В прошлой серии мы дошли до "Битвы народов" под Лейпцигом, которую Наполеон проиграл, а союзники по Шестой коалиции выиграли.

Все подробности - здесь.

http://www.spletnik.ru/blogs/pro_zvezd/152898_pod-znakom-n-marshal-ney-ch-8

День окончания Лейпцигской битвы, т.е. 19 октября 1814 г., по словам историка Бенвилля, означал конец империи Наполеона -  в этот день стало ясно, что Наполеон не может больше удержать свои завоевания в центральной Европе. Постепенно начнут "сыпаться" и другие...

Маршал Ней в Битве народов отличился, сумев организовать отступление своего корпуса, однако сам он был ранен в бою - контужен.

Вообще, Ней был много раз серьезным образом ранен. Я уже писала, что примерно около 25 лет он получил тяжелейшее ранение в руку - речь даже шла об ампутации (это был главный метод лечения всех сложных ранений в конечности в тот период). Затем он получил рану в ногу - он был на коне, когда австрийский солдат штыком пробил ему ногу. Затем он получил пулю в грудь - но рана оказалась не серьезной (надо понимать, что пули тех времен, да еще пущенные с большого расстояния, не всегда вели к непоправимым последствиям). Затем была рана ноги от ядра (опять обошлось - Ланн и Моро погибли именно после попадания ядра в ногу). Затем было несколько контузий. Под Смоленском он был ранен в шею - от фатального исхода спасло лишь то, что пуля, пущенная с дальнего расстояния, застряла в шитом воротнике маршальского мундира - это замедлило ее, но шрам все равно остался. Под Лютценом он был ранен пулей в ногу... И вот под Лейпцигом - тяжелая контузия в плечо.

Поэтому Наполеон отправляет Нея домой - поправить здоровье. Оно ему скоро должно понадобиться - пусть сражение за Европу проиграно, но предстоит еще сражение за Францию. И оно состоится.

Союзники при этом умудрились потерять ноябрь и декабрь 1813 года - они стягивали свои войска к Рейну, но на территорию Франции не вступали.

Опять шла подковерная борьба. Александр I как обычно был основным двигателем борьбы с Наполеоном и настаивал, что после Лейпцига не надо делать паузу, а надо идти вперед.

Пруссаки в бой рвались, потому что они поняли простую вещь: если они не раздавят Наполеона прямо сейчас - другой возможности это сделать у них не будет, он рано или поздно снова вернет себе военную мощь и устроит им очередную Йену и Ауэрштадт.

А главнокомандующий австрийскими силами Шварценберг  - не спешил. Он от природы был не очень настойчивым и решительным человеком. Но тут он еще имел сдерживающий фактор в виде инструкций из Вены - а Меттерниха и императора Франца устраивала ситуация, когда Наполеон сохраняет свой трон, просто он отныне ослаблен. При этом в Вене очень не хотели усиления Пруссии и России во европейских делах.

Плюс кронпринц Карл-Юхан Бернадот хотел отчекрыжить Норвегию у Дании - и Александр дал ему русский корпус для того, чтобы это удалось. Бернадот ушел по своим делам.

В итоге - только в январе 1814 года союзники вступят на историческую территорию Франции.

Передышка в 2 месяца со своей стороны снова помогла Наполеону.

Когда стало ясно, что готовится вторжение - страну охватил очередной патриотический подъем. И многие из тех людей, кто вдоволь навоевался за последние 20 лет и уже вышел в отставку, добровольно пошли обратно служить.

Так, например, бывший адъютант Нея Лававасёр явился к своему маршалу и снова предложил свои услуги.

Ней получил под командование дивизию Молодой гвардии (их еще будут звать "мари-луизы" или "мари-луизочки" - так юны были "гвардейцы") и отправился защищать Вогезы (это северо-восток Франции, в районе между Нанси и Мецем). Однако к моменту прибытия Нея Нанси уже будет в руках союзников... Ней поворачивает назад, чтобы соединиться с Наполеоном, который выехал из Парижа в конце января 1814 года (как окажется - он последний раз тогда видел Марию-Луизу и своего сына).

...а ведь он их любил.

Что делать Наполеону? Наступать! Начинается знаменитая кампания 1814-го года, про которую сам Наполеон сказал так: "Я словно надел свои сапоги 1796 года".

На карте все вполне видно.

