Из здания, в котором проходил показ одной из коллекций Дома Chanel, вышла целая процессия, возглавляемая седовласым господином в отменном черном костюме, больших темных очках и с веером в руке. За ним следовали могучего телосложения охранники и еще какая-то менее рослая свита – все в темных костюмах и белых сорочках. Они шли достаточно быстро, но не суетливо, оставляя в воздухе некую мистическую субстанцию – едва уловимый шлейф холода и отчужденности.

Ну, конечно, это же так очевидно: определенно он мистификатор – этот седовласый господин. Кто-нибудь из вас видел его глаза? Кому-нибудь он говорил о сокровенном? Кого-нибудь впускал в свой «храм творчества»: именно свой, а не тот, где он подражает стилю Великой Мадам, называя это «воскрешением ее духа»? В этом человеке вопросов больше, чем ответов.

Карл Лагерфельд родился в Гамбурге 10 сентября 1933 года в достаточно зажиточной, благополучной семье немецкого банковского служащего.

Деловая хватка и предприимчивость отца, заработавшего когда-то целое состояние на поставках консервированного молока в Европу, позволила мальчику получить отличное образование. Карл в совершенстве овладел тремя иностранными языками – английским, итальянским и французским.

Перечитал почти всю родительскую библиотеку. Но одним классическим воспитанием не обошлось: как вспоминает сам Лагерфельд, огромную роль в становлении его «я» сыграла мать – чистокровная аристократка, прекрасно разбирающаяся в парфюмерии и моде. И поскольку фрау Лагерфельд буквально боготворила своего сына, она стремилась привить ему изящный вкус и манеры.

Можно сказать, что будущую профессию Карлу тоже выбрала она. Однажды, пресытившись его игрой на пианино, мама с шумом захлопнула крышку инструмента и сказала: «Тебе следует заняться рисунком – это, во всяком случае, не производит столько шума».

В четырнадцать лет, осознав, что для дальнейшего роста ему нужна новая, более раскованная атмосфера, чем в отчем доме, Карл с родительского благословения отправляется в Париж и... оказывается в плену у этого свободного и раскрепощенного города – родины высокой моды и изысканных парфюмов. Здесь Карл со рвением прилежного школяра продолжил свою уч:). Но однажды, оторвав взгляд от скучных учебников и конспектов, вдруг решил сотворить «что-то». Когда это «что-то» попало на конкурс модных эскизов, в жюри которого восседали Кристиан Диор, Пьер Бальман и Юбер Живанши, Карлу Лагерфельду исполнилось 16 лет. Так закончилась правильная, размеренная жизнь немецкого студента и началась новая – богемная, сумасшедшая, но самое главное – взрослая...

Вскоре после удачного дебюта на престижном конкурсе эскизов Карла приглашает к себе на работу сам Пьер Бальман. Три года он трудится в его студии, разрабатывая эскизы, совершенствуя свое мастерство и параллельно изучая, как работают маленькие винтики, составляющие огромный механизм моды.

В 1958 году Лагерфельда приглашают в Дом Жана Пату, где он задерживается на пять лет, создавая по две коллекции haute couture в год.

А в 1963 делает рискованный «трюк», который до сих пор так никто и не решился повторить, – начинает работать сразу с четырьмя домами моды – Chloe, Krizia, Charles Laurdan и Fendi, создавая для каждого абсолютно разные коллекции.

Здесь, пожалуй, наиболее ярко «прорисовался» великий талант Карла Лагерфельда: он отлично «подделывал почерки» прославленных домов, нисколько не «ломая» старые наработки отцов-создателей, при этом добавляя в их стили свои изюминки.

Последним и самым важным в карьере Лагерфельда стал контракт с Домом Chanel. После смерти легендарной Коко в 1971 году кресло главного стилиста Дома сиротливо пустовало в надежде «пригреть» духовного и идейного наследника Великой Мадам.

Но, как на грех, несколько дизайнеров, поочередно пытавшихся взять Дом в свои руки, оказались талантливыми индивидуалистами.

Владельцам же марки Дома Chanel нужен был человек, который бы сохранил уникальность и неповторимость стиля, да, пожалуй, и дух самой Габриэль Шанель. Карл Лагерфельд гениально воссоздал дух Шанель, внеся при этом в коллекции изюминку современности. Этот «коктейль» публика с восторгом проглотила.

