Почти три десятилетия прошли с тех пор, как легендарный Джон Гальяно начал свой путь в мир моды своей выпускной коллекцией «Les Incroyables », которая принесла ему диплом с отличием по окончании Колледжа Святого Мартина в Лондоне в 1984 г.

Ограниченный в средствах, но богатый идеями, тогда еще выпускник-Джон Гальяно обратился за вдохновением к прошлому Французской истории, чтобы создать захватывающее, смелое, фантастически-сумасбродное шоу под музыкальную аранжировку, созданную молодым талантливым, тогда только начинающим JG-ем Джереми Хили(Jeremy Healy).

"Les Incroyables"- «Несносные» или «Невероятные» -так называли мятежную группу молодых людей, которые являлись элементами модной аристократической субкультуры в Париже во времена Французской Директории. Наиболее широкое распространение движение получило в 1796 году. "Les Incroyables"с наслаждением насмешничали над нравами якобинцев и революционеров, выражая свой протест и с помощью манеры одеваться тоже. Несмотря на то,что они были скандальной и разрушительной силой, их эксцентрика и интуиция, очевидно, и стала чертой восхитившей молодого Джона Гальяно. Их также называли еще и «Muskadins» из-за пристрастия к мускатным духам - так они противопоставляли себя аскетизму революционного времени.

Их протесты выражались в насмешках над символами революции, шумном поведении, показном, откровенном роялизме и доведения до гротеска фэшн-тенденций того времени. Эти молодые люди были, чаще всего, потомки аристократов, казненных Конвентом, а также представители „золотой молодежи", которые происходили из семей нуворишей - разбогатевших буржуа.

Одна из причин, по которой Джон Гальяно избрал именно их, как источник вдохновения для своей коллекции, возможно, это сопоставимость духа такого бунтарства и молодых завсегдатаев ночных клубов Лондона начала 80-х, которые тоже проявляли свою мятежность, хотя и несколько иными способами.

Первый в жизни Джона Гальяно показ длился всего около 15 минут, однако, имел огромное значение в связи с оригинальностью конструкций, последующей судьбой коллекции и самого начинающего дизайнера. Тогда, в далеком 1984 на подиуме Лондонского Сент Мартенса произошло событие, ставшее отправной точкой Легенды Моды! Вся коллекция была немедленно закуплена Лондонским торговым домом Browns, на следующий же день выставлена в лучших витринах магазина и полностью распродана в течении 24 часов! Репутация Лондона, как города, давшего миру наиболее яркие таланты фэшн-индустрии, была предопределена! Хотя, для Джона Гальяно это был только самый первый шаг к вершине.

Джон Гальяно о своей дипломной коллекции... *

«...Всякий выпуск является своего рода бунтарями, попадающими затем в реальный мир- ну, по крайне мере, я так воспринимал это в то время. Мое выпускное шоу было вдохновлено периодом Французской Революции, в плане стиля одежды. Я назвал его «Les Incroyables», что означает "The Incredibles"("Несносные", "Невероятные"), и это было то, что я думал об этих персонажах, которые восстали и бросили вызов сложившимся обстоятельствам. Я хотел, чтобы моя одежда выражала и отражала момент, которым была вдохновлена.

Я был полностью погружен в коллекцию, все еще был. Она полностью меня захватила. Да, я участвовал еще в клубной жизни - и всем отвлекающем от Сент Мартенса и Сохо - но когда я занялся этой коллекцией, все остальное, как будто, пошло замедленным темпом, и меня затянуло внутрь невероятного мира Революции. Это было некоей наэлектризованностью, что звучит странно, потому что это была тяжелая работа, я все еще помню это, но, это делало меня одержимым, оттачивало и вдохновляло меня. Я просто должен был идти в ногу с миром, который я создал. Каждая мелочь имела значение и должна была быть совершенной.
Коллекция не имела большого бюджетного значения. Я использовал все что было под рукой - частично мебельную ткань, например, не потому что она соответствовала имиджу - так было дешевле.

