В середине 1920-х главный химик компании DuPont Чарльз Стайн организовал экспериментальную лабораторию фундаментальных исследований - «Зал чистой науки» (Purity Hall). Стайн переманил из университетов несколько молодых талантов, одним из которых стал Уоллас Карозерс, гений органической химии из Гарварда, возглавивший программу исследований в области полимеризации. В то время о химии полимеров было известно не много. Немецкий химик Герман Штаудингер считал, что молекулы полимера - это длинные цепочки, сцепленные между собой, а другая, доминирующая в то время теория, говорила, что маленькие молекулы собираются в агрегаты и удерживаются пока неизвестными силами. «Разбирая» полимеры, доказать правоту той или иной теории было невозможно, поэтому Карозерс, сторонник теории Штаудингера, занялся синтезом. В апреле 1930 года сотрудник Карозерса Джулиан Хилл в результате синтеза полиэфиров получил вязкую массу, из которой можно было вытянуть длинные эластичные и прочные нити. Но в быту они были бесполезны - не выдерживали воздействия горячей воды и даже не слишком высокой температуры. Поэтому Карозерс переключился на исследования в области полиамидов. Со своим помощником Доном Коффманом он перебрал более 80 комбинаций кислот и аминов с целью получить суперполимер. И вот наконец 27 июля 1934 года Уэсли Петерсон получил соединение «полимер 5-10» (пять атомов углерода в составе амина и десять - в составе кислоты) с прекрасными потребительскими качествами. Однако Элмер Болтон, сменивший к тому времени Стайна на посту главного химика, забраковал материал. Единственным источником одного из исходных веществ было касторовое масло, доступное в лабораторных масштабах, однако при массовом выпуске материал стал бы «золотым». Прошло еще семь месяцев исследований, и 28 февраля 1935 года Жерар Берше наконец получил из гексаметилендиамина и адипиновой кислоты «полимер 6-6» (или просто «66»). Он не был так хорош, как «5-10», поскольку имел более высокую температуру плавления, что затрудняло его производство. Но зато исходные вещества были дешевы и доступны в промышленных количествах. Из более 350 предложений названия для «волокна 66» - от аббревиатур Duparooh (DuPont Pulls a Rabbit Out Of the Hat - «DuPont вынимает кролика из шляпы») до Dusilk и Silkex, подчеркивающих сходство с шелком, - было выбрано слово nuron. Но оно звучало слишком «нейроанатомично», и его свели к nilon, а чуть позже - для благозвучности - к знаменитому nylon (читается «найлон»). В 1938 году новое волокно было анонсировано на Всемирной выставке в Нью-Йорке. Первое применение материал нашел в качестве щетины для зубных щеток, но свою славу нейлон получил благодаря женским чулкам. Популярность их была столь велика, что в 1940 году, когда состоялись первые общенациональные продажи, пять миллионов пар было продано за один день. К сожалению, Карозерс, ставший в 1936 году первым ученым из промышленности, избранным в Национальную академию наук, не дожил до триумфа нейлона - 29 апреля 1937 года, всего через два дня после своего 41-го дня рождения, он, страдая от депрессии, принял смертельную дозу цианида. Его друзья считали, что он просто боялся, что ему больше никогда не придет в голову гениальная идея, сравнимая с изобретением нейлона.