращаются домой, многие делали это под давлением. Хотя они и верили в то, что им не причинят никакого вреда, все равно это не было добровольной репатриацией, как в Сьерра-Леоне. Но возвращаться в Руанду было далеко не безопасно.

Беженцы, вернувшиеся из Гвинеи в Сьерра-Леоне на корабле «Фанта», ожидают регистрации в порту Фритауна. Лежу в кровати в одежде и обуви на случай, если придется бежать. Друга Александры, тоже сотрудника УВКБ ООН, убили, — жестоко забили. Мы говорили о том, что сейчас для беженцев не хватает мыла. Впредь норма будет урезана на 20%. Всемирная продовольственная программа (другая организация ООН, ответственная за снабжение бедственных территорий едой) тоже испытывает финансовые трудности. В этом никто не виноват, но это огорчает, и сложно объяснить людям, которые сейчас получают то, что с натяжкой можно назвать минимальной нормой: базовый набор питательных компонентов в объеме, равном количеству калорий для того, чтобы оставаться живыми. Скоро они будут получать только 80 процентов от того, что есть у них сейчас. Мы говорили и о женщинах, у которых нет гигиенических прокладок. Александра мне сказала, что в тюрьмах с этим еще хуже. Там женщины заперты в клетках, как животные, и не могут даже помыться. Проснулась от дождя; холодный, мокрый день. Дороги, доставка пищи, что будет с лагерями во время дождя? Планировалось, что в субботу меня заберет частный самолет студии, поскольку я должна вернуться домой на премьеру фильма и пресс-конференцию. Но только что мне сообщили, что никакой самолет не прилетит, потому что премьеру отменили. Отлично. Голливуд в своем репертуаре. На этом самолете я должна была попасть домой.У меня остались минимальные запасы чистой одежды, немного наличных денег и лекарств.При этом у меня нет ни малейшего представления о том, как вернуться назад в Лос-Анджелес. Здесь летают только местные малые самолеты, один раз за несколько дней, к тому же они делают много долгих остановок в пути. Даже при полетах на близкие расстояния плановые посадки на час могут превратиться в целый день ожидания. Коллеги пытались найти мне место на завтрашнем рейсе, но самолет переполнен. Я должна лететь в Цюрих и Амстердам, а оттуда уже в Лос-Анджелес. Офис УВКБ ООН в Дар-эс-Саламе попытается помочь мне с билетами, но я уверена, что у них есть более важные дела. Да, премьера была единственная надежда, и она не реализовалась. «Добирайся домой как знаешь, крошка».

Помещения в транзитном центре Джуи в районе Фритауна для краткосрочного пребывания беженцев, возвращающихся в Сьерра-Леоне. ...Мы в машине. Мы практически готовы уехать и сесть в самолет до Дар-эс-Салама. Мне очень повезло. Я встала в 6.20 утра. Электричества не было. Собираю вещи с фонариком. Я научилась быстро передвигаться, в темноте. Сегодня я уезжаю. Утром очень холодно, и я думаю о том, каково сейчас беженцам в их маленьких глиняных домах, которые он сами построили. Я надеюсь, что никогда не забуду то, что узнала. Надеюсь, что я всегда буду ценить все, что мне даровано. У меня и понятия не было о том, через что проходят люди в разных частях мира. Это намного хуже, чем я себе представляла, и я знаю, что только начала видеть что-то, я только начала что-то понимать.

Занятия в школе, построенной УВКБ ООН для беженцев, вернувшихся в Самлот, Камбоджа Я провела в Дар-эс-Саламе несколько часов в ожидании рейса в Лос-Анджелес с пересадкой в Лондоне. В голове не было никаких мыслей или чувств, кроме «продолжай двигаться». Сейчас я лечу в Лондон на самолете Бритиш Эйруэйз. Кажется, я самый грязный человек в самолете. «Хотите газету? У нас есть журналы. Предпочитаете Vogue или Vanity Fair?» «Нет, спасибо».

