«Бедняжка Кейт! Ее всю жизнь будут сравнивать с принцессой Дианой, – с горечью в голосе воскликнул журналист Эндрю Мортон в очередном эфире, посвященном памяти принцессы Уэльской. Мистер Мортон всегда знал, как сделать из реальности хорошо продаваемую сказку – в конце концов, именно из-под его пера вышли биографии Моники Левински, Анджелины Джоли и – пожалуй, самая скандальная за всю его карьеру – «Подлинная история» принцессы Дианы. Но тут даже он не посмел спекулировать на чересчур поверхностном сходстве свекрови и невестки. Да, обе женщины стали женами британских наследников, обе выделялись своей демократичностью и добрым сердцем и стали настоящими королевами стиля. Но, кажется, на этом точки соприкосновения заканчиваются.

«Кейт, вообще-то, счастливо прожила с Уильямом семь лет, прежде чем выйти за него замуж, и была очень деликатно интегрирована в королевскую семью, – продолжил писатель, – Ее не бросили в неизвестность в ожидании, что котенок сам научится плавать, как то было с Дианой». Никакой драмы, уверен мистер Мортон, ведь в отличие от леди Спенсер, чье семейство специально только и делало, что выращивало из нее невесту принца, за спиной у Кэтрин всегда была крепкая и дружная семья, стоящая за нее горой – а, главное, мать Кэрол, которая ради дочери даже не боится ругаться с Королевой.

«У Кэтрин было очень счастливое детство – да, у нее есть конкурентка-сестра – но есть и родители, которые всегда готовы ее поддержать. И это как раз то, что так тянет к ней Уильяма», – продолжает биограф Дианы. Но не будем лукавить: семья Миддлтон не так проста, как может показаться. Ведь при одном только взгляде на Кэрол, которая всегда так и норовит быть поближе к своим прославившимся дочерям и попасть в кадр, понимаешь – ничто земное ей не чуждо. Да, дочь водителя грузовика, Кэрол тоже имела свои амбиции и планы на детей, но все же ей, в отличие от тех же Спенсеров, хватило ума, чтобы вырастить из старшей дочери будущую королеву, а из младшей – жену миллионера, не травмировав при этом их психику.

Конечно, забеременев своей первой дочерью в 26 лет от простого авиадиспетчера (да и сама будучи стюардессой), Кэрол и подумать не могла, что вынашивает будущую жену принца. Да, она не могла родить детей во дворце, но все же ей всегда хотелось только самого лучшего для себя и своей семьи – так что просто сидеть и ждать у моря погоды было не в ее правилах.

Родившаяся в небогатой семье, где отец едва зарабатывал на жизнь, а мать вела хозяйство, Кэрол Голдсмит никогда не питала иллюзий относительно того, что в один день ее заберет в свой замок прекрасный принц. Такие женихи с неба не падают – их встречают в Кембридже или на светских приемах. И хотя в ее роду тоже когда-то давно были аристократы (ее прапрапрадед приходился дальним предком королеве-матери Елизавете Боуз-Лайон), фамильный герб вместе с состоянием уже давно канули в Лету, оставив семейство Кэрол довольствоваться своим отдаленно благородным происхождением в скромном домике на западе Лондона.

Конечно, с доходом ее отца ни о каких частных заведениях не могло быть и речи. Девочка окончила обычную государственную школу, после чего сразу отправилась зарабатывать на жизнь в  British Airways. Стюардессой. Там она и встретила своего будущего мужа, авиадиспетчера Майкла Миддлтона. Парень, конечно, принцем не был и родством с каким-нибудь баронетом похвастаться не мог, зато в его роду хотя бы водились деньги – его бабушка Олив происходила из многовекового клана коммерсантов Люптон. Ему, правда, его происхождение тоже мало помогало, так что вместе с Кэрол они делили горе и радости в скромном домике, откладывая зарплату на следующий месяц, и изредка вспоминая о своих достопочтенных предках. В конце концов, деньги деньгами, размышляли супруги, но все же есть в мире нечто, подороже богатства – настоящая любовь и взаимопонимание.

