Майский эфир 2012 года. Целиком текст не помещается, выбрала самые интересные моменты. Полностью видео вы можете посмотреть на Youtube (ролик внизу поста). _____________________________________________________________________________ Ваш дед Яков Долецкий – директор РОСТА, прообраза ТАСС. Застрелился в 1937 году, когда узнал, что его арестуют. Его, собственно, и арестовали через 5 минут после расстрела. Пришли, но уже он был мертв. Его жена, ваша бабушка, отсидела 17 лет в лагерях. Вы родились в 1955 году. Значит, уже Сталина не было, когда вы росли. В вашей семье вообще говорили о деде, обо всей этой истории, о бабушке? И если говорили, это как-то на вас подействовало или нет? Говорили. В основном спрашивала, конечно, я, потому что меня бесконечно разбирало любопытство. В частности, в том контексте, что тема запрета возникала в семье довольно часто: "Здесь надо быть осторожнее, здесь не надо об этом говорить, здесь не надо вылезать". Я никак не могла понять, в чем, собственно говоря, проблема? И тогда возникла вся история с родителями как детьми врагов народа, и такая проклятая печать этого времени, которая, соответственно, определяла поведение семьи. В одном интервью вы так сказали: "В моей жизни было много потрясений, и личных в том числе. Я долго переживала некоторые моменты своей жизни. И у меня были тяжелые моменты. Но нашелся человек, который смог подчинить себе Долецкую. И я ему бесконечно благодарна". Скажите, очевидно, смерть вашей матери – это один из таких моментов, да? Совершенно точно. Какие еще вы можете назвать, если хотите? Что за человек таинственный? Про таинственного человека не скажу – он поэтому и таинственный. А про потрясения, два основных – это, конечно, потеря родителей, причем мистическая в каком-то смысле: они умерли в один день через десятилетний перерыв. И когда я это поняла, я еще раз с какой-то, знаете, особенной мощью осознала, что их соединяла даже не просто настоящая любовь, это был такой, как сейчас называется, кармический брак. Так что они в тот самый день, 8 марта, встретились там, где они должны были встретиться. А скажите, правда ли, что Юрий Никулин – ваш дядя? Да.

image

В 1998 году вам делают предложение, от которого вы не можете отказаться, и вы становитесь главным редактором журнала "Vogue Россия". Тут есть туманные вещи. Я вам скажу, о чем речь. В газете "Украинская правда" писали: "На протяжении двенадцати летона была бессменным редактором "Vogue Russia", ее называли иконой стиля далеко за пределами России, она была желанна на всех показах, ею восхищались и прочили еще большие высоты в Conde Nast. Но не сложилось. В сентябре-2010 Алена Долецкая покинула свой пост, оставив фанатам и врагам обсуждать туманные обстоятельства своего ухода". Может быть, туман рассеем? Что получилось? Вы ушли или, наоборот, вам дали понять, что хорошо, чтобы вы ушли, скажем так? Потому что очень много разного. Но раз вы задались этим вопросом, значит, ваше. Заплатили деньги – я ушла. Все понятно. Тяжело было уйти? Да нет. 13 лет – это очень... Я правильно понимаю вас, что вам заплатили, чтобы вы ушли? Не кто-то предложил: "Идите к нам, мы даем вам деньги"? Нет-нет-нет. Конечно, нет. Вам дали деньги, severance pay, как угодно это можно называть. Да, совершенно верно. Или "золотой парашют" еще называют.

