Норман Паркинсон (Norman Parkinson) был неисправимым романтиком. Он твердо верил, что фотография не является искусством. Он советовал молодым фотографам "делать свои снимки так, чтобы они были полны радости, солнечного света, излучали счастье и выглядели соблазнительно". Хотя из такой рекомендации может возникнуть впечатление, что мастер не считал, что его "ремесло" имеет особо широкие возможности, тем не менее его собственный талант никак не назовешь ограниченным. На протяжении ряда десятилетий Паркинсон оставался одним из самых выдающихся британских фотографов в области портрета и моды.

Великий экспериментатор с цветом, светом, формой, который вывел английскую фотографию на улицу, он считал себя ремесленником и практиком -- и умер на съемках в 1990 году. Харизматический эксцентрик Паркс, раскрепощавший самых зажатых моделей одним своим видом, за семь десятилетий успел поработать практически со всеми знаменитыми людьми, от Одри Хэпберн до Дэвида Боуи, с ведущими журналами своего времени (Vogue, Harper's Bazaar, Town and Country, Bystander). Элегантный усач под два метра ростом, он при всей своей колоритности умудрялся тактично уходить на второй план и соблюдать чужое «прайваси». Норман Паркинсон с его парадоксальным соединением импульсивности и точного композиционного расчета, умением через тактичные намеки показать самое нутро повседневных явлений, сердцевину окружающего мира -- не просто воплощение английского духа и стиля. Он художник, связанный неочевидной, но легко обнаруживаемой нитью с иной, немодернистской традицией визуального осмысления реальности.

Уже в ранних фотографиях Паркинсона конца 30-х годов можно увидеть три «фирменных» составляющих его стиля: склонность к художественному эксперименту, увлеченность концепцией красоты и безграничное уважение к людям и -- шире -- всем явлениям мира. Эти работы так изящно и легко перекликаются с ведущими тенденциями эпохи, что их можно было бы назвать вторичными, но это было бы большой ошибкой. Скорее они ироничный комментарий (то, что англичане называют tongue-in-cheek) «на полях» модернистского «проекта». Паркинсон родился в 1913-м, начал снимать в 1931-м, утвердился в профессии где-то к 1935-му, то есть одновременно с Мартином Мункачи, Анри Картье-Брессоном и Брассаем. Свои первые неученические работы он делает спустя десятилетие после знаменитых конструктивистских экспериментов Родченко или фотограмм Мана Рэя и Ласло Мохой-Надя. Влияние последних как будто очевидно в фотографиях «Близнецы Паджетт» или «Миссис Ф.-Г. Майлс, дизайнер аэропланов». Однако идеология этих снимков прямо противоположна авангарду: если тот идет от формы и часто равнодушен к объекту, то у Паркинсона живой интерес к последнему главенствует.

Красота, как будто говорит Паркинсон своими работами, должна быть живой, а не мертвой, утилитарность не обязательно строится на грубом использовании или игре на низменных чувствах или комплексах. Эти идеи связи красоты и блага или искусства и практических целей вполне себе ренессансны. И становится понятно, что за этими хорошенькими личиками и игрой в «ремесленника» для Паркинсона стоит нечто гораздо более серьезное -- четкая жизненная и художественная позиция.