Недавно делая пост про Кристен Макменами,я упомянула,что она -жена фотографа Майлза Олдриджа. Майлз тоже неоднозначная и творческая личность ,поэтому этот пост про него и его творчество.

Майлз Олдридж, без сомнения, один из самых ярких и интересных фотографов, работающих в сфере моды. Его снимки поражают, ослепляют и приводят в изумление.

Цветовые решения чрезвычайно смелы и необычны, а стилистика работ покоряет уникальным взглядом на обычные, казалось бы, вещи.

Визуальная концепция работ Олдриджа не раз приводила критиков к сравнениям его творчества с такими легендами, как Бергман, Дали, Линч, Хичкок, Феллини и Годар.

Уходящий год обозначил определенный рубеж в карьере мастера премьерой его новой книги «Pictures for Photo-graphs» и выставкой «Doll Face».

Для того чтобы понять, кто такой Майлз Олдридж, стоит вспомнить слова известного критика Джонатана Тернера: «Майлз был парнем, которого забирал из школы Эрик Клептон, а фотографировал Лорд Сноудон. Он учился играть на электрогитаре, изучал изобразительное искусство в престижнейшем колледже Saint Martin's School of Art, а когда вырос, женился на американской супермодели Kristen McMenamy».

Майлз появился на свет в 1964 году в Лондоне. Он вырос в атмосфере арт-хауса и с детства был окружен ритмом рок-музыки и пульсацией поп-арта. Его отец – Алан Олдридж – хорошо известный английский художник-иллюстратор, в числе клиентов которого были The Beatles и Элтон Джон, The Rolling Stones и Энди Уорхол. До сих пор его иллюстрации регулярно появляются на страницах глянца и на обложках альбомов различных музыкантов.

Мать нашего героя Лаура Лайонс тоже имела непосредственное отношение к творческой среде и глянцу, являясь моделью Playboy и «девушкой февраля 1976 года».

Помимо музыкантов и художников, окружение отца подарило Майлзу радость общения с двумя легендарными личностями – fashion-фотографом и портретистом Дэвидом Бэйли и одним из основателей британского поп-арта Эдуардо Паолоцци. Дэвид Бэйли

Эдуардо Паолоцци

Многие критики приписывают именно им влияние на формирование Олдриджа, как фотографа. Первоначально решив стать по примеру отца иллюстратором, Майлз быстро обнаруживает, что это занятие ограничивает его творческое развитие. И вскоре он покупает свою первую кинокамеру «Super 8».

Майлз Олдридж: – Я начал со съемок небольших поэтических фильмов о цветах и закатах. Потом решил воссоздать свои воспоминания о недавнем путешествии в Испанию, сняв на солнце банку сардин, осаждаемую мухами. Я вытащил в свой залитый солнцем английский дворик жестянку с рыбешками и стал ждать, пока они слетятся. Направив камеру на сверкавшие в солнечных лучах серебряные трупики сардин, отбрасывающих отблески на летающих вокруг черных мух, я осознал, что с легкостью могу создать такую упрощенную и усиленную версию реальности, которая воспринималась бы так же сексуально и зловеще, как и мое воспоминание. Приятель-режиссер предлагает Майлзу воспользоваться монтажной студией у себя на работе, чтобы отредактировать кадры с рыбой.

M.A.: – Однажды босс компании обнаружил меня за монтажным пультом поздно вечером и спросил, что я тут делаю. Я объяснил, что интересуюсь созданием фильмов, и он, решив, что ничего не теряет, дал мне песню, предложив придумать идею видеоклипа. Эта встреча приводит к началу трехлетней карьеры Майлза в качестве режиссера музыкальных видео, пока очередной случай не изменил его жизнь. M.A.: – Дело было в Лондоне, году в 1995-м, я встречался с девушкой, которая была очень красива, но не в модельном понимании. По крайней мере, как это тогда воспринималось. В двух словах, она была недостаточно высокой. Но потом появилась Кэйт Мосс, и моя подруга все же решила попытать счастья в модельном бизнесе. Она попросила меня поснимать ее, что я и сделал. А когда она показала свое портфолио в британском Vogue, они попросили, чтобы пришел я. Ее карьера так и не задалась, а моя стартовала. Это было хорошее время – между Кэйт и всей этой гранж-историей – если ты был англичанином и мог удержать камеру в руках, люди в Нью-Йорке готовы были назначить тебе встречу. Моя сестра, работавшая моделью, сказала мне тогда, что по ее опыту все фотографы – идиоты, и я решил, что вполне подхожу. Одним из первых моих заданий стал портрет драматурга Кристофера Хэмптона.

Я позвонил приятелю-фотографу и спросил, как вообще организуются подобные вещи, на что он мне ответил: «Не волнуйся, я пришлю тебе своего ассистента и закажу все необходимое оборудование». Когда я добрался до дома Кристофера, в прихожей меня ждала куча стальных кейсов, набитых лампами, стойками, зонтиками, объективами, подсветкой и т. п., а также записка: «Ассистент приехать не сможет». И пока я пытался осознать, что произошло, Кристофер предложил мне стаканчик вина. Так мы приговорили бутылочку. Затем еще одну. А потом он сказал: «Может, сделаем этот снимок?» Порывшись в груде оборудования, я нашел камеру Nikon – единственную вещь, которая была мне знакома. Мы пошли на верхний этаж его дома, где последние лучи заката пробивались сквозь окна. Кристофер носил круглые очки, как у Джона Леннона, и я сконцентрировался именно на них, сам он при этом ушел в расфокус. В итоге оказалось, что получилась отличная фотография. Это была уловка, но она сработала. И это стало началом моего пути жульничества в фотографии! И полгода не прошло, как Майлз начал снимать editorial'ы по заданию таких изданий, как Independent и The Guardian, а также обложку для W.

