Кайса официально заявляет, что за видеоряд ответственности не несет.

Благодаря агрессивному промо ремейка Бейонсе на самое себя, эту песню услышала совсем недавно - дюже понравилась.

Мы с вами уже облазили несколько пещер, давайте исследуем еще одну!

На северной территории Новой Зеландии в двенадцати километрах от городка Те Куити, располагается одна из удивительных достопримечательностей мира — пещеры Вайтомо.Поистине это настоящий шедевр природы, который по праву достоин должного внимания. Удивительные пещеры — это некая сеть пещер и ущелий разной величины, в составе которой имеется до ста пятидесяти пещер.

 Приблизительный возраст пещер Вайтомо составляет более двух миллионов лет, поэтому эта пещера считается одной из самых древнейших пещер мира. Сеть гротов и пещер образовалась в результате того, что на границах острова на протяжении очень долгих лет господствовал океан.

Конечно, со временем вода ушла, оставив после себя неоценимый архитектурный памятник для всего человечества, в виде пещерных туннелей, на поверхности которых, образовались уникальные каменные и известняковые наросты различной причудливой формы.

 Самым излюбленным местом среди туристов и посетителей считается пещера Glowworm или грот Светлячков, открытый в 1881 году английским ученым Фредом Мэйсоном и главным вождем местного племени Тан Тиноро.

 Жители близлежащих окраин уже довольно давно знали о существовании пещеры, но не решались войти в нее, Фред и Тан первые, кто решился на этот затруднительный шаг. Они соорудили небольшую плотину, и спустились вниз по теченью к подземелью неизвестной пещеры.

Увиденная красота вокруг, очень приятно удивила их. На потолке грота светились необычно завораживающие звезды зеленоватого оттенка, а кругом возвышались столбы самых необычных видов и начертаний.

 Этими «звездами» оказались грибки типа Arachnocampa Luminosa, которые излучаются ярким светом, исключительно только во время голода. В 1889 году вождь Тан Тиноро организовал первые экскурсии к гроту Светлячков.

В настоящее время около сотни тысяч туристов год, приезжает в северные края Новой Зеландии для того, чтобы самим увидеть это уникальное чудо природы.

аааа

Антверпенские моряки как минимум с XIII века вырезали из высушенных ромбовых скатов антропоморфные фигурки, а затем продавали их, выдавая за пойманных в море настоящих монстров.

Кпинга (метательный нож), Конго, XIX век.

«Ведьма с Уолл-стрит»: За что получила свое прозвище самая богатая женщина ХХ века.

Генриетту Грин называют «Ведьмой с Уолл-Стрит». Эта женщина в конце XIX-начале ХХ вв. имела огромное влияние на все самые крупные финансовые сделки, совершенные в Нью-Йорке. Чуть ли не каждый делец того времени ходил у нее в должниках, а богатство Гетти измерялось миллионами долларов. Но истории она запомнилась не только как самая состоятельная женщина, но и как та, чья невероятная скупость не поддается логике. Генриетта (Гетти) Грин родилась в 1834 году в семье обеспеченных и набожных квакеров. Родители занимались китобойным промыслом, а воспитание девочки доверили ее деду Гидеону Халенду. Дед довольно своеобразно подошел к образованию внучки. Бухгалтерские отчеты служили ее пособием по счету, а чтение вслух финансовых сводок было вместо азбуки. Более того, за прочтенные новости девочка получала от дела по несколько монет, которые она не бросалась тратить, а тут же отравляла на свой банковский счет. 

Уже в 13 лет Генриетте доверяли всю семейную бухгалтерию. Когда отец шел в порт, он брал дочь с собой. Она присутствовала на погрузке-отгрузке, видела телесные наказания нечистых на руку моряков. Когда Гетти исполнилось 15 лет, родители отдали ее в Бостонскую школу. Они мечтали, что дочь получит классическое образование, но не учли одного: Гетти она ясно понимала, чего хочет. Девушка не видела в учебе никакой выгоды. Ее успеваемость была ужасной. Только по математике она показывала уникальные результаты. В школе Гетти продержалась недолго, оправилась на курсы бухгалтера, а после года обучения заявила, что уже знает все, что ей нужно. 

