2003 года Мел Гибсон не сыграл в кино ни одной главной роли. Он с головой окунулся в режиссуру, сосредоточившись на трагедиях – «Страсти Христовы» и «Апокалипсис». В перерывах между съемками переживал личные маленькие трагедии. Был арестован за вождение в нетрезвом виде. Публично оскорблял евреев (в нетрезвом же виде), а потом просил у них прощения. Ссорился с женой Роби Мур, матерью его семерых детей. Развелся с ней. Попал во все таблоиды после того, как влюбился в русскую пианистку и композитора Оксану Григорьеву. Похоже, как раз любовь вывела Мела из кризиса. В фильме «Возмездие» Гибсон наконец сыграл главную роль – полицейского детектива Томаса Крейвена, расследующего убийство дочери. – Каково это возвращаться в большое кино, Мел? – О, это было круто! Это как кататься на велосипеде после перерыва. Пора было возвращаться. – В последнее время пресса писала о вас не очень лестные вещи. Вас это беспокоит? – Я могу с ними смириться. Пресса вообще редко льстит. И это нормально. Но мы же знаем, что пишут-то не всегда правду. Я сравниваю написанное обо мне с тем, что происходит на самом деле, и иногда думаю: «Люди, если вы врете по таким ерундовым поводам, что же вы делаете с действительно важной информацией?» И тут мне становится реально страшно. Знаете, чего больше всего боятся почти все люди? Что на верхней строчке рейтинга трех главных человеческих страхов? – И что же это? – Публичное унижение. Когда вас лишают анонимности.

В фильме «Возмездие» Гибсон впервые за последние семь лет сыграл главную роль. – А другие два страха? – О, господи... Страх перед смертью! Страх перед... Но публичное унижение страшнее, чем смерть, запомните это. – Есть ли домыслы о вас, которые вас сильно раздражают? – Некоторые думают, что я республиканец и консерватор. А я совсем не такой.

– Евреи все еще относятся к вам подозрительно? – Отчего же? – Например, из-за ваших высказываний в их адрес? (В июле 2006 года актер был арестован за вождение в нетрезвом виде. Во время ареста он позволил себе высказывания о том, что евреи были причиной всех войн. – Прим. .) – Они были явно преувеличены. Я был пьян, понимаете? И Израиль напал на Ливан в тот день. А полицейский, который услышал мою напыщенную речь, побежал и рассказал газетчикам. И те раздули всю эту историю. А когда я протрезвел, подумал: «Вот черт, зачем я это все сказал? О, я очень сожалею!» И я публично извинился. Не один раз, а трижды. Зачем мы из этого теперь делаем проблему? Спустя четыре года? Или я должен снова принести извинения? Я извинюсь, если это необходимо. – В Израиле есть выражение: «Когда вино втекает, истина вытекает...» – А римляне говорили: «Истина в вине». Но у них была извращенная культура. Это не всегда правда, не всегда. Я, например, тоже говорю чудовищную ерунду, когда как следует поддам.

С детьми – В фильме «Возмездие» ваш персонаж пытается спасти семью. А как далеко пойдете вы ради близких? – Довольно далеко. – 29 лет назад у вас родился первенец. А осенью прошлого года Оксана Григорьева подарила вам дочку Лусию. Каково это – снова стать отцом в 53 года? – Я никак не могу привыкнуть к тому, что рядом со мной появилась новая жизнь. Такой маленький ангелочек, который смотрит на меня невинным взглядом. Это феноменально! Я в шоке. Думаю, с младшими детьми справляться легче, потому что уже есть опыт. – Что уже умеет Лусия? – Она улыбается. – Говорят, вы пишете стихи для детей? – О, да! Был у меня такой опыт.

– И вы написали слова на две песни Оксаны и помогли ей сделать четыре клипа? – Да, это правда. – Собираетесь помочь ей в продвижении альбома? – О, я думаю, она – великий артист, сама сочиняет и записывает песни. Эта девочка может играть Рахманинова и Шопена. Очень красиво. А потом она пишет современные песни, очень сложные и лиричные. Я помог ей с некоторыми песнями. Кстати, одна из песен, которую мы написали совместно, звучит в конце фильма «Возмездие». Так что вы сможете ее услышать. Она называется Say My Name («Назови меня по имени». – Прим. ). – А ваши дети хотят стать актерами? – Нет. Ни один из них. Они хотят чувствовать себя в безопасности. И анонимность для них – тот драгоценный дар, который они не хотели бы терять. – Но вы, кстати, неплохо справляетесь с отсутствием анонимности. У вас ведь даже нет телохранителей? – Было время, когда все у меня было. А сейчас нет. Ну и что? Я жив и спокоен. Возможно, однажды, когда я буду лежать в кровати, кто-то войдет в комнату. И тогда, чтобы защититься, или я застрелю его из оружия, или он меня.

– Держите оружие рядом с кроватью? – Конечно! Я не могу позволить, чтобы мне нанесли вред! – Ну да, сейчас, когда жизнь наладилась. Мел, зачем вы снова работаете актером? Вы ведь достаточно успешный режиссер? – Актерствовать более прибыльно и легко. Это моя первая любовь. Это то, с чего я когда-то начал, то, чем я всегда хотел заниматься. Но в какой-то момент я «устарел». И мне потребовалось время, пришлось уйти «со сцены». А теперь я снова чувствую свои силы! – Режиссер Мартин Кэмпбелл утверждает, что вы совершенно не тщеславны. Неужели вы не обеспокоены тем, что стареете? – Даже не знаю. Я смотрел, как умирал в новом фильме. Кожа сморщилась, я сильно постарел. Бр-р-р! Но ведь это естественно. И вот что мне делать? Операции? Но это будет выглядеть странно и это, должно быть, больно. А, кроме того, вы не можете отменить старость. Так в чем смысл? Источник: журнал "Starhit"