M.A.: – Все это произошло благодаря так называемому духу времени. Часть очарования фотографов, вышедших из мира гранж, была в том, что они действительно не были профессионалами. Без особых усилий с моей стороны я обзавелся агентом в Нью-Йорке, а пресса преподносила меня как «нового британского фотографа». На тот момент я не так уж много успел сделать. Но таков Нью-Йорк: можно взять что-то небольшое и превратить это в нечто грандиозное».

И пусть признание нашего героя было на тот момент лишь отчасти справедливо, в последующие годы он не просто оправдывает надежды и авансовые комплименты, но и превосходит все ожидания, сторицей принося дивиденды всем, кто поверил в него с самого начала.

На данный момент его заслуги включают в себя многочисленные невероятно яркие, оригинальные и с первого взгляда запоминающиеся работы для ведущих мировых изданий, включая британский, французский, американский, итальянский и японский Vogue.

Кроме того, неповторимое видение и уникальная манера Майлза навсегда изменили рекламный мир, создав визуальные концепции рекламных кампаний для YSL, Armani, Paul Smith, Sonia Rykiel, Bvlgari и Hermes.

Его расписанный по минутам график заставляет фотографа разрываться между Лондоном, Парижем, Нью-Йорком, Лос-Анджелесом, Римом, Барселоной и многими другими городами мира, где проходят его съемки, выпускаются его книги и устраиваются его выставки.

Критики игриво отмечают: «Майлз Олдридж – вуайерист, которого ошибочно причисляют к модным фотографам. Те, кто собирается увидеть его работы, могут забыть про собственно искусство фотографии. Нет, он, без сомнения, в совершенстве владеет объективом, но это не дает повода определять его творчество как банальную «фотографию» и еще в меньшей степени как «модную фотографию».

В действительности он сочетает фотоискусство с модой к взаимному выигрышу обоих жанров.

С точки зрения стиля, техники и красоты он выделяется среди коллег такой оригинальностью, какую с трудом допускают рекламщики и обложки журналов».

M.A.: – Когда Антониони приехал в Лондон снимать «Blow-up», он покрасил всю траву в парке зеленой краской, потому что она показалась ему недостаточно цветной. Вот почему полтора часа фильма Антониони для меня куда интереснее, чем полтора часа реальной жизни. Все дело в насыщенных эмоциях, насыщенном свете, насыщенном цвете».

Как и Микеланджело Антониони, наш герой часто воспринимает окружающий реальный мир как блеклое отражение своих насыщенных яркими цветами, бурями эмоций, играми света и гипертрофированной стилизацией фоторабот.

M.A.: – Если бы мир был достаточно красив, я бы всегда снимал на натуре. Но он не строится с учетом приоритета эстетики, поэтому я предпочитаю воссоздавать его заново, вместо того чтобы снимать таким, какой он есть.

Я пытаюсь взять часть реального мира и воссоздать ее кинематографическим способом. Цветовые решения его фотографий чрезвычайно смелы и необычны, в каждом кадре присутствует какая-то личная история или частичка жизни.

Его снимки заставляют играть воображение, изумляют, поражают и завоевывают сердца. Но иногда Майлза все же упрекают в том, что на лицах его моделей читается пустота…

M.A.: – Да, я нередко прошу моделей убрать все эмоции и дать мне своего рода отсутствие выражения лица, которое я вижу скорее не как пустоту, а как отстраненность. Такую же, что и на лицах пассажиров в автобусе или в аэропорту.

Для меня в этом заключается одна из особенностей жизни fashion-фотографа: ты проводишь так много времени в зале ожидания перед самолетом и в прочих подобных местах, что у тебя появляется масса времени, чтобы наблюдать за людьми. Иногда это граничит с сюрреализмом. Но, по сути, сюрреализмом я не интересуюсь, потому что изображения могут быть холодны и бессмысленны, если к ним не прикасается действительность. Моя работа не только о мечте, она о мечте в действительности.

Работы Майлза Олдриджа принадлежат к самому распространенному из жанров фотографии – фэшн-фотография. Но не просто принадлежат и всё, а являются признанными и успешными. Сейчас Майлза называют перспективным, талантливым, новатором… еще много лестных эпитетов можно услышать в его сторону.

В наших широтах Майлз не столь популярен как в Европе и Америке, но все еще впереди. Не буду перечислять списки престижных глянцевых изданий, с которыми работал Олдридж, поверьте, все самые-самые там есть.

Множество выставок в Европе и Америке также имеются в послужном списке Майлза. По всему видно карьера удалась и слава в зените.

И, наверное, виновником торжества можно назвать непривычный стиль Майлза. Вернее даже своеобразное цветовое решение фотографий, кислотные цвета присутствуют почти на всех работах Майлза. Но надо сказать, что несмотря на свою кислотность, подобраны они весьма гармонично. За это умение сочетать цвета его и считают “королем цвета”. Фотографии Олдриджа яркие, броские, запоминающиеся и заставляют зажмурится от своей люминесценции.( манера ”вырви глаз”))).

Все работы Майлза Олдриджа поражают экстравагантными нетипичными цветовыми комбинациями. Благодаря этому получаются дерзкие, зубастые фотоработы, которые запоминаются.

Помимо цветового решения нужно отметить подход фотографа к своей работе. Майлз рассказывает, что каждой фотосессии предшествует долгий этап тщательной и кропотливой подготовки, что все детали и мелочи точно выверены.

Еще Майлз перед каждым своим фото прорисовывает схематично сцену , позу модели и направление света, то есть планирует фото в голове еще до начала съемки.

Майлз крайний справа

еще Майлз

(Dress Code, декабрь 2009. Текст_Евгений Майский) подборка фото : krisuxa