Разговор о необходимости медицинской помощи. Клиника итальянской неправительственной организации «Скорая помощь» в Самлоте, Камбоджа. Только что мне дали спальные носки, с ободком вокруг, повязку на глаза, дорожный набор и костюм для сна. Внезапно мысль о том, что надо снять свою грязную куртку, огорчила меня. Она так долго была моим одеялом. Я даже не хочу чистить ее.Эти три недели были для меня новым миром, особенным временем. Я изменилась. Мне нравится то, кем я начинаю становиться. Почему-то, снимая эту куртку, я почувствовала, что отдаляю себя от этих людей, мест… Мальчик на грязном полу передвигает свои ноги руками. Восьмилетняя девочка со своим младшим братом на руках. Человек в лагере для ампутированных, который посмотрел мне в глаза и рассказал свою историю. Изображения, как показ слайдов, вспышки их лиц, их босых ног. Я не знаю, что чувствую. Я никогда не чувствовала так много всего. Сейчас я должна спать. Одновременно легко и тяжело чувствовать себя виноватой, уезжая. С этого момента, где бы я ни была, я всегда буду помнить, где находятся они.

Посещение с сотрудниками УВКБ ООН лагеря афганских беженцев в Пешаваре, Пакистан.

Кения 2001г.

Бирма 2002г.

Ингушетия 2003г. PS Конечно же, это только выдержки из книги, приведенные с очень большими сокращениями.

Подпишитесь на наш
Блоги

Анджелина Джоли - "Мои путевые записи"

14:24, 28 января 2011

Автор: PrettyWoman

Комменты 82

Аватар

Мы же сами следим за каждым ее шагом, весь мир следит, папарацци снимают каждый ее чих, а потом мы же говорим - пиарится! Да ей уже давно это не нужно.

Аватар

Мне Джоли в целом не симпатична, поэтому пиар это или не пиар мне все равно - мне впечатление о ней не изменится. В сухом остатке: помогает и хорошо. По поводу того что она ездит, а другие не ездят: если человек является послом доброй воли ООН он в любом случае некоторое время в году проводит в точках бедствий, это входит в его работу как посла. А Джоли не единственный звездный посол ООН, Клуни, Деймон, например, тоже ими являются, да и не они одни. Так что если вы о них не слышите, это не значит, что они не совершают таких поездок, просто это не освещается. По поводу комментариев типа "конечно! Перевести 200 тыс долларов легко, это вам не в Африку съездить!!!" Люди, имейте совесть- половина из вас даже 100 рублей не потратили на благотворительность, а вы берете на себя смелость рассуждать о форме и размере чужих пожертвований. Они вообще то эти деньги заработали и не обязаны их вообще тратить. Так что каждый помогает как может и как считает нужным, не нам судить. Опять же некоторые пишут: у меня бы смелости не хватило туда поехать и так там жить. Так почему вы требуете этого от селебрити?

Аватар

Такое ощущение, что Ябеда, Анита и Потенциальная - мало того, что один человек, да к тому же и фрик. Такая жуткая смесь раздражительности и негатива. И это постоянное "Проститутка, наркоманка, лесбиянка, психопатка". С вами бы скорее согласились, если бы вы умели доказывать свою точку зрения без такой озлобленности, Анджелина что, и у вас мужа увела? Дамы, ну вроде все здесь взрослые люди, а такой детский максимализм прет из вас, смешно, право же. Извините, что в своем посте такое пишу, просто накипело.

J

Если у тебя есть желание и возможность помочь- дай деньги , проследи чтобы попали по назначению и ВСЕ... Цель- помочь , а не заниматься публичным эксбиционизмом с кучей фотографов вокруг.

C

прежде чем её критиковат, подумаите, смогли бы вы, когда у вас много денег, дети, муж, полныи комфорт, оставит все на пару недел и уехат туда, откуда можно и невернутся? жит неизвестно где , неизвестно в каких условиях

Подождите...