Накануне дня влюбленных мы пригласили Ксению Собчак и Максима Виторгана в Aizel, чтобы поговорить о любви и снять про них свое коненчо же, почти голливудское кино.

AIZEL.РУ: На «ты» или на «вы»?

КСЕНИЯ: Давай на «ты». Мы же вроде на «ты».

А: Мы поговорим немножко про любовь и немножко про моду. Давай сначала про любовь. Вот скажи пожалуйста, гуляла такая версия, что вы с Максимом друзья детства. А тут я прочла, что вы недавно познакомились. Что правда?

К: Правда – «познакомились недавно». Максим пришел героем на программу «Госдеп» – тот роковой выпуск, который как раз не выпустили в эфир. Он был по-моему вторым по счету. Просто я его позвала как героя программы, потому что он как раз активно высказывался политически.

А: У меня есть хорошие друзья, у них прекрасный роман, и вот они всю жизнь выясняют кто из них первый влюбился. Вот у вас кто первый? Как ты считаешь?

К: Ну я не считаю – мне все очевидно. Я тогда встречалась с другим человеком, и Максим долго и упорно меня завоевывал, покорял всячески. Покорил.

А: Когда я первый раз услышала, что ты вышла замуж за Виторгана, у меня это вызвало, ну скажем, удивление, а вот когда я вас вместе увидела, мне показалось, что вы очень похожи. Даже внешне. Есть ли какие-то такие вещи… вот три пожалуй назови в жанре: «я и он одинаково…»

К: Мы одинаково любим кино. Кинематограф – это нас очень сближает. Мы одинаково смотрим на огромное количество вещей вокруг нас, мы одинаково любим спорить, мы одинаково любим путешествовать. Мы одинаково любим, скажем так, вести длинные задушевные беседы… На самом деле очень много схожего. Мы одинаково смотрим на ведение хозяйства.

А: В интернете везде цитируют фразу из вашего совместного интервью для SNC, про то что ты сама чистишь картошку.

К: Ну картошку я как раз не чищу – это наши шутки были как раз на эту тему. Нет, Максима я как раз очень уважаю за то, что для него это не является каким-то очень важным фактором. Причем явно он не просто это мне говорит, пытаясь меня успокоить, а правда он не про бытовые вещи человек. Для него действительно, быт – кто как приготовил и так далее – не является чем-то очень важным. Мне это очень нравится.

 

А: Вообще-то, ты человек очень критичный. Твою манеру брать интервью я формулирую для себя так: «Сейчас я выведу вас на чистую воду».

К: Ну да, есть такое.

А: А с мужчинами, и с Максимом в данном случае, тебе эта критичность мешает? У тебя есть такая потребность вывести близких людей на чистую воду?

К: Ну я человек чувствительный к лицемерию, к тому, когда человек пытается изобразить из себя что-то, чем он не является – вот это вызывает у меня мгновенную реакцию, мгновенное желание на самом деле показать кто он и что он. А когда человек не пытается это делать и, собственно, готов признавать свои какие-то недостатки, свои слабости, когда он готов рефлексировать, то он у меня соответственно не вызывает никаких подобных желаний. Вот в данном случае произошло именно это, и собственно, это то, что я очень ценю в Максиме – он совсем, человек не лицемерный и глубоко рефлексирующий.

А: Какое в Максиме есть качество, которое его не то что отличает… А главное мужское качество? У тебя же множество было разного опыта. В итоге, какое качество в мужчине самое ценное для тебя?

К: Ну, слушайте, мне кажется, ты можешь думать одно, а получается другое. В Максиме я точно могу сказать, какое качество самое главное. Качество, которого очень много и которое сразу чувствуют все, кто начинает с ним общаться – это, конечно, доброта. Он очень добрый человек. Вот именно такой добрый, не злопамятный.

А: А вот скажи пожалуйста, женское качество, какое самое ценное?