Однажды родители преподнесли Генриетте в подарок поездку в Нью-Йорк на всю зиму. С собой ей дали 1000 долларов, что в то время было немалой суммой. Предприимчивая девушка не стала тратить деньги на покупку платьев и аксессуаров, а вложила их в акции. После смерти матери в 1860 году отец со всем семейством решил переехать из периферии в Нью-Йорк. Через 5 лет после этого он сам отправился в иной мир. Генриетте досталось 7,5 миллионов долларов, а ее братья завладели китобойным промыслом. Гетти, ни с кем не посоветовавшись, вложила деньги в военные облигации. Братья возмутились таким поворотом дел и стали сомневаться в том, действительно ли так завещал отец распорядиться его средствами. Строптивая сестрица попросту сожгла часть судов братьев и сказала, что убьет каждого, кто попытается оспорить завещание. 

Сама же Генриетта оказалась нечистой на руку. Она ожидала, что ее тетя после смерти все оставит племяннице, но та решила отдать деньги на благотворительность. Гетти сумела подделать завещание и единолично завладела средствами родственницы. Когда обман раскрылся, женщина внезапно вышла замуж за мультимиллионера Эдварда Грина и переехала в Лондон. Новоиспеченная 32-летняя супруга заставила подписать мужа брачный контракт, согласно которому он не будет претендовать на ее имущество. Между блестящими сделками в Великобритании Гетти Грин родила двоих детей. Спустя несколько лет семейство Грин вернулось в США. Со временем Генриетту Грин назвали хозяйкой Уолл-стрит, ведь ею совершались все самые крупные сделки. Более того, в начале ХХ века в Нью-Йорке не осталось фирмы, которая не брала деньги взаймы у Генриетты Грин. Дошло до того, что во время кризиса правительство мегаполиса вынуждено было обратиться за финансовой поддержкой к «Хозяйке». 

Несмотря на то, что Генриетта обладала феноменальным чутьем в финансовой сфере, она имела прескверный характер. Эта женщина запомнилась не только своим колоссальным богатством, а не менее колоссальной скупостью. Она не просто торговалась за каждый цент на Уолл-стрит, но и в быту всем лавочникам приходилось трудно, когда к ним наведывалась эта женщина. Она покупала только ломаное печенье, т. к. оно стоило дешевле целого. Генриетта никогда не пользовалась отоплением и горячей водой, потому что считала это непозволительной роскошью. За глаза эта женщина получила еще одно прозвище – «Ведьма с Уолл-стрит». Дело в том, что, будучи уже в преклонном возрасте, Гетти Грин носила только одно черное платье, считая, что больше ей не требуется. Горничная не стирала его полностью, а только те части, которые грязнились наиболее всего, т. к. мадам Грин экономила на мыле. 

Она не мыла руки, не говоря уже обо всем теле. Окружающие вынуждены были терпеть неприятный запах, исходящий от нее, дополненный ароматом лука, который женщина жевала в целях профилактики болезней. Но хуже всего было детям Генриетты Грин. Дочь Сильвия родилась с дефектом ступни. Девочка даже и не помышляла о медицинской помощи, т. к. слово «врач» буквально приводило в бешенство ее мать. Гетти считала, что медики только и ждут, как бы ее обобрать. 

Сын Нэд в полной мере испытал на себе «заботу» матери. Он катался на санках и сломал себе ногу. Гетти не удосужилась отвести его в клинику, а переодела в ветошь и повела в бесплатную больницу для бродяг. Ее там узнали и выпроводили за двери. Тогда мать решила, что сумеет народными средствами помочь сыну. Эта история закончилась ампутацией конечности мальчика и самым дешевым протезом. После смерти Гериетта Грин все свое состояние (а это немного немало 4 млрд. долларов в пересчете на сегодняшний день) завещала сыну. К счастью или нет, но у сына не было той коммерческой жилки, что у матери. Он прослыл известным филателистом, проматывал огромное состояние, как мог. Также Нэд поделился деньгами со своей сестрой. Впрочем, ей и так досталось все после смерти брата. Сильвия все потратила на благотворительность.

