У нее кости фламинго, и дух гладиатора. И я согласилась взять это интервью, потому что мне было любопытно, как молодые звезды 21 века (удавка для патриархов) вновь играют роли богов и богинь классических эпох, и как им удается пережить их и поучиться у них. Ну и, кроме того, как эти дети думают пойти по тропе голливудской игры в темноте, окруженные ядовитыми змеями и семифутовыми тигровыми пиявками с обеих сторон пути? Легендарный актер и режиссер, который работал на сцене и в кино с большим количеством одаренных великим талантом, чем я когда-либо встречала, сказал мне о такой серьезной славе вот что: «Никто не убежит. Никто не выйдет живым». Имеется в виду, не сойдя с ума от насыщенности популярности или от изоляции и изгнания. «Поедание» молодежи приводит к обратным результатам, а она была пунктуальной и готовой к камере практически на протяжении всех своих 22 лет. Будучи подростком, она уже была профи, возникшая из голливудской семьи. Потом она начала привлекать внимание старых мастеров, таких как Роберт Олтман, работавший с Мерил Стрип и Джейн Фондой, и тогда даже критики стали любить ее, потому что она действительно хороша и у нее есть эта мерцающая магия звезды. К своему 20-му дню рождения она добилась признания. А потом она остановилась на минуту, чтобы побыть ребенком – делать глупости, напиваться, и строить из себя дурочку. (Не забывайте: у нее не было выпускного бала, она не участвовала в группе поддержки, баскетболе и в домашних вечеринках.) Это был американский обряд посвящения, но теперь настало время Колизея среди боев гладиаторов в поклонении знаменитостям. И, вместо того, чтобы вспомнить ее возраст, вспомнить 17 лет актерской работы, которые были до шести месяцев вне актерства, ее забрызгали папарацци, не рассматривали для работы, и везде ее преследовали взрослые люди, обычно, на машинах и с камерами. И тогда я вступилась, сказав ей, чтобы она бежала. Чтобы отдыхала два месяца после каждых двух месяцев работы. Чтобы поехала в место, где никто ее не узнает. Спрятаться. Исчезнуть в джунглях Амазонки. Не ходить по красным ковровым дорожкам, ходить по африканским тропам. Конечно, нет теперь такого места, где это было бы еще возможно. Все мои старые излюбленные места от Бали до Бирмы либо погрязли в войне, либо заполонены туристами, либо переделаны в пластик. Наверное, суперслава таблоидов непобедима. Но я взяла интервью у нее, и я была полна надежды. Я только и говорила об этом, всем уши прожужжала. Я не ела ничего весь день – была слишком занята самоподготовкой, я выпрыгнула из самолета и отправилась в Chateau Marmont под дождем, чтобы встретиться с ней. Был прохладный день в Лос-Анджелесе, поэтому я заказала горячий пунш. Это было ошибкой. Линдсей Лохан не пила, и уже поела. Но я бы сказала, что в свои 65 лет я была измотана. У меня даже не было времени проверить ее через поисковик. Лорен Хаттон, Л.Х.: Жизнь у всех на виду может свести с ума. Что самое сложное для тебя в этом? Линдсей Лохан: Знаете, что сложно? Я хочу отдавать. Я хочу заниматься всеми теми вещами, которые могут принести мне удовлетворение. Но когда я делаю эти вещи, люди думают, что это журналистская выдумка, или еще что-то. Потому что они находят меня, и на самом деле нет способа спрятаться от этого. И второе, когда ты жалуешься на это, они говорят: «Ну, это то, чего ты хотела, и в итоге это получаешь». Дело в том, что люди смотрят на это в настоящем. Это не то, чтобы: «Нет, я просто хочу, чтобы у меня было немного времени для себя». Есть вещи, которыми я хочу заняться, а люди этого не понимают. Вы знаете, когда я попала в аварию, и получила первый иск, – я бы не ехала так быстро, если бы люди не совали камеры в окна моей машины. Л.Х.: Ты убегала? Линдсей Лохан: Да, я бежала. Я убегала от папарацци. Л.