Всех приветствую!

Сегодня у меня в заглавном фото библиотека Вашингтона с огромной коллекцией книг 19 века.

А мы на сей раз, встречаемся на американском юге, в штате Алабама, в округе Мейкомб, прошлого столетия и наблюдаем историю, разворачивающуюся в маленьком южном городке в 1935 году. Историю обычных людей, глупости и благородства, чести и подлости, историю взросления и понимания мира.

акварель Вайята Уотерса.

Харпер Ли не случайно рассказывает о событиях устами восьмилетней Джин Луизы Финч по прозвищу "Глазастик". Она действительно Глазастик - она все видит, подмечает свои детским умом самые мелкие детали в картине окружающего и анализирует мир своим чистым детским сердцем и умом.

"— Потому что вы дети и можете это понять, — сказал он, — и потому что я слышал вон его…

Он кивнул на Дилла.

— Ему ещё пока невтерпёж смотреть, если кому-то плохо приходится. Вот подрастёт, тогда не станет из-за этого ни плакать, ни расстраиваться. Может, ему что и покажется, ну, скажем, не совсем справедливым, но плакать он не станет, ещё несколько лет — и не станет." (С)

картина Гарольда Андерсена 

Читая эти строки, я растрогалась и вспомнила, как будучи детьми, мы являлись самыми чуткими и отзывчивыми людьми. Как любой порок, даже самый тщательно скрываемый, был виден открытым детским сердцем, как легко мы видели фальшь и обман, и как легко замечали доброту в людях, независимо от их социального статуса, и  как безрассудно мы отстаивали свои мысли и чувства: "не пойду в садик, воспитательница злая" или "мама, давай возьмем этого котенка, я буду за ним ухаживать", "дедушка, не иди по муравьиной тропе, ты их раздавишь!" А кто из нас не таскал еду для знакомого бездомного кота? 

Да, глазами детей мир яснее и справедливей. Как жаль, что я утратила половину тех порывистых чувств, что были во мне раньше. Тем более трогательно было читать историю глазами той милой героини, какой многие из нас были в детстве.

картина Мэри Халл

Аттикус, человек настоящего достоинства и благородства на суде сказал такие слова:

"Свидетели обвинения, за исключением шерифа округа Мейкомб, предстали перед вами, джентльмены, перед судом, в бесстыдной уверенности, что в их показаниях никто не усомнится, в уверенности, что вы, джентльмены, как и они, исходите из предположения — порочного предположения, вполне естественного для людей подобного сорта, — будто все негры лгут, все негры безнравственны от природы, всех негров должны опасаться наши женщины. А это по самой сути своей, джентльмены, есть ложь, чёрная, как кожа Тома Робинсона, и вы не хуже меня знаете, что это ложь. А между тем вам известна и правда, вот она: некоторые негры лгут, некоторые негры безнравственны, некоторых негров должны опасаться женщины — и белые и чёрные. Но ведь то же самое можно сказать обо всём человечестве, а не только об одной какой-то расе. В этом зале не найдётся ни одного человека, который бы ни разу за всю свою жизнь не солгал, ни разу не поступил безнравственно, и нет на свете мужчины, который хоть раз не посмотрел бы на женщину с вожделением" (с)

Аттикус - представитель южной аристократии, джентльмен старого Юга со своим строгим понятием благородства и справедливости. Именно про этих людей Маргарет Митчелл в "Унесённых ветром" писала, что они исчезли вместе со старым югом.

Нет, они не исчезли, и они продолжают жить даже сейчас, среди нас. Каждый из нас может стать таким Аттикусом. Может придерживаться общечеловеческих ценностей и формировать такое же отношение у своих детей и близких. 

Эта книга - американская классика, проходимая в старших классах. И она нужна, как в Америке, так и во всем мире, чтобы мир становился справедливее и честнее, как будто тебе снова восемь лет. И пусть не все в наших силах, но мы сами точно в наших силах. Мы можем становиться лучше, мы можем помогать другим людям.

знаменитая "Американская готика" Грант Вуда

Примерно так могли выглядеть жители округа Мейкомба. Где каждый человек вроде понимает, но общественные предрассудки сильнее личного выбора каждого. Помните, как учительница Джин Луизы в на уроке осуждала Гитлера за, тогда ещё только начавшиеся, притеснения евреев, рассказывала отличия демократии от диктатуры, и, как уже на перемене Джин Луиза слышала, что та же учительница шепталась с коллегой о том, что "спасу нет от этих черных" (недословная цитата). Т.е. человек может иметь такие противоречивые убеждения в сущности по одному вопросу.

"Ещё одно, джентльмены, и я заканчиваю. Томас Джефферсон сказал однажды, что все люди созданы свободными и равными; янки и моралисты из вашингтонских департаментов вечно нам об этом твердят. Ныне, в тысяча девятьсот тридцать пятом году, есть люди, которые склонны повторять эти слова к месту и не к месту по любому поводу. Вот вам один из самых нелепых примеров: педагоги переводят из класса в класс тупиц и лентяев наравне со способными учениками и пресерьёзно объясняют, что иначе нельзя, ибо все люди созданы равными и дети, оставляемые на второй год, невыносимо страдают от сознания своей неполноценности. Но мы знаем, люди не созданы равными в том смысле, как кое-кто хочет нас уверить: одни выделяются умом, у других по воле случая больше возможностей, третьи умеют больше заработать, иным женщинам лучше удаются пироги, — короче говоря, некоторые люди рождаются значительно более одарёнными, чем остальные.