Наполеон атакует Блюхера при Бриене - и разбивает его. Блюхер отступает и соединяется со Шварценбергом. Происходит сражение при Ла-Ротьере - силы союзников превосходят силы Наполеона, но потери оказываются равными. Обе армии отступают.

Сражение при Ла-Ротьере

Затем союзнические армии снова разделяются - чтобы идти на Париж разными дорогами. Наполеон по-максимуму воспользуется этим разделением и перейдет в контратаку. Это будет т.н. "Шестидневная война": Наполеон начнет громить армию Блюхера, под командованием которого были и русские войска.

И что произошло?

9 февраля 1814 — Наполеон выступил из Ножана на армию Блюхера (на карте Ножан  почти в центре)

10 февраля 1814 — сражение при Шампобере — полный разгром русского корпуса Олсуфьева.

Сражение при Шампобере

11 февраля 1814 — сражение при Монмирале — поражение русского корпуса Остен-Сакена, поддержанного прусской бригадой Йорка. При Монмирале произошла ОЧЕНЬ ВАЖНАЯ ВЕЩЬ: Наполеон разделил свою армию на 2 части и одну из них (под командованием Мармона и Мортье) отправил в сторону Парижа.

12 февраля 1814 — Сражение при Шато-Тьерри — поражение корпусов Йорка (18 тыс.) и Остен-Сакена (11 тыс.)

13 февраля 1814 — Наполеон дал отдых своей армии в Шато-Тьерри. Блюхер оттеснил корпус маршала Мармона к Вошану.

14 февраля 1814 — сражение при Вошане — разгром русского корпуса Капцевича и прусского корпуса Клейста.

Все эти дни Ней - при Наполеоне. Недаром на свое знаменитой картине "Кампания 1814 года во Франции" Месонье нарисовал Нея сразу за императором.

Найдите Мюрата на картине. Не можете найти? А его тут нет. А Ней - Ней есть. 

При Монмирале Ней спешивается и встает перед своими"мари-луизами", чтобы лично вести их в атаку. При этом он приказывает высыпать порох из ружей: идём в штыковую... 

Маршал Ней при Монмирале...

После победы при Монмирале - Ней и Наполеон ложатся спать на полу в только что отбитой ферме Грено: бок о бок лежит император, его маршал, генералы... Им снова будто 25 лет... И завтра будет еще одно сражение. А послезавтра - еще одно. И снова победа за победой...

Сражение при Монмирале. Рисунок с картины Верне.

Пока Наполеон громил Блюхера - Шварценберг худо-бедно продвигался к Парижу. Наполеон присёк продвижение армии Шварценберга, разбив его при Монтро (на предыдущей карте видно, как Шварценберг - розовая стрелка - зашел очень глубоко, а потом отступил).

Тем временем к Парижу шли и русские войска.

И становится очевидным, что ни одна из побед Наполеона не переломила ход войны.

Союзники по-прежнему имеют преимущество в численности, они по-прежнему намерены идти на Париж...

И вот тут Наполеон решает сделать фантастическую вещь. Он, оказавшись между 2 основными армиями - Блюхера и Шварценберга, а также прямо под носом у российской армии (которая присоединится к Блюхеру) - начинает неожиданное движение на восток, к Рейну.

И тогда союзники понимают, что Наполеон задумал: он, очевидно, хочет уйти из Франции и заблокировать силы союзников, встав на Рейне... А вы, мол, куда хотите - туда и идите. Хоть к Парижу. А какие силы в Париже - вы знаете? Вы - не знаете. Пока вы будете брать Париж - я отрежу вам тылы.

И вот до 23 марта 1814 года Наполеон отступает, а союзные армии движутся за ним.

Но вечером 23 марта 1814 года Наполеону КРАЙНЕ НЕ ПОВЕЗЕТ. Русские казаки перехватят курьера с секретными депешами. Спасибо товарищу Жомини, который примерно знал, как происходит доставка корреспонденции. 

И в числе писем для Наполеона будет письмо генерала Савари, начальника тайной полиции. И в нем даже не шифром, а черным по белому написано, что в Париже склады пусты, что настроения у парижан не боевые - они хотят мира, что враги императора поднимают голову, ситуация довольно взрывоопасная, и он, Савари, намеревается даже вывезти из Парижа императрицу с сыном... И что вся надежда на то, что удастся увести союзников подальше...

И вот  24 марта 1814 года состоялся совет, на котором будет председательствовать Александр Павлович, а присутствовать Шварценберг, Барклай-де-Толли, Дибич...