image

Поговорим о моде. Я начну вот с чего. Для меня мода – это вообще колоссальное надувательство, скажу вам прямо. Это способ вынуть у всех как можно больше денег из кошелька, из кармана и прочее. Сегодня галстук узенький, селедка, завтра – широкий, надо купить. Сегодня брюки клеш – это хорошо, завтра узкие брюки - это тоже хорошо, это необходимо. Сегодня фиолетовый цвет, завтра коричневый цвет. Я покупаю, я покупаю. Потому что, если я не куплю, будут обо мне говорить: "Да что же это вообще за лох какой-то, который непонятно как одевается?" Разве это не так? Разве это не такая же вещь, эта мода? Мы все с вами читали Эрика Берна "Игры, в которые играют люди". Мода – это еще одна игра. Эта игра – одна из самых красивых игр, с моей точки зрения, в которую играет человечество. И она очень приятная, она имеет свои законы, она обставлена ритуальными всякими такими заборчиками, на которые вы сейчас так обращаете внимание. И это совершенно нормально. И люди любят играть в эти игры: и женщины, и мужчины. Другой вопрос - то, что вы заговорили о тенденциях. Сказали мне селедочку галстук – надо надевать селедочку. Помните этот анекдот про военного, который говорит: "Если вы такие умные, чего вы строем-то не ходите?" Ну да. Что произошло? Ведь в моде когда-то давно, до нашего рождения, были дизайнеры, создатели, которых можно было пересчитать на пальцах одной руки, даже не двух. И эти люди создавали что-то необычайно яркое, что надеть могли лишь только избранные. Это были люди в ярком свете той светской жизни, когда был очень молодой Ив Сен-Лоран или Скиапирелли. Это были единичные случаи таких прорвавшихся лидеров. Потом индустрия закрутила свою машину. Собственно говоря, точно так же, как в нефти, да? Каких-то 150 лет назад любой ковбой в Техасе мог делать дырку, и все понеслось, и все отлично. А сейчас это жестокая машина. Если не жестокая, то жесткая, со своими очень жесткими системами контроля. И уже влезать туда нельзя. То же самое произошло в моде – мода превратилась в такую же жесткую машину. Это бизнес? Это колоссальный бизнес. Это большой бизнес. И, в частности, владелец одного из крупнейших модных конгломератов LVMH Бернар Арно, наверное, второй или третий самый богатый человек Франции. Не случайно, как вы понимаете. Поэтому, когда бизнес строится так точно, жестко и внятно, людям что остается делать? Строиться. Вот они и строятся. Сказали "сиреневое" - побежали за сиреневым. Кроме того, что еще очень интересно в России. Это то, что вы замечаете в России, поскольку вы выходите в свет и много видите сами. В Россию большая мода, будем говорить, пришла довольно поздно. И страна с такой молодостью и рьяностью юношей и девушек набросилась на нее. Но те люди, которые могут позволить себе быть модными каждый сезон или некоторые два раза в сезон, это люди состоятельные, и они вкладывают, вкладывают в это деньги, понимая, что сейчас они купят новую коллекцию и будут как раз не тем лохом, о которых вы только что говорили, они будут самыми заметными птичками на вечеринке. Это тот же самый строй.

image

Вот такие слова: бренд, тренд, трендсеттер. Не ирландский сеттер, а трендсеттер. Во-первых, почему в русском языке этих слов вообще нет? Приходится брать просто в чистом виде английские слова. И вообще что это? Скажите, что такое бренд? Начнем с бренда. Смотрите. Во-первых, почему английский так беспардонно влез в русский? Он беспардонно влез в русский не только в области моды. Те люди, которые занимаются компьютерными технологиями, по-моему, уже просто совсем, только предлоги остались у нас и иногда приставки. "Запости", "перепости". С чем это связано? Просто, знаете, когда очень устоявшийся внятный вокабуляр слов, которым пользуется та или иная индустрия, а мода – это индустрия, как профтех, так сказать, то иногда вместо того, чтобы говорить "тенденция", проще сказать "тренд", или чтобы сказать, скажем, "рубашка с коротким рукавом без воротничка" - так это "топ", понимаете? И я сама очень долго воевала вначале, когда мы запустили только "Vogue". Но действительно в какой-то момент лаконичность слов помогает. То есть это превращается в некий профессиональный язык, в профессиональный сленг, если хотите. И трендсеттер – это тот человек, который... Который создает собой тенденцию и ведет людей за собой, представляя собой уже некое направление. Например? Например, все в стране носят белые рубашки, а Познер приходит в полосатой рубашке в темно-аметистовую и светло-белую полоску. И никто этого не делает. И после вас неожиданно все ведущие Первого канала начинают надевать белые рубашки в темно-аметистовую полоску. И вы стали трендсеттером.

