Горан Брегович писал музыку к фильмам Эмира Кустурицы, но на одну сцену они почему-то до сих пор не выходили. Ситуация изменится 19 февраля во время большого балканского концерта в Кремле. Накануне концерта мы встретились с Гораном Бреговичем и поговорили о музыке, счастье и немного о войне.

 Композитор, музыкант, актер, певец. Вы думали о том, как вы хотите, чтобы вас запомнили?

Есть одна проблема с маленькими культурами вроде моей. В длинной истории мировой музыки нас нет. Я, возможно, буду первым, кто окажется в списке. Так что я надеюсь, что обо мне скажут так: он был великолепным музыкантом, исполнявшим и сочинявшим балканскую музыку. Ничего такого, за что мне было бы стыдно перед моими детьми. (Cмеется.)

 Кстати, о ваших детях. У вас же три дочки. Есть шанс, что Бреговичи будут музыкальной династией?

Все три мои дочери ходят на балет и в музыкальную школу: они играют на фортепиано и танцуют. Но я не думаю, что кто-то из них будет заниматься этим профессионально. Старшая сейчас в университете, в Академии живописи, я не думаю, что две остальные останутся в музыке. Средняя не проявляет энтузиазма в игре на фортепиано, и я сомневаюсь, что она будет балериной: ей 13 лет и ее рост почти 180 сантиметров — где мы найдем партнера для нее? (Смеется.) Только в НБА, наверное!

 Тогда вам надо уезжать в Штаты, а вы с семьей живете в Париже. Вам трудно находить общий язык с французами?

В Европе не так много стран, куда ты можешь эмигрировать, если в твоей собственной началась война. А во Франции есть историческая традиция — принимать у себя людей искусства, в том числе и из России, кстати. Большие арабские, карибские, африканские, балканские артисты — все они едут во Францию, это страна широких взглядов. Она открыта для всех культур, и так было столетиями. От русских и скандинавских писателей до испанских художников — иммигрантов принимали с распростертыми объятиями. В том числе и политических.

 В вашем оркестре много цыган, и вы не раз говорили, что цыганская музыка многое привнесла в балканскую. Вас вообще, судя по всему, цыганская культура не оставляет равнодушным. Если рассматривать цыган как некий собирательный образ, каждый из нас хотел бы на время побыть цыганом, не так ли?

Очень легко влюбиться в тот дух свободы, с которым их ассоциируют. И я не первый. А когда ты находишься с ними как музыкант, всегда случается маленькое чудо, которое в других случаях не произошло бы. И так было всегда. Даже когда я был рок-н-ролльной звездой на родине, мы всегда просили цыганский духовой оркестр сыграть нам перед выступлением — чтобы дать правильный настрой. А мы уже воодушевленные шли играть рок-н-ролл. Я восхищаюсь этой энергетикой, этим необъяснимым музыкальным талантом, который есть у цыган. И я считаю, что единственная современная балканская музыка — это цыганская музыка, остальное всегда было глупой чужой копией.

Правда, что однажды цыганка гадала вам по руке и предсказала большой успех, хотя вы на тот момент были уже звездой у себя на родине? Говорят, вы ей не поверили.

Конечно, в тот момент мне это показалось нелепым. Я и так был на вершине моей рок-н-ролльной карьеры. Честно говоря, я побаиваюсь предсказателей будущего. Я не хочу знать свое будущее.

 Тогда давайте про прошлое поговорим. Два ваших альбома назывались «Алкоголь» и «Шампанское для цыган». Откуда такие названия? Истина в вине?

(Смеется.) Я надеюсь, люди в России не подумают, что я тут занимаюсь пропагандой алкоголя, тем более что Россия не лучшее для этого место. Но знаешь, алкоголь — не единственная вещь, которой ты можешь навредить себе. Даже большим количеством борща можно себе навредить. Но я из той культуры, где нет классической музыки, наша музыка всегда была частью застолья. И мне нравится думать о том, что судьба нашей балканской музыки — быть продолжением хороших посиделок.

 Теперь вопросы полегче. У вас есть любимое место на Земле?

Париж. Трудно найти другое место в мире, где даже красный свет светофора горит так красиво. Вообще, везде, где горит красный свет, будет хорошо.

 Ваше любимое блюдо?

Как и многие, я предпочитаю местную еду: много мяса — так я питаюсь! (Смеется.) Мясо и мясо.

 Вы верите в Бога, карму или мироздание? Вообще во что-нибудь.

Я предполагаю, что у каждого в жизни есть физическая сторона и метафизическая. Кто-то ходит в церковь и слушает понятную ему интерпретацию этой метафизической стороны. А кому-то не нужен проводник, ведь у него есть прямая связь с метафизической сферой.

 Но существует ли некая сила там, наверху, которая влияет на нас?