Женщина народа Марикопа, 1899 год.

Бытовая техника прошлого 

Мы постоянно имеем дело с непрекращающимся прогрессом, изменениями и дополнениями в сфере технологий — в частности, это новые и, конечно же, лучшие версии мобильных телефонов, планшетов и других гаджетов. Однако мы никогда не задумываемся, что те привычные бытовые предметы, без которых мы уже не представляем свой дом, прошли долгую и трудную эволюцию перед тем, как попасть к нам в таком продвинутом виде. Давайте посмотрим на самые первые попытки человека облегчить себе быт и уборку. Первые пылесосы, стиральные машины и тостеры выглядели совсем по-другому, некоторые даже устрашающе.

Один из первых пылесосов, для работы которого требовалось два человека.

Прототип стиральной машинки.

Люди гладили одежду задолго до того, как появилось электричество. На фотографии утюг, который заполняли углем.

Тостер. Похоже, тост поджаривался с одной стороны.

Детская коляска была изобретена в 1700-х, когда герцог Девонширский попросил архитектора Уильяма Кента построить что-нибудь, чтобы можно было перевозить детей.

Кухонная плита XIX века.

Дагеротипный фотоаппарат 1840-х годов.

Первая газонокосилка в ботаническом саду Миссури, 1918 год. Косилка работала на бензине, а охлаждалась водой.

Один из первых миксеров, сделан в 1930-е годы.

Этот телевизор 1946 года стал одним из первых, попавших на массовое производство. Размер экрана можно сравнить разве что с планшетом, но никак не с современным телевизором.

Гороховые котлеты и чай из сена: Каким было дореволюционное вегетарианство.

Сыроедческие званые ужины Ильи Репина, противостояние «безубойников» и «гигиенистов» и «перфомансы» Маяковского в вегетарианских столовых: сто лет назад полемика вокруг отказа от мяса была гораздо более бурной, чем в наши дни. 

«Безубойники» против «гигиенистов» 

Первое вегетарианское общество под шуточным названием «Ни рыба, ни мясо» появилось в России еще в 1860-х годах, но по-настоящему идеи вегетарианства стали набирать силу с подачи Льва Толстого. Писатель, в 1880-х сам отказавшийся от мяса, в 1891 году публикует мощный очерк «Первая ступень». В нем он объявляет вегетарианство первым шагом к духовному возрождению, доказывает, что «добродетель несовместима с бифстексом», а для пущей убедительности в красках описывает свои посещения скотобоен. Именно проповеди Толстого во многом определили главное отличие российских вегетарианцев от их западных «коллег». В то время как европейские сторонники вегетарианства апеллировали в первую очередь к рациональным доводам, считая мясную пищу вредной для организма, в России вегетарианцами становились прежде всего по морально-этическим причинам. К разговорам о пользе относились даже с некоторым презрением, пренебрежительно называя «гигиенистов» «желудочными вегетарианцами». «Среди вегетарианцев всего мира только русские принцип „не убий“ поставили главным условием», — с гордостью пишет в «Вегетарианском вестнике» В. П. Войцеховский. «Вообще в русском народе есть еще много идеализма, — подтверждает немецкий журнал Vegetarische Warte. — Здесь смотрят на вегетарианство большею частью с идеальной стороны; гигиеническая сторона пока что мало известна».