Напомню вам Маяковского: "Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй". Это написано в 1917 году. Смотрите. Глянец, гламур, роскошь для многих, особенно в России это относится к буржуазности. Буржуа – богатый, он жрет, простите меня, ананасы и рябчики, и, в общем, это плохой человек. Вообще буржуазность – вы понимаете это как негативное слово? В буржуазности нет ничего плохого. Буржуазность – это, так сказать, сложившееся нормальное социальное состояние того или иного слоя. Правильно? А вот неправильно понятая буржуазность – это как раз насчет рябчиков, насчет Эллочки, насчет того же самого, знаете, когда говорят: "Ох, это дешево". Когда я говорю "дешево", я совершенно говорю не про деньги, я говорю про безвкусие, я говорю про пошлость, я говорю про банальность. Понимаете? И это просто правильное или неправильное понятие этого слова, вот и все. Сергей Марков, бывший депутат Госдумы, политолог, довольно часто выступающий. Он говорит: "Главные враги русского народа - наркотики, водка, пиво и гламур как идеология аморальности. Наша национальная идея – все это победить". Что бы вы ответили господину Маркову насчет гламура как врага русского народа? Бедный он, несчастный. Я бы ему посоветовала все-таки поискать более адекватных врагов русской нации. Гламур в этот список точно не войдет. В России понятие "гламур" приобрело почти сразу негативный оттенок, о котором и говорит господин Марков и выражает таким образом мнение несомненного, я так думаю, большинства россиян, что в гламуре есть что-то отталкивающее. То ли вульгарность, то ли такой показ богатства. Нет? Показ богатства всегда (ну так, лет последние триста) в России считался дурным тоном. Поэтому этой ситуации никто не отменял, да? Я говорю сейчас о показухе. Ничего плохого в богатстве нет совсем. Просто, когда люди начинают этим кичиться, это, действительно, превращается в дурновкусие, что, в общем, не оправдывалось никогда. Это, действительно, пошло, это, действительно, нелицеприятно. С другой стороны, вспомните, когда Екатерина Великая задружилась с французскими ландшафтниками и стала строить эти роскошные регулярные сады, о которых русские не имели ни малейшего понятия, потому что все больше были буйные сирени и жасмины в хаотическом порядке. И они вначале как-то так: "Зачем это нам? Что это такая за регулярность, какая-то помпа? Какая-то как будто бы ненужная показуха?" Ничего подобного. Это было просто внесение какой-то иной культуры бытия в Россию. А сейчас мы все ездим в Петербург и гордимся, как же там прекрасно и красиво. Вы говорите, что ничего плохого нет в богатстве. Вы даже сказали так: "Я люблю богатых людей и очень горжусь богатыми друзьями". Я вас не хочу ловить на слове, но вынужден спросить: "А у вас есть не богатые друзья, которыми вы тоже гордитесь?" Еще бы! Конечно! Я должна вас, наверное, огорчить: их, наверное, больше. Но, опять же, в контексте это, может быть, как-то звучало иначе. Что значит "богатый"? Понимаете, это очень относительное определение.

Вышли на политику боком. 10 лет тому назад (это был 2001 год) вы сказали, что вы спите очень хорошо и "уж снов про политику смотреть не хочу и не буду". А совсем недавно, когда вас спросили, важна ли для вас вообще политика, вы сказали так: "Для Алены Долецкой это важно. Я не могу жить, не понимая или не желая понять, что происходит в политике". За 13 лет работы в "Vogue", в общем, вы политики не касались. Почему? Потому что, в частности, журнал "Vogue" - это все-таки прикладной журнал, который занимается историей, анализом и снятием, так сказать, спектра, иногда в рекомендательном смысле, того, что происходит в области моды. При этом, я не скрою, мы делали некоторые обзоры относительно моды и политиков, моды и первых леди. Мы занимались этим. Но это всегда было связано со стилем, с внешним видом и так далее. Ну зачем? Поймите, ну еще журнал "Сад и огород" будет заниматься политикой или журнал "За рулем" будет заниматься политикой. Мне кажется, что это совершенно неправильно. Давайте пекарь будет печь булочки, а политик будет выяснять отношения со своей совестью, со своей профессией и делать то, что ему положено. Относительно первых леди. Я знаю, что у вас был большой и довольно интересный материал, связанный с первой леди Азербайджана. Но как-то с российскими у вас не получилось, да? Вы пытались? Да, пыталась. И с супругой Владимира Владимировича, и с супругой Дмитрия Анатольевича? Да. Нет, не сложилось как-то. Хотя жаль.