Но в одном отношении в нашей стране все люди равны, есть у нас одно установление, один институт, перед которым все равны — нищий и Рокфеллер, тупица и Эйнштейн, невежда и ректор университета. Институт этот, джентльмены, не что иное, как суд. Всё равно, будь то верховный суд Соединённых Штатов, или самый скромный мировой суд где-нибудь в глуши, или вот этот достопочтенный суд, где вы сейчас заседаете. У наших судов есть недостатки, как у всех человеческих установлений, но суд в нашей стране великий уравнитель, и перед ним поистине все люди равны.

Я не идеалист и вовсе не считаю суд присяжных наилучшим из судов, для меня это не идеал, но существующая, действующая реальность. Суд в целом, джентльмены, не лучше, чем каждый из вас, присяжных. Суд разумен лишь постольку, поскольку разумны присяжные, а присяжные в целом разумны лишь постольку, поскольку разумен каждый из них. Я уверен, джентльмены, что вы беспристрастно рассмотрите показания, которые вы здесь слышали, вынесете решение и вернёте обвиняемого его семье.

Бога ради, исполните свой долг."(с)

Здесь Аттикус прямо говорит, что мы разные и имеем разные возможности, но всех нас должн объединять человеческое уважение к жизни и справедливость в отношении друг к другу.

Интересный диалог между братом и сестрой, Глазастиком и Джимом. Дети рассуждают, одинаковы ли люди или разные? Недавно у меня был пост на эту тему. Я, как и они, пыталась понять похожи мы все или нет?

"— Происхождение — это не то, что старинный род, — сказал Джим. — Я думаю, тут всё дело в том, давно ли твоя семья умеет читать и писать. Глазастик, я над этим знаешь сколько голову ломал, и, по-моему, в этом вся суть. Давным-давно, когда Финчи ещё жили в Египте, кто-нибудь из них, наверно, выучил два-три иероглифа, а потом научил своего сына. — Джим рассмеялся. — Представляешь, тётя гордится тем, что её прапрадедушка умел читать и писать… Прямо смех с этими женщинами, чем гордятся!

— Ну и очень хорошо, что умел, а то кто бы научил Аттикуса и всех предков, а если б Аттикус не умел читать, мы б с тобой пропали. Нет, Джим, по-моему, хорошее происхождение это что-то не то.

— Тогда чем же, по-твоему, мы всё-таки отличаемся от Канингемов? Мистер Уолтер и подписывается-то с трудом, я сам видел. Просто мы читаем и пишем дольше, чем они.

— Но ведь никто не рождается грамотный, всем надо учиться с самого начала. Уолтер знаешь какой способный, он только иногда отстаёт, потому что пропускает уроки, ведь ему надо помогать отцу. А так он человек как человек. Нет, Джим, по-моему, все люди одинаковые. Просто люди.

Джим отвернулся и стукнул кулаком по подушке. А когда опять обернулся, он был уже чернее тучи. Опять на него нашло, я знала — когда он такой, надо быть поосторожнее. Брови сдвинуты, губы в ниточку. Он долго молчал.

— В твои годы я тоже так думал, — сказал он наконец. — Если все люди одинаковые, почему ж они тогда не могут ужиться друг с другом? Если все одинаковые, почему они так задаются и так презирают друг друга? Знаешь, Глазастик, я, кажется, начинаю кое-что понимать. Кажется, я начинаю понимать, почему Страшила Рэдли весь век сидит взаперти… Просто ему не хочется на люди."(с)

картина Мэри Халл, масло 1930г.

Так могла бы выглядеть героиня книги Кэлпурния, которую любили дети, и очень взаимно.

"Аттикус прав. Однажды он сказал — человека по-настоящему узнаёшь только тогда, когда влезешь в его шкуру и походишь в ней. Я только постояла под окном у Рэдли, но и это не так уж мало."(с)

"— Почти все люди хорошие, Глазастик, когда их в конце концов поймёшь."(с)

картина Гарольда Андерсона

Эта книга напоминает нам, что тот, кто сидит в подвале и оброс страшными сплетнями вовсе может не быть злодеем. А тот, кто живёт по соседству и здоровается, может оказаться настоящим злодеем и пойти на преступление от ненависти. Эта книга прежде всего о выборе. Мы каждый день делаем сложный выбор, балансируя между честью и подлостью. И только мы сами можем качнуть весы в нужную нам сторону.

А как вы думаете, почему Аттикус согласился с шерифом, что преступник сам напоролся на нож? Ведь это не в его правилах. 

Девочки, извините, голосовалку по следующей книге для чтения ещё не составила и проведу на днях. У меня начинается школа.