И Шварценберг с де-Толли будут за то, чтобы идти за Наполеоном, потому что сведения о происходящем в Париже не точные, а быть отрезанным на Рейне - это страшно. И тем не менее Александр I настаивает - идти на Париж.

И с 25 марта 1814 года союзники разворачиваются в обратном направлении.

А чтобы задержать Наполеона ему "на заклание" кинут небольшую группировку войск под командованием Виценгенроде - которого Наполеон разобьет без особых усилий...

И лишь 27 марта 1814 года Наполеон поймет: его фокус не удался (а это действительно был фокус, он-то о состоянии Парижа знал - как никто другой) - и союзники идут на Париж. Он оценит этот ход весьма высоко. По его словам, он не думал, что кто-то из командующих союзных армий сообразит и рискнёт сделать такой "великолепный шахматный ход".

Наполеон ошибался. Этот ход сделали не командующие, а лично Александр I: ни один профессиональный военный не пошел на то, на что пошел русский император, который имел главной целью свержение власти Наполеона. Это можно было сделать только взяв Париж. Это Александр I хорошо понимал - стратегически он мыслил получше многих: взятая французская столица НЕ ПРОСТИТ Наполеону этого.

Наполеон бросится вслед за союзниками - но поздно.

29 марта 1814 года союзные армии подойдут к Парижу.

Что происходило в Париже? Императрица Мария-Луиза и наследник, Римский король, уехали из Парижа в сопровождении гвардейских сил (что еще ослабило оборону города и произвело удручающее впечатление на горожан - тут враги  подступают, а императрица бежит, а с ней город покидают прекрасные боеспособные войска...). Брат Наполеона Жозеф (который совсем недавно прискакал из Испании, откуда его вышибли - не долго "покоролевствовал"), был наместником и формально - главнокомандующим в Париже. Как мы помним, Жозеф как король был не очень, а его военные таланты были таковы, что маршалы Наполеона в Испании имели Жозефа ввиду всю дорогу...

Париж выпало защищать двум небольшим корпусам Мармона и Мортье.

Огюст Мармон - в расцвете лет.

Тут надо сделать небольшое отступление. Мармон, герцог Рагузский, был одним из первых, кто "привязал свою телегу к колеснице Бонапарта". Молодой офицер познакомился с Наполеоном под Тулоном, стал его адъютантом, был с ним даже в минуты опалы в 1794-1795 годах (когда свалили Робеспьера, покровителя молодого генерала Бонапарта и тот остался не у дел, жил на половинное жалованье - тогда Мармон и Жюно помогали Наполеону деньгами) и под постепенно дослужился до маршала. Очень скоро, всего через несколько дней - в апреле 1814 года - Мармон сыграет в наполеоновской истории крайне отрицательную роль. А в 1815 году он предаст своего хорошего друга Мишеля Нея. Но это пока еще не случилось. Пока что Мармон с очень небольшими силами готовится защищать Париж. И он (вместе с Мортье, но Мортье играл вторую скрипку) сделает все безупречно.

Если вы были в Париже (и даже если не были) - вы знаете, что такое Монмартр: это гора, возвышенность на севере Парижа, там еще церковь Сакре-Кёр.

Так вот там и развернулась Битва за Париж. 

Проблема простая - французов меньше в 2, а то и 3 раза. Они не могли выиграть эту битву.

Спрашивается, какого ж ляда союзники атаковали именно с севера - все просто. Они хотели захватить Монмартр как высоту - выкатить на нее пушки и оттуда продиктовать свою непреклонную волю Парижу.

Так и вышло. Весь день 30 марта 1814 года Мармон героически дрался. И его корпус - который с начала 1814 года уже побывал в нескольких десятках боев - стоял насмерть. Но - еще раз - нельзя победить противника, превосходящего в 3 раза. Плюс надо понимать, что у Мармона из 40 тысяч войск - примерно 10 тысяч относились к ополченцам, т.е. это были не солдаты, а те немногие добровольцы, что все-таки пошли защищать Париж.

Бой за Париж 30 марта 1814 года.

Рано утром Александр I (а он находился в войсках) попытался пойти на переговоры. Мармон отказался. Тогда Александр Павлович приказал атаковать...

Александр I осознавал, что Наполеон уже идет и дышит ему в спину. И у них - у союзников - есть буквально один день, чтобы взять Париж. Завтра может подойти Наполеон и ударить в тыл.