Я могу представить себе шествия по улицам, во всех этих удивительных (тканях) органди . Куртки надетые перевернутыми снизу-наверх и на изнанку, романтические рубашки из органди, аксессуарами было что угодно от увеличительных стекол - разбитых и носимых в виде украшений до разноцветных лент, нашитых на подкладку пальто. Это было моим отражением, но каким то диким и небрежным - мне нравится мода этого времени. Я вложил мое сердце и душу в эту коллекцию - ну, хорошо - и я урезал и сохранял и отыскивал все что для этого необходимо, это было ВСЕМ для меня.

Перед шоу, я думаю, я испытывал все эмоции одновременно - напряжение, нервозность, облегчение, ужас одновременно с возбуждением, все сразу, это был очень насыщенный период. Терять было нечего, а обрести можно было все - это было, как если бы твою прошлую жизнь до этого разрезать на кусочки, задрапировать и поместить в части коллекции, которая будет показана. Все чувствовали, что все что было до этого момента, было только генеральной репетицией. Это «пан или пропал» - время, и все же, это было, как плыть против течения, учиться летать а потом спрыгнуть с обрыва. Это было все, чему ты научился, на что надеялся и о чем мечтал - все выражено в этой коллекции. Это, действительно, было как у Чарлза Диккенса в «Повести о двух городах»; начиная свою новеллу о Революции, он пишет: «Это было лучшее из времен и худшие времена». Это было точно, как мои революционеры чувствовались мне...

Это было студенческое шоу, как я сказал, небольшого бюджета, но каждая часть должна была иметь собственное «лицо«, которое и следовало продемонстрировать. Там были Camilla Nickerson (ныне известный стилист), Paul Freсker , Barry Kamen (модель и актер), люди, понимающие меня и понимающие дух перемен. Их было две разновидности - друзья, друзья друзей, друзья, которые были моделями, знакомые моделей, или те, чье присутствие кого-то устраивало.

Шоу было «ментальным»! Оно превзошло все что я мог вообразить и установило высокую планку для всего последующего. Действительно высокую! Это буквально сводило с ума - эту минуту я был студентом, в следующую я стал дизайнером, и все увидели, кем я стал. Я не думаю, что модели даже успели снять демонстрируемую одежду, прежде чем Миссис Бурштейн из BROWNS решила закупить почти все - моя коллекция была в витрине BROWNS уже на следующее утро! Она (Mrs.Burstein) была восхитительна. Это был своего рода вихрь - не было никакого времени все обдумать, ты просто следуешь за всеми этими чудесами. Я должен был быстро доставить много одежды на Оxford Street, работая каждый час дня, чтобы выдержать весь этот темп - получил в помощники моих друзей, чтобы производить еще, еще и еще! Это было опьяняющее безумие!

Я все еще по-настоящему одержим этой коллекцией, все еще , она является огромной частью ДНК Гальяно, она определила меня. Я очень горжусь ею и имею очень теплые воспоминания о ней . Я знаю людей, которые имеют одежду из «Les Incroyables»- друзья и коллекционеры - и мне удалось найти несколько вещей для себя. Я нашел шапку несколько лет назад и это было, как встретить старого друга . Это здорово, увидеть свои ранние работы снова, но прекрасно еще и когда они действуют.... Я и работал для этого!»

- С использованием материалов статьи James Anderson.
__________________________________________________________________________________
*Прошу читателей не относиться строго к некоторым корявостям перевода- я предпочла сохранить, по мере возможности, образный, эмоциональный стиль речи и пунктуацию Джона Гальяно, порой с ущербом для благозвучности русской интерпретации - Mari J.

Студенческий билет Джона Гальяно /фото из музея Cental Saint Martins, London/

Peter Lewis Crown OBE о Джоне Гальяно -
«Он очень быстро приобрел технические навыки. Он был очень педантичным в этом впоследствии. За все мои 40 лет в "Сент-Maртенс ", он был лучшим моим студентом.»

Авторский текст и перевод интервью: MariJ