Неудивительно, что общество относится к вегетарианцам в лучшем случае как к странным чудакам, в худшем — как к опасным сектантам. «Вегетарианство десятых годов имело мало общего с вегетарианством современным, — напишет в 1933 году Бенедикт Лившиц. — Оно в своей основе было чем-то вроде секты, возникшей на скрещении толстовства с оккультными доктринами. Оно воинствовало, вербуя сторонников среди интеллигенции приблизительно теми же способами, к каким прибегали трезвенники, чуриковцы и члены иных братств. Слепительно-белые косынки подавальщиц и снежные скатерти на столах — дань Европе и гигиене? Конечно, конечно! А все-таки был в них какой-то неуловимый привкус сектантства, сближавший эту почти ритуальную белизну с мельтешением голубиных крыл на хлыстовских радениях». 

Эликсир жизни 

Одним из самых знаменитых адептов вегетарианства в России стал Илья Репин, которому «безубойное» питание далось отнюдь не легко. Муки художника лучше всего иллюстрируют его письма старшей дочери Толстого Татьяне. Так, 9 августа 1891-го он отчитывается: «Вегетарианствую я с удовольствием, работаю, а никогда еще не работал так успешно»; но уже через десять дней посылает отчаянное письмо: «Вегетарианство я должен был оставить. Природа знать не хочет наших добродетелей. После того как я писал Вам, ночью меня хватила такая нервная дрожь, что наутро решил заказать бифштекс — и как рукой сняло». «Знаете ли, как это ни грустно, я пришел к окончательному заключению, что я без мясной пищи не могу существовать, — кается он в другом письме. — Если я хочу быть здоровым, должен есть мясо; без него у меня теперь сейчас же начинается процесс умирания. Да вообще христианство живому человеку не годится». Окончательно прийти к вегетарианству художнику помогла его вторая жена Наталья Нордман: особа во многих отношениях эксцентричная, она стала одной из первых в России проповедниц не только вегетарианства, но и сыроедения. Уже в 1910 году в письме другу Репин восторженно рассказывает: «Насчет моего питания — я дошел до идеала: еще никогда не чувствовал себя таким бодрым, молодым и работоспособным. А мясо — даже мясной бульон — мне отрава: я несколько дней страдаю, когда ем в городе в каком-нибудь ресторане. И с невероятной быстротой восстанавливают меня мои травяные бульоны, маслины, орехи и салаты… Салаты! Какая прелесть! Какая жизнь (с оливковым маслом!). Бульон из сена, из кореньев, из трав — вот эликсир жизни. Сытость полная на 9 часов, ни пить ни есть не хочется, все сокращено — свободнее дышится. Жиры, комками выступавшие сверху заплывших мускулов, ушли; тело помолодело и я стал вынослив в ходьбе, сильнее в гимнастике и гораздо успешнее в искусстве». 

Не останавливаясь на достигнутом, супруги пытаются привить идеи сыроедения всем окружающим. «Вчера в Психо-Неврологическом институте Илья Ефимович читал „О молодежи“, а я: „Сырое питание как здоровье, экономия и счастье“, — рассказывает Наталья Нордман в 1913 году в письме друзьям. — Было около тысячи слушателей, в антракте давали чай из сена, чай из крапивы и бутерброды, из протертых маслин, кореньев и рыжиков. После лекции все двинулись в столовую, где студентам было предложено за шесть копеек обед из четырех блюд: размоченная овсянка, размоченный горох, винегрет из сырых кореньев и смолотые зерна пшеницы, могущие заменить хлеб. Несмотря на недоверие, с которым всегда относятся в начале моей проповеди, кончилось тем, что пятки все-таки удалось поджечь слушателям, съели пуд размоченной овсянки, пуд гороху и безграничное количество бутербродов. Запили сеном и пришли в какое-то электрическое, особенное настроение». Нордман даже предложила Бехтереву основать в Петербурге «кафедру вегетарианства» и набросала примерный план обучения, но дальше разговоров дело не зашло. 