В 1983 году Лагерфельду поручают линию высокой моды, а в 1984 – все направления готовой одежды. Нечеловеческая работоспособность Карла Лагерфельда была вознаграждена. Его триумф был заслуженным.

Каждый год он создает в среднем 2500 эскизов, то есть более семи моделей ежедневно. Его рабочий день длится 20 часов. Чем он занят все это время? Рисует, «сочиняет» духи, фотографирует свои идеи, воплощенные в тканях, читает. Да-да, у него три страсти, о которых он разрешает «знать» публике.

Духи – это его первая страсть, «основной инстинкт». «Для меня нет большего удовольствия, чем собирать аромат – нотка к нотке, создавая те или иные сочетания и обдумывая, как определенный акцент может отобразиться на человеческих чувствах. Я не могу отделить создание аромата от разработки коллекции: и то и другое – части единого целого». В его «личном архиве» – аромат для Chloe под именем Parfumes Lagerfeld, napфюм Photo, мужские духи JAKO и KL – одна из самых удачных его работ.

Страсть вторая – фотография. Как-то Лагерфельд сказал, что видит мир, будто сквозь линзу фотоаппарата, а фото для него – это способ отражения реальности. Все фоторекламы своих новых коллекций создает он сам – никому не доверяет этот интимный процесс.

Книги – это третий Бог Лагерфельда. В какой бы стране мира он не оказался, всегда привозит оттуда какой-нибудь фолиант любимого автора, среди которых Бальзак и Достоевский, или книгу об искусстве.

Так что коллекции Лагерфельда позавидовали бы даже некоторые библиотеки. Кстати, в 2000 году часть коллекции книг о французском искусстве XVIII века он продал на аукционе Christei's.

За что бы ни взялся этот гений моды, во всем он достигает успеха. «Причина моего успеха – умение всегда идти вперед, опережая время. Творчество, работа и личная жизнь для меня – единое целое.

Каждое мое достижение – произведение моих рук, и поэтому я счастлив», – так считает он сам. Интересно, это тоже талантливая мистификация счастья? Ну уж нет – похоже, так и есть на самом деле. Просто люди иногда рождаются под счастливой звездой.

Клиентки Дома Chanel – женщины состоятельные. Но и среди них есть своего рода элита. Например, миллионерша Муна Аюб закупает понравившуюся ей коллекцию всю без остатка.

Эти вещи она хранит в специально купленном для этой затеи доме. Но, похоже, только хранит. Самое смешное, что на показах мод Муна появляется в более чем скромной одежде – темных брюках и свитере. Интересно, куда же она надевает наряды от Chanel?

Жаклин Кеннеди когда-то училась в Сорбонне. Так что возвращение ее в Париж в качестве первой леди Америки было в чем-то символическим. Первым делом после визита к тогдашнему президенту Шарлю де Голлю, Жаклин отправилась к Коко Шанель – знакомиться. С тех пор Жаклин стала своеобразной рекламой фирмы Chanel. Даже в тот роковой для Кеннеди день в Далласе Жаклин была одета в розовый костюм от Chanel с оборками синего шелка и розовую шляпку.

Примечания Уже в двенадцать лет он твердо знал, что будет делать в этой жизни. И добился почти всего, о чем мечтал. Не курит и не пьет: такому правильному человеку в парижской богеме, наверное, приходится нелегко.

У него ослепительной белизны волосы. Как достигается такой эффект? Утром волосы выглядят точной копией прически Бетховена. Зачесав их назад, посыпает волосы пудрой, заливает лаком. Еще один слой пудры – и снова лак. Ну, в общем, приблизительно так, как делали в XVIII веке, но с более современными составляющими.

На публике всегда появляется в темных очках, ибо глаза выдают усталость. Возможно, для кого-то в очках и с веером он выглядит карикатурно, но это его не смущает.

К психотерапевтам никогда не обращался, может быть, потому что когда-то прочитал письмо, в котором один из пациентов Фрейда писал своему другу: «Никогда не пользуйся сеансами психотерапии. Это убивает творческую деятельность». Считает, что мысли только лишь о приятных вещах – лучшая терапия.

Ни о чем никогда не жалеет. И в случае успеха, и в случае провала. Создает восхитительные коллекции, но слава, власть мало интересуют. Воспоминания о днях ушедшей юности наводят скуку. Он живет настоящим и находит его великолепным.