Конечно, жаль. Я с некоторым удивлением узнал, что у вас есть некоторая ностальгия по СССР. Сейчас я вам скажу, о чем речь. Вы дочь родителей врагов народа, да? И вы говорите так: "Мне нравилось, когда мы были большие. Очень. Мы все. И конечно, да, есть ностальгия по этой невероятной доброжелательности и взаимоприятию людей, родной язык которых был разный". Но это была империя, вы же понимаете? Да, конечно. И все-таки некоторая ностальгия по этому у вас есть. Вот это меня удивляет. Объясните, пожалуйста. Ну как? Смотрите. В детстве мы с родителями пересекали сотни километров, из Москвы ездили в Грузию, ездили в Армению, ездили в Прибалтику. Очень много ездили. И везде находили каких-то удивительных людей, знакомились с изумительными и профессионалами, и, естественно, людьми культуры. Это всегда было, как будто бы ты приезжаешь на свою планету, только она немножко другая. И от этого было невероятно тепло, радостно. Потом уезжали, эти отношения сохранялись, и осенью из Грузии приезжали какие-то роскошные посылки всяких мандаринов, кураги, каких-то изумительных редких изюмов. А папа, наоборот, отправлял туда какие-то интересные штуки, приходили какие-то книжки. Понимаете, было ощущение, что этот весь мир как-то удивительно по-своему взаимодействует. И мы так любили эти очаровательные акценты, как говорили грузины по-русски с этим совершенно обворожительным акцентом, как говорили прибалты, как мы старались, приехав в ту или другую республику, выучить немножко там и как-то быть чуть-чуть вместе с ними. Мне казалось, что это было как-то очень здорово, очень правильно и очень, знаете, легко. Вы много ездите. Очень много. Вообще вы не пытались посчитать, сколько дней в году вы здесь и где-нибудь еще там? 50 на 50 получается примерно? Да, 50 на 50. У вас не было никогда мысли остаться там? Нет. Еще интересное ваше высказывание: "Государство и политики, к моему абсолютному изумлению, не понимают значения ни модной индустрии, ни вопросов стиля. Я вспоминаю цитату Татьяны Александровны Правдиной-Гердт, супруги Зиновия Гердта, которая когда-то сказала мне: "Аленочка, страна, в которой нет стиля, никогда не победит". И знаете, жаль, что это высказывание не внесено в Конституцию наших стран. Мне кажется, что это удивительно тонко и остроумно". Не победит кого-чего, если нет понимания стиля? Что вы имели в виду? Или, вернее, как вы ее поняли? Я думаю, что то, что она имела в виду, это, действительно, какое-то уважение, любовь, если вы хотите, внимание к тому, как человек видит, рассматривает свой внешний вид как продолжение самого себя. Это очень важно. Не то, что он или она имеет достаточное количество денежных знаков пойти и вычистить все нам известные магазины в районе ЦУМа, ГУМа и прочих небезызвестных улиц и потом каждый день все это демонстрировать, а то, как человек может почувствовать себя адекватно и комфортно в том, что он надел, что он поставил на стол, что он повесил себе на стены. Вот это очень важно. Пренебрежения к этим атрибутам, мне кажется, как раз и ведут к тому огорчительному отсутствию стиля.

Вы бы о себе сказали, вы – одинокий человек? Нет. Не думаю. У вас нет ощущения одиночества? Нет. Нет, мы все живые люди. Вы привели цитату из одной газеты, кажется, американской, где просили людей завершить предложение: "Одиночество – это..." И кто-то написал: "Одиночество – это Facebook". Это я написала. Почему это одиночество? Потому что это, мне кажется так, не обретение чего-то для себя, это, скорее, разбазаривание. И разбазаривание в таком огромном объеме интернетного пространства, что в конечном итоге совсем непонятно, где же то самое время, когда ты с собой или со своими совсем близкими. Вы сами в Facebook? Я в Facebook. Но я такая там... Вы рассказывали как-то, что у английского "Vogue" висит слоган: "Simply the best" - "просто лучший" (имеется в виду журнал). И дальше вы говорите: "На "Vogue" работали и работают лучшие художники. Все всегда было самым лучшим, самым смелым, самым неожиданным, самым дорогим, самым-самым-самым". Что можно сказать о том журнале, в котором работаете вы теперь? Нет? Не свербит немножко, что, наверное, так сказать нельзя? Не знаю. Что скажете? Наоборот! Вы знаете, выход из империи, в которой колоссальные мощности, все предоставлено, механизмы подставок, опорок, подсказок огромные. И когда ты выходишь, наоборот, с чем-то очень небольшим, с небольшой командой, с независимым финансированием, ты понимаешь: "А вот теперь это моя игра".

image

Опросник Марселя Пруста Какое качество вы цените более всего в мужчине? Остроумие, доброту и щедрость. А в женщине? Женственность. Чего вы боитесь больше всего? Ничего. Вообще ничего? Хотя вы говорили как-то, что страх – это очень важное чувство. Страх поражения и даже страх победы. Но вы не боитесь? Но это здоровое явление, там, страх поражения, страх потери, особенно если это близкие люди. Но вы же меня спрашиваете, боюсь ли я? Это разные вещи совсем. Какую черту вы более всего не любите в себе? Если таковая имеется. Нетерпеливость. А у вас есть любимое слово? Класс. А нелюбимое? Волнительный. Назовите мне, пожалуйста, трех своих героев. Не важно, когда они жили. Вот три человека, которые для вас герои. Герои не в смысле отваги, а ваши герои. Отец Александр Мень, Грета Гарбо и Мать Тереза. Ваша главная слабость? Доверчивость. Оказавшись перед Богом, что вы ему скажете? Здравствуйте.

ИНТЕРВЬЮ ПОЛНОСТЬЮ

Подпишитесь на наш
Блоги

Алена Долецкая: интервью

23:42, 10 июля 2012

Автор: katyanochek

Комменты 18

Аватар

Очень понравилось это интервью и она после него. "Ай лав ю тебя на слове" запомнилось.

Аватар

По-моему Долецкая очень рациональная личность, мне это нравится

Аватар

мне очень понравилось, как в конце программы Познер высказался о патриотах

Аватар

Умная женщина. Всегда с удовольствием читаеюю интервью с ней.

Аватар

просто невероятная кривляка. я не могу ее слушать ((((

Подождите...