Битва за Париж 30 марта 1814 года.

В итоге Монмартр захвачен в ходе боев 30 марта 1814 года - Мармон пошел на переговоры. Наполеон много в чем обвинял Мармона - но вот сдача Парижа была обвинением незаслуженным.

Париж - это не Москва. Парижане не уходили из города. И умирать, защищая его во что бы то ни стало - не собирались. Во многом, конечно, по причине отсутствия вождя - не было того, кто повел бы горожан либо в бой, либо в великий исход, подобный тому, что пережила Москва на рубеже августа и сентября 1812 года... Наполеон спешил к Парижу, возможно, ему бы удалось вдохнуть в город совсем другой дух, но, по воспоминаниям, когда молоденькие "мари-луизы" шли умирать на Монмартр - завсегдатаи кафе сидели и в цинично-параженческой манере комментировали предстоящее сражение.

Мармон дрался до упора, но после захвата Монмартра стало ясно, что либо он идет на переговоры - либо союзники начнут бомбардировку города.

Так же следует отметить, что право на сдачу города Мармону дал и Жозеф Бонапарт - причем еще рано утром, перед боем. И тем не менее Мармон не сдался, он сражался, он хотел продержаться до ночи, до подхода Наполеона.

Так что сдача Парижа была вынужденной мерой.

Причем даже переговоры о сдаче Мармон провел идеально. Он добился права уйти оставшимся войскам так - как они хотят: со знаменами, с оружием и - это ОЧЕНЬ ВАЖНО - в том направлении, в котором они сами хотят.

Сначала Александр I настаивал на том, чтобы они ушли куда-то за северо-запад, на Бретань (т.е. в сторону, противоположную той, с которой подходил Наполеон). Но Мармон поставил вопрос ребром - либо уходим туда, куда хотим, либо продолжаем биться - и выиграл на желании Александра I взять город без разрушений.

И так 31 марта 1814 года была подписана капитуляция Парижа. А после полудня союзные войска вступили в "столицу мира". 

"...и скоро силою вещей мы очутились в Париже, а русский царь - главой царей!"

Тут надо заметить, что русский император и прусский король умудрились обидеть свои войска - наиболее заслуженные из них не были допущены до парадного марша по улицам французской столицы по причине... износившейся формы. Вот так. Александра I хотел въехать в полном шике-блеске, а потрепанные мундиры портили бы ему настроение... Не, что-то от Мюрата было и в русском царе.

И тем не менее это был знаменательный для русской армии день. За 1,5 года они проделали путь от Москвы до Парижа - я даже не могу представить, что они ощущали. Тем более, что обе стороны старались вести себя прилично. Русский царь очень хотел, чтобы его любили и восхищались его великодушием (поэтому поговорка, ходившая тогда в среде солдат "Здравствуй, батюшка Париж! Как ты заплатишь за матушку Москву?" - осталась лишь поговоркой). А парижане старались оказывать знаки внимания русским войскам: работали все ресторации и кафе, все театры давали представления - и русские генералы оккупировав места, которые еще совсем недавно занимали блестящие французские генералы, плотоядно осматривали танцовщиц парижской Оперы.

"Казаки" в Пале-Рояле (Пале-Рояль был местом сборища дам пониженной социальной ответственности - если что)).

Одно осложняло жизнь - денег у победителей было мало. Поэтому наш друг-бурундук генерал Малорадович вообще лично попросил у Александра I выплатить ему генеральское жалование за 3 года вперед - когда еще в Париже-то будем?

А что Наполеон? Что Ней?

Наполеон узнал о сдаче Парижа 1 апреля на станции Кур-де-Франц, всего в 2 часах езды от Парижа. Он разворачивается на юг - и едет в Фонтенбло, куда начинают стекаться преданные ему войска.

Ней со своей Молодой Гвардией так же следует в Фонтенбло.

По дороге он встречает Коленкура - тот едет из Парижа и сообщает о происходящем там. Город сдался, в нем полный порядок (у Нея отлегло от сердца - его жена и дети находились в его особняке на улице Лилль), парижане приветствовали союзников с энтузиазмом, глава союзников - император Александра I поселился в доме у Талейрана и... категорически отказывается вести переговоры с Наполеоном.

В Фонтенбло Ней наблюдает за тем положением, в котором оказался его император. Пока солдаты требовали мести Парижу "за предательство" - офицерский корпус был охвачен колебаниями.