Во времена квантовой физики сложно верить во что-либо такое. Чем больше ты читаешь статей или учебников по квантовой физике, тем больше ты начинаешь смотреть в противоположном направлении. Но человек не просто тело с мозгами — метафизическая сторона есть в каждом из нас. И кто-то имеет дело с квантовой физикой, а кто-то — с Богом.

Вы когда-нибудь использовали популярность в своих целях, например чтобы уйти от полиции?

(Смеется.) С полицией лучше вообще не иметь дела! Хотя… хорошо помню один такой случай. В старые времена я выпустил песню на албанском языке (в тот момент Косово было частью Югославии, но никто не говорил на албанском языке). И они славились своей выпечкой. Самый известный магазин пирогов в Загребе был рядом с остановкой поезда, и каждый раз, когда я к ним заходил, они не брали с меня денег за пирог, потому что я записал эту албанскую песню. Это было очень мило!

 Если бы не репетиции и концерты, как бы выглядел ваш обычный день?

Возможно, я бы помыл машину или пошел в сад собирать улиток, которые поедают мои томаты — те же вещи, что и у обычных людей, ничего особенного. Если кто-то скажет мне: поехали, я не знаю, в Джайпур... Мне уже хватило этого в моей жизни! Я просто хочу остаться дома, заботиться о моих помидорах. (Смеется.)

 Вы за городом живете?

Нет, у меня достаточно большой сад в центре города.

 Ух ты! А вы думали о своей жизни через десять лет? Все те же помидоры и улитки?

Знаешь, пока ты молодой, тебе кажется, что у тебя время исследовать миллион возможностей, но в определенном возрасте понимаешь: если ты везуч, у тебя будет возможность использовать хотя бы одну возможность! (Смеется.) Я не буду болтаться по миру вслед за своей работой в поисках тусовок, я концентрируюсь только на одной вещи. Если представить момент, когда я закончу с музыкой, думаю, я буду рыбачить где-нибудь на берегу моря, а в зимнее время... буду смотреть телевизор.

 То есть вам хочется спокойной жизни?

У меня была очень неспокойная жизнь. Я играл в стриптиз-баре, когда мне было 17 лет. С тех пор все хаотично.

 Вдохновение из хаоса черпаете или?..

Музыка сама по себе — это дьявол. Сложно устоять и самому не стать дьяволом. Мне кажется, это естественно. Тем более что я окружен очень талантливыми музыкантами, а музыка сводит с ума не только зрителей, она сводит с ума и меня на сцене!

 Насколько сложно каждый раз сочинять что-то новое?

Талант — это своего рода кнопка, просто нужно иметь время, чтобы нажимать на нее, и он появляется! (Смеется.) Это как любая другая работа, нет ничего особенного в том, чтобы быть композитором — это такая же работа, как и твоя, как мастера-обувщика, учителя…

 А если вы понимаете, что вам нужен перерыв, чтобы перезагрузиться, что вы делаете?

У меня было достаточно перерывов в жизни. Во времена коммунизма налоги составляли 90%, поэтому моя рок-н-ролльная группа делала одну запись в два года — так что я мало работал до войны (война началась в 1991 году. —Interview). Так что я все еще свеж! Я старый человек, но с признаками молодого. (Смеется.) Я не загонял себя, как лошадь, когда был молодым, я загоняю себя сейчас! В нашей культуре принято работать, когда мы молодые, и в возрасте 65 ты идешь отдыхать — это не очень хороший метод, я думаю. Мы должны веселиться, пока молодые, до 35–40 лет по крайней мере, а позже уже начинать работать. У нас всегда есть время на работу, но не на веселье. В моей жизни примерно так и случилось: я начал активно работать поздно, когда был старше 40.

Для вас важно, сколько вы зарабатываете? И есть ли что-то, чего вы никогда не станете делать за деньги?

Я начал зарабатывать деньги рано, лет в 15. Начал играть с Big Boys и потом в 17 лет подрабатывал игрой в стриптиз-баре, я тебе уже рассказал про это. Пошел учиться и на последнем курсе университета сделал свою первую запись. Так что я был свободен от этой заготовленной всем детям заранее участи, когда наши родители решают, кем мы будем. Но именно тогда я понял, какую на самом деле роль деньги играют в жизни артиста. Они дают возможность зарабатывать теми вещами, которые ты и так хотел бы делать, даже бесплатно. Мне хватало денег, чтобы не делать тех вещей, которые я не стал бы делать бесплатно. Исключение — только несколько лет во время войны, когда я, например, рекламировал духи. Но даже это я делал для хорошей компании — это были духи Paco Rabanne, которые, в общем-то, неплохие. И так было на протяжении всей моей жизни.

 Вы счастливый человек.

Да!

Алена Гетман

interviewrussia.ру