ВНИМАНИЕ! По традиции уже предупреждаю :) Перепечатывала сама, заранее извиняюсь, если найдете ошибка. Спасибо за понимание. Я из всего интервью выбрала самые интересны моменты. Фото из журнала я подписала, остальные взяты с просторов интернета. ______________________________________________________________________________

Интервью для журнала Interview. Интервью брала Татьяна Лазарева. Фото - Алексей Колпаков ______________________________________________________________________________

О том, почему редко бывает серьезным на интервью Я далек от мысли, что люди вообще читают глянцевые журналы. Они рассматривают картинки – по крайней мере, я всегда рассматриваю картинки. А если берусь читать, на второй строчке текста понимаю, что фразу, вынесенную в заголовок, выдернули из контекста. Я читаю заголовок, что какой-то артист в сердцах бросил в жену топор. А потом выясняется, что это был конкурс метания топоров на Истре. И все, мне это уже не интересно А вообще, я действительно серьезно отношусь к своим интервью. Я к ним отношусь как к части профессии. Терпеть не могу, когда в интервью предстает усталый клоун и, сняв свой грим, уныло обнажает суть. Не люблю статьи, в которых люди ни с того, ни с сего изливают душу. Это проявление поверхностного ко мне отношения как к читателю. Что я, дурачок какой? Задача интервьюера – сделать так, чтобы человеку, которые ему интервью дает, было комфортно. Этот вывод я сделал во время недавней поездки в США, когда перенимал опят у заокеанских коллег. И у меня тоже брали интервью. У нас журналисты часто пытаются поставить человека в неудобное положение, заставить его выпутываться, чтобы добиться остроты моменты, достать его до личины, которую он прячет. Заокеанский опят показывает, что, когда человеку хорошо, он не закрывается, как раковина устрицы, когда к ней приближается веселый кирасир, человек сам начинает рассказывать всё, что нужно.

Фото - Алексей Колпаков Об интересных темах Мне не хватает информации о наших политических деятелях. Они все страшно закрыты. И это на фоне многих известных людей, которые, напротив, невероятно открыты, некоторые даже вывернуты. Хочется им сказать: «Ребята, прикройтесь чуть-чуть!» Я видел крупных политических деятелей не больше любого другого работника ТВ. Хочется, чтобы они поговорили со мной в кадре. Хочется узнать, какое вино любят наши руководители, над чем они смеются, что это за люди вообще. О своем новом шоу Это передача про меня. Но при этом хочется, чтобы чувствовалось, что я не один. Все late night shows похожи друг на друга. Это традиционный стул, стол, стул рядом, микрофон, музыканты и прочее. В Америке форматов ровно столько, сколько ведущих шоу. Вообще смысл моей программы прост – ты пришел домой, поужинал, уложил детей спать, вымыл мать и, несмотря на массу неприятных вещей, хочешь пойти спать с хорошим настроением. О своей политической позиции У меня нет на это ответа, зато имеется цитата из Довлатова. Когда поэта Анатолия Наймана спросили, не хотел бы он пойти в гости к такому-то человеку, тот ответил: «Не хочу идти, он какой-то советский». Как? Этот человек советский? Да вы что? И Найман ответил: «Ну антисоветский, какая разница». У меня крайние точки зрения вызывают одинаковое чувство неловкости. И мне проще что-то демонстративно не сделать, чем сделать.

О цензуре на ТВ Вот если бы Путин заплакал, когда твоя передача уже в эфире, неужели ты на следующий день не говорил бы об этом в эфире? Во-первых, этому есть официальное объяснение: со слов пресс-секретаря Дмитрия Пескова был сильный ветер. А во-вторых, мне обидно, когда у нас конструктивная критика превращается в личные оскорбления. Причем эти совершенно непонятные мне, резкие и ненужные слова льются с обеих сторон. О самоцензуре Самый важный цензор, конечно, находится внутри. И ничего ты с этим не поделаешь, просто у кого-то этот цензор выпивает и уезжает к матери в Липецк. Но честно говоря, больше всего меня расстраивает, что мы с программой не успели словить весь этот политический кайф. Закрыли бы Считаю, глупо просто объяснять, что белое – это белое, а черное – это черное. Мне всегда нравилось, когда говорят иносказательно. Эзоповым языком. У тебя были такие моменты? Ну не такой степени, чтобы я зашифровывал какие-то тайные масонские знаки. Хотя определенно есть люди, которые думают, что все, сделанное мной, - это зашифрованные мсонские знаки. Я говорю о том, что не приемлю буквального юмора, мне нравится умственная деятельность как со стороны человека, который шутит, так и со стороны человека, который эти шутки слышит. Например, к «Гражданину поэту» у меня двойственное отношение. Иногда это талантливо и смешно, но бывает, на мой взгляд, и и резковато. Помимо гениального Быкова, для меня главное в «Гражданине поэте» - это фантастический звериный талант Михаила Ефремова. Он работает на каком-то невероятном градусе, и это для меня колоссальное открытие. В общем, на мой взгляд, то, что делает Михаил в «Гражданине поэте» - это серьезная драматическая работа. Меня это просто восхищает. О будущем на ТВ Мне дико интересно, во что выльется мое шоу. Мне хочется доказать – себе, конечно, родителям. Чтобы люди смотрели независимо от возраста.