Вот что пишет Лававсёр: "...Едва смотр завершился, как целая толпа офицеров окружила Императора, все они обратились к нему с просьбами повышений и наград.

- Сир, -  говорил один, - я капитан и прошу у вас звания командира эскадрона.

- Сир, - говорил другой, - я прошу у вас титул барона.

На все эти просьбы Император отвечал: "Согласен". Он, кажется, не отказал ни одному из просителей. Бертье едва успевал записывать в свою книжку фамилии просителей, а также награды и чины, которые они получали. Милостей было столько, что, когда их раздача окончилась, за начальником штаба еще долго ходили, чтобы он не забыл внести в список еще чью-то фамилию. Кроме этих чинов и титулов Император дал денежные награды каждому офицеру".

Вот такая обстановка была - они как шакалы окружили раненного льва и каждый пытался урвать кусок его добычи пока можно.

Лававасёр в своих мемуарах подробно описывает, как с одной стороны войска готовились к выступлению на Париж, а с другой -  во всех салонах замка Фонтенбло он встречал офицеров и генералов, павших духом и не желавших продолжать гибельное предприятие.

А когда Лававсёр сообщил об этом Нею - тот к изумлению адъютанта тихо прошептал: "Мы заставим его отречься..."

И они действительно заставили.

Олег Соколов считает, что дело было в том, что Ней и остальные хотели сохранить свои титулы и богатства.

Хотя Соколов обожает изображать Нея)) Я бы тоже хотела! (кстати, тут Соколов поучаствовал в скандале в сфере наполеоноведения - это что-то).

А вот Лававсёр описывает поведение Нея в ходе тех дней как вынужденное - мол, маршал думал лишь о Франции, не хотел кровопролития, и даже сказал Наполеону: "Вашу Величество, вы часто говорили нам, что вы сражаетесь не за трон для себя, а за счастье Франции..."

Но я думаю, что дело было совсем в другом.

Да, я искренне люблю Нея, считаю, что он до конца не изжил в себе солдата Революции и понимал, что есть интересы Франции, а есть интересы императора Наполеона - и они не всегда совпадают... При этом, конечно, я уверена, что и Ней, и Макдональд, и Бертье, и Лефевр - все маршалы, что собрались тогда в Фонтенбло - хотели сохранить титулы и богатства (потому что они за них платили кровью - я не зря начала эту главу с перечисления многочисленных ранений Нея), а кроме того все они стали генералами еще до встречи с Наполеоном - и знали себе цену.

Но дело было все-таки не только в национальных интересах. И далеко не в титулах и деньгах...

Вот моя версия.

Наверное, это самые горькие вещи про Нея - и писать их не легко. Впрочем, может, горькие они лишь для меня, потому что сама я убежденный сторонник частной позиции. Я никогда не хотела работать чиновником. Я не люблю госмашину, власть, не хочу держать "в руце души человечии". Я не верю в какую-то особую миссию "государственников". И вся моя работа много раз показывала, что люди, обличенные властью - ничем не лучше других. Зачастую даже хуже.

Но я-то могу заниматься тем, чем занимаюсь, и без работы на государство.

А Ней - не мог! Он по профессии был военным. И его работа во всех эпохи была делом монопольно государственным.

И он не мыслил своей жизни без армии. Это сделало его тем, кем он - сын бочара - стал: маршалом Франции, герцогом, князем и миллионером. Это было всё, что он умел в жизни. Это было тем, что придавало ему значимости, что "наполняло его паруса ветром". Ну, нельзя было быть маршалом Франции - и быть в оппозиции к французскому правительству.

Обожаю фильм Бондарчука-старшего "Ватерлоо". Лучшее, что снято про те дни и про ту эпоху вообще. И сцена с маршалами - великолепна.

Поэтому, видя, что дело Наполеона проиграно - он решил, что надо сработаться с теми, кто придет после него, с новым правительством. Хотя что это будет за правительство - он не знал. И никто не знал. Даже интриговавший в пользу Бурбонов Талейран - еще не достиг свой цели окончательно. И тот человек, от которого больше других зависел этот вопрос - Александр Павлович Романов - колебался между несколькими вариантами: регентство Марии-Луизы, Бурбоны, даже Бернадот...

Так что Ней отступил от Наполеона, когда понял, что он больше не власть.