Но, как оказалось, сказка может прийти и в дом к простой бортпроводнице – правда, не в виде принца, а в виде удачных обстоятельств. Чтобы как-то развлечь своих маленьких дочерей (Джеймс появится на свет только в 1987 году) Кэрол стала шить им яркие костюмы и устраивать праздники, реквизит для которых делала сама. Так у семейства Миддлтон родилась идея семейного бизнеса по продаже декораций и всего необходимого для детских мероприятий, которая через несколько лет начала приносить неплохие доходы (Майкл даже бросил карьеру пилота и сделался администратором их маленькой компании «Party Pieces»). Заработанных и сэкономленных денег даже хватило на то, чтобы отправить старшую Кэтрин в частную начальную школу. Да, Кэрол, конечно, понимала, что придется себя ограничивать, зато ее дети смогли сделать первый шаг на пути к той жизни, о которой мечтала она сама.

А вскоре подоспели и плоды дальнего родства – в конце 80-х бабушка Майкла оставила ему в наследство несколько трастовых фондов. В одночасье семья Кейт, Пиппы и Джеймса стала миллионером. Не богачами, конечно (в Великобритании такое состояние дает право называться «зажиточным средним классом»), однако теперь все они могли позволить себе немного больше.

Из небольшого особнячка семья перебралась в 18-акровое старинное поместье Баклбери в Беркшире. Правда, Кэтрин и ее брат и сестра наслаждались новым домом недолго, ведь часть свалившегося наследства Кэрол и Майкл сразу пустили на образование своих детей в лучших частных школах Англии. Частная подготовительная школа Святого Эндрю теперь стала доступна и Пиппе с Джеймсом, далее последовала Школа Даун Хаус для девочек и, наконец, престижный колледж Марлборо, обучение в котором стоит 30 тысяч фунтов в год. Кэтрин и Пиппа получали прекрасное образование, как истинные леди, проявляя повышенный интерес к иностранным языкам, литературе, искусству и спорту.

За физическое воспитание младших отпрысков в семье Миддлтон всегда отвечала Кэрол. Позднее дядя Кэтрин, комментируя то, как быстро герцогиня Кембриджская приходила в форму после обеих своих беременностей, скажет: «Кэрол всегда следила за собой и правильно питалась. Посмотрите на нее: у нее до сих пор просто потрясающая фигура. Ее привычка следить за диетой и физическими нагрузками, очевидно, передалась и ее дочерям». Ему будет вторить и сам мэтр Карл Лагерфельд, который, взглянув на всех женщин Миддлтон, заявит, что Кэрол и вовсе «гораздо сексуальнее своих дочерей».

Казалось бы, мечта Кэрол сбылась: она обеспечила своим детям не только счастливое детство, но и качественное образование и, что важнее, отменное воспитание. Быть может, большего было и не нужно, но все же когда Кэтрин поступила в весьма престижный Эдинбургский университет, мама мягко посоветовала дочери отдохнуть год и попутешествовать, а заодно присмотреться к Сент-Эндрюсскому университету, куда на следующий год должен был поступать принц Уильям. До давления, разумеется, не дошло: как любая разумная мать, Кэрол просто оставила дочь наедине с этой мыслью. И уже через год Кейт стала однокурсницей наследника британской Короны, оставив Эдинбургский на штурм Джеймсу и Пиппе.

Роман между мисс Миддлтон и Уильямом закрутился не сразу – но, думается, иного никто и не ждал. Кэрол, по крайней мере, точно. Уильям в то время как раз увлекся Джессикой Крейг, да и сама Кейт предпочитала ходить на свидания с красавцем Рупертом Финчем.

Кэрол не лезла, зная, что она достаточно хорошо воспитала свою дочь, чтобы та нашла себе спутника под стать, но все же материнское чутье ее не подвело: в конце концов, Кейт и Уильям всерьез понравились друг другу.

Их отношения длились без малого 9 лет, и в отличие от той же Дианы, Кэтрин постигала тонкости королевского протокола по расширенной подготовительной программе. Кэрол всегда была рядом с дочерью – между ней и уже повзрослевшей Кейт окрепла особая связь, так что мисс Миддлтон всегда знала, куда идти за поддержкой в моменты, когда девушку стали преследовать папарацци, сплетни в прессе и первые разногласия с протоколом. Возможно, будь столь же надежный тыл у принцессы Дианы, ее судьба сложилась бы совсем по-другому.

