Профессор МГУ Вероника Нуркова занимается исследованиями автобиографической памяти — коллекции воспоминаний человека о себе в течение всей его жизни. По ее словам, еще пару веков назад люди не имели никакого представления о том, как проходило их детство или как выглядели их бабушка с дедушкой. «Теории и практики» поговорили с доктором психологии о том, как фотография повлияла на развитие эго, когда цивилизация начала осознавать себя глобально и как Instagram изменит жизнь следующего поколения.


 

— Начнем, как принято, с определений. Что такое автобиографическая память?

— Если коротко, то это память о себе.

— А корректно ли говорить, что эта память у некоторых людей более развита, чем у других?

— У меня есть два тезиса. Развитие автобиографической памяти у человечества еще очень далеко от полного и идеального, потому что это такой вид памяти, который появился относительно недавно. Это изобретение человечества — как любовь, дружба и так далее. По сравнению с любовью и дружбой автобиографическую память мы придумали еще позже — культура прощупывала, как ее развить и сформировать, но это еще далеко от завершения. Мы в процессе еще достаточно быстрых перемен и быстрого развития. Это для человечества в целом.

Если брать индивидуальный подход, то есть люди, которые специально занимаются формированием воспоминаний, а есть те, которые не занимаются. Некоторые пишут мемуары, например, ведут дневники, осознанно, с какой-то целью собирают свои фотоальбомы. А есть другие, которые проскакивают мимо того, что их жизнь должна иметь какую-то историю — их жизнь им неинтересна.

— Вы сказали, что этот вид памяти сформировался недавно — это когда?

— Автобиографическая память — научное понятие. Есть понятное всем выражение «личная память». Сами эти слова существовали очень давно, но что за ними стоит? Семья сейчас и триста лет назад — совершенно разные реальности. Если мы возьмем автобиографическую память, как мы сейчас ее понимаем, то получается достаточно связная во времени, протяженная история своей собственной жизни, которая включает в себя обязательно рассказ о детстве и о своем происхождении. Не только рассказ, конечно, но и яркие воспоминания, из которых этот рассказ составляется. Эта история также включает в себя рассказ о своей социальной карьере, социальных достижениях. Иногда включается личная, интимная история, которая может пересекаться или нет с остальной частью жизни. Кроме того, вся сложная система доказательств о том, что все так и было: система фотографий, документы, перекрестные свидетельства современников. То есть это такая сложная конструкция, которую мы специально развиваем в течение своей жизни.


 

Трудно себе представить, но еще 150 лет назад люди не представляли, как выглядели их бабушка с дедушкой. Была какая-то память о себе, но она была очень короткая. Люди, например, не знали и не могли знать, как они выглядели в детстве. «Я» — это я сейчас. Если человек был относительно состоятельным, то он мог еще в зеркало посмотреть, а простой крестьянин мог разве что услышать, как соседские девки говорят: «А парень-то видный!» И все. То есть все, что для нас сейчас развернуто в длинную историю, в те времена ограничивалось примерно двумя-тремя годами. Обычные люди даже не знали, сколько им лет. Ну и не очень интересовались.

— То есть автобиографическая память возникла где-то полтора века назад.

— Есть очень важные точки — ведь история и цивилизация не развиваются равномерно. Есть определенные изобретения, которые не становятся массовыми: допустим, Леонардо да Винчи изобрел вертолет, но это не значит, что все спустя 10 лет стали летать на этом вертолете. Отдельные представители человечества опережают свое время. Так же сами по себе крупицы этой памяти появились россыпью очень давно. Был относительно древний автобиографический жанр — например, исповедь блаженного Августина. Есть соответствующая средневековая литература. Ее очень мало, с легкостью пересчитывается по пальцам двух рук.
 

По-серьезному автобиографическое движение (если так можно выразиться) началось в конце XVIII века в связи с появлением индивидуализма. В философии и в культуре в целом началась эпоха романтизма. И почему-то вдруг оказалось интересным не то, что человек делает и чего достигает, а что он при этом думает, чувствует и переживает. Допустим, с какой стати вам должно быть интересно, что у меня было в детстве? Ведь это совершенно непрактичное знание. Но для самих людей это становится ценным, потому что они свою личность начинают растягивать во времени — потому что сама личность становится ценностью. А если для них это становится ценным, то надо как-то заставить других людей «покупать» эту историю. И из каких-то отрывочных, очень непонятных для других проблесков воспоминаний, которые есть у каждого человека и были, наверное, всегда у всех, они начинают выстраивать эту красивую машинерию автобиографической памяти. Тогда же возникает практика личного дневника, появляется жанр мемуаров. Не политических мемуаров с наставлением, когда политический деятель рассказывает, как он повоевал или послужил трону, а именно воспоминания, связанные с личной жизнью. Это как раз произшло на рубеже XVIII и XIX веков.