К: Ой… (вздыхает) Слушайте, я не знаю… Вот это правда – я не знаю, потому что мне кажется, что я точно не образец каких-то женских качеств…

А: Ну да… Но что их держит в итоге?

К: Ну это вообще разные вопросы. Какое качество в женщине, я считаю главными – этих качеств у меня нету, как бы, их нема. Но объективно мне нравятся женщины, например подруги, зачастую обладающие качествами, которых у меня нет – это такая вот женственность, мудрость, умение промолчать… (вздыхает), но именно не с позиции снизу, а именно по-хорошему, как вот только женщина и должна уметь это делать. У меня этого, к сожалению, кот наскреб. И эти качества, мне кажется, в женщинах очень важные, но я и не совсем женщина в этом смысле. А что удерживает мужчин со мной – это совсем другая история, да? Их удерживают не мои женские качества – они как раз мирятся, что во мне много мужского, потому что «мой ларек продает совсем другое». То есть, я не продаю женственность, я не продаю там какую-то невероятную красоту и третий размер груди… У нас на вывеске написано: “Наша фирма гарантирует одно – скучно не будет никогда». Всегда будет интересно и неожиданно, и это всегда такая жизнь на пике». Мне кажется, мужчин привлекает именно это, потому что не все хотят и наоборот очень часто устают от какой-то такой размеренной и понятной жизни. И тут появляюсь я и...

 

А: …и жизнь переворачивается.

К: Мы изменим вашу жизнь навсегда.

А: Получается такой квест.

К: Ну по сути дела, да. Я человек котороый… Это мое главное такое отличительное качество.

А: Хорошо. Еще пару вопросов про мужчин, и к моде перейдем. Вот в мужчине – глаза или руки?

К: Оййй (вздыхает) Ну руки – это очень важно, но без глаз тоже не возможно. В глазах – интеллект, а в руках – все об этом мужчине. Руки – вы прямо в точку – для меня это очень важно, потому что длинные пальцы, красивые кисти – это сразу для меня настолько сексуально и невероятно, что я как-то в глаза могу и не посмотреть… Так что, если выбирать, то руки.

А: А скажи пожалуйста, какое из твоих платьев или нарядов больше всего нравится Максиму? Есть такое?

К: Вот как главный редактор, я понимаю, что есть мода, которую нам нравится снимать, мода, которую нам нравится носить (и что это совсем разные вещи) и третья еще категория – мода, которая нравится мужчинам. То есть, условно я могу обожать Пробал Гурунга, но если ко мне придет подруга и спросит, что надеть на первое свидание, то я точно его не порекомендую. Но вот Максим, чем я приятно всегда удивляюсь, в этом смысле очень прогрессивный парень. Видимо, потому что у него, все-таки ,такой взгляд режиссерский – ему нравятся какие-то экспериментальные вещи, И я рада, что это так, потому что у меня есть возможность как-то интересно одеваться и при этом нравится ему. Вот.

А: А что такое хороший вкус? Как ты определяешь?

К: Ой, хороший вкус, наверное, отсутствие черезмерности прежде всего – это то, с чем, в принципе, в нашей стране (и у меня в частности) было тяжело какое-то время. И это тоже, кстати, объяснимо: мы столько лет мы не могли наряжаться, что когда такая возможность появилась, русская мода стала отличаться от остальных именно вот такой вот тщательной «принарядилась». Хороший вкус как раз такой тщательности не требует. Может быть он ее требует, но это всегда нехватка чего-то, всегда такое «уйти немножко голодным из-за стола», всегда чуть-чуть небрежность и ощущение, что тебе скорее хочется чего-то еще разглядывать.

А: А сейчас тебе кто из дизайнеров нравится?