В чем-то Ней был беспринципен как, простите, Никита Михалков: раз в России нельзя делать большое кино без государства, то надо дружить с властью (любой, какой бы она не была). Кто скажет, что Никита Михалков - бездарность? Никто. Но очевидно же - что "любовь к власти" завела его уже конкретно не туда. Так и Ней - он был готов поддержать любую власть, лишь потому что только власть могла дать Нею возможность заниматься делом, для которого он был рожден.

Но я бы так же хотела заметить кое-что в оправдание Нея и остальных.

Во-первых, Ней был с Наполеоном до конца. Он честно боролся до того момента, когда борьба стала бессмысленной.

Во-вторых, Наполеон много сделал для Нея? Но и Ней много сделал для Наполеона. И не надо забывать, что и бригадным, и девизионным генералом Ней стал до знакомства с Бонапартом .

В-третьих, Наполеон развратил своих маршалов. Он долго играл в шахматы своими маршалами - то приближал, то отдалял; то награждал, то наказывал; сталкивал их лбами, поощрял склоки... Он сознательно отвращал их от принципов Революции, стимулировал их амбиции и раздувал самомнение... И люди, которые в начале своей карьеры были убежденными республиканцами, последовательно прошли все этапы "развращения": от восхищения и искреннего уважения к Наполеону до раздражения к нему - в процессе всех этих игр они утратили искреннее чувство к своему императору. И тогда, когда они почувствовали, что он ослаб - они, всю жизнь пребывавшие в раздорах (повторю - во многом спровоцированных самим императором), вдруг объединились против него.

И действительно, не Наполеон ли несет ответственность за то, что в апреле 1814 года такие разные люди как Лефевр, Макдональд, Бертье (человек, который был правой рукой Наполеона почти 20 лет!), Сульт и Ней - вдруг в кои-то веки пришли к единому мнению? И мнение это было очень простое: Наполеон должен отречься.

К Наполеону изначально отправились трое: Лефевр, Монсей и Ней. Когда они пришли к нему - в кабинете Наполеона уже находились Коленкур и Бертье. А так же герцог Бассано (Маре, министр иностранных дел) и Бертран (генерал, адъютант Наполеона).

Они вошли и весьма почтительно спросили, мол, сир, какие новости из Парижа.

В этот момент Коленкур, который как раз приехал в очередной раз из Парижа -  рассказывал о том, что Сенат проголосовал за низложение императора.

Наполеон стал говорить о том, что Сенат был не вправе этого делать, только народ Франции может решать такой вопрос (хотя ровно 10 лет назад именно Сенат голосовал за дарование Наполеону титула императора - и его это не волновало).

Выступив вперед, Ней произнес небольшую речь, в которой подчеркивал, что в создавшейся ситуации необходимо вступить с союзниками в переговоры; он доказывал необходимость заканчивать войну, дабы она не переросла в гражданскую войну. 

Наполеон знал, что союзники не хотят вести переговоры с ним. Он знал, что и маршалы об этом знали... Все становилось вполне понятным.

Но он не сдавался и стал предлагать свои планы по спасению страны и изгнании неприятеля с территории Франции. 

Во время речи императора дверь в комнату отворилась и вошел Удино, который сообщил о прибытии его сил в Фонтенбло. Вслед за Удино в залу вошел Макдональд, чтобы присоединиться к группе маршалов. 

Услышав сообщение Удино, Наполеон обернулся к Нею и произнес: 

- Вы видите, я имею уже 50 тысяч человек. Они готовы идти со мной на Париж.

- Но, сир, - сказал Макдональд, - я должен сказать вам, что мы не хотим подвергать Париж участи Москвы. Мы решили положить всему этому конец! 

Наполеон не сдавался, но на все его планы маршалы хранили молчание..

- Вы не согласны?! – воскликнул император. – Тогда я пойду на Париж без вашего согласия!

- Но, сир, армия не пойдет на Париж, - ответил Ней.

- Армия повинуется мне, - уже вскричал Наполеон. Он ударил кулаком по столу и посмотрел в глаза князю Москворецкому.

- Армия будет повиноваться своим генералам, - не уступал Ней.

После этих слов наступила непродолжительная тишина, которую прервал уже спокойный голос Наполеона:

- Чего же вы от меня хотите? 

Маршалы ответили в унисон: 

- Отречься в пользу вашего сына.

И тогда Наполеон подписал отречение в пользу своего сына при регентстве Марии-Луизы.

