Наткнулась в камментах на очередную цитату Раневской и захотелось сделать пост. Автор Александр Каневский опубликован в разделе "Юмористическая проза" на проза ру.
Слова Фаины Раневской, «королевы второго плана», «одной из величайших русских
актрис XX века» уже давно разобраны на цитаты и афоризмы. Они, лаконичные,
жизненные, с едким и метким юмором, многим приходятся по душе. Они принесли
актрисе столько же славы, сколько сыгранные ею роли.
Но мало кто знает о ее сестре Белле, не менее мудрой женщине, чем сама
Раневская. Она всю взрослую жизнь прожила за границей, и на старосте лет
приехала к Фаине в гости. Эту историю описал Александр Каневский в рассказе
«Сестра из Парижа», который позже вошел в книгу «Человек с того смеха».
Изабелла посмотрела на мир Фаины отличительным от ее взглядом, сквозь призму
своего опыта заграничного путешественника и представителя другой культуры. И
чем больше несоответствий с мыслями актрисы и ее образом жизни находила
сестра, тем больше мы узнавали о Раневской настоящей.
«Сестра Фаины Раневской Изабелла Фельдман жила в Париже. После смерти мужа ее
материальное положение ухудшилось, и она решила переехать к знаменитой сестре
в Москву.
Обрадованная, что в ее жизни появится первый родной человек, Раневская развила
бурную деятельность и добилась разрешения для сестры вернуться в СССР.
Счастливая, она встретила ее, обняла, расцеловала и повезла домой. Они
подъехали к высотному дому на Котельнической набережной.
— Это мой дом, — с гордостью сообщила Фаина Георгиевна сестре.
Изабелла не удивилась: именно в таком доме должна жить ее знаменитая сестра.
Только поинтересовалась:
— У тебя здесь апартаменты или целый этаж?
Когда Раневская завела ее в свою малогабаритную двухкомнатную квартирку,
сестра удивленно спросила:
— Фаиночка, почему ты живешь в мастерской, а не на вилле?
Находчивая Фаина Георгиевна объяснила:
— Моя вилла ремонтируется.
Но парижскую гостью это не успокоило.
— Почему мастерская такая маленькая? Сколько в ней «жилых» метров?
— Целых двадцать семь, — гордо сообщила Раневская.
— Но это же тесно! — запричитала Изабелла. — Это же нищета!
— Это не нищета! — разозлилась Раневская, — У нас это считается хорошо. Этот
дом — элитный. В нем живут самые известные люди: артисты, режиссеры, писатели.
Здесь живет сама Уланова!
Фамилия знаменитой Улановой подействовала: вздохнув, Изабелла стала
распаковывать свои чемоданы в предоставленной ей комнатушке.
Но она так и не смогла понять, почему этот дом называется элитным: внизу
кинотеатр и хлебный магазин, ранним утром грузчики выгружали товар,
перекрикивались, шумели, устраивали всем жильцам "побудку".
А вечерами, в десять, в одиннадцать, в двенадцать оканчивались сеансы и толпы
зрителей вываливались из кинозала, громко обсуждая просмотренный фильм.
— Я живу над "хлебом и зрелищами", — пыталась отшучиваться Фаина Георгиевна,
но на сестру это не действовало.
— За что тебя приговорили жить в такой камере? Ты, наверное, в чем–то
провинилась.
В первый же день приезда, несмотря на летнюю жару, Изабелла натянула
фильдеперсовые чулки, надела шелковое пальто, перчатки, шляпку, побрызгала
себя «Шанелью», и сообщила сестре:
— Фаиночка, — я иду в мясную лавку, куплю бон–филе и приготовлю ужин.
— Не надо! — в ужасе воскликнула Раневская. В стране царили процветающий
дефицит и вечные очереди. Она понимала, как это подействует на
неподготовленную жительницу Парижа.
— Не надо! — я сама куплю.
— Фаиночка, бон–филе надо уметь выбирать, а я это умею, — с гордостью заявила
Изабелла и направилась к входной двери. Раневская, как панфиловец на танк,
бросилась ей наперерез.
— Я пойду с тобой!
— Один фунт мяса выбирать вдвоем — это нонсенс! — заявила сестра и вышла из
квартиры. Раневская сделала последнюю попытку спасти сестру от шока советской
действительности:
— Но ты же не знаешь, где наши магазины!
Та обернулась и со снисходительной улыбкой упрекнула:
— Ты думаешь я не смогу найти мясную лавку?
И скрылась в лифте.
Раневская рухнула в кресло, представляя себе последствия первой встречи
иностранки–сестры с развитым советским социализмом.