«Кейт всегда оставалась на плаву благодаря вере в нее своей матери», – считает журналист Кэти Ничолл, специализирующаяся на истории семьи Кембриджских.

В 2007-м Кэтрин и Уильям временно расстались, однако именно Кэрол, с малых лет воспитывавшая своих детей в любви и согласии с супругом, научила дочь справляться с кризисами в отношениях и не сжигать мосты. Поговаривают даже, что именно она, видя, как страдает ее дочь в ожидании заветного кольца, вызвала принца, внезапно посчитавшего, что его молодость еще в самом разгаре и проводить ее надо с несколькими девушками подряд, на серьезный разговор. Не зря: в конце концов, Уильям сделал мисс Миддлтон предложение – и, как показало время, это была одна их самых удачный новостей для Букингемского дворца.

Итак, Кэтрин готовилась покинуть свою семью и войти в британский королевский Дом. Семья Миддлтон, чья компания благодаря новости о помолвке мгновенно возросла в цене до 30 млн фунтов стерлингов (аналитики отмечают, что на самом деле, фирма «Party Pieces» едва ли стоит четверти этой суммы), отдали за свадьбу дочери сто тысяч фунтов. Торжество тут же окрестили очередной «свадьбой века»: платье, оформление, венчание, – казалось бы, все было идеально. Единственной, однако, кто остался недоволен, стала Кэрол Миддлтон, посчитавшая, что ее семье не позволили поучаствовать в организации мероприятия в той мере, в какой бы ей того хотелось.

Позднее она реализует свой потенциал в полной мере на свадьбе Пиппы, однако, кажется, что в тот день – 29 апреля 2011 года – Кэрол твердо решила, что это был первый и последний раз, когда она позволит королевской семье давить на свою.

Дабы ее дочь не повторила судьбу принцессы Дианы, Кэрол не пожелала уходить на второй план и бросать новоиспеченную герцогиню Кембриджскую на «съедение протоколу». Вопреки традициям, она переезжала в Кенсингтонский дворец во время всех беременностей Кейт, чем порой вызывала искренне недовольство Елизаветы II. Доходило и до крайностей: поговаривают, что Кэрол даже не гнушалась отчитывать Уильяма, если тот, по ее мнению, уделял ее дочери недостаточно внимания.

И, возможно, ее поведение действительно можно было бы посчитать бестактным, но, кажется, не будь у герцогини Кембриджской поддержки родного человека, готового примчаться к ней по первому ее слову, ей вряд ли посчастливилось бы адаптироваться к своему новому положению так мягко, как то описывают восхищенные журналисты. Неслучайно, Кэрол – единственная, кому Кэтрин готова доверить приглядывать за детьми, когда сама она находится в долгосрочных поездках. Неслучайно, сделать первое фото своего сына Джорджа Кэтрин разрешила именно своему отцу в саду их семейного поместья. Неслучайно вот уже который год подряд Кейт, Уильям и их дети сбегают к родителям герцогини, чтобы отметить Рождество в узком семейном кругу в Баклбери. Любовь в семействе Миддлтон проста и ясна, как солнечный день – ведь в отличие от своей знаменитой свекрови, Кэтрин, находясь рядом с родными, всегда улыбается. 

Сказка, написанная Кэрол, продолжается до сих пор. Ее старшая дочь – без преувеличения один из символов Великобритании, младшая – счастлива в браке в миллионером Джеймсом Мэттьюсом, а сын – сам успешный бизнесмен, вложившийся в дело семьи. Но и тут не нужно иллюзий: Кэрол, бесспорно, состоялась как хорошая мать, но все же в ее жизни есть еще и предпринимательство. А ее фамилия теперь – международный бренд, которым она, конечно же, пользуется.

Кэрол продолжает вести светский образ жизни, запускает линейки детских товаров вслед за новостями о беременностях Кейт и ратует за то, чтобы ее младшую дочь продолжали называть в прессе по фамилии Миддлтон. Честь и репутация семьи на сегодняшний день стали ее самой актуальной амбицией, но, глядя на то, как она до сих пор срывается в Кенсингтонский дворец, чтобы позаботиться о беременной дочери и какой свет излучают ее глаза при взгляде на детей, становится ясно: в ее семействе настоящие чувства стоят несоизмеримо выше тщеславных устремлений.