Дмитрий Нагиев:

Кирюша нам дался не легко,  еще с младых его ногтей, как-то пришла плачущая бабушка. после прогулки с пятилетним Кирюшей и сказала: ''Как же вы так воспитываете сына, что он залез на дерево и сверху написал на меня''. Кира был не самым послушным ребенком, всякое было, в том числе и приносили выпившего двенадцатилетнего Кирюшу домой. Точкой собственно было, когда Кирюша выпив на детском утреннике завалился на ограду и сломал ее. Мы с Алисой тащили до дома его уже тогда почти стокилограммовое тело на подгибающихся ножках.

 

Многие вещи по части воспитания сына делал по наитию, часто абсолютно неправильно, но в целом, по-моему, все получилось нормально. По пустякам я никогда не нервничал, на родительские собрания в школу не ходил – не видел в этом смысла. Почему-то мне кажется, что и Алиса была там нечастой гостьей. Незадолго до окончания школы нам позвонил кто-то из ее руководства и сказал, что Кирилл входит в пятерку людей, тянущих учебное заведение назад. Я подозвал сына и задал вопрос: «Кирилл, тебе известно, что ты входишь в пятерку учеников, тянущих школу назад?» Кирилл понуро ответил: «Старею, еще недавно входил в тройку». Понимаете, мальчик наш рос сорняком. Но мы, как все родители, ставили на него, как на скаковую лошадь, и кажется, не ошиблись. Девять лет своей жизни Кирилл отдал восточным единоборствам. Эти годы вызвали у него стойкую идиосинкразию на любые поединки – как на ножах, так и рукопашные. Но они же в результате помогли в этом году при поступлении в Школу-студию МХАТ – сын сумел продемонстрировать владение телом… Причем я не помогал ему поступать, просто не знал, как это сделать. Позвонить незнакомым педагогам и произнести: «Здравствуйте, вас беспокоит Дима Нагиев. К вам придет долговязый мальчик по имени Кирилл, это мой сын. Так вы возьмите его, пожалуйста!» Дикость какая-то, особенно если принять во внимание конкурс в 450 человек на место! Поэтому перед экзаменами я Кириллу сказал: «Давай-ка, сынок, ты попробуешь сам, а дальше посмотрим». А вот за соседского мальчика в Петербурге пошел просить, и его взяли. В какой-то степени меня из-за этого терзает чувство вины по отношению к сыну, и все же я рад, что все обошлось без всякого моего участия. Если не считать периода подготовки – у Кирилла была возможность позаниматься с теми педагогами, которые учили меня, а это великие люди. И я думаю, общение с ними принесло свои плоды. Может, все это вкупе и называется воспитанием?