К: Ну для меня сейчас абсолютный мой кумир и открытие – это то совпадение, кстати, когда мне нравится и снимать в журнале и носить самой – это конечно Алесандро Микеле и то, что он делает для Gucci. Я считаю, что это очень круто, ново, свежо. Я с нетерпением жду следующего показа. Мне очень нравится Vetements и для меня это будет главная интрига следующей недели моды – Balenciaga – то есть, первая коллекция Дeмна Гвасалия для Balenciaga. Я надеюсь, что это будет не похоже на на Vetements, но даст такую новую энергию этому дому. Вот мне нравится Miu Miu. Очень нравится бренд, который я стала первой (я так вижу во всяком случае) носить в России, всячески его пропагандирую – это Ellery – это такой австралийский бренд, молодой, но тоже на мой взгляд, дико интересный. 
И теперь он продается в Москве.

 

А: Где ты его откопала?

К: Ну, ты знаешь, на модных каких-то сайтах. Я слежу за этим, смотрю и, в общем, случайно как-то нашла. Я была недавно в платье Ellery на презентации, и мне огромное количество комплиментов делали: “Что это? Кто это? Мы такое хотим”. И так далее.

А: и еще у меня возник вопрос: сколько у тебя пар туфель, на вскидку?

К: Очень много. Мне стыдно, но их очень много. Я даже, как вы помните, устраивала распродажу, и там было больше двухсот пар. И я думаю, что за те годы, пока распродажи не было, скопилось еще столько же. Я фанат туфель, и очень это люблю, конечно.

А: Хорошо. Теперь про журнал. Ты уже SNC какое-то время делала, Но вот такой модный-размодный журнал, как L'Officiel начала делать только недавно. Скажи, это для тебя что за опыт? Я вот слежу за тобой и понимаю, что все-таки политика и какие-то социальные вещи – это то, что тебе интересно «органически» – не потому что ты в этой сфере работаешь или не работаешь – тебе это интересно по характеру. А вот мода тебе как? Ты была до этого со стороны потребителя по большей части. А сейчас ушла совсем на профессиональную сторону. Что тебе с профессиональной стороны это дает, и как ты себя в этом чувствуешь?

К: Нет, ну конечно, мне политика очень интересна, и это моя главная такая страсть, но как-то жизнь расставила свои коррективы, и я считаю, что я человек активный, и работаю, как говорится, в предложенных обстоятельствах. А моду я люблю, и всегда ее любила. Здесь скорее другая проблема – некая обида, от того, что я всю жизнь читаю глянцевые журналы, и всю жизнь мне не нравились в них определенные вещи, и у меня главная цель была, что вот я сейчас приду и все поменяю…

А: …и сделаю все правильно.

К: И сделаю правильно. А потом я пришла и поняла, что есть такое страшное слово, как «рекламодатели», которым зачастую совершенно не нужны, (а это жалко) какие-то эксперименты, и они их не очень понимают, не очень хотят, а все-таки, в этой индустрии нельзя не считаться с людьми, которые дают тебе рекламу. И вот это такая вещь, которая тебя, ну пришибает к земле, и ты понимаешь, что не то что все идиоты были до тебя, просто вот реальность вносит свои коррективы.

А: А журнал L’Officiel – вот он про что, в отличие от других журналов? Как ты для себя это определяешь? Не скучаешь ли ты без таких остреньких материалов, которые были возможны в SNC?

К: Ну честно – скучаю. Но я понимаю, что L’Officiel – это рост, это возможность испытать себя на новой поляне и сделать что-то, чем я до этого вообще не занималась, и мне это конечно, тоже очень интересно. L”Officiel – это журнал про моду. Мы стараемся его сделать более острым, чем остальные, более авангардным, и собственно в этой линейке Vogue, Bazaar, Elle и In Style мне бы хотелось, чтобы он был таким самым молодежным, острым. Вот условно что-то такое.

А: А скажи эти миллионы твоих подписчиков, они как-то реагируют на то что ты теперь в модном журнале?

К: Ну конечно, у меня огромное количество перепечаток. Люди выкладывают картинки, и комментируют статьи, и в общем, даже те из моих подписчиков, которые, может быть, до этого не столько интересовались модой, сколько, например, политикой и знали меня по “Дождю”, стали еще и этой частью жизни интересоваться. Круто и хорошо.