Х.: А кто бы не бежал? Это страшно. Линдсей Лохан: Особенно поздно ночью, когда ты пытаешься повернуть за угол, и потом кто-то тебя догоняет. Поэтому, вы знаете, это нормально – преследовать меня и пытаться меня остановить, поэтому я врезалась на машине в дерево…. Я хочу сказать, я знаю, что этот парень пытался выполнить свою работу, но его «работа» чуть было не убила меня. Л.Х.: Не только это, но они же все пытаются заработать гораздо больше денег, заполучив фотографии с тобой в машине, которая врезалась в дерево. Линдсей Лохан: Точно. Они провоцируют и тебя и вызывают неприязнь. Не все они плохие. Но я вам скажу, что однажды один из этих парней врезался в бок моей машины. Вот так я познакомилась со своим поверенным защитником. Я думаю, парень, который врезался в меня, разрешил вопрос, отправившись в тюрьму на несколько дней. Я не пострадала. Я потянула лодыжку, потому что меня сильно ударило дверью, но у меня и раньше много раз было растяжение лодыжки от игры в футбол, танцев и балета. Л.Х.: Когда произошла эта авария? Линдсей Лохан: Это было за год или за два до другой. Л.Х.: Сколько лет тебе было? Линдсей Лохан: Мне почти исполнилось 19. Я была за рулем своего Мерседеса, моей любимой машины, ради которой я работала в поте лица, чтобы купить ее…. Мне пришлось просто отдать ее, так как я подумала: «Теперь она приносит несчастья». В то же время, однако, я настоящий гонщик. Это бодрит. Л.Х.: Я тоже. Я имею в виду, я врезалась на скорости 110 миль в час. Линдсей Лохан: На гоночной трассе? Л.Х.: Я гоняла, но не на гоночной трассе. Я ехала на скорости около 110 миль в час на мотоцикле, и я просто взлетела в воздух… Линдсей Лохан: Как давно это было? Л.Х.: Восемь лет назад. Я гоняла вместе с компанией парней. Линдсей Лохан: На мотоцикле? Неужели это так нужно? Л.Х.: Я знаю, это было слишком. Я больше так не делаю. Я продала все свои мотоциклы. Я фактически умерла. Так что, давай устроим перекур. Линдсей Лохан: И мне нужно в туалет. Пауза для комнаты отдыха! Л.Х.: Выключи это. (Диктофон выключен.) … (Диктофон включен.) Линдсей Лохан: У меня такое ощущение, что сложилась ситуация, когда люди приняли пародию на меня, и делают вид, что за этим нет никакого реального человека. Я хочу сказать, люди – директора, продюсеры, агенты, да кто бы там ни был – действительно поверили в то, что я начала делать все это, потому что я хотела стать знаменитостью. Но это никогда не было моим намерением. Л.Х.: Ты была ребенком, когда начала работать. Линдсей Лохан: Я хотела быть кинозвездой. Но кинозвезды теперь уже не те, что раньше. Когда я была маленькой, я думала, что звезды кино – это женщины и мужчины, которые играли в этих великих фильмах, которые мы до сих пор смотрим. Но я не думаю, что сейчас выходит очень много фильмов, которые мы будем смотреть в будущее и говорить: «Это один из великих фильмов». Или же, о каком из великих фильмов я расскажу своим детям? Я все-таки расскажу им о старых фильмах, фильмах Хичкока. А мои ровесники даже не знают, кто эти люди. Я даже не могу поговорить с большей частью своего поколения об этом, потому что они подумают: «Ну ладно, она чудачка. Что-то с ней не так». И что самое худшее, в отношении того, кем меня видят люди, я стала такой девочкой, которая просто любит, чтобы ее фотографировали, не умеет сосредоточиться, не знает, как работать на съемочной площадке, просто любит внимание к себе, знает, как гулять по ночам, знает, как веселиться. И знаете, что? Мне было 20 лет. Я не ходила в колледж. И я прожила примерно шесть месяцев своей жизни так, делая что-то плохое, а потом я перестала. И слава Богу, я выучила свой урок. Но к этому моменту людям так сложно поверить хотя бы в то, что был вообще какой-то урок, потому, что они просто думают, что я плохая. Все эти люди считают, что я никогда не буду правильной, потому что гораздо интереснее выдумывать другую девчонку. Кто станет читать статью в таблоиде о девушке, которая поступает правильно? Л.