Это было 4 апреля 1814 года.

Я хочу поставить здесь небольшой видеофрагмент из фильма Бондарчука "Ватерлоо". Неоднократно писала, что никто ничего лучше, чем Сергей Федорович не снял про ту эпоху. Ужасно, что этот отличный фильм провалился в прокате и прихлопнул все дальнейшие проекты в этом направлении для Бондарчука.

Эта сцена отречения - она на английском. Но весь фильм есть на русском в том же ютубе, поэтому вы найдете без труда.

Понятно, что все было не так. Но... все равно - так. Он не сдавался, он хотел идти на Париж. А они отказались идти на Париж. Они захотели его отречения. И он отрекся, когда понял, что он остался один.

Это прекрасно снято.

И Род Стайгер - отличный Наполеон. И Дан О'Херлихи - ирландский актер, номинант на премию "Оскар" - замечательный Ней.

"Отрекитесь, сир!"

Просто оцените постановку, психологизм сцены, прекрасную работу костюмеров и гримёров. Интересно, кстати, то, что они пришли к нему в парадной форме и с маршальскими "батонами" - жезлами. Возможно, Бондарчук хотел подчеркнуть все атрибуты их власти, с которыми они предстали перед человеком в очОчках и мятом сером мундире. По-разному можно трактовать это: то ли они настолько неуверенны в своей власти, что вынуждены даже "батоны" взять (а он - в затрапезном сюртуке все равно гигант), то ли не стоит искать 2-го смысла: в тот момент именно они были силой, а не он.

Принято считать, что Ней был чуть ли не главой взбунтовавшихся маршалов. Но это не так.

Хотя принято изображать именно так - рыжий впереди.

Если бы Наполеон рассматривал Нея как главу этой "фронды", он вряд ли доверил бы именно Нею (а так же Макдональду и Коленкуру) отвезти его условное отречение в Париж. Так что несмотря на резкие слова, сказанные в Фонтенбло, Ней не стал врагом для Наполеона.

Хотя и сердечность, появившаяся после похода в Россию, ушла навсегда. Никто из них не забудет эту сцену.

Отречение 4 апреля 1814 года: у окна Коленкур, напротив Наполеона - Ней, затем идут Макдональд, Лефевр, Удино, спиной - Лефевр, а у окна - Коленкур.

По дороге в Париж Ней, Макдональд и Коленкур заезжают в штаб маршала Мармона, герцога Рагузкого, который стоял у Эсона - с тем, чтобы взять его с собой в Париж (Мармон ведь уже вел переговоры с Александром I - и успешно).

Для Мармона приезд его товарищей с поручением ехать в Париж был неприятным сюрпризом, поскольку - судя по всему - он уже вел переговоры с союзниками о прекращении боевых действий... И это Мармон - который стал Мармоном только благодаря Бонапарту! Тем не менее Мармон сделал покерфейс и сел в карету к остальным.

В Париже вся делегация сначала заехала в особняк Нея, где они привели себя в порядок, а потом двинули в особняк Талейрана к  Александру I. Втроем - т.к. Мармон отказался под каким-то предлогом ехать к русскому царю и остался ждать результата у Нея.

И вот они приехали к Александру I, выложили ему условное отречение и сказали, что надо сохранить династию Бонапартов, что армию это устроит, а иначе, если сыночка императора отстранят от престола - армия этого не поймет.

Александр I понял, что во всем этом есть резон - и предложил эмиссарам Наполеона прийти утром, чтобы обсудить дальнейшие шаги.

Ужинать и ночевать все поехали опять к Нею.

Рано утром собравшись за завтраком Ней, Макдональд, Коленкур и Мармон как раз обсуждали, как будут говорить с русским императором, когда вдруг слуга попросил Мармона выйти - приехал один из его адъютантов. Когда Мармон вернулся - он был весь белый:

- Мой корпус ночью перешел на сторону противников...

Маршалы в ужасе повскакивали - у них из рук выбили козырь, которым они могли выиграть партию в пользу сына Наполеона.

Мармон казался искренне расстроенным:

— Я бы отдал руку на отсечение, лишь бы этого не случилось!

— Всего лишь руку? — удивился Ней. — Даже голову — и то было бы недостаточно!

В итоге они все быстро поехали к Александру Павловичу, надеясь вырвать у него согласие на отречение в пользу сына Наполеона до того, как русский император получит информацию о переходе корпуса Мармона.