Следующий прорыв случился с появлением фотографии. Ведь ее придумали специально для того, чтобы была память. Один из первых критиков этого изобретения Оливер Холмс на появление фотографии отреагировал так: изобрели зеркало с памятью. Это очень удобный образ: человек научился останавливать мгновение. Но на самом деле его интересует не мгновение, а его собственное Я в разных контекстах и ситуациях. То есть ты останавливаешь время. Фотография — это очень эффективный враг времени.

 Изначально это была очень сложная технология: полчаса неподвижного мучения, но развитие шло невероятными темпами. Уже через три-четыре года после изобретения во всех столицах и крупных городах появились десятки ателье. Эти сроки даже для нашего времени очень впечатляют, ведь нужно было подготовить полный цикл производства, которое требовало серьезной химической подготовки.

Человечество достаточно быстро пришло к неслучайным улучшениям технологии производства фотографии, которые развивали именно автобиографическую память. И в скором времени сформировалась фотографическая память.

— Как это изобретение отразилось на психике человека?

— Довольно серьезно. То, что было невозможно до изобретения фотографии, стало возможным после. Фотография стоила очень дорого, поэтому печатали одновременно множество маленьких портретов на одну пластину. И эти картинки были своеобразной визитной карточкой человека: люди подписывались ими, обменивались, отправляли вместо себя в гости — появилась куча всяких игр, о которых можно почитать у Золя. То есть человек впервые стабилизировал свою идентичность — ведь до этого не было никакого массового способа получить образ себя. Появилось ощущение персональной, личной идентичности.

Кроме того, это изобретение зафиксировало время жизни: «я» в разных в возрастах. С появлением фотографии стало возможноным зафиксировать детство: оно прошло, но оно было. Причем сначала у каждого человека было по одной фотографии — чуть позже, в начале 20 века, было уже по 5-6 фотографий: дети с родителями, армия, свадьба, с детьми, с внуками и похороны, которые тоже обязательно фиксировались. Кстати, посмертная фотография опять вернулась как некая культурная практика в последние лет 10.

Кроме того, через фотографию фиксируется принадлежность к социальным группам. Ведь что такое семья? Это люди, которые объединены общей автобиографической памятью, которые помнят друг про друга что-то, что они там себе напридумывали. Так вот, раньше это напоминало предание: твой дедушка делал то-то, был хорошим человеком. Кто мой дедушка? Откуда он? А с появлением фотографии все эти дедушки-бабушки, все эти люди стали материальными. Люди получили возможность создавать эти виртуальные социальные сообщества.

Причем, конечно, семейные сообщества — это самый простой пример. Есть такое мнение, что один из существенных эпизодов цивилизационного мышления и начало глобализации — это момент, когда напечатали фотографию Земли из космоса. Ведь на самом деле это коллективный портрет всех жителей планеты. Раз мы все вместе сфотографировались, значит мы вместе. Мы — одна группа. Были социально-психологические исследования, когда людей фотографировали вместе и по отдельности и даже не показывали фотографий. Потом исследователи наблюдали, как эти люди описывают свой опыт прохождения через эту процедуру. Люди, которых фотографировали вместе, говорили «мы», те, которых фотографировали врозь, говорили «я и он». То есть фотография объединяет группы. Быть на фотографии значит быть вместе. Отсюда эта странная тяга фотографироваться со знаменитостями. То есть начали создаваться сообщества, которых раньше и помыслить было невозможно.


Как только изобрели фотографию, общество начало каталогизировать людей. Ведь раньше было совершенно непонятно, как идентифицировать человека. Одна из первых социальных практик, связанных с фотографией, — это тюремная и полицейская фотография. Еще при царе люди, которые делали фотографии в фотоателье, должны были обязательно сдавать копию картинок в участок, где были специальные хранилища.

Это также очень интересно с точки зрения журналистики. Вот что вы сейчас делаете? Зачем вы меня фотографируете? Вы перед читателем подтверждаете, что я реально существующий субъект, что я есть. Причем так как я совершаю определенные движения, то я, пожалуй, живая, не робот. Зачем это нужно, какой в этом смысл? Зачем ваши интервью снабжать фотографией интервьюируемого? На самом деле дополнительной никакой информации это не несет. Это отголосок этой репортажности — идеи о том, что если на фотографии это есть, значит это правда. Причем здесь речь идет о непробиваемом доверии. Ведь прошло 150 лет и даже смешно, ведь существуют фотошопы, ретушь. Но если что-то снабжено фотографией — это уже доказано. Проводилось множество исследований, которые это показали. То же самое с памятью. Есть масса способов, как можно манипулировать воспоминаниями, делая ложные фотографии. Люди эту наживку глотают мгновенно и сами создают воспоминания по мотивам этих ложных фотографий. То есть мир получил измерение достоверности за счет фотографии. Ну и вообще, что после человека остается? Раньше был хотя бы мешок фотографий, а теперь они все хранятся где-то на сервере, на облаках.