Две гороховые сосиски, пожалуйста 

Тем временем вегетарианство набирает обороты: в начале XX века в каждом более-менее крупном городе уже работает как минимум одна вегетарианская столовая. И они пользуются успехом: по статистике, четыре московские столовые в 1914 году приняли почти 643 тысячи человек, а в Петербурге (где таких столовых девять) — вдвое больше. Всего на начало 1914 года зарегистрировано 73 столовых в 37 городах. Репин описывает одну из московских столовых с восторгом: «Порядок столовой образцовый; в передней гардеробным не велено ничего платить. И это имеет серьезный смысл, ввиду особого наплыва сюда недостаточного студенчества... Стены всех комнат увешаны фотографическими портретами Льва Толстого, разных величин и в разных поворотах и позах. А в самом конце комнат, направо — в читальной висит огромный портрет Л. Н. Толстого в натуральную величину на сером, в яблоках коне, едущего по яснополянскому лесу... Выбор кушаний вполне достаточен, но не это главное; а то, что кушанья, чтобы вы не взяли, так вкусны, свежи, питательны, что невольно срывается с языка: да ведь это — объяденье!» У Чуковского, который вегетарианцем не был, находим более сдержанное описание: «Там приходилось подолгу простаивать и за хлебом, и за посудой, и за какими-то жестяными талонами. Главными приманками в этой вегетарианской столовой были гороховые котлеты, капуста, картошка. Обед из двух блюд стоил тридцать копеек». 

«Цилиндр и полосатая кофта сами по себе врывались вопиющим диссонансом в сверхдиетическое благолепие этих стен, откуда даже робкие помыслы о горчице были изгнаны как нечто греховное. Когда же, вымотав из меня все жилы, Маяковский встал наконец из-за стола и, обратясь лицом к огромному портрету Толстого, распростершего над жующей паствой свою миродержавную бороду, прочел во весь голос — не прочел, а рявкнул, как бы отрыгаясь от вегетарианской снеди, незадолго перед тем написанное восьмистишие, мы оказались во взбудораженном осином гнезде. Разъяренные пожиратели трав, забыв о заповеди непротивления злу, вскочили со своих мест и, угрожающе размахивая кулаками, обступали нас все более и более тесным кольцом. Не дожидаясь естественного финала, Маяковский направился к выходу. Мы с трудом протиснулись сквозь толпу: еще одна минута накипания страстей, и нам пришлось бы круто». 

Мир, труд, мясо 

Если первое время общество относилось к вегетарианцам снисходительно, хотя и иронично, то с началом войны их идеи стали восприниматься в штыки. В условиях, когда многие люди и так не могли позволить себе мясо, вегетарианские проповеди звучали форменным издевательством, а лозунг «не убий» плохо сочетался с военной пропагандой. Победа революции не облегчила положения «безубойников». Уже в первые годы советской власти вегетарианские общества были запрещены, самые ярые активисты получили тюремные сроки, а саму идею вегетарианства признали вредной. Вегетарианские столовые, правда, еще работали в период НЭПа: Ильф и Петров вдоволь поглумились над ними в «Двенадцати стульях»: 

«Через две минуты Коля понял в первый раз за три месяца супружеской жизни, что любимая женщина любит морковные, картофельные и гороховые сосиски гораздо меньше, чем он. 
— Значит, ты предпочитаешь собачину диетическому питанию? — закричал Коля. 
— Да, я люблю мясо. Иногда. Что же тут дурного? 
Мясо пробило бы в Колином бюджете огромную, незаполнимую брешь. Поэтому Коля пылко заговорил: 
— Какая-нибудь свиная котлета отнимает у человека неделю жизни! 
— Пусть отнимает! — сказала Лиза. — Фальшивый заяц отнимает полгода. Вчера, когда мы съели морковное жаркое, я почувствовала, что умираю. Только я не хотела тебе говорить. 
— Лев Толстой, — сказал Коля дрожащим голосом, — тоже не ел мяса. 
— Когда он писал „Войну и мир“, он ел мясо! Ел, ел, ел! Попробовал бы он написать „Войну и мир“, сидя на вегетарианских сосисках!»