Х.: Или о девушке, которая всерьез относится к своей ответственности. Линдсей Лохан: Я хочу сказать, это такой бизнес. Хит Леджер однажды сказал мне кое-что об этом. Он сказал: «Это возвышает тебя, чтобы унизить, вот и все. И тебе нужно просто понять, сможешь ли ты это выдержать». И это так, если поставить себя в эту ситуацию. Я была юна, поэтому, возможно, я и поставила себя в нее… Я всегда хотела взять на себя вину. Я всегда извинялась за ошибки других людей. Л.Х.: Но это, в какой-то мере, удел молодых. Линдсей Лохан: И я на самом деле не перепробовала все. Я слишком боялась. Единственная вещь, которую я попробовала, была плохой. И, может быть, это случилось только потому, что я видела, как кто-то из моей семьи это делает – не моя мать. Но я не знаю, на самом деле… это отстой. Л.Х.: Все, что ты пробуешь, все, что ты делаешь в этом возрасте, – все направлено на то, чтобы выяснить, что тебя цепляет. Линдсей Лохан: Мне кажется, модельный бизнес терпимее относится к женщинам, допускающим ошибки. Они ценят идею кумиров. Я узнала это, когда я работала с Бертом Штерном над воссозданием фотосессии Мэрилин Монро для журнала «New York», той самой, которая была сделана незадолго до ее смерти. Когда я смогла сняться с ним и сделать это….Хотя я и ужасно боялась это делать, потому что, я хочу сказать, мы два разных человека, и мне было всего 21. Л.Х.: Но тебе нужно было пропустить ее через себя. Линдсей Лохан: И я это сделала. Но когда я снималась для этой фотосессии, люди это не осуждали. Они говорили: «Это смелый поступок». Люди смотрели эту фотосессию больше, чем любой из фильмов с моим участием за последние четыре или пять лет. И мне нравится сниматься в кино, потому что я обожаю вживаться в разных персонажей, и рассказывать разные истории с разных точек зрения, и влиять на чью-то жизнь тем или иным образом. Л.Х.: Какие эмоции тебе как актрисе даются проще всего? А какие – сложнее всего? Линдсей Лохан: Это забавно, потому что комичность, веселье и беззаботность – это черты моей личности, поэтому мне легче даются такие эмоции. Сложнее добиться боли, страха, подавленности… Это увлекательнее, потому что это ставит передо мной цель и дает мне возможность раскрыть ту часть меня, которая всем может понравиться. Но фильмы могут многое менять. Если ты ссоришься со своим бойфрендом, ты можешь пойти в кино, поплакать, и уйти радостной, потому что фильм заканчивается благополучно. Л.Х.: Фильмы действительно могут помогать преодолевать трудные этапы. Линдсей Лохан: И я думаю, фотографы тоже могут это, многими способами. Иметь возможность влиять на чью-то жизнь – это необыкновенно…. Но теперь вся остальная ерунда разрушила это. Даже у других актеров – я имею в виду великих актеров, с которыми я хотела бы работать – такое неправильное представление о том, кто я, из-за всех тех вещей, что говорят обо мне. А режиссеры…. Я имею в виду, кроме Роберта Олтмана (который снимал Лохан в фильме 2006 года «Компаньоны») – у меня многое происходило в жизни, когда я с ним работала, но он просто верил в меня. А Чарлз Шайер. Который выступил соавтором моего первого фильма, «Ловушка для родителей» (1998), я недавно получила новый сценарий от него. Чарлз снимал «Ловушку для родителей» с Нэнси Майерс, его бывшей женой, и они оба чудесные люди. И я говорила с Джоном Мейбери, когда была в Лондоне. Он просто милейший человек. Я должна была сниматься в его фильме три года назад, но тогда я переживала действительно плохое время. Тем не менее, я встретилась с ним, и он сказал: «Я просто хочу, чтобы ты знала, что я думаю, ты одна из величайших». Просто услышать это от кого-то…. Вы знаете, я недавно была с этим парнем, Джерри Инзерилло, который устраивал весь Атлантис (празднование по случаю открытия курорта The Palm) в Дубаи. И когда я увидела его, он начал мне говорить комплименты, говорить, как я ему напоминаю тех других актрис. Я буквально так и присела там…. Он просто говорил мне эти милые вещи, которые люди обычно не говорят, и я расплакалась. Я подумала: «О, Боже, мне так стыдно, что я плачу!». Но я была так растрогана этим…. Я Рак, что означает, я по-матерински заботливая и эмоциональная. Поэтому в отношениях я повернутая. Л.