— А что произойдет дальше? Ведь сейчас этих фотографий становится все больше и больше.

—  Отличаются ли воспоминания, которые индуцированы фотографиями, созданными простым аналоговым способом и цифровым? Казалось бы, какая разница? Ведь обычные люди не отличают цифру от аналога. Гипотеза была такая: когда мы делаем традиционную аналоговую фотографию, мы не знаем, что получится, там надо проявлять пленку и так далее. И поэтому мы подстраховываемся и заучиваем много другой информации, того, что не увидели в объективе.

А когда мы делаем цифровую фотографию, мы сразу программируем на дисплее результат, мы ему доверяем и не успеваем ничего запомнить.  Действительно, воспоминания, которые были с опорой на аналоговые фотографии, разворачивались как истории: человек вспоминал, что было до, что было после, помнил замысел, контекст, что делали другие люди вне кадра. А когда человек вспоминал с опорой на цифровую фотографию, у него все упиралось в точку, он смотрел на фотографию и описывал то, что есть в кадре.


 

Выводы достаточно философские. Получается, что когда технологии встраиваются в нашу деятельность, когда они ее дополняет и улучшают, то все получается хорошо. А когда технология подменяет нашу деятельность, то наши функции нарушаются. То есть в первом случае есть память, и я в эту память встраиваю средство фотографии, чтобы потом лучше вспомнить то, что запомнил. В результате у меня есть развернутое воспоминание, которое не портится со временем. То есть фотография выступает как консервант. А во втором случае получается, что фотографии подменяют собой мою память: запоминать ничего вообще не нужно, я просто буду делать их, даже смотреть и классифицировать не буду.

— Так называемая фотогенная амнезия.

— Да, ее можно назвать так. Хотя слово амнезия не самое подходящее. Ведь амнезия — это когда что-то помнил, а потом забыл. А здесь нет запоминания. Человек не запоминает, потому что надеется на какое-то средство, которое на самом деле не срабатывает, потому что оно требует специального с собой обращения. Это все равно что я не буду читать книжку, а положу ее рядом с собой на подушку и лягу спать. И буду надеяться, что эти мысли за ночь в мою голову перекочуют.

Подпишитесь на наш
Блоги

Ещё 150 лет назад люди не знали, как они выглядели в детстве

18:25, 21 апреля 2013

Автор: aniase

Комменты 17

Аватар

А я жизнь не по фото вспоминаю.А скорее свет, запахи,звуки , предметы быта имеют значение .я могу вспомнить то, увидев рисунок ткани ...а фото-не люблю. Особенно современные .

Аватар

Я в поездках иногда просто за руки себя держу, чтобы не поднять фотоаппарат и не щелкнуть очередной никому не нужный щелк. Без него и правда впечатлений больше остается, потому что запоминаешь не картинку, а свои чувства при виде нее. Чувства запоминаются лучше. Я если и снимаю, то в основном, чтобы родственникам показать, ибо ждут :) Но иногда срываюсь ))

Аватар

То ли ещё будет, вы про очки Google Glass слышали? Я их уже боюсь)))

Аватар

Интересная мысль, спасибо! Я вот тоже согласна с тем, что раньше, когда поход в фотоателье был целым событием, фотографии имели большую ценность, чем сейчас. Сейчас уже любую, самую отдаленную точку мира сфотографировали миллион раз, многие туристические фотографии ничем не отличаются от тысячи предшественников, а мы сами делаем по 100 фотографий в день, но мало что печатаем и по-настоящему запоминаем. Да и верить фото в наши дни становится все сложнее, т.к. даже пейзажи фотошопят безбожно, что уж говорить о портретах. У меня у самой сотни Гб фотографий, половину из которых, если по-хорошему рассуждать, стоило бы удалить, но рука не поднимается, а ценность их с каждым днем размывается. Мечтаю об Омуте памяти, как в Гарри Поттере - именно это изобретение наряду с телепортацией жду больше всего.

Аватар

я не согласна. фото лишь дополняют мои воспоминания определенными деталями, но не заменяют мои воспоминания и мое воображение.

Подождите...