Кто-то должен был взорвать «пузырь» Салли Рэнд.

И выбор пал на меня. В конце концов, именно меня она наняла, чтобы выяснить правду о самопровозглашенном нефтяном миллионере из Оклахомы. Он сделал ей предложение в прошлую субботу вечером. А до этого был месяц цветов, подарков и ночных встреч, хотя только Бог знает, где Салли, занятая в разных шоу в клубе «Парамаунт», в театре «Чикаго» и, конечно, здесь, на Всемирной выставке под названием «Улицы Парижа», находила время для этого старика.

Ее пресс-агент попытался заставить поверить всех, кроме, пожалуй, жителей Чикаго, в то, что именно Салли воплотила в жизнь идею этой Всемирной выставки, будто старая выставка «Столетие прогресса» оставалась унылой дырой до тех пор, пока Салли не сбросила с себя штанишки и не пристроила сзади страусиные перья.

Благодаря такому решительному шагу турникеты у входа на Выставку стали вертеться так же активно, как и «отцы» города в своих могилах.

Только все это было лишь желанным сном агента: помощь, оказанная Салли Рэнд устроителям Выставки, была ценной, но едва ли решающей. Всю осень, зиму и весну Чикаго наблюдал, как растут декоративные башни и шпили на восьмидесяти шести акрах земли вдоль озера, а летом уже весь город жадно рвался расстаться с проблемами настоящего и перенестись хоть на время в этот Город Завтрашнего Дня. И турникеты завертелись сразу же, но Салли была в этой кутерьме лишь одной из представительниц небольшой команды экзотических танцовщиц, которые помогали раздувать нынешний чикагский пожар

Нет, ничего плохого в том, чтобы видеть голую Салли Рэнд, не было. Я побывал на ее шоу в прошлом году, когда Выставка только открылась, и, черт побери, на Салли действительно ничего не было. Ребята не врали. В этом году она обменяла свои перья на большой прозрачный баллон, назвав его «пузырем», и теперь он доводил ее наготу до немыслимого предела.

Я полагал, что большинство богатых представителей мужской части Чикаго побывали на шоу Салли еще во время недели открытия Выставки. Но для меня же это было первое посещение «Столетия прогресса». Хотя Выставка открылась месяц назад, я уже имел представление о шоу по своим прошлогодним впечатлениям.

Но мисс Рэнд теперь была звездой (после своего прошлогоднего успеха здесь она снялась в Голливуде в фильме "Болеро" с Джорджем Рэфтом) и имела свое собственное ревю Кале де ла Пакс с танцующими девушками.

Через полчаса у нее начинался дневной спектакль, поэтому вошел внутрь, назвал ее имя официанту, чей французский прозвучал как «сюда, мон сюэр». Заведение было почти заполнено, большей частью парочками, причем, мужчины пытались спрятать ухмылки предвкушения, женщины делали смущенный вид, более из возбуждения, чем из любопытства. Между тем вентиляторы над головой и холодное пиво создавали в помещении прохладу.

Шоу проходило на танцевальной площадке, за ней на сцене ярусами сидели оркестранты в токсидо. Я выпил половину второго бокала пива, когда оркестр начал играть что-то неуловимо парижское. Лампы потускнели, и танцевальный круг заполнился девушками-блондинками в дымчатых одеждах, двигающихся по кругу в газовых платьях словно бездарные, но хорошо оплачиваемые Айседоры Дункан

После того как девушки удалились и подсветка зала стала синей, на сцену выскользнула Салли в облегающем белом платье, с развевающимися длинными белокурыми локонами. Ее сопровождал огромный пузырь, похожий на воздушный шар, который, казалось, двигался сам по себе. Оркестр, сосредоточившись на своей музыке, играл «Лунную сонату» Бетховена. В этот момент белое платье Салли словно случайно стало постепенно сползать с плеч, обнажая грудь. И вскоре упало к ее ногам под возгласы одобрения зрителей. Она продолжала двигаться, «призывая» себя прозрачным шаром. Но когда оркестр перешел к вальсу Брамса, ее движения за шаром стали более откровенными. И вот наконец синий свет померк. Салли, нагая, с синющими словно у Годивы волосами, грациозно воздев руки вверх, подняла шар. Она рассмеялась, это был звонкий, очень женственный смех. Но у этой маленькой дамы, без сомнения, был сильный характер.  Она была обречена оставаться здесь, даже и не в шоу-бизнесе. Она могла бы стать разносчицей сигарет, девушкой в хоре, танцовщицей в ревю Гуса Эдвардса, статисткой в немом кино, девочкой-звездой в Голливуде, но уже сейчас ее звезда клонилась к закату. В двадцать восемь лет к Салли пришел ежевечерний успех после четырнадцати лет работы в шоу-бизнесе.

Текст из книги Макс Аллан Коллиз "Двойник"

Салли Рэнд – танцовщица бурлеска, которая спасла Всемирную Выставку в Чикаго в 1933 году, исполнив танец с веерами. Она привлекла невероятное количество посетителей и была арестована за «неприличное разоблачение» четыре раза за вечер. Великая Депрессия отступила перед обаянием дерзкой блондинки и увеличила прибыль вкладчиков в несколько десятков раз.

С детства, Хелен Хетти Бэк, а именно таково настоящее имя Салли, стремилась стать актрисой. Ее невероятная работоспособность доставляла удовольствие учителям и заставляла родителей горделиво краснеть. В 13 лет она уже работала в массовке театра Канзас-Сити, позже в крупном ночном клубе, где получала блестящие рецензии от критиков. Но девушку манила мечта о Голливуде. Пробиваясь на западное побережье, она успела поработать акробатом в цирке и актрисой передвижного театра с неизвестным тогда Хемфри Богартом. Вскоре упорная девица получила первые негромкие роли. Ее дебют произвел на зрителей приятное впечатление. Но потом кино обрело звук, а голос девушки, увы, не подходил для фильмов. Салли вновь встала на пуанты.

Получив право выступить на Всемирной выставке, Салли придумала довольно вызывающий танец с веерами-опахалами. Казалось, она выступала абсолютно нагой. Смело порхая по сцене, она настолько мастерски прикрывалась перьями, что удивленный зал не знал, как реагировать. Танцовщицу арестовали, но толпа поклонников, следующая за ней по пятам, добилась немедленного освобождения, что послужило отличной рекламой. Скандальный танец привлекал все больше фанатов, жаждущих увидеть Салли в чем мать родила, хотя на самом деле на девушке было трико телесного цвета. В тот же вечер ее несколько раз заключали под стражу за танец с перьями и за выступление на улицах Чикаго верхом на белом коне. Судья фиксировал, что обнажение более выдумка, нежели правда, и отпускал преступницу под восхищенные крики толпы. На следующий день газеты пестрили фотографиями, журналисты преследовали ее повсюду. Публика обожала танцовщицу, а мужчины предлагали руку и сердце. Салли стала звездой за один вечер. Танцовщицу арестовывали и в последующие годы. В Сан-Франциско в 1946 году во время выступления в клубе Савой сопроводить задержанную в камеру явилось аж шестеро блюстителей порядка, хотя хватило бы и одного. Судья вновь очистил ее от обвинений, подчеркнув, что лишь извращенная мораль может видеть в танце нечто предосудительное.

со своим шоу

В 70 лет Салли Рэнд все еще выходила на сцену со знаменитым танцем, который потряс публику в далеком 1933. Ее два гигантских семифутовых розовых страусовых опахала стали самой удивительной уликой в истории полицейских расследований. А фраза: «С тех пор как я разделась, я не работала», лозунгом последователей