Х.: Я Скорпион в растущем Раке. Я на самом деле не знаю, что это означает. Линдсей Лохан: (смеется) Я тем более не знаю, что это значит! Я только знаю, что Скорпион немного более опасен, чем Рак, но это может на самом деле быть сбалансировано. Л.Х.: Но я думаю, что тебе нужно защищать себя. Моя собственная жизнь была в фотографиях, я работала с людьми вроде (Ричарда) Аведона и (Ирвина) Пенна, а потом начала снимать кино. Я обнаружила, что, уезжая на два месяца куда-нибудь, где никто не знал меня, и, фактически, туда, где, если что-то пойдет не так, я не смогла бы просто улыбнуться, вырвать чек, сказать им мое имя, чтобы все решить, я вынуждена была на самом деле быть человечной и решать для себя вопросы. Я думаю, это важно – иногда сбегать и вырываться туда, где люди не смогут тебя найти. Линдсей Лохан: Знаете, кто мне недавно сказал почти то же самое? Фаррелл Уильямс. Он замечательный человек. Он единственный, кто был всегда добр со мной, когда бы я его не встретила. Он сказал: «Я бы с удовольствием сделал замечательную запись с тобой, но я хочу увести тебя в сторону от всего, к чему ты привыкла. Давай уедем. Давай поедем куда-нибудь в милое место, где ты сможешь сосредоточиться, и давай сделаем там альбом». Я отнеслась к этому действительно с уважением, потому что не каждый может сказать нечто подобное, но мило то, что, при том, насколько я хорошо к нему отношусь, у него просто нашлось время, чтобы сказать это мне. Но это правда. Вот чего это стоит. Л.Х.: Тебе просто нужно поехать в такое место, где никто тебя не знает. Линдсей Лохан: Но для меня это абсолютно невозможно сделать. Когда я была в Дубаи, там все же была пресса, выстроенная вокруг отеля. Поэтому я считаю почти невозможным сделать это. Я хочу сказать, это то, что есть. Это то, чего я хотела, и в этот день и в этом возрасте это то, что на самом деле получается. Но что для меня больнее всего, что я работаю также усердно, как и любая другая актриса моего возраста, как Скарлетт Йоханссон, но я просто не получаю тех возможностей, которые они получают, потому что люди отвлечены на тот беспорядок, который я устроила в своей жизни. Но это не значит, что он продлится вечно.

Interview magazine. 2009 г. Взято с showbuzz.ru Накануне судебного слушания, 23 мая, Линдси опровергла все недавние слухи, дав интервью Ширазу Хасану, основателю интерне-ресурса "HOLLYWOOD.TV". В первую очередь, Линдси заявила, что находилась в Каннах не для веселья, а для работы: "Это подтвердят все... Я работала, а не развлекалась..." Звезда опровергает слухи о том, что в Каннах она употребляла кокаин. Линдси уверяет, что больше не употребляет наркотики. На вопрос, боится ли Линдси отправиться в тюрьму, звезда отвечает, что не понимает, за что ее могут туда отправить. "У меня есть объяснение всему, что я делала во время своего испытательного срока и реабилитационной программы. Я пропустила несколько уроков реабилитации только потому, что я либо была в Нью-Йорке с семьей, либо работала. Я не понимаю, почему должна сесть в тюрьму. Ведь есть люди, которые действительно заслужили это, например, мой отец," - говорит Линдси. "Я застряла в Каннах, потому что мой паспорт украли. Я очень испугалась, когда не обнаружила паспорт, ведь мне нужно было вылетать на следующее утро," - добавляет звезда. "Я всегда отдаю отчет своим собственным действиям. Всегда!" - утверждает Линдси. Когда звезду спросили, есть ли у нее какие-нибудь финансовые проблемы, она ответила, что лучше об этом расспросить ее бизнес-менеджера. В конце разговора Линдси сказала, что очень растсроена, ведь она пропустила выпускной своего младшего брата. Зато уверяет нас, что у нее очень хорошие отношения с матерью Диной: "У нас великолепные отношения. У нее все хорошо.

Обновлено 26/05/10 14:27: Видео можно просмотреть кликнув здесь