"Черри Итальяно" Бернардо Бертолуччи (1 часть)

 

Пройдусь схематишно: наверняка есть еще более гениальные и профессиональные операторы, но такую работу как у оператора Дариуса Хонджи (проверила - незнакомый мне) я не видела нигде. Самая высокая оценка из возможных возможностей.

 

 Слово "красота" распылилось бы на молекулы и атомы, осязай и обоняй оно мир, где по невыносимо-синему небу плывут облака,  дорога тянется вдоль пахучих цветущих холмов, виноградная лоза неспешно оплетает изгородь, а летние ночи наполнены особой атмосферой чувственности и ожиданием чего-то неизвестного и эротически-манящего как вино и крепкие сигары. Камера наслаждается Люси, выпивает ее до самой мелкой капельки, как страдающий от жажды, вожделеет - отстраненно, и одновременно участвующе в происходящем - поэтому все это действо происходит очень гармонично, интимно, такой не рефлексирующий но пубертатный художественный фильм . (хоббиты, конечно, отдельно доставили, как и нудисты-эротисты, разбросанные по всей делянке)))))))))

 После его фильмов я просыпаюсь с этим чувством, будто на губах брызги яблочного сока, и запах цветения в волосах, и прикосновение летней южной ночи к лопаткам, и еще что-то совсем неуловимое, но до странного настоящее, такое, от чего дышится глубже и бегут мурашки по ногам. (из рецензии на кп)

 Музыка: саундтрек достоин отдельного упоминания, каждый найдет себе по вкусу: Моцарт ля мажор для кларнета с оркестром К622, Нина Симоне, Джон Ли Хукер, Стиви Вандер и другие

 Итак, Ускользающая красота, 1995 г.:
Жанр: Драма, Мелодрама

ой это не оттуда;)

 Чрезвычайно чувственная картина Бертолуччи снята в живописнейшей Тоскане, и визуальный ряд - пейзажи (оператор Пьетро Скалиа), скульптуры Мэттью Спендера, сад, разбитый Метка Козак, и костюмы от Джорджо Армани - сразу определяет ассоциативность восприятия происходящего. Бертолуччи каждым кадром, словно мазками, создает мощное полотно, на которое можно смотреть и смотреть, постоянно открывая для себя что-то новое и глубоко личное, как бы говоря себе: "А, вот и я так думал". Но ни слова из того, что вам послышится, в тексте не произносится. Юная девственница Люси (действительно очень красивая и гибкая, с длинными ногами Тайлер, похожая на итальянку даже хриплым голосом) приезжает из Америки в богемно-космополитичный дом-поместье скульптора, где, по ее расчетам, она была зачата в 1975 году ее покойной матерью-поэтессой, чтобы узнать, кто был ее отцом. Она также надеется увидеться с молодым человеком, с которым целовалась там в 15 лет и с кем переписывалась, найти разгадку зеленых босоножек, страницы из старого письма и настоящего отца.

 «...Название подразумевает две красоты, грозящие ускользанием: Тоскану, растворяющуюся в перламутре под взором камеры (впервые для зрелого Бертолуччи за камерой не Витторио Стораро, а Дариус Хонджи, оператор «Семи» и «Деликатесов»), и Люси, ждущую, когда же ее похитят.

Сюжет фильма, полный неловких соблазнений, недопонятых недомолвок и полувоображенных воспоминаний, рассказывает о ее похищении. Но сам фильм не об этом. Он о том, как настоящее становится прошлым — с каждым мгновением, с каждым взглядом. Тосканская открыточная красота и невинность девушки — лишь знаки того, что есть и чему больше никогда не бывать, по крайней мере в том виде, в каком мы ими только что восхищались. Пролог, в котором безликий незнакомец (скорее всего, сам режиссер) снимает Люси на видеокамеру, роняет кассету на шпалы и навсегда уносится с уходящим поездом, с самого начала придает фильму горько-сладкий привкус утраты, который не унимается до финальной любовной сцены — первой для Люси, последней для нас, — где она обретает переживания женщины, но теряет столько всего другого, включая интерес режиссера. Тут становится очевидно, что на самом деле Бертолуччи экранизировал не книгу американки Сьюзен Мино, а высказывание Поля Сезанна, так любимое в свое время Рильке: "Вещи исчезают; если хочешь увидеть что-нибудь, следует торопиться". » Михаил Брашинский.

 

  

 

 

 

 Ощущения:
Рейчел Вайс - как теперь забыть эту лесополосу - непонятно. А я ведь считала что после Мумии никого красивее ее нет, эх, жистя. Айронс, как обычно, на уровне, мужиков, начиная с поезда, я подозревала во всех грехах на протяжении всего фильма, и бохема, все ж таки, это не наш метод. Актерская система уржаться. С открыточно-тумблеровским видением перебор, и 96 год – выглядит как 86-ой, в 1994 «Правдивая ложь» вышла, а между ними как двадцать лет. Джейсон Флеминг самый клевый, такое ощущение что я его видела вообще везде))