Однако практически сразу после начала встречи к русскому царю подошел его адъютант и что-то прошептал на ухо. Александр выслушал и обратился к маршалам и Коленкуру с милой такой улыбочкой:

- Как же так, господа. Вы говорите, что армия вся за Наполеона и его наследника, но на деле же корпус Мармона отрекся от императора...

Вот этот момент - прямо так все и было.

Это - окончательный провал.

В итоге 5 апреля Ней, Макдональд и Коленкур снова у Наполеона в Фонтенбло. И Бонапарт отречется уже во второй раз - на этот раз безоговорочно. Окончательно он подпишет свое отречение 6 апреля 1814 года.

Нея найти можно без труда.

Это был так называемый "Договор в Фонтенбло": безоговорочное отречение Наполеона в обмен на сохранение за ним титула императора (а за Марией-Луизой - императрицы), передачу ему во владение острова Эльба, значительное содержание, возможность иметь небольшую армию (до 1 тысячи человек)...

Это факсимиле отречения.

"Ввиду заявления союзных держав, что император Наполеон является единственным препятствием к восстановлению мира в Европе, император Наполеон, верный своей присяге, заявляет, что он отказывается за себя и своих наследников от престолов Франции и Италии, ибо нет личной жертвы, не исключая даже жертвы собственной жизнью, которую он не был бы готов принести во имя блага Франции".

Ночью после отречения Наполеон пытался отравиться тем ядом, который получил у своего врача еще перед Березиной, но яд от долгого хранения не подействовал и все закончилось лишь рвотой и сутками в постели... Тем временем солдаты, расквартированные в Фонтенбло попытались поднять мятеж и таки двинуть на Париж - но тщетно, этот недомятеж быстро подавили и даже никого особо не наказали).

Мятеж-недомятеж...

Через несколько дней Наполеон выйдет во двор Фонтенбло, где простится с Гвардией... Он поцелует знамя, сядет в карету и уедет в изгнание...

Прощание в Фонтенбло... Прошу, посмотрите этот момент в "Ватерлоо" Бондарчука - это трогает до слёз.

Александр I - главный лоббист этого изгнания - очевидно, хотел быть показательно-великодушным. Не из-за любви к Наполеону (он его ненавидел и завидовал ему). Он просто хотел стать новым любимцем Европы - и он чувствовал, что ему будет не к лицу жестокость к "поверженному льву".

Сенат проголосовал за призвание Бурбонов и новую Конституцию.

Людовик XVIII прибыл во Францию и поначалу вовсе не собирался Конституцию признавать - он считал, что возвращается (не много не мало!) на трон своих отцов и будет править как абсолютный монарх. Однако ему быстро напомнили, что он трон вернул себе лишь милостью русского императора и французского Сената - а не со шпагой в руках добыл.

Ней был в числе тех, кто встречал Людовика XVIII в Компьене.  Девять маршалов стояли перед новым королем: Ней, Макдональд, Серюрье, Брюн, Бертье, Монсей, Виктор, Удино и Мармон.

Людовик страдал ожирением и подагрой - он с трудом ходил.

Ему бы к морю и отдыхать, а он - на трон...

И вместо того, чтобы опереться на членов своей свиты - он протягивает руки Нею и Макдональду.

- Я хотел бы всегда опираться на вас, господа! Вы всегда были настоящими французами, надеюсь, Франции больше не понадобятся ваши шпаги. Но если когда-нибудь — не приведи Господь — нам опять придётся обнажить оружие, я всегда буду с вами.

Нею тут же даруют командование гвардейским караулом (личной охраной короля) и это дает ему право на место за королевским столом...

Нет, вы понимаете? Потомок Генриха IV садит сына бочара из Саарлуи рядом с собой!

Ней еще при Старом порядке (я об этом писала) проникся уважением к иерархии. И ему очень льстит милость короля.

Затем ему дают место командующего корпусом королевских кирасиров, драгун, егерей и шевольжеров Франции. Затем под его начало отдадут военное губернаторство в Безансоне.

Он станет пэром Франции, его наградят орденом Святого Людовика...

Конечно, сохранены его титулы герцога Эльхингенского и князя Москворецкого...

Но... Очень скоро он поймет, что, возможно, жестоко ошибался в те апрельские дни 1814 года, когда требовал отречения Наполеона.

Почему? В следующей серии!