Как бы там ни было, уже к тридцатым годам вопрос был решен окончательно. «Вегетарианство, основанное на ложных гипотезах и идеях, в Советском Союзе не имеет приверженцев», — определение Большой советской энциклопедии звучало как приговор. Вновь интерес к идеям вегетарианства стал пробуждаться только в годы перестройки. 

© Светлана Ворошилова

Османские принцессы, 1905 год

Друзья,  Небраска, 1910 год.

Капрал Джеки, Англия, 1918 год.

На фото павиан Джеки, служивший на стороне Британии в первую мировую войну, с 1915 по самый 1918 год. По окончанию войны, он был награжден медалью за отвагу, а в 1918–м принял участие в лондонском Параде Победы, сидя верхом на лафете. К этому времени он был повышен до капрала. Капрал Джеки был официально уволен из армии 26 апреля и получил одну золотую нашивку за ранение и три синих шеврона — за каждый год военной службы и военную пенсию.

Вождь Белый Волк, он же Джон Смит, самый старый из когда-либо живших индейцев.

Белый Волк умер в возрасте 137 лет в 1922. Когда его спросили о секрете хорошего здоровья, он ответил: «Я никогда не летаю на United Airlines». (это в оригинальном англоязычном тексте указано, хотя компания United Airlines была основана 6 апреля 1926 года). В некрологе газеты «Minneapolis Morning Tribune» утверждалось, что ему 137 лет, но Википедия сообщает, что его истинный возраст до сих пор является предметом для споров. Федеральный комиссар индейских резерваций Рэнсом Дж. Пауэлл утверждал, что «это не возраст, а болезнь заставляла его выглядеть так старо», и отмечал, что, согласно записям, Белому Волку было всего 88 лет. 

Пол Буффало, когда был маленьким мальчиком встретился с Джоном Смитом, и тот сказал ему, что родился в год, когда «упали звезды». Падение звезд относится к метеорному потоку Леонид 13 ноября 1833 года, о котором пишет местный историк Карл Запф: «американские небеса накануне рассвета 13 ноября 1833 года буквально горели, пугая как цивилизованные, так и нецивилизованных народы. Очевидно, для индейцев это был конец света...». Это означает, что Джону Смиту в момент смерти было примерно 87 лет. Впервые он посетил большой город за четыре года до смерти. Он приехал в Миннеаполис, а позже побывал на автомобильном шоу в Чикаго. 

Перед смертью он вернулся в северные леса Миннесоты, чтобы провести время за ловлей форели в озере Вудс. Белый Волк был женат восемь раз. У него не было детей, и единственным выжившим был Том Смит, приемный сын, в доме которого он и умер. «Старый индеец» практиковал встречу всех поездов, проходящих через его городок и продажу пассажирам своих фотографий.

Танцовщица бурлеска Зорита выгуливает свою домашнюю змею, 1930 год.

Амелия Эрхарт и неизвестный мужчина, стоящие перед самолетом Амелии в Бербанке, Калифорния, 1932 год.

Семейный велосипед, он же швейная машинка был создан в единственном экземпляре семейством Steinlauf, США, 1939 год.

Мэрилин Монро и Марлон Брандо, 1950-е.

Фидель Кастро в кругу друзей, Куба, 1950-е.

Первая женщина-космонавт Валентина Терешкова (в центре) после приземления, Алтайский край, 1963 год.

Очередь за молоком, Тула, 1970-е.

Брюс Ли с семьей, 1972 год.

«Boney M» в Москве, Красная площадь, 1978 год.

Роб Лоу, Сара Джессика Паркер и Роберт Дауни-младший в Governors Ball после вручения наград Academy Awards, США, 1988 год.    

Передвижной пункт продажи акций АО МММ, Москва, 1992 год.

 Кирстен Данст by Marc Baptiste 1999 год.

За час до нападения. Беслан, 1 сентября 2004 года.

Скажите, как его зовут?