До тех пор, пока в силу законов общества и его нравов над человеком будет тяготеть проклятие, которое в эпоху расцвета цивилизации создает для него ад на земле и отягчает его судьбу, зависящую от бога, пагубными усилиями людей; до тех пор, пока не будут разрешены три основные проблемы нашего века: угнетение мужчины, принадлежащего к классу пролетариата, падение женщины по причине голода, увядание ребенка вследствие мрака невежества; до тех пор, пока в некоторых слоях общества будет существовать застой; иными словами и беря шире - до тех пор, пока на земле не перестанут царить нужда и невежество, - книги, подобные этой, будут, пожалуй, небесполезны. Отвиль-Хауз, 1862 г/

(Козетта. Иллюстрация из первого издания 1862 года) Горе тому, кто любил только тела, формы, видимость! Смерть отнимет у него все. Старайтесь любить души, и вы найдете их вновь. Вы, страдающие, потому что любите, любите еще сильней. Умирать от любви – значит жить ею. Незрелые умы пользуются выражением: счастливцы и несчастные. В этом мире, по-видимому, являющемся преддверием иного, нет счастливцев. Правильно разделение людей таково: осиянные светом и пребывающие во мраке. Никому не следует льстить, даже великому народу; там, где есть все, наряду с величием имеется и позор… Ее болтовня была настоящим разговором. Она не ошибалась ни в чем и судила здраво. Женщина чувствует и говорит, повинуясь кроткому инстинкту сердца, вот откуда ее непогрешимость. Только женщина умеет сказать слова нежные и вместе с тем глубокие. Нежность и глубина – в этом вся женщина; в этом все небо. Любовь не знает середины: она или губит, или спасает. Вся человеческая судьба в этой дилемме. Никакой рок не ставит более неумолимо, чем любовь, эту дилемму: гибель или спасение. Любовь – жизнь, если она не смерть. Любви свойственна ребячливость, другим страстям – мелочность. Позор страстям, делающим человека мелким! Честь той, которая превращает его в ребенка! В тот день, когда вам покажется, что от проходящей мимо вас женщины исходит свет, вы погибли, вы любите. Тогда вам остается одно: думать о ней так неотступно, что она будет принуждена думать о вас.

(Жан Вальжан (господин Мадлен). Иллюстрация Гюстава Бриона к роману «Отверженные», 1864 год) Дурной знак для больного-это таинственные диалоги врача с самим собой! Если есть что-либо более страшное, чем плоть, погибающая от недостатка хл:), так это душа, умирающая от жажды света. Интеллектуальный и нравственный рост не менее важен, чем улучшение материальных условий. Знание-это напутствие, мысль-первая необходимость, истина-пища, подобная хл:). Разум, изголодавшийся по знанию и мудрости, скудеет. А для нас, знающих, что в истории доброта – редкая жемчужина, тот, кто добр, едва ли не стоит выше того, кто велик. Умереть - это ничего. Ужасно - не жить.

(Фантина. Иллюстрация к роману В. Гюго "Отверженные".) Недостаточно быть счастливым , надо быть в мире с самим собой. Пробуждение совести-признак величия души. Счастливый желает счастья всему миру. Любовь-это глупость человеческая и мудрость божия. Не нужно стремиться к изысканности, нужно стремиться к совершенству. Вместе молчать-наслаждение ещё большее,чем беседовать. Закрыть глаза-это лучший способ видеть душу. Любить, испытать любовь — этого достаточно. Не требуйте большего. Вам не найти другой жемчужины в темных тайниках жизни. Любовь — это свершение. Таков порядок вещей. Люди жертвуют собой во имя призрачной мечты, которая оказывается почти всегда иллюзией, но иллюзией, подкрепленной самой твердой уверенностью, какая только доступна человеку. Книга, лежащая перед глазами читателя, представляет собою от начала до конца, в целом и в частностях, - каковы бы ни были отклонения, исключения и отдельные срывы, - путь от зла к добру, от неправого к справедливому, от лжи к истине, от ночи к дню, от вожделений к совести, от тлена к жизни, от зверских инстинктов к понятию долга, от ада к небесам, от небытия к богу. Исходная точка - материя, конечный пункт - душа. В начале - чудовище, в конце - ангел.