Но говорят же, что Бог помогает юродивым и блаженным: буквально через квартал
Изабелла Георгиевна наткнулась на маленький магазинчик, вывеска над которым
обещала "Мясные изделия".
Она заглянула вовнутрь: у прилавка толпилась и гудела очередь, потный мясник
бросал на весы отрубленные им хрящи и жилы, именуя их мясом, а в кассовом
окошке толстая кассирша с башней крашеных волос на голове, как собака из
будки, периодически облаивала покупателей.
Бочком, бочком Изабелла пробралась к прилавку и обратилась к продавцу:
— Добрый день, месье! Как вы себя чувствуете?
Покупатели поняли, что это цирк, причем, бесплатный, и, как в стоп–кадре, все
замерли и затихли. Даже потный мясник не донес до весов очередную порцию
"мясных изделий". А бывшая парижанка продолжала:
— Как вы спите, месье? Если вас мучает бессонница, попробуйте перед сном
принять две столовых ложки коньячка, желательно "Хеннесси"... А как ваши дети,
месье? Вы их не наказываете?
Нельзя наказывать детей — можно потерять духовную связь с ними. Вы со мной
согласны, месье?
— Да, — наконец выдавил из себя оторопевший мясник и в подтверждение
кивнул.
— Я и не сомневалась. Вы похожи на моего учителя словесности: у вас на лице
проступает интеллект.
Не очень понимая, что именно проступает у него на лице, мясник на всякий
случай смахнул с лица пот.
— Месье, — перешла к делу Изабелла Георгиевна, — мне нужно полтора фунта
бон–филе. Надеюсь, у вас есть?
— Да, — кивнул мясник и нырнул в кладовку. Его долго не было, очевидно, он
ловил теленка, поймал его, зарезал и приготовил бон–филе. Вернулся уже со
взвешенной и завернутой в бумагу порцией мяса.
— Спасибо, — поблагодарила Изабелла. И добавила: — Я буду приходить к вам по
вторникам и пятницам, в четыре часа дня. Вас это устраивает?
— Да, — в третий раз кивнул мясник.
Расплачиваясь в кассе, Изабелла Геогиевна порадовала толстую кассиршу, указав
на ее обесцвеченные перекисью волосы, закрученные на голове в тяжелую
башню:
— У вас очень модный цвет волос, мадам, в Париже все женщины тоже красятся в
блондинок. Но вам лучше распустить волосы, чтобы кудри лежали на плечах:
распущенные волосы, мадам, украсят ваше приветливое лицо.
Польщенная кассирша всунула два указательных пальца себе за обе щеки и стала с
силой растягивать их, пытаясь улыбнуться.
Когда, вернувшись домой, Изабелла развернула пакет, Фаина Георгиевна ахнула:
такого свежего мяса она давно не видела, очевидно, мясник отрезал его из своих
личных запасов.
— Бон–филе надо уметь выбирать! — гордо заявила Изабелла.
С тех пор каждый вторник и каждую пятницу она посещала "Мясные изделия". В эти
дни, ровно в четыре часа, мясник отпускал кассиршу, закрывал магазин, вешал на
дверь табличку "Переучет", ставил рядом с прилавком большое старинное кресло,
купленное в антикварном магазине, усаживал в него свою дорогую гостью, и она
часами рассказывала ему о парижской жизни, о Лувре, об Эйфелевой башне, о
Елисейских полях...
А он, подперев голову ладонью, всё слушал ее, слушал, слушал... И на лице его
вдруг появлялась неожиданная, наивная, детская улыбка...»
Наверняка, сестра Раневской вначале так и ничего не поняла, но позже, в любом
случае, советская действительность ужаснула ее своей неприкрытой правдой. Для
человека непривыкшего это большой удар.
Бытие меняет сознание или Парижанка в советской Москве.
19:52, 19 марта 2018
Автор: liza_alisa
Комменты 83
Не первый раз читаю эту историю. Она напоминает сказку - милую и добрую. Спасибо
Клара Лучко в телеинтервью, по-моему, Б.Ноткину рассказввала, что Раневская часто сидела на скамейке возле дома и подзывала поболтать проходивших мимо соседей, в т.ч. и К.Лучко. Потому что ей тяжело было находиться в квартире, т.к. к ней приехала сестра из Парижа и они часто ссорились. Ведь сестра думала,раз Фаина известная артистка, то д.б. миллионершей. Как французские актеры. Но у Фаины оказалось все не так...
Комментарий был удален
Не верю
Мило. Вспомнила как у подруги в Париже гостила. От силы 15 м, когда второй матрас